РЕЗЮМЕ
НОРМОТВОРЧЕСТВО
ПРАКТИКА ЕСПЧ
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ
Идеологические оппоненты власти : Преследование за «реабилитацию нацизма» : Преследование за призывы к экстремистской деятельности : Преследование за призывы к сепаратизму : Преследование за «оправдание терроризма» : Иные преследования за антиправительственные высказывания : Преследование за групповые антиправительственные инициативы
Издержки борьбы за толерантность : Проблемы применения норм о возбуждении ненависти : Преследования за экстремистскую символику : Борьба с «оскорбителями чувств верующих»
Религиозные группы : «Хизб ут-Тахрир» : «Таблиги Джамаат» : «Файзрахманисты» : Последователи Саида Нурси : Свидетели Иеговы : Административные санкции за распространение религиозной литературы
Санкции в отношении библиотек
Интернет и антиэкстремизм : Практика блокировок : Иные санкции
СМИ и антиэкстремизм
НЕМНОГО СТАТИСТИКИ

 

 

Резюме

Этот доклад представляет собой аналитический обзор антиэкстремистского законодательства и его неправомерного применения за 2019 год. Подобные доклады Центр «Сова» выпускает ежегодно, подводя итоги мониторинговой работы, которую наша организация осуществляет на постоянной основе с середины 2000-х годов[1].

В 2019 году наметившаяся было годом ранее тенденция по устранению недостатков антиэкстремистского законодательства не получила развития: предложенные в 2018-м инициативы были реализованы, но новых шагов на этом пути сделано не было, несмотря на то, что необходимость дальнейших изменений более чем очевидна. Превалировала другая тенденция, также проявившая себя в 2018-м – курс на ужесточение прежних и введение новых ограничительных норм – как урезающих в правах «причастных к экстремистской и террористической деятельности», так и вводящих все новые меры по контролю активности в интернете.

Избранный российскими властями курс антиэкстремистской политики, прямо вторгающийся в реализацию фундаментальных прав человека, включая право на свободу выражения мнения, свободу совести, свободу ассоциаций, вступает в противоречие с обязательствами России в рамках международных договоров. На противоречия с Европейской конвенцией по правам человека в 2019 году снова указывал в своих решениях Европейский суд по правам человека. При этом Россия связывает себя обязательствами, предполагающими дальнейшее ужесточение антиэкстремистских ограничений; так, в июле она ратифицировала репрессивную конвенцию по противодействию экстремизму Шанхайской организации сотрудничества.

Если говорить о статистике правоприменения за 2019 год, прежде всего, следует отметить последствия частичной декриминализации ч. 1 ст. 282 УК: отмену ряда вынесенных ранее приговоров и прекращение уголовного преследования по делам, которые не были рассмотрены судом на момент декриминализации. Обращает на себя внимание и общее снижение количества уголовных преследований по статьям об «экстремистских высказываниях». При этом доля выявленных нами неправомерных приговоров от общего числа приговоров по уголовным статьям об экстремистских высказываниях остается той же, что и в последние годы. Мы все чаще отмечаем случаи неправомерного преследования по антитеррористической статье, касающейся публичных высказываний, – ст. 205² УК об оправдании терроризма. Кроме того, мы отметили ряд необоснованных преследований по новой административной статье 20.3.1 о возбуждении ненависти, введенной в действие в результате декриминализации статьи 282 УК. К тому же мы зафиксировали десятки случаев привлечения к ответственности по новой административной норме о неуважении к власти и обществу, а эту норму мы считаем близкой к антиэкстремистским и полностью необоснованной. Несмотря на запущенную в 2019 году реформу административной статьи о демонстрировании запрещенной символики, число наложенных по ней санкций, в том числе и неправомерных, росло.

Политика в отношении религиозных меньшинств в целом осталась прежней: власти активно подавляют деятельность религиозных организаций и течений зарубежного происхождения, которую считают нежелательной. Применительно к религиозным объединениям коллизия между закрепленным в уголовном законодательстве запретом на продолжение деятельности организаций, признанных экстремистскими, и Конституцией РФ, гарантирующей право выбирать веру и исповедовать ее индивидуально и коллективно, так и не была разрешена. Поэтому в 2019 году массовое преследование Свидетелей Иеговы, продолжающих религиозную практику после того, как их общины в России были признаны экстремистскими, лишь набирало обороты. Не снизился в 2019 году и размах преследования сторонников исламской радикальной партии «Хизб ут-Тахрир», которым суды назначают огромные – до 22 лет – сроки лишения свободы только на основании их предполагаемой принадлежности к организации, которая в России была признана террористической, на наш взгляд – в результате ошибки.

Нормотворчество

В июле Россия ратифицировала конвенцию Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) по противодействию экстремизму, которая была подписана в 2017 году; в октябре 2019 года конвенция вступила для России в силу. Помимо прочего, она расширяет принятое ранее на уровне ШОС определение экстремизма: если в Шанхайской конвенции 2001 года оно было привязано к насилию, то теперь включает и «иные антиконституционные действия», а кроме того, вводит перечень «экстремистских актов», во многом совпадающий с определением экстремизма, которое используется в российском законе «О противодействии экстремистской деятельности». Более того, в этот перечень включено возбуждение политической розни, в российском определении отсутствующее; в принципе, это открывает путь к ужесточению российского законодательства. Конвенция накладывает на членов ШОС обязательства по установлению ответственности как за эти акты, так и за ряд связанных с ними действий. Документ предусматривает тесное сотрудничество правоохранительных органов в рамках расследований дел экстремистской направленности, в том числе выезд для присутствия при оперативных мероприятиях на территорию других государств-участников. Кроме того, конвенция обязывает отказывать в статусе беженца всем причастным к экстремистским преступлениям. Укрепление сотрудничества такого рода вызывает у нас тревогу, поскольку оно открывает перспективу дальнейшего усугубления и без того тяжелого положения инакомыслящих в странах ШОС.

