17 июня 2005 г. на Валдае состоялось подведение итогов Всероссийского конкурса "Время Действовать", проходившее в рамках фестиваля региональных телекомпаний "Телевидение: новый вызов" (Фестиваль проводился "Интерньюс" при поддержке Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека 17-20 июня 2005 г.). Центр "СОВА" провел анализ ряда программ, представленных на конкурс. Результаты этого анализа мы публикуем на нашем сайте.
На протяжении нескольких лет Информационно-аналитический центр "СОВА" осуществляет мониторинг так называемого языка вражды в тиражных, "респектабельных" российских СМИ. Под "языком вражды" мы понимаем любые некорректные высказывания в адрес этнических и конфессиональных групп или их представителей от самых жестких, по сути, криминальных (открытых призывов к насилию или дискриминации), до наиболее мягких, которые являются, скорее, результатом журналистской небрежности, нежели целенаправленной дискредитацией группы (например, немотивированное упоминание этничности в криминальной хронике).
При оценке тех или иных высказываний мы предлагали мониторам исходить из того, было бы им самим неприятно прочитать подобное об этнической или религиозной группе, к которой они себя причисляют. Подробные рубрикаторы видов и объектов языка вражды позволяют минимизировать неизбежно возникающую "субъективную" оставляющую. Кроме того, оценивается отношение к подобным высказываниям самих журналистов (ведь им часто приходится лишь воспроизводить те или иные мнения). Именно с этих позиций мы подошли и к анализу представленных нам телематериалов конкурса "Время действовать".
Для мониторинга были отобраны сюжеты, представленные в двух номинациях:
Номинация 1. "Кто мы? Какие мы? Время понять" - 32 сюжета из 20 регионов.
Номинация 3. "Слуги народа? Время служить" - 27 сюжетов из 18 регионов.
Наш опыт показывает, что в региональных СМИ язык вражды встречается гораздо реже, нежели в федеральных. Кроме того, в телепрограммах содержится гораздо меньше некорректностей, чем в газетах. И это несмотря на то, что, в силу "комплексности" (текст, аудио и видеоряд) телесюжет дает больше возможностей для проявления языка вражды, чем печатный текст.
К счастью, не стали исключением и представленные нам материалы. В номинации "Слуги народа? Время служить" языка вражды вообще не было, в номинации "Кто мы? Какие мы? Время понять" было отмечено лишь 16 фрагментов. При этом лишь в двух из них язык вражды был поддержан самими журналистами. В восьми случаях мониторы определили отношение журналиста как нейтральное и в шести язык вражды журналистами осуждался. Нам кажется важным, что в одной из передач (пусть косвенно и не самим автором) была затронута сама проблема ответственности СМИ за формирование негативного этнического стереотипа.
Поскольку для анализа нам были представлены сюжеты жанрово очень разнообразные, но при этом обусловленные тематикой конкурса, мы решили отступить от "стандартного" анализа, который мы обычно проводим (когда подшивки газет прочитываются от шапки и до прогноза погоды), и сосредоточиться именно на особенностях материала. Кроме того, если в "стандартном мониторинге" приоритетное внимание уделяется совокупности публикаций поддерживающих и нейтральных к языку вражды, то здесь мы отдавали себе отчет, что подчеркнутая нейтральность журналиста зачастую была обусловлена рамками жанра, в котором сделан сюжет. Поэтому мы посчитали нужным сосредоточиться в первую очередь на стереотипах, которые - вне зависимости от журналистского отношения - были продемонстрированы в сюжетах.
Наиболее распространенными видами языка вражды были два.
Во-первых, это утверждения о криминальности группы. Утверждения, что "все чеченцы террористы" или "каждый таджик - наркоторговец" и т.п. - это традиционно один из доминирующих видов языка вражды во всех наших исследованиях.
Второй вид - это "создание негативного образа группы". Крайне неопределенный вид, к которому относились все невнятные, трудноопределимые претензии, которые обобщенно можно было бы сформулировать следующим образом: "Ничего плохого сказать не можем, но мы их не любим" (например, заголовок "Улица Небритых китайцев" относится к статье, где вообще не фигурируют китайцы). Раньше такого рода высказывания были не очень распространены.
