18 мая 2010 года был обнародован ответ Генпрокуратуры на протокольное поручение Комитета по безопасности Госдумы о предоставлении информации об идеологическом и политическом прикрытии террористических формирований, действующих на территории России.

Среди прочего, в документе сообщается, что одной из целей информационно-идеологической войны террористов является поощрение "мнимых "борцов" за права человека, оппозиционеров, сепаратистов, участников бандформирований, националистических и религиозных реакционных организаций". Не вполне понятно, в адрес каких именно правозащитников и оппозиционеров направлено это высказывание, но само помещение их в такой контекст без дополнительных пояснений вызывает большие сомнения в адекватности документа в целом.

Дальнейшее чтение документа подтверждает опасения. Утверждается, что экспансия "нетрадиционных для страны конфессий", рост числа сатанистов и оккультистов, прозелитизм и "агрессивная миссионерская политика" провоцирует возникновение групп радикально настроенных верующих. На наш взгляд, это не только неверно по существу, так как группы радикально настроенных верующих возникали и возникают вне зависимости от "нетрадиционного" прозелитизма, но и не имеет отношения к теме терроризма.

Вызывает недоумение также тот факт, что после рассуждений о вреде сепаратистских настроений следует абзац, начинающийся словами "Ярким примером может служить Национал-большевистская партия...". Либо составители документа не владеют информацией, либо абзац про НБП (которую вряд ли можно заподозрить в сепаратизме) был просто вставлен не в то место текста.

Кроме НБП (неправомерный запрет которой все же не дает права называть ее террористической организацией), Генпрокуратура упомянула коалицию "Другая Россия" и "Российский народно-демократический союз", религиозное течение в исламе "Нурджулар" и др. (Упомянута, конечно, и исламистская организация "Хизб ут-Тахрир", запрещенная как террористическая. Есть очень серьезные основания считать, что такое решение было неправомерным, но в этом случае у авторов документа все же был формальный повод.) Собственно, в документе и нет речи о какой-либо связи этих организаций с терроризмом.

Возникает опасение, что авторы справки, направленной депутатам Госдумы, не различают в российском законодательства понятия "терроризм" и "экстремизм". Или справка просто подготовлена недостаточно компетентно. (Отметим, в ней есть и вполне разумные рассуждения, например, об ультраправых группировках, хотя и в этом случае не разъяснено их отношение к террористической угрозе.)

Вызывает также сожаление позиция Комитета по безопасности Госдумы, давшего ход этому документу.