В 2019 году в России в очередной раз выросло количество норм, ограничивающих в правах людей, которых власти считают причастными к терроризму и экстремизму. Среди них подписанные в марте законы, один из которых обязывает юристов и бухгалтеров замораживать средства клиентов из так называемого перечня экстремистов и террористов Росфинмониторинга, а другой запрещает людям, упомянутым в этом списке, работать на ядерных установках. С июля этим людям нельзя еще работать машинистами на железных дорогах, а с августа – по закону о краудинвестинге – привлекать инвестиции и владеть краудинвестинговыми платформами. Напомним, в список Росфинмониторинга попадают осужденные, а также обвиняемые и подозреваемые в причастности к экстремистской и террористической деятельности. Кроме того, правительство внесло в Госдуму законопроект, расширяющий запрет на учреждение некоммерческих организаций и членство в них на лиц, чьи средства заморожены Межведомственной комиссией по противодействию финансированию терроризма.

В начале апреля Росфинмониторинг опубликовал проект закона, согласно которому госорганы наделяются полномочиями по срочному внесудебному приостановлению банковских операций, которые, по их мнению, могут иметь отношение к финансированию террористической или экстремистской деятельности, к подготовке и проведению публичных мероприятий с нарушением установленного порядка, а также к обороту наркотиков. Мы полагаем, что, введя внесудебный механизм блокировки денежных средств, правоохранительные органы получат очередной инструмент превентивного подавления неугодной общественной активности, причем предлагаемые меры затронут не только самих участников такой активности, но и членов их семей. Кроме того, учитывая размытые формулировки законопроекта, основанием для вынесения соответствующих решений судами будут служить не только уголовные приговоры по антитеррористическим и антиэкстремистским статьям, влекущие за собой арест и конфискацию средств совершения преступления, и даже не только факт уголовного преследования (как это происходит сейчас с фигурантами списка «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга), но и привлечение к ответственности по административным статьям или оперативные сведения, собранные правоохранительными органами. К примеру, легко предположить, что счета активистов, которых заподозрят в организации несогласованных митингов или в сборе средств для политзаключенных, будут блокироваться просто на основании этих подозрений.

 

В 2019 году власти наконец вплотную занялись вопросом об ограничении тотального запрета на демонстрирование запрещенной символики. В декабре президент подписал разработанный группой депутатов во главе с Еленой Ямпольской («Единая Россия») по инициативе Общероссийского народного фронта закон "О внесении изменений в статью 6 Федерального закона «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов» и статью 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»". Принятый закон заменяет законодательный запрет на «пропаганду и публичное демонстрирование» нацистской символики и атрибутики и символики экстремистских организаций запретом на ее «использование» за исключением тех случаев, «при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии». Примечанием аналогичного содержания будет дополнена ст. 20.3 КоАП (публичное демонстрирование нацистской символики) – соответствующий законопроект Госдума одобрила в феврале 2020 года.

Мы приветствуем отказ от тотального запрета на демонстрирование запрещенной символики, однако нам не вполне ясно, как предлагается устанавливать, в каких случаях формируется «негативное отношение» к нацистской или экстремистской идеологии, а в каких нет, и кроме того, такое условие, очевидно, охватит не все случаи демонстрирования запрещенной символики без цели пропаганды соответствующей идеологии. Для предотвращения неправомерных преследований мы предлагали прямо прописать в федеральных законах и ст. 20.3 КоАП, что карается лишь демонстрирование запрещенной символики, направленное на такую пропаганду. Такую оговорку содержал законопроект сенатора Антона Белякова, предполагавший другой вариант реформирования ст. 20.3 КоАП, который в декабре 2019 года был Госдумой отклонен.

В 2019 году был подписан ряд законов в информационной сфере, направленных на дальнейшее ограничение права на свободу выражения мнения в России. Появились и новые законодательные инициативы того же характера.

В марте президент подписал пакет законов о неприличном поведении в интернете и о распространении недостоверной общественно значимой информации, инициированных депутатом от «Единой России» Дмитрием Вяткиным и сенаторами Александром Клишасом и Людмилой Боковой. Роскомнадзор получил право блокировать по запросу Генпрокуратуры «недостоверную общественно значимую информацию, распространяемую под видом достоверных сообщений», угрожающую гражданам, общественному порядку и т. д. При этом зарегистрированным сетевым СМИ была дана возможность оперативно удалять такие сообщения во избежание блокировки. За распространение «заведомо недостоверной» информации была введена административная ответственность по ст. 13.15 КоАП (злоупотребление свободой массовой информации) в виде крупных штрафов, дифференцированных в зависимости от степени предполагаемого или реального вреда – до 1,5 млн рублей для юридических лиц.

