Страсбургский суд решил, что Россия нарушила Европейскую конвенцию по правам человека, отказавшись регистрировать три ЛГБТ-организации по нескольким основаниям – в том числе обвинив их в экстремистской деятельности.

16 июля 2019 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение по жалобе "Жданов и другие против России", объединившей три жалобы на отказы российских властей в регистрации организаций ЛГБТ-сообщества.

Одна из жалоб ("Жданов и «Радужный дом» против России") касалась отказа российских государственных органов регистрировать тюменскую общественную организацию "Радужный дом". В декабре 2006 года региональное подразделение Росрегистрации вынесло такой отказ, основываясь как на формальных недостатках заявки, так и на экспертном заключении Тюменского юридического института МВД России, согласно которому деятельность "Радужного дома" по "пропаганде нетрадиционной сексуальной ориентации" может подорвать безопасность общества путем подрыва как духовных ценностей, так и суверенитета и территориальной целостности страны (в силу сокращения населения). По мнению экспертов, это равнозначно экстремистской деятельности. Районный и городской суды в Москве, в которых руководитель организации Александр Жданов обжаловал отказ ведомства, признали его законным.

В 2007 году в регистрации "Радужному дому" вновь было отказано; причем Росрегистрация нашла и новые формальные нарушения. Жданов обжаловал и этот отказ в суде в Тюмени. Параллельно Росрегистрация получила результаты двух новых экспертиз. Первая была проведена снова в Тюменском юридическом институте и в выводах повторяла старую. Вторую провели в Институте государства и права Тюменского госуниверситета. Это исследование также показало, что деятельность "Радужного дома" может быть экстремистской. Во-первых, по мнению экспертов, использованная им формулировка о "защите сексуальных прав граждан" оскорбляла нравственные, национальные и религиозные чувства граждан. Любое вмешательство в частную жизнь граждан, в том числе имеющее целью ее защиту, антиконституционно, указали авторы экспертизы, добавив, что распространение "Радужным домом" информационных материалов могло поспособствовать возбуждению религиозной вражды (поскольку большинство традиционных конфессий в России отрицательно относится к гомосексуальности), а открытая пропаганда однополых отношений могла вызвать общественную напряженность и спровоцировать насилие. В-третьих, по мнению авторов экспертизы, под термином "нетрадиционная сексуальная ориентация" можно понимать и педофилию, являющуюся уголовно наказуемым деянием, то есть деятельность организации угрожала бы общественной безопасности. В-четвертых, поддержка носителей ВИЧ/СПИД, заявленная в качестве одной из целей "Радужного дома", с точки зрения авторов заключения, угрожала правам граждан на конфиденциальность и неприкосновенность частной жизни, особенно с учетом того, что организация намеревалась рекламировать свою деятельность. В результате районный и городской суд в Тюмени признали отказ в регистрации "Радужного дома" законным. В 2010 году организации еще дважды было отказано в регистрации по аналогичным основаниям.

Вторую жалобу в ЕСПЧ подавал активист Николай Алексеев, которому в 2010 году не удалось зарегистрировать в Москве АНО "Движение за брачное равноправие". Помимо того, что в заявке Алексеева обнаружился ряд формальных нарушений, сначала подразделение Минюста, а затем суды решили, что цели организации противоречили принятым в обществе представлениям о нравственности, подрывали представления о добре и зле, грехе и добродетели, могли спровоцировать реакцию со стороны общества и привести к сокращению рождаемости, а также противоречили отраженному в Семейном кодексе РФ традиционному представлению о браке как союзе между мужчиной и женщиной, а также государственной политике защиты семьи, материнства и детства.

Третья жалоба, которую подали в ЕСПЧ Алексеев, Кирилл Непомнящий и Александр Наумчик, касалась отказа в регистрации спортивного общественного объединения "Прайд-хаус в Сочи". В качестве основания отказа изначально указывалось противоречащее закону "О государственном языке" использование иностранного слова в названии, невозможность установить из устава тип организации и ряд других формальных причин. Однако Первомайский районный суд Краснодара, подтверждая отказ в регистрации, также указал, что заявленные цели борьбы с гомофобией в спорте и создания положительного отношения к ЛГБТ-спортсменам несовместимы с базовыми нравственными принципами, поскольку могут привести к росту числа граждан, принадлежащих к сексуальным меньшинствам, и таким образом подорвать представления общества о добре и зле, грехе и добродетели. Следовательно, решил суд, уставные документы "Прайд-хауса" противоречили российскому законодательству. Цели его, по мнению суда, были несовместимы с нормами морали и государственной политики защиты семьи, материнства и детства, а деятельность движения влекла бы собой пропаганду нетрадиционной сексуальной ориентации, что могло подорвать безопасность государства, возбудить социальную и религиозную ненависть и вражду, подорвать суверенитет и территориальную целостность России в силу сокращения ее населения. Таким образом, решил кубанский суд, эта деятельность являлась экстремистской. Обжаловать это решение в национальных судах заявителям не удалось из-за пропуска срока подачи апелляционной жалобы и отказа судов восстановить его.

Рассматривая аргументы авторов жалоб и представителей России, ЕСПЧ отметил, помимо прочего, что основания отказов в регистрации во всех случаях были связаны как с заявленными целями организаций, так и с формальными нарушениями в документах. Однако ясно, что и при исправлении формальных недочетов последовал бы отказ в регистрации. Так, рассматривая повторную заявку "Радужного дома", Росрегистрация нашла новые формальные основания для отказа, однако российские судебные инстанции даже не упомянули их в своих решениях по жалобе Жданова, а сосредоточились на изучении заявленных целей организации. Поэтому представленный Россией аргумент о том, что "Радужный дом" не исчерпал все внутренние средства правовой защиты, поскольку мог переподать документы, исправив формальные недочеты, ЕСПЧ счел не заслуживающим отдельного изучения. Страсбургский суд счел, что вмешательство властей в свободу объединений было основано на законе (в частности, на положениях законов "О некоммерческих организациях" и "Об общественных объединениях"). При этом оно фактически преследовало несколько законных целей, перечисленных в решениях российских органов власти. ЕСПЧ разделил эти цели на четыре группы.