Однако полтора года назад мы отметили постепенное размывание конкретных объектов вражды, которые начали уступать место абстрактной неприязни ко всем "нерусским" ("как нагло ведут себя приезжие из бывших советских республик..."). А вслед за неопределенным объектом "подтянулся" и самый неопределенный вид претензий. Вероятно, это общая тенденция, а телевидение для подобного "негатива" наиболее удобный инструмент - ведь иногда достаточно лишь видеоряда для того, чтобы зародилось или укрепилось чувство "нелюбви" к "иному". (Сюжет "Чужие" в "Новеллах нашего города"[1]).
Позитивным результатом, на наш взгляд, является то, что ни разу язык вражды, который мы классифицируем как "жесткий", не был однозначно поддержан журналистами. Хотя в представленных нам сюжетах один из таких видов нам встречался неоднократно. Речь идет о том, что мы называем "призывами не допустить закрепления в регионе представителей группы", а в наиболее примитивном виде выглядит как всем известная фраза "Понаехали тут!". Хотелось бы отметить один из сюжетов, в котором, на наш взгляд очень рельефно удалось показать подспудное, незаметное для самих людей укоренение в сознании этноксенофобии. В одном из сюжетов женщина, рассказывая об азербайджанцах, говорит: "Я три года уже у них работаю. Я не жалуюсь, они меня не обижают... Так в общем-то я думаю, погостили - пора домой..."[2].
К подобным высказываниям примыкает и еще один вид языка вражды - "обвинения в территориальной экспансии". Практика показывает, что такие высказывания раздаются преимущественно в адрес китайцев. Не стал исключением и нынешний мониторинг. Причем здесь как язык вражды была оценена не конкретная риторика, а именно подачи материала в целом. Одна из программ, кстати, очень выдержанная, в которой журналист рассуждает о привлекательности России для мигрантов и о социальных проблемах, с этим связанных, совершенно неожиданно завершается словами, что в Китае есть поговорка, аналогичная русскому "Кто хочет, тот добьется". В Поднебесной уже добились. У нас только хотят". Сопровождается все это перемежающимися кадрами с изображением китайцев в Китае и России под звуки "Катюши" на китайском же языке [3]. Полное ощущение того, что Дальний Восток уже де-факто аннексирован Поднебесной. И это, отметим, ощущение московского монитора, живущего в атмосфере совсем других фобий. Что же говорить о жителях Сибири и Дальнего Востока, на которых эта программа и рассчитана.
Характерные частности
Несмотря на столь незначительное количество языка вражды, мы в данном случае столкнулись с целым рядом проблем, которые, с одной стороны, являются типичными, а с другой - вероятно, должны стать предметом дискуссии внутри журналистского сообщества.
1. Журналистская небрежность
Безусловно, от небрежности никто не застрахован. И бессмысленно упрекать в ней журналиста только потому, что он журналист. Но совокупность подобных небрежностей может привести к довольно серьезным последствиям.
В этом исследовании мы столкнулись лишь с одним, довольно безобидным, скорее даже курьезными примером. Журналист, рассуждая о допустимой норме ксенофобии, спрашивает об уместности "анекдотов про хохлов или, извините, евреев"[4]. Т.е. он совершенно не задумывается об унизительном оттенке слова "хохол" и при этом почему-то извиняется перед тем, как произнести слово "еврей".
Мы же практически ежедневно сталкиваемся с гораздо более серьезными примерами. Это, в первую очередь, немотивированное упоминание этничности в криминальной хронике. Безусловно, если ежедневно человек читает или слышит о том, что задержан "марсианин" с героином, то в конце концов он обобщит эти сообщения в представления о том, что "каждый марсианин - наркоторговец". А именно этот стереотип, напомним, наиболее часто возникает в представленных нам сюжетах.