Блокировке подлежит и «информация, выражающая в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность», явное неуважение к обществу, государству, государственным символам, органам власти. Владельцы сайтов получают сутки на удаление такой информации. Граждан за ее распространение могут наказывать в административном порядке штрафами до 300 тысяч рублей и арестами до 15 суток в соответствии с новыми частями ст. 20.1 КоАП (мелкое хулиганство).

Как мы неоднократно говорили, эти законы, на наш взгляд, оперируют неясными понятиями, вводят избыточные нормы и предполагают необоснованное вмешательство в право российских граждан на свободу выражения мнения, нацеленное на подавление критики деятельности властей.

В декабре был подписан закон об ужесточении ответственности за нарушения информационного законодательства, предложенный депутатами от «Единой России». Ст. 13.11 КоАП (нарушение законодательства РФ в области персональных данных) была дополнена нормой об ответственности за отказ от хранения персональных данных россиян на территории России, предусматривающей крупные штрафы для граждан и многомиллионные – для юрлиц. Кроме того, были установлены крупные штрафы за повторные нарушения закона об информации, подпадающие под статьи 13.31, 13.35, 13.36, 13.37, 13.39, 13.40 КоАП, которые включают в себя и антиэкстремистские ограничения. Согласно закону, рассматривать дела о повторных нарушениях по перечисленным статьям должны суды, а не инспектора Роскомнадзора.

Тогда же президент утвердил закон "О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» и Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»". Он предусматривает возможность признания СМИ – «иностранными агентами» физических лиц и устанавливает порядок распространения информации СМИ-«иностранными агентами». Человек может быть признан СМИ – «иностранным агентом», если распространяет для неограниченного круга любые сообщения и материалы, и при этом, но не обязательно в связи с этим, получает деньги из любых иностранных источников. Кроме того, этот статус можно получить не за распространение материалов, а за участие в создании материалов СМИ – «иностранных агентов», если при этом получать деньги из-за рубежа либо от самих СМИ – «иностранных агентов». Физические и российские юрлица, занимающиеся такой деятельностью, теперь включаются в реестр СМИ – «иностранных агентов», и к ним могут применяться положения закона «О некоммерческих организациях», распространяющиеся на НКО – «иностранных агентов». Новый реестр поручено вести Минюсту, но решение о включении того или иного лица в этот реестр он должен принимать по согласованию с МИД. Выходные данные, сообщения, материалы как самих СМИ – «иноагентов», так и их российских юрлиц – «иноагентов» должны маркироваться указанием на соответствующий статус. Аналогичное указание должно содержаться в выходных данных зарегистрированного СМИ, учрежденного таким юрлицом. В случае вступления в силу постановления по административному делу о нарушении порядка деятельности СМИ – «иностранным агентом» или его российским юрлицом Роскомнадзор будет блокировать ресурс нарушителя в порядке, определенном правительством. В том же месяце был подписан закон, вводящий в КоАП новую статью 19.34.1, которая предусматривает штрафы от 10 до 100 тысяч для граждан, от 50 до 200 тысяч для должностных лиц и от 500 тысяч до 5 миллионов рублей для юридических лиц за нарушение закона о СМИ – «иностранных агентах». Обе нормы вступили в силу в феврале 2020 года; на момент выхода доклада мы не располагаем сведениями о том, что они начали применяться.

В октябре группа сенаторов во главе с неугомонным Андреем Клишасом внесла в Госдуму пакет из двух законопроектов, предполагающих распространение на сервисы электронной почты положений норм о мессенджерах, прописанных в ФЗ «Об информации» и ст. 13.39 КоАП, а также уточнение этих норм. Владельцев теперь уже не только мессенджеров, но и почтовых сервисов («организаторов сервиса обмена сообщениями») планируется обязать блокировать аккаунты пользователей в случае, если правоохранительные органы фиксируют факты передачи ими по электронной почте сообщений с информацией, подлежащей блокировке как по суду, так и во внесудебном порядке по требованию Генпрокуратуры. Законопроект был поддержан профильным комитетом Госдумы – по информационной политике, информационным технологиям и связи и подвергнут критике комитетом-соисполнителем – по госстроительству и законодательству. В отзыве последнего говорится о том, что законопроект фактически расширяет действия норм о мессенджерах на всех организаторов информационных сервисов и требует проверять все интернет-сообщения, что приведет к массовому неисполнению требований закона; собственно, это требование, уже введенное в отношении владельцев мессенджеров, часто не исполняется. Отмечается и общая неэффективность подобных мер, как для мессенджеров, так и для почтовых сервисов, ведь «блокирование переписки конкретного пользователя не лишает его возможности тут же создать новый аккаунт и продолжить переписку». Кроме того, такие меры предполагают введение государством правила «о нарушении в отношении его граждан постулата о тайне переписки». Правительство же в официальном отзыве на законопроект указало, что поддерживает его, хотя и предлагает разъяснить, что подразумевается под термином «организатор сервиса обмена сообщениями».

В конце февраля соратница Клишаса сенатор Людмила Бокова внесла в Государственную Думу два законопроекта – о повышении штрафов по ст. 6.17 КоАП, карающей за нарушение законодательства РФ о защите детей от вредной информации, и о внесении поправок в само это законодательство, которые, в частности, должны были обязать образовательные организации разрабатывать и реализовывать соответствующие требованиям законодательства программы обеспечения информационной безопасности несовершеннолетних; предусматривалось и проведение внеплановых проверок по жалобам на провайдеров, касающимся мер защиты детей от вредной информации. Бокова отозвала свои предложения после того, как правительство дало на них отрицательный отзыв.

