Я не боюсь русских, я, скорее, боюсь бескультурья и темноты. Именно темная, необразованная часть любой нации становится той основной базой для благоприятного развития нацистских идей.

26 июня в г.Сыктывкаре прошло очередное заседание федерального суда по делу Ю.Екишева, обвиняемого по ст.282 - разжигание национальной ненависти.

Когда прокуратура за несколько дней до этого заседания обратилась ко мне с просьбой выступить на нем в качестве свидетеля и рассказать, что я видел на том самом ноябрьском митинге СНВ, я удивился. Вроде как до этого справлялись без меня.

Тем не менее 26 июня я пришел в суд и вместе со всеми очень долго дожидался начала заседания. В коридоре суда набиралась публика. В основном это были представители коми националистической организации "Защити себя сам", прихожане прихода Русской православной церкви за рубежом, а так же человек 5 молодых людей, видимо принадлежащих к Союзу национального возрождения. Как и в прошлый раз они распространяли листовку, это был тест взяты с сайта ДПНИ, о событиях вокруг Ю.Екишева после его задержания на центральном рынке г.Сыктывкара 22 июня. Так же среди людей пришедших на слушания я узнал и двух священников РПЦ за рубежом. С одним из них пришла и его дочь, я так поняли именно из-за нее начались все "разборки" на центральном рынке г.Сыктывкара 22 июня.

Только в 14.30 все вошли в зал и в начале судья стал разбираться, кто будет производить экспертизу газеты "Стенограмма" и выступления Ю.Екишева на митинге 20 ноября 2005 года. Что меня удивило, поскольку я слышал все, что говорил Екишев и мог с полной уверенностью сказать, что Екишев старался был политкорректным и не делать прямых выпадов в сторону ни одной национальности. Данная часть суда закончилась тем, что судья назначил проводить судебную экспертизу Сыктывкарскому государственному университету, чего не очень хотел Ю.Екишев.

Суд, для того, что бы разрешить проблему с экспертизой прерывался на 10 минут. В это время у меня состоялся горячий спор со сторонниками Екишева. Мы поговорили о том, что есть правда и есть еврейская правда, о том, что евреи купили и меня, и что я загнал Екишева за решетку, выполняя их заказ. На что я отреагировал стандартным набором правозащитника о равенстве всех народов и об опасности поиска преступников по национальному признаку.

Далее мы стали выяснять, у кого какая национальность была в роду. Я выложил всю свою родословную: коми, русскую, польску и даже цыганскую.

Далее решили допросить новых свидетелей. Со стороны защиты свидетелей не было, а я был обозначен со стороны обвинения. Я рассказал то, что я видел. Сначала изложил причины своего нахождения на митинге 20 ноября, а потом описал свой путь до площади и уже то, что происходило на площади. Из расспросов прокурора я понял, что их интересовала связь Ю.Екишева с газетой "Стенограмма". Т.е. они хотели понять - отдавал ли Екишев команду о начале раздачи газеты, кто раздавал газеты и как они были связаны с Екишевым.

В ходе опроса прокурор попросил меня достать тут газету "Стенограмму", которую я получил на митинге. Я, уже зная заранее о этой просьбе прокурора, достал газету и передал судье.

После опроса прокурора мне стал задавать вопросы сам Ю.Екишев. Первый его вопрос был - помню ли точно что происходило на площади 20 ноября. Я сказал, что нет, после этого Юрий попросил, что бы это было занесено в протокол. После чего его адвокат попросил меня четко, есть ли свидетели, что данная газета попала мне в руки на митинге? И видел ил я, что Екишев распространяет данную газету или отдает приказы об ее распространении. Я на оба вопроса ответил - нет. После чего я сел на место, поскольку вопросов больше никто задавать не хотел. Как только я сел, сидящий рядом со мной старичек, стал требовать от судьи, что бы ему так же дали выступить. Приставы взяли его под руки и вывели из зала суда. Но судья уже сам поднялся и объявил заседание прерванным до окончания экспертизы.

Сразу из зала я пошел на улицу, где мне в спину молодые люди из СНВ стали кричать "русофоб". Потом они небольшой группой подбежали к автомобилю, на котором привезли Ю.Екишева и стали дружно кричать "Юра - Юра". Машина уехала. На площади перед судом вышли старушки из зала суда. Они направились ко мне, так как я говорил в это время с женщиной, которая спрашивала меня о том, куда надо подойти по поводу репрессий. Вместе со старушками ко мне подошла дочь священника и задала вопрос: "И кто вы теперь?". Я оглянулся на нее и улыбнулся, она смутилась, видимо не понимая как это трактовать. Вышедшие из зала женщины стали кричать о том, что Екишева хороший. Покричавшие вслед машины молодые люди пробегая мимо меня стали говорить о том, что нужно всех русских выгнать из Республики Коми. Видимо это был их способ борьбы со мной. Ко мне подошла знакомая и сказал, что бы я был осторожен. "Они же безбашенные". Женщины стали кричать все громче и громче. С ними ввязался в сопор какой-то журналист. Я пошел вслед за молодыми националистами.

На улице стояла жуткая для Республики Коми жара - 42 градуса. Я долго шел след в след за ребятами из СНВ и разминулся лишь на Стефановской площади. Они пошли мимо памятника Ленина в сторону храма. Я пошел в комиссию по помилованию знакомиться с новыми заявлениями от заключенных. Было жутко душно, к вечеру пошел дождь.

26 июня 2006 года.