5 ноября 2020 года Пермский краевой суд в апелляционной инстанции оставил в силе приговор по делу, которое было возбуждено по факту акции с привязыванием к столбу манекена Владимира Путина, однако смягчил наказание Александру Шабарчину – вместо двух лет колонии общего режима он приговорен к двум годам лишения свободы условно. Приговор Даниле Васильеву и решение оправдать Александра Эткина (Котова) оставлены без изменений.
Напомним, 18 августа 2020 года Ленинский районный суд Перми признал Шабарчина и Васильева виновными в хулиганстве, совершенном организованной группой (ч. 2 ст. 213 УК). Шабарчин был приговорен к двум годам колонии общего режима, а Васильев – к одному году лишения свободы условно. Александр Эткин (Котов) был оправдан.
Дело было возбуждено после того, как на одной из улиц Перми 11 ноября 2018 года появилась инсталляция в виде манекена с изображением Путина в тюремной робе и с надписями "лжец" и "военный преступник Пыня В.В.", позднее на ютьюб-канале "Гроза Перми" появился видеоролик, в котором люди в камуфляжной форме проводят человека в маске с лицом Путина по центру Перми, а потом привязывают фигуру с фотографией президента к столбу около местного центрального универмага. Две экспертизы не нашли в видеоролике проявлений ненависти или вражды, а третья обнаружила в действиях, запечатленных на видео, признаки политической, идеологической ненависти и ненависти к сторонникам Путина. После этого в декабре 2019 года обвинение было предъявлено Александру Эткину (Котову), члену пермского отделения Либертарианской партии России. Однако в январе 2020 года прокуратура отказалась утверждать обвинительное заключение по делу. Новая экспертиза должна была установить, были ли действия фигурантов совершены по единому замыслу и какие именно их действия свидетельствовали о таком характере акции.
В феврале по результатам четвертой экспертизы троим фигурантам дела было предъявлено обвинение в новой редакции. По версии следствия, организаторы инсталляции с манекеном "нарушили общепризнанные нормы и правила поведения, выражая явное неуважение и пренебрежение к обществу в целом, социальной группе и конкретному лицу, публично, открыто и явно демонстрировали противопоставление себя окружающим и действующей власти, игнорируя интересы других людей, навязывая деструктивные средства социального взаимодействия, негативные инструменты давления и воздействия на население". Их целью якобы было "открытое доведение до неопределенного круга лиц сообщения, содержащего резко отрицательную оценку политической деятельности главы государства, публичное осмеяние политической деятельности В.В. Путина, явное неуважение к личности Президента РФ, нанесение ущерба его репутации, нанесение чувствам неопределенного круга лиц, поддерживающих Президента РФ Путина В.В. и его политическую деятельность, нравственного ущерба (оскорбления), провоцирование лиц, очевидцев происходящего и аудитории имеющей доступ к просмотру видеозаписи, к ответным действиям, формирование определенного стереотипа поведения в отношении формы протеста, которая ими избрана, демонстрирующей негативный настрой в отношении действующей власти и Президента РФ Путина В.В.".
Согласно сообщению "Апологии протеста", суд исключил из обвинения мотив социальной ненависти, указав на то, что "граждане, поддерживающие Путина – не социальная группа". Мы приветствуем эту часть решения суда, однако полагаем, что во избежание неоправданной квалификации преступлений как совершенных по мотиву ненависти понятие социальной группы, не имеющее точного определения, должно быть вообще исключено из состава норм законодательства.
Тем не менее, мы сомневаемся в том, что у следствия было достаточно оснований для квалификации привязывания манекена к столбу как хулиганства, т. е. грубого нарушения общественного порядка. С нашей точки зрения, проведение подобной политической акции и публикация видео не может считаться противозаконным навязыванием "деструктивных средств социального взаимодействия", как не противозаконна публичная резко отрицательная оценка политической деятельности президента и его осмеяние. Какие обстоятельства дали следствию и суду полагать, что акция могла спровоцировать аудиторию на некие "ответные действия", т. е. привести к нарушению общественного порядка, нам неясно.
