Самарского певца, вернувшегося в Россию, признали виновным по ст. 148 и 354.1 УК.
27 декабря 2024 года Самарский областной суд приговорил певца Эдуарда Шарлота к пяти с половиной годам колонии-поселения и четырехлетнему запрету на администрирование интернет-ресурсов. Его признали виновным по двум эпизодам по ч. 4 ст. 354.1 УК (осквернение символов воинской славы России, совершенное в интернете) и ч. 1 ст. 148 УК (оскорбление религиозных чувств верующих). В январе 2025 года стало известно, что прокуратура обжаловала приговор — по мнению ведомства, наказание Шарлоту было слишком мягким.
Изначально музыканта обвиняли также по п. «а» ч. 2 ст. 282 УК (унижение достоинства человека по признакам национальности с угрозой применения насилия, совершенное в интернете) и ч. 1 ст. 325 УК (уничтожение официального документа, совершенное из личной заинтересованности), однако во время рассмотрения дела в суде прокурор отказался от обвинений по этим статьям. 20 декабря 2024 года во время прений обвинение просило назначить музыканту семь лет и пять месяцев колонии общего режима и штраф в 299 тысяч рублей.
Напомним, начиная с июля 2023 года в правоохранительные органы с требованием привлечь Шарлота к ответственности дважды обращалось движение «Сорок сороков». В ноябре с требованием привлечь певца к ответственности за дискредитацию армии, оскорбление представителей власти и оскорбление чувств верующих обратилась и глава Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина.
До 22 ноября 2023 года Шарлот находился за рубежом, после чего прилетел в Санкт-Петербург и сразу же был арестован на 13 суток за мелкое хулиганство (ч. 1 ст. 20.1 КоАП). Сообщалось, что в отношении него составили протоколы по ст. 19.16 КоАП (умышленная порча документа, удостоверяющего личность гражданина) и ч. 1 ст. 20.3.3 (дискредитация использования вооруженных сил). Мизулина же опубликовала видеозапись с его публичными извинениями. На следующий день стало известно, что прокуратуре Санкт-Петербурга поручили проверить деятельность Шарлота на наличие признаков правонарушения, предусмотренного ст. 20.3.1 КоАП (возбуждение ненависти либо вражды).
24 ноября 2023 года Мизулина сообщила, что следственное управление СК России по Самарской области возбудило в отношении Шарлота два уголовных дела по ч. 4 ст. 354.1 УК и еще одно — по ч. 1 ст. 148 УК из-за его роликов в Instagram.
Мизулина жаловалась на видеоролик, в котором Шарлот сжигал свой российский паспорт. Тогда же стало известно о видео, на котором он рвет огромную бумажную букву «Z» цветов Георгиевской ленты. Из-за этого ролика против Шарлота было возбуждено одно из дел по ст. 354.1 УК. Второе уголовное дело по той же статье связано с пародийным роликом, запечатлевшим, как Шарлот в трусах, декорированных листьями лавра, и венке поет про падение курса рубля на мотив песни «День Победы». «Сорок сороков» же обратили внимание правоохранителей на видеоролик, в котором певец прибивает к дереву свой военный билет, фотографию патриарха Кирилла и сделанное из веток распятие. В результате в связи с публикацией этого ролика было возбуждено дело по ст. 148 УК.
2 декабря стало известно, что Кировский районный суд Самары отправил Шарлота в СИЗО по уголовным обвинениям. 14 декабря появилась информация, что против певца возбуждено еще одно уголовное дело — по ч. 1 ст. 325 УК — вероятно, за сожжение российского паспорта и военного билета. 30 мая 2024 года стало известно, что Шарлота также обвинили по п. «а» ч. 2 ст. 282 УК. Поводом послужила его сторис в Instagram с надписью: «Русскоязычные маленькие ублюдки, вы мертвы, даже когда дышите».
На заседании 22 ноября выступил приглашенный в качестве консультанта священник Сергей Терехин. Он сообщил, что Русская православная церковь хотела бы, чтобы суд не наказывал Шарлота по статье об оскорблении чувств верующих, поскольку он попросил у патриарха Кирилла прощения. «Патриарх Кирилл является гарантом православной церкви. Возможно, Эдуард выплеснул какое-то свое негодование на него. Православная вера базируется на покаянии, поэтому хотелось бы, чтобы человек покаялся за свои поступки. Прощение со стороны патриарха может считаться прощением со стороны православной церкви и верующих», — сказал священник. В официальном письме, направленном судье Самарского областного суда Дмитрию Воложанинову за подписью заместителя председателя синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе, содержится отсылка к ст. 76 УК (освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим).
За осквернение Георгиевской ленты предусмотрена ответственность по ст. 354.1 УК: с декабря 2022 года за ней законодательно закреплен статус символа воинской славы России. Однако нам неясно, почему ради защиты абстрактных символов — таких как символы воинской славы — от проявлений критики, даже крайних, людей следует подвергать уголовному преследованию. Мы должны напомнить, что в Замечании общего порядка № 34 к ст. 19 (свобода мнений и их выражения) Международного пакта о гражданских и политических правах Комитет ООН по правам человека выражает обеспокоенность в связи с законами о таких действиях, как, в частности, неуважение к флагу и символике. За песней «День Победы» никакой символический статус формально не закреплен.
Что касается преследования Шарлота по ст. 148 УК, то, с нашей точки зрения, неопределенное понятие «оскорбление религиозных чувств верующих», введенное в состав этой уголовной статьи, не имеет и не может иметь четкого юридического смысла. При этом, напомним, в КоАП включена ч. 2 ст. 5.26 (умышленное публичное осквернение предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение), которая предусматривает в качестве наказания существенный штраф или обязательные работы.
Мы также считаем, что не следовало привлекать Шарлота к ответственности и по п. «а» ч. 2 ст. 282 УК. В его записи в Instagram, хоть и грубой по форме, на наш взгляд, не содержалось призыва к насилию. Кроме того, мы полагаем, что такого сорта высказывания о русскоязычных, звучащие из уст русскоязычного же человека, часто — и в данном случае тоже — следует воспринимать не как возбуждение ненависти или унижение достоинства по признаку этнической или языковой принадлежности, а как критику политических оппонентов.