В мае в Госдуму был внесен пакет законопроектов о запрете на распространение сведений, способствующих введению санкций в отношении российского государства, граждан и организаций. Его автор, депутат Михаил Емельянов («Справедливая Россия»), предложил запретить сбор, передачу и распространение информации, способствующей введению санкций против России и россиян, и сведений об обходе ими санкций. Предлагалось ввести уголовную ответственность за распространение в СМИ и интернете как охраняемых законом тайн, так и любых других сведений, способствовавших введению санкций, а ст. 128¹ УК (клевета) дополнить частью, карающей за клевету против подвергнутых санкциям лиц или ставшую одним из оснований для введения санкций. Мы отмечали, что предложения Емельянова, касающиеся распространения сведений, не составляющих охраняемой законом тайны или персональных данных, прямо противоречат ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу слова и массовой информации, и предусматривают возможность уголовного преследования за деяния, совершенные без преступного умысла. Было неясно и то, каким именно образом предполагалось устанавливать факт того, что распространение или передача информации действительно поспособствовали введению санкций. И правительство, и правовое управление Госдумы сочли законопроект Емельянова не соответствующим принципу правовой определенности; правовое управление также указало на то, что он противоречит обязательствам России по международным договорам в сфере прав человека. Законопроект был отозван автором в ноябре.

Практика ЕСПЧ

В 2019 году Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) продолжал принимать и коммуницировать жалобы российских граждан в связи с применением антиэкстремистских норм. Было вынесено как минимум два важных решения.

В июле ЕСПЧ рассмотрел дело «Жданов и другие против России», объединившее три жалобы на отказы российских властей в регистрации организаций ЛГБТ-сообществ («Радужного дома», «Прайд-хауса в Сочи» и АНО «Движение за брачное равноправие»). Российские власти пытались обосновать отказы необходимостью защиты нравственности и семьи, национальной безопасности (из-за гипотетического сокращения численности населения), прав и свобод других (от проявлений однополых отношений, продвижением прав ЛГБТ и пропаганды равенства разнополых и однополых отношений), а также предотвращения возбуждения социальной и религиозной ненависти и вражды, способных привести к проявлениям насилия. Таким образом, по мнению властей, деятельность ЛГБТ-организаций имела признаки экстремистской. ЕСПЧ счел, что российские власти должны были обеспечить условия для безопасной работы ЛГБТ-организаций – например, публично и однозначно обозначив свою толерантную позицию и предупредив потенциальных агрессоров об ответственности, но вместо этого решили устранить саму причину потенциальной напряженности, ограничив право заявителей на свободу объединений. По мнению Европейского суда, вмешательство российских властей в это право не было необходимым в демократическом обществе. Следовательно, власти нарушили ст. 11 Конвенции, гарантирующую свободу собраний и объединений, и, поскольку речь шла о правах ЛГБТ, ст. 14 Конвенции о запрещении дискриминации, а по одной из жалоб – еще и ст. 6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство.

Второе решение относится к антиэкстремистскому правоприменению лишь частично – поскольку касается антиэкстремистского по происхождению «закона Лугового» о блокировках в интернете. В апреле ЕСПЧ вынес решение по жалобам сыктывкарского активиста Григория Каблиса на отказ в согласовании пикета, а также на внесудебную блокировку трех постов на сайте «7x7» и аккаунта в соцсети «ВКонтакте». Каблис в 2015 году подал уведомление о пикете и опубликовал в блоге сообщение об этом. После отказа администрации города согласовать пикет он опубликовал в блоге еще два поста с анонсом народного схода, а также один пост во «ВКонтакте». После этого его аккаунт в соцсети был заблокирован по требованию Генпрокуратуры, а затем портал «7x7» был вынужден под угрозой блокировки удалить его посты в блоге.

По мнению ЕСПЧ, в ст. 15.3 закона «Об информации» содержится слишком широкая формулировка, касающаяся запрета на распространение информации о мероприятиях, проводимых с нарушением закона. В результате оказывается, что любое, даже самое незначительное, процедурное нарушение в этой области может послужить причиной внесудебной блокировки постов, а широкий предел усмотрения Генпрокуратуры в отношении таких блокировок делает практически невозможным их судебный пересмотр. Таким образом, ст. 15.3 закона не содержит необходимых гарантий против злоупотреблений. ЕСПЧ признал сам механизм блокировок по «закону Лугового», зафиксированный в этой статье закона, не соответствующим Конвенции.

ЕСПЧ решил, что блокировка аккаунта и постов Каблиса представляла собой вмешательство государственного органа в его право на выражение мнений, неотъемлемой частью которого является свобода получать и распространять информацию и идеи. Блокировка в данном случае была направлена исключительно на применение правил проведения публичных мероприятий, что, как считает ЕСПЧ в своей практике, не должно быть самоцелью. Возможная законная цель блокировки могла состоять в защите прав других, однако российские суды не устанавливали, действительно ли действия Каблиса посягали на эти права. ЕСПЧ отметил, что только два из четырех его постов содержали призывы к участию в запланированном им публичном мероприятии. При этом следует учитывать, что в отношении нарушающих законодательство, но мирных собраний власти должны демонстрировать определенный уровень терпимости. Причины же блокировки двух других постов вовсе не ясны, и, кроме того, в них обсуждались вопросы, представляющие публичный интерес, а такие высказывания подлежат особой защите. Таким образом, насущной общественной потребности в блокировке информации в данном случае не было. ЕСПЧ пришел к выводу, что Россия нарушила ст. 10, 11 и 13 Европейской конвенции по правам человека, защищающие свободу выражения мнения, свободу собраний и право на эффективные средства правовой защиты, и постановил компенсировать Каблису моральный вред и судебные издержки.