Во-первых, это цель защиты нравственности и семьи. По мнению ЕСПЧ, этой целью отказ в регистрации организации обоснован быть не может, поскольку она не должна ограничивать общественную дискуссию по вопросам, связанным с ЛГБТ. Отсутствие европейского консенсуса по вопросу однополых браков не имеет отношения к делу, поскольку речь идет не о праве на однополый брак, а праве на агитацию за него, а также об осуществлении права на свободную самоидентификацию личностей как членов сексуальных меньшинств и о реализации их права на свободу собраний и объединений, добавил ЕСПЧ.

Во-вторых, указывавшаяся российскими судами цель защиты суверенитета и территориальной целостности, с точки зрения ЕСПЧ, может рассматриваться как допустимая Европейской конвенцией по правам человека законная цель защиты национальной безопасности и общественного порядка (national security and public safety). Однако эта цель должны интерпретироваться узко, следует из практики ЕСПЧ. Аргумент российских судов о возможном сокращении населения страны в результате деятельности ЛГБТ-организаций ЕСПЧ нашел неубедительным. С одной стороны, связи между распространением информации о гомосексуальности и демографической ситуацией Страсбургский суд не находит. С другой стороны, ни российские суды, ни представительство страны в ЕСПЧ не указали, как именно гипотетическое сокращение численности населения может угрожать национальной безопасности, и не дали численной оценки этим предполагаемым демографическим изменениям.

В-третьих, заявленная российскими судами цель защиты прав и свобод других, с точки зрения ЕСПЧ, фактически выразилась в защите права граждан не сталкиваться с какими-либо проявлениями однополых отношений, продвижением прав ЛГБТ и самой идеей равенства разнополых и однополых отношений, которую большинство россиян, вероятно, отвергают и находят оскорбительной. Однако Конвенция не защищает право не нестолкновение с мнениями, противоречащими чьим-либо убеждениям. Более того, предоставление прав меньшинству только на условии согласия с большинством противоречило бы основополагающим принципам Конвенции. Поэтому позиция ЕСПЧ состоит в отказе от поддержки политики, основанной на заведомой предубежденности в пользу гетеросексуального большинства против гомосексуального меньшинства.

В-четвертых, в качестве еще одного основания для отказов в регистрации организаций называлось предотвращение возбуждения социальной и религиозной ненависти и вражды, которая могла привести к проявлениям насилия. Этот аргумент может соответствовать законной цели предотвращения беспорядков (в терминологии Конвенции). ЕСПЧ счел эту цель единственным теоретически приемлемым основанием отказов в регистрации ЛГБТ-организаций.

Далее суд рассмотрел, были ли эти отказы необходимыми в демократическом обществе. По логике российских властей, ЛГБТ-организации не намеревались прибегать к каким-либо насильственным действиям, однако, в силу неприятия гомосексуальности и ее проявлений россиянами, сами могли стать жертвой агрессии. Однако, заметил ЕСПЧ, защита реализации права на свободу объединения – обязанность властей даже в тех случаях, когда речь идет о деятельности организаций, раздражающих и оскорбляющих оппонентов. Если государство не обеспечит их защиту от физического насилия, страх стать жертвой отвратит и другие организации и политические партии от открытого выражения мнения по острым вопросам, считает ЕСПЧ, поэтому при демократии право на контрдемонстрацию не может быть расширено настолько, чтобы было затронуто право на свободу объединения. Особенно важно защищать эту свободу представителей меньшинств, поскольку они чаще становятся жертвами. Роль властей должна состоять не в устранении причин общественной напряженности путем ликвидации плюрализма, а в обеспечении терпимого отношения противостоящих групп в обществе, следует из практики Страсбургского суда.

Таким образом, российские власти должны были обеспечить условия для безбоязненной работы ЛГБТ-организаций – например, публично и однозначно обозначив свою толерантную и примирительную позицию и предупредив потенциальных агрессоров об ответственности. Однако ничего этого сделано не было – напротив, власти решили устранить саму причину потенциальной напряженности, ограничив право заявителей на свободу объединений. Поэтому ЕСПЧ решил, что вмешательство российских властей в это право не было необходимым в демократическом обществе. Следовательно, власти нарушили ст. 11 Конвенции, гарантирующую свободу собраний и объединений, и, поскольку речь шла о правах ЛГБТ, ст. 14 Конвенции о запрещении дискриминации.

Кроме того, по жалобе "Прайд-хауса в Сочи" было установлено нарушение права на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции) в связи с неправильным подсчетом срока обжалования российскими судами. В результате ЕСПЧ счел, что для "Радужного дома" как организации достаточной компенсацией будет сам факт признания нарушений, но обязал Россию выплатить Жданову 10 тысяч евро компенсации морального вреда, а Непомнящему и Наумчику – по 13 тысяч. Кроме того, по жалобе Жданова и "Радужного дома" Россия должна будет выплатить 6,5 тысяч евро в счет судебных издержек. Алексееву при этом не будет выплачено ничего: суд отклонил все его требования, установив факт злоупотребления правом подачи жалобы. После того, как ЕСПЧ принял решение по предыдущим поданным им жалобам, которое его не устроило, он оскорбил судей в соцсетях, о чем российский представитель в ЕСПЧ не преминул проинформировать суд.