Есть и другой пример, который имеет опосредованное отношение к языку вражды в прессе, но крайне важное - к распространению этнонационалистической пропаганды. Сразу оговоримся, что не обратили бы на это "оговорку" внимания, если бы не столкнулись с реально существующим прецедентом. В конце апреля 2005 г. один из журналистов "Известий" назвал всем, вероятно, известную Национально-державную партию (НДПР) "нелегальной партией", в то время как она всего лишь - партия незарегистрированная. НДПР сочла эта клеветой, заявила о намерении судиться, а также потребовала "права на ответ". В одном из конкурсных сюжетов журналист допускает такую же ошибку, называя нелегальной другую национал-радикальную группировку - "Партию Свободы"[5]. Вероятно, лишь юридическая безграмотность да уголовные дела, которые сейчас ведутся против "партийцев", привела к тому, что ижевские неонацисты не потребовали "права на ответ". Можно себе представить, что бы они заявили, получив время на телевидении.
2. Некорректный анонс
Проблема некорректного анонса не раз отмечалась нашими мониторами. Анонс - это скорее не журналистика, а реклама, у него соответствующие задачи и цели - привлечь и удержать внимание зрителей/читателей. Но зачастую одна-две некорректных, но ярких фразы запоминаются сильнее, чем вся остальная программа. В данном случае подобным анонсом сопровождалась очень, на наш взгляд, удачная и сбалансированная программа из Екатеринбурга: "Фонд "Город без наркотиков" объявил войну таджикам. Фондовцы утверждают, что весь героин приходит в Свердловскую область из Таджикистана. Они требуют введения визового режима с Таджикистаном. А на организованном ими митинге звучали требования выселить таджиков из Свердловской области. Что страшнее: наркоторговля или национализм?" [6] Фактически получается, что журналист сам солидаризуется с тезисом о криминальности "таджиков", хотя в самой программе он от такого тезиса дистанцируется.
И еще две проблемы, которые, скорее, являются проблемами общесоциальными, а не специфически журналистскими. И опять же, мы хотим лишь отметить их, призвать журналистов к их обсуждению.
3. Территориальная целостность России
Дважды в представленных сюжетах мы столкнулись с тем, что журналисты, не воспринимают уроженцев Северного Кавказа как граждан России ("...Рост тяжких преступлений против кавказцев и других иностранцев...", "Вы давно приехали в Россию? - Я живу в России. Чечня это часть России...")[7]. Это не только оскорбительно для людей, привыкших мыслить не этническими, а "гражданскими" категориями. Безусловно, эта ситуация - результат сложных и многообразных - причем отнюдь не этнических! - процессов, связанных с Северокавказским регионом. Но когда журналист абсолютно непроизвольно, как общее место, воспроизводит фразу о "кавказцах и других иностранцах" или о переезде "из Чечни в Россию", он лишь поддерживает ситуацию подсознательного отторжения этой территории от страны, "чуждости" для России ее жителей.
4. Смешение социальных проблем и этнической риторики
Эта проблема не раз возникала в представленных нам материалах. Однако в подавляющем большинстве сюжетов исходило это не от авторов программ, а от участников дискуссии или (в случае прямого эфира) от зрителей. К чести почти всех участвовавших в конкурсе журналистов, им четко удалось отделить многочисленные социальные проблемы (наркоторговля, незаконная иммиграция) от зачастую отождествляемых с ними этнических групп. Это огромная проблема, с которой нам в своей работе по мониторингу СМИ приходится сталкиваться едва ли не чаще всего. И мы рады, что в представленных сюжетах, в большинстве из которых социальная и этническая тематики соприкасались, журналистам этого удалось избежать.
[1]. Новеллы нашего города // Волгодонск. ТК "АНК".
[2]. Национальный конфликт в Малой Пурге // Ижевск. ТК "ИВС".
[3]. Иркутский Чайна-таун // Иркутск. ТК "АИСТ".
[4]. Итоги Недели // Екатеринбург. ТК "4 канал".
[5]. Нацисты напали на пацифистов // Ижевск. ТК "ТВС".
[6]. Итоги Недели // Екатеринбург. ТК "4 канал".
[7]. Нацисты напали на пацифистов // Ижевск. ТК "ТВС"; Мы - народ // Воронеж.Студия "Губерния".