Основные направления преследований

Идеологические оппоненты власти

В 2019 году после частичной декриминализации ст. 282 УК о возбуждении ненависти, по которой ранее нередко привлекали к ответственности за выражение политических взглядов, суды чаще преследовали идеологических оппонентов власти по другим статьям Уголовного кодекса и по ст. 20.3.1 КоАП, аналогичной по составу ч. 1 ст. 282 УК. Стоит отметить и полсотни случаев преследования по новым частям ст. 20.1 КоАП за проявления неуважения к власти и обществу в интернете. В целом же можно констатировать, что оппозиционная онлайн-активность по-прежнему остается в фокусе внимания правоохранительных органов и становится поводом для необоснованного преследования.

Преследование за «реабилитацию нацизма»

Волгоградский областной суд в марте оштрафовал на 200 тысяч рублей по ч. 3 (публичное осквернение символов воинской славы России) ст. 354¹ УК (реабилитация нацизма) Алексея Волкова, координатора волгоградского штаба Алексея Навального в 2017 году. Его обвинили в том, что он опубликовал в сообществе сторонников оппозиционера в соцсети «ВКонтакте» коллаж с покрытым зеленкой монументом «Родина-мать зовет!». Этот пост появился после того, как в Навального плеснули зеленкой во время его «предвыборного» визита в Барнаул. Создатели и распространители коллажа явно не имели умысла выразить неуважение к монументу и способствовать реабилитации нацизма – напротив, явно противозаконное нападение на Навального они уподобили нападению на знаменитую скульптуру. Очень сомнительно, чтобы распространение подобного изображения можно было считать осквернением самого монумента. Кроме того, понятие «символы воинской славы России», которое используется в формулировке ч. 3 ст. 354¹ УК, в законодательстве не раскрыто, и неясно, что именно надлежит считать таковыми.

В декабре суд присяжных, а затем и Верховный суд Чувашии признали оппозиционного блогера Константина Ишутова виновным по ч. 1 ст. 354¹ УК (реабилитация нацизма) и п. «г» ч. 2. ст. 242¹ УК (распространение детской порнографии в интернете). Ишутов был приговорен к трем с половиной годам колонии общего режима и штрафу в 150 тысяч рублей. В части, относящейся к реабилитации нацизма, приговор представляется необоснованным. Он был вынесен за две публикации в соцсетях. В 2010 году (то есть задолго до введения в УК статьи о реабилитации нацизма) Ишутов написал в «Живом журнале», что чувашские власти не признают, что на территории области находится захоронение тысяч пленных немцев, работавших на торфяном предприятии в Заволжье, и не выделяют средств для ухода за братской могилой, в то время как в Германии, напротив, принято ухаживать за братскими могилами, мемориалами и памятниками. Ни в этом тексте, ни в развернувшейся под постом дискуссии Ишутов не позволил себе высказываний, оправдывающих действия нацистов. Блогера обвинили также в публикации в Facebook в 2018 году поста с фотографией немецкой листовки 1941 года, адресованной гражданам Советского Союза, бойцам и командирам Красной армии, в которой нацисты обещали передать крестьянам в полную собственность приусадебные земельные участки и восстановить в СССР свободу религии. Ишутов снабдил публикацию комментарием: «Когда Третий рейх относится к советскому народу лучше, чем Путин к российскому». Оба эти эпизода, на наш взгляд, не давали оснований для уголовного преследования, поскольку в намерения Ишутова, очевидно, входило не оправдание преступлений Третьего рейха, а критика политики российских властей.

Преследование за призывы к экстремистской деятельности

В декабре Кунцевский районный суд Москвы признал студента ВШЭ, видеоблогера Егора Жукова виновным в призывах к экстремистской деятельности в интернете по ч. 2 ст. 280 УК. Наказание Жукову назначено в виде трех лет лишения свободы условно и двух лет запрета на администрирование сайтов и схожую деятельность. Следствие утверждало, что четыре ролика в канале Жукова на YouTube содержат «призывы к осуществлению экстремистской деятельности по мотивам политической ненависти и вражды, включая насильственное изменение конституционного строя, мятежи и воспрепятствование законной деятельности сотрудников правоохранительных органов», и суд с этим согласился. Жуков на этих видео призывал оппозицию к более активной и продуманной борьбе со сложившейся в России государственной системой, но пропагандировал исключительно ненасильственные методы сопротивления и, более того, доказывал, что насильственные методы неприемлемы. Перечисленные Жуковым методы политической борьбы, с нашей точки зрения, не подпадают под определение экстремистской деятельности в соответствующем законе.

