5 июня 2012 года адвокат Надежды Толоконниковой Марк Фейгин опубликовал в своем блоге выданное Толоконниковой 28 мая 2012 года постановление о привлечении в качестве обвиняемой по ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору по мотивам ненависти) в участии в панк-акции в храме Христа Спасителя.

Как следует из текста этого предварительного обвинительного заключения, Толоконниковой вменяется в вину не только мотив религиозной ненависти, но и мотив ненависти к социальной группе "православных верующих".

Еще раз подчеркнем, что мы считаем неправомерным обвинение участниц Pussy Riot по уголовной статье. Мы не находим в действиях участниц акции в храме Христа Спасителя ни признаков религиозной ненависти, т.е. ненависти к православию, ни ненависти к его последователям. Авторы песни, сопровождающей ролик Pussy Riot, в резких выражениях критикуют патриарха за поддержку власти. Но в тексте песни не содержится не только никаких призывов к насильственным действиям против православных, но даже никакой критики в отношении православия и верующих. Что касается поведения участниц акции в храме, оно могло быть квалифицировано по ч. 2 ст. 5.26 КоАП РФ (оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики).

Однако нам хотелось бы обратить особое внимание на характер самого документа. Казалось бы, постановление о привлечении в качестве обвиняемого относится к числу юридических документов и должно базироваться на юридической же аргументации, основанной на законодательстве РФ. Между тем, обвинения, которые выдвигаются против Толоконниковой в этом документе, очевидно не соответствуют ст. 14 Конституции, устанавливающей светский характер государства, и не относятся к компетенции суда. Это обвинения в "противопоставлении себя православному миру", "пренебрежении религиозными правилами поведения", в "унижении религиозных ориентиров верующих православных граждан", в "неуважении к обществу" через "противопоставление себя в православном храме обществу", в "нанесении значимого урона священным ценностям христианского служения", "посягновении на сакраментальность церковного таинства", унижении "кощунственным образом вековых устоев и основополагающих руководств РПЦ". Построение обвинения в уголовном преступлении на подобных аргументах обнаруживает полный непрофессионализм следствия.