В августе 2005 г. в интернете были опубликованы две статьи сотрудников ""Центра независимых социальных исследований и образования", посвященных политическим граффити Иркутска (обе работы были опубликованы в 2002 г. в сборнике Байкальская Сибирь: фрагменты социокультурной карты"). Эссе Дарьи Димке и Екатерины Боярских "Иркутские граффити - война на стенах" рассматривает различные психологические мотивировки появления граффити как таковых и общественной реакции на них (вот лишь несколько подзаголовков, позволяющих понять направления исследования: "Граффити как самопрезентация", "Граффити как борьба за пространство", "Граффити как акция"), статья И.Абдуловой "Политические граффити Иркутска" рассматривает националистические граффити ультраправых организаций.

В статье Дарьи Димке и Екатерины Боярских политическим (не только праворадикальным) граффити посвящена завершающая часть публикации - "Граффити как агрессия".

"Граффити недиалогичны - пишут авторы, - или, точнее, примитивно диалогичны: все они оценочны и категоричны, а следовательно, предполагают только одну из двух ответных реакций: согласие или возражение (типа :Секс - это круто!; или :Кури дурь;)". Содержанием граффити легко оперировать, пользуясь минимальным понятий. Согласие с ними не требует фиксации, а "возражение зачастую выглядит как приписка типа :сами вы; или проявляется в действии - уничтожении надписи". Подобный жанр предполагает не диалог, а заведомую конфронтацию. При этом в конфликт вовлекается крайне ограниченный круг людей - только те, кто способен "распознать" в надписях на стенах код "свой/чужой", "остальным прохожим эти надписи ничего не говорят и потому не нужны".

Авторы отмечают, что содержательно ярких и уникальных граффити в Иркутске мало, "в основном иркутские надписи - это выражение противостоящими группами своей агрессии. Редко можно увидеть надписи, которые не демонстрируют агрессию, а противостоят ей: частные (:Люблю тебя, Люся;) и :общечеловеческие; (:Я люблю людей;). Часто "эмоциональная" надпись имеет "умственное", идеологическое происхождение ("Чурки - вон!", :Менты - козлы;) и преследует цель - возбудить ответную агрессию". Если в центре города политических граффити много, но они не доминируют, то на окраинах политические преобладают. "Они живут долго, тускнея на бетонных заборах: "Россия - Ельцин", "Россия - русским!", "ЛДПР против наркотиков".

В период выборов всё пространство города становится полем для политических деклараций и провокаций: :Говорин - вор;, :Ельцин - враг;, :лучше голубой, чем красный;, "лучше коричневый, чем голубой".

Подобные тексты идеологичны: за ними стоит не личность, а коллективный автор. Его (группу) легко угадать, иногда он даже подписывается: :НБП;, :SKINS;. Цели сообщения: призыв :своих; и угроза :чужим; (:Россия, вперёд;, :Тель-авиденье - твой враг;, :Наше время пришло;, :Нас мало, но мы сила;, надпись на набережной по-немецки: :Зона, свободная от евреев;). Буквально в один - два дня в центре (через сквер от городской администрации, напротив Крестовоздвиженской церкви и через перекресток от улицы Литвинова, где расположены :силовые управления;) появились крупные черные надписи, начертанные в одном графическом стиле и в одном духе истеричной ксенофобии. То, что такие надписи всё чаще и чаще появляются в центре города, создаёт ощущение пришествия, точнее, нашествия", - завершают свой обзор авторы.

И.Абдулова выделяет граффити ультраправых националистических организаций как отдельный феномен, причем относительно новый для Иркутска (время исследования - весна-лето 2002 г., т.к. после этого большинство надписей были уничтожены коммунальными службами).

"Граффити такого рода возмущают и шокируют (а значит, и влияют на людей) не столько фактом хулиганства, но фактом вандализма, пренебрежения к еще недавно безусловным ценностям общества", - отмечает автор. Она исходит из того, что "политические граффити Иркутска - это, прежде всего, способ для той или иной группы заявить о себе, пометить пространство, группой освоенное. Также граффити выполняют функцию наглядной агитации, сближаясь с таким явлением политической жизни как лозунги и плакаты".

Основными объектами ненависти в них являются "кавказцы" ( "чурки, хачи, черные" ), евреи (агрессия против них сопряжена зачастую с политическим протестом, т.к. они ассоциируются с правящей верхушкой), китайцы, гомосексуалисты, поклонники музыкального направления рэп ( "рэп - это музыка черных обезьян" ).

Кроме этого в Иркутске встречаются различные лозунги этнонационалистического содержания ( "Россия для Русских!", "Слава белой победе!" ), наборы символов, связанных, в основном, с идеологией германского фашизма. Иногда на стенах появляются стихи (зачастую - с ненормативной лексикой).

Иркутские политические граффити не анонимны, т.е. называют не только адресата, но и автора. Как правило, это либо название политической партии от имени которой они пишутся, либо ее официальные и безусловно идентифицируемые символы (аббревиатуры, свастики, кельтские кресты и тому подобное). Численно в городе преобладают граффити, принадлежащие иркутскому региональному отделению Партии Свободы. Встречаются политические граффити Национал Большевистской Партии (НБП).

И.Абдулова считает, что упоминание авторов в надписях позволяет им выполнять консолидирующую функцию - поиск сторонников, обозначения присутствия "своих", готовых оказать поддержку единомышленникам.

Политические граффити (как, впрочем, и остальные примеры настенной росписи) не статичны - они носят следы исправлений или дополнений, которые иногда меняют смысл надписи на смешной либо нейтральный, снимая, таким образом, их политическую окраску и остроту. Например "Скинхеды - наше время пришло" исправлено на "Телепузики - наше время пришло" . Существуют и другие варианты исправлений. "На стенах многих зданий, когда надписи исправляются по несколько раз, анонимные "корректоры" организуют своеобразный поединок смыслов". Этот способ борьбы с оскорбительными надписями рекомендовала, например, своим читателям газета "Восточно-Сибирская правда" (добавим, что этот же способ используется активистами НПО во время антифашистских акций по закрашиванию этих "художеств" - ред. ).

Для политических граффити города характерен свой стиль: нарочитое отсутствие всяких элементов украшательства, одноцветное исполнение (черный, реже красный цвет), примитивная графика. "Однообразным стилем исполнения граффити, их авторы добились того, что надписи воспринимаются как некая последовательность, своеобразный городской эпос с продолжением. Этот представляется очень грамотным шагом, так как с помощью подобного приема из отдельных посланий формируется целостный культурный контекст", - отмечается в статье.