 

Преследование за призывы к сепаратизму

В марте в Уфе был арестован башкирский националист Айрат Дильмухаметов. Его обвинили в публикации в интернете призывов к нарушению территориальной целостности РФ (ч. 2 ст. 280¹ УК), а затем в течение года против него был выдвинут еще ряд обвинений, и все они выглядят необоснованными. Обвинение в призывах к сепаратизму было предъявлено в связи с видеообращением Дильмухаметова, в котором тот заявил о намерении победить на выборах главы Башкортостана, после чего инициировать перезаключение федеративного договора между субъектами РФ на новых условиях. Дильмухаметов не вел речи об отделении от России, да и в целом планы его выглядели отвлеченными: он не предлагал никаких конкретных шагов по реализации своей программы и тем более не призывал к насильственным способам ее осуществления. При этом в начале 2020 года Дильмухаметову добавили обвинение по ст. 282³ УК (финансирование экстремистской деятельности) – за попытку сбора через интернет средств «для поддержки борьбы за новую IV Башкирскую республику».

Преследование за «оправдание терроризма»

В апреле в Новом Уренгое (ЯНАО) было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 205² УК в отношении живущего в эмиграции создателя и главного редактора портала «Голос Ислама» Дмитрия Черноморченко по факту публикации в 2016 году на сайте «Голос Ислама» статьи «Алеппо пал: уроки и выводы». Основанием для возбуждения дела стал вывод одного из экспертов, обнаружившего признаки оправдания деятельности запрещенного «Исламского государства» в словах автора о том, что обвинять эту организацию в падении Алеппо бессмысленно, поскольку в ходе боевых действий игиловцы фактически поддерживали с Асадом «негласное перемирие». Такую трактовку мнения автора сложно счесть обоснованной, тем более что в статье подвергаются критике все стороны конфликта, в том числе и ИГИЛ, и не содержится призывов к насилию, а тем более, к терроризму.

Необоснованное обвинение в оправдании терроризма через интернет по ч. 2 ст. 205² УК было предъявлено и упомянутому выше башкирскому активисту Айрату Дильмухаметову. Поводом послужила публикация на YouTube видеозаписи с его рассказом о преследованиях членов «Хизб ут-Тахрир», сделанная в ноябре 2018 года. Дильмухаметов назвал несправедливыми суровые наказания, которые назначаются им по ст. 205⁵ УК, но при этом предостерег молодежь от вступления в партию, раскритиковав ее идеологию, то есть не только не оправдывал и не пропагандировал террористическую деятельность, но и вообще не выражал согласия с идеологией «Хизб ут-Тахрир», а лишь заявил, что эта организация не прибегает к террористическим методам борьбы.

О сомнительных приговорах по этой статье, вынесенных за предполагаемую пропаганду деятельности «Хизб ут-Тахрир», мы рассказываем ниже, в главе о преследовании религиозных групп.

В декабре прокуратура вернула следователю для проведения дополнительной экспертизы дело псковской журналистки Светланы Прокопьевой, которая продолжает находиться под подпиской о невыезде. Ранее, в сентябре, Прокопьевой было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 205² УК (публичное оправдание терроризма в СМИ). Поводом стала вышедшая в ноябре 2018 года в эфир радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» передача Прокопьевой «Минутка просветления». Расшифровка эфира была опубликована на сайте «Псковская лента новостей». Передача была посвящена причинам взрыва в приемной УФСБ в Архангельске. Анализируя это событие, Прокопьева рассуждала о том, что действия совершившего взрыв молодого человека были обусловлены репрессивной политикой государства и что велик риск того, что молодежь, растущая в атмосфере жестокости государства, будет отвечать государству тем же. Как «Эхо Москвы в Пскове», так и «Псковская лента новостей» в декабре 2018 года получили за этот материал предупреждения Роскомнадзора, которые в августе 2019 года были оставлены в силе Псковским городским судом. В феврале 2019 года мировой суд оштрафовал по ч. 6 ст. 13.15 КоАП (производство либо выпуск продукции средства массовой информации, содержащей публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, материалы, публично оправдывающие терроризм) радиостанцию на 150 тысяч рублей, а ООО «Гражданская пресса», которое выпускает сайт «Псковская лента новостей», – на 200 тысяч рублей. Немедленно после этого было возбуждено и уголовное дело по факту публичных высказываний, сделанных в ходе передачи. Следует отметить, что Прокопьева не допускала утверждений о том, что идеология или практика терроризма являются правильными и заслуживают подражания, равно как и об их привлекательности или допустимости.

В том же месяце в Челябинской области Следственный комитет в связи с отсутствием состава преступления прекратил уголовное преследование 59-летней активистки экологического движения «Стоп ГОК» Галины Гориной, которой ранее было предъявлено обвинение по той же ч. 2 ст. 205² УК (оправдание терроризма в интернете) в связи с репостом записи во «ВКонтакте», также посвященной взрыву в архангельском УФСБ. Горина опубликовала ее у себя на странице, сопроводив комментарием: «Что же это такое творится по всей стране… Дети убивают себя!» В постановлении о прекращении уголовного дела следователь отметил, что одобрительное отношение Гориной к описываемому в посте событию не было выражено ее личными комментариями.

Иные преследования за антиправительственные высказывания

В 2019 году нам стало известно о 31 случае привлечения к ответственности по ст. 20.29 КоАП в разных регионах России за распространение запрещенного ролика Алексея Навального о невыполненных обещаниях «Единой России» «Припомним Жуликам и Ворам их Манифест-2002». Абсолютным лидером в этом забеге стала Белгородская область, где были привлечены к ответственности 18 человек[2]. В двух случаях суды назначали виновным административный арест, в 28 – штрафы, исход одного дела неизвестен. Можно предположить, что правоохранительные органы выбрали этот ролик, поскольку его поиск по соцсетям позволяет без особого труда осуществлять «профилактику» в виде наложения административных санкций на оппозиционно настроенных пользователей интернета. А в Белгородской области ролик очевидно стал любимым инструментом оперуполномоченных местного ЦПЭ – любителей палочной системы, наращивающих с его помощью показатели борьбы с экстремизмом. Напомним, содержание пресловутого ролика, который был признан экстремистским в 2013 году, сводится к перечислению ряда нереализованных предвыборных обещаний «Единой России» из манифеста партии 2002 года и призыву голосовать за любую партию, кроме партии власти. Запрет этого видеоролика и преследование за его распространение мы считаем безосновательными. 

В 2019 году нам стало известно не менее 11 случаев необоснованного привлечения оппозиционных активистов к ответственности по ст. 20.3 КоАП о демонстрировании запрещенной символики, лишь в одном случае дело было прекращено, в трех случаях был назначен административный арест, еще в семи – штраф. Речь идет о случаях использования запрещенной символики без цели пропаганды соответствующей идеологии: к примеру, использования свастики в мемах оппозиционной направленности.

Так, в ноябре Свердловский районный суд Иркутска назначил двое суток административного ареста политтехнологу и общественному деятелю Игорю Мадасову, опубликовавшему в Facebook пост с изображением двух нагрудных знаков – патрульно-постовой службы российской полиции и финансового управления Третьего рейха (с орлом, держащим нацистскую свастику) – и надписью: «ПОЛИЦИЯ все новое – хорошо забытое старое».

В августе в Самаре был оштрафован на тысячу рублей Александр Круглов, председатель оргкомитета Всероссийской коммунистической партии (большевиков) (ВКП(б)): на его странице во «ВКонтакте» обнаружились три картинки с изображениями Владимира Путина и нацистской символики. Очевидно, что Круглов не является адептом нацизма и опубликовал эти картинки с целью критики власти. Областной суд отменил штраф в связи с допущенными нижестоящим судом процессуальными нарушениями.

В 2019 году граждан не менее 56 раз привлекали к ответственности по чч. 3-5 ст. 20.1 КоАП о распространении информации, выражающей в неприличной форме неуважение к государству и обществу в сети. 32 раза назначался штраф (два человека были оштрафованы дважды), производство по 18 делам было прекращено (в четырех из этих случаев речь шла о попытке повторно привлечь к ответственности ранее наказанных – за новые высказывания), об исходе еще 6 дел мы не знаем. Нам известны четыре случая, когда полиция отказывала жалобщикам в их требованиях составить протокол по ч. 3 ст. 20.1 КоАП. Почти во всех случаях речь шла о неуважении к представителям власти: чаще всего – о непристойных выражениях в адрес президента, но также и местных чиновников, судей, представителей правоохранительных органов. Среди привлеченных к ответственности — как местные активисты, журналисты, блогеры, так и рядовые пользователи интернета, недовольные властями. Следует отметить, что первые судебные решения по ч. 3 ст. 20.1 КоАП были вынесены весной, большая часть санкций была назначена судами летом, осенью поток дел уменьшился, а кроме того, адвокатам Международной правозащитной группы «Агора», которые осуществляют юридическую поддержку по таким делам, все чаще стало удаваться добиться их прекращения[3].

Преследование за групповые антиправительственные инициативы

В июне стало известно, что челябинским активистам Оксане Ереминой и Юрию Вашурину предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 213 УК (хулиганство, совершенное по мотиву политической ненависти организованной группой). Во время протестной акции «Он нам не царь» 5 мая 2018 года в Челябинске протестующие прорвали полицейское оцепление. По версии следствия, участники несанкционированного митинга заполнили перекресток и территорию около торгового центра «Алый», «препятствуя своим количественным преимуществом обычному движению людей» и создав угрозу их случайного выхода на проезжую часть. Еремина, согласно обвинительному заключению, стала призывать к прорыву, а потом сама начала «активное движение вперед» и прорвала оцепление вместе с другими протестующими, Вашурин также участвовал в прорыве, сцепившись локтями с другими участниками митинга. Этим, как было указано в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых, они грубо нарушили общественный порядок, выразив явное неуважение к обществу, «с целью выражения своей политической воли и политического мнения, а также выражения протеста против действующего Главы Государства – Президента Российской Федерации В. В. Путина и выражения несогласия с результатами выборов Президента Российской Федерации в 2018 году». В отношении Бориса Золотаревского, бывшего координатора городского штаба Алексея Навального, ранее получившего статус подозреваемого, дело было прекращено: следствие сочло, что, хотя Золотаревский был организатором акции, он был задержан до ее начала и потому не причастен к преступлению. На наш взгляд, прорыв оцепления и заполнение площади или перекрестка участниками массового мероприятия могут рассматриваться как нарушение порядка проведения массового мероприятия, но не как хулиганство, совершенное по мотиву политической ненависти.

В декабре члену пермского отделения Либертарианской партии России Александру Котову (а в феврале 2020 года – и активистам местного штаба Алексея Навального Даниле Васильеву и Александру Шабарчину) было предъявлено обвинение в групповом хулиганстве по мотиву политической вражды (ч. 2 ст. 213 УК). Поводом для возбуждения дела стала инсталляция, которая появилась на одной из улиц Перми 11 ноября 2018 года: к столбу был привязан манекен в полосатой робе заключенного и лицом Владимира Путина с подписями «лжец» и «военный преступник Пыня В.В.»; создатели засняли инсталляцию на видео и выложили в интернет. Привязывание манекена к столбу, с нашей точки зрения, едва ли может быть истолковано как хулиганство, т. е. грубое нарушение общественного порядка, поэтому в данном случае применение статьи о хулиганстве по мотиву вражды не представляется обоснованным.

В декабре было возбуждено уголовное дело об организации экстремистского сообщества в отношении ингушских оппозиционеров, участвовавших в организации протестов против изменения границы с Чечней в марте 2019 года. Малсага Ужахова, Ахмеда Барахоева и Мусу Мальсагова обвиняют в создании Ингушского комитета национального единства по ч. 1 ст. 282¹; Бараха Чемурзиева, Зарифу Саутиеву, Исмаила Нальгиева, Багаудина Хаутиева и Ахмеда Погорова – в участии в комитете по ч. 2 ст. 282¹ УК. Ранее активистов обвинили по ч. 3 ст. 33 и ч. 2 ст. 318 УК в организации насилия, опасного для жизни или здоровья, по мотиву политической вражды в отношении представителей власти в связи с исполнением ими своих обязанностей.

Поводом для этих обвинений послужили события 27 марта 2019 года на площади у Национальной телерадиокомпании «Ингушетия» в Магасе, когда протестный митинг перерос в столкновения с Национальной гвардией. Ужахову также предъявили обвинения по ч. 2 ст. 239 УК (руководство некоммерческой организацией, сопряженной с побуждением граждан к совершению противоправных деяний). По версии следствия, Ужахов, Барахоев и Мальсагов, объединенные политической враждой к президенту республики Юнус-Беку Евкурову, создали экстремистское сообщество, а именно Ингушский комитет национального единства (ИКНЕ), председателем которого стал Мальсагов. Активисты ИКНЕ распространяли призывы к участию в несогласованных акциях протеста в СМИ и соцсетях и организовывали такие акции. А митинг 27 марта объявили бессрочным до выполнения требования протестующих, тем самым «осуществляя психологическую мотивацию и стимулирование» участников митинга проявить неподчинение и применить насилие в отношении представителей власти, что и привело к столкновениям. При этом всем перечисленным активистам не вменяется в вину применение насилия или угроза применения такового. Участники Ингушского комитета национального единства якобы преднамеренно подталкивали митингующих к применению насилия в отношении представителей власти по мотиву политической вражды, когда, «манипулируя этническими обычаями» и «провокационно взывая к мужскому достоинству и национальному единству», призывали их любыми способами защитить старейшин и женщину.

Обвинения, выдвинутые в адрес ингушских активистов как по ст. 282¹, так и по ст. 318 УК, представляются нам неправомерными. Следствие не приводит убедительных доводов ни в пользу того, что активисты заранее спланировали провокацию насилия (объединившись именно для этого), ни что допущенные ими призывы (вне зависимости от того, были они запланированы или озвучены спонтанно) имели цель мотивировать собравшихся к насилию. Таким образом, с одной стороны, невозможно считать объединение активистов экстремистским сообществом, то есть группой лиц, созданной для подготовки преступлений экстремистской направленности. С другой стороны, описанные в обвинительном заключении высказывания невозможно рассматривать как действия по организации применения насилия.

Издержки борьбы за толерантность

Проблемы применения норм о возбуждении ненависти

В 2019 году в связи с частичной декриминализацией ст. 282 УК о возбуждении ненависти было прекращено преследование по ней в рамках дел, которые мы относили к неправомерным, или сомневались в обоснованности их возбуждения.

- Отмена приговора активисту башкирского национального движения Сагиту Исмагилову, которому был назначен штраф за возбуждение национальной ненависти из-за высказывания о татарах-золотоордынцах[4];

- Отмена приговора активистам судакского «Антикоррупционного бюро Крыма» Дмитрию Джигалову и Олегу Семенову, ранее приговоренным по ст. 282 к штрафам за унижение достоинства болгар[5];

- Отмена приговора ингушскому активисту Сараждину Султыгову, оштрафованному за возбуждение ненависти к осетинам[6];

- Отмена приговора Аркаде Акопяну из Прохладного (Кабардино-Балкария), ранее оштрафованному за распространение запрещенных брошюр Свидетелей Иеговы как за возбуждение религиозной ненависти[7];

- Смягчение на три месяца – в результате прекращения преследования за возбуждение вражды к Юнус-Беку Евкурову – приговора ингушскому оппозиционеру Магомеду Хазбиеву, приговоренному по нескольким уголовным статьям к двум годам и 11 месяцам колонии-поселения[8];

- Смягчение приговора лидеру татарского патриотического фронта «Алтын Урда» («Золотая Орда») Данису Сафаргали, который в 2017 году был приговорен к трем годам лишения свободы по нескольким уголовным обвинениям, в том числе за публикацию высказываний против представителей определенных этнических и религиозных групп, против президента России, органов власти и СМИ за счет прекращения преследования по ст. 282 УК[9];

- Снятие судимости с петербургского националиста Владимира Тимошенко, ранее отбывшего двухлетний срок в колонии строгого режима за возбуждение ненависти к социальной группе «служащие учреждений и институтов государственной власти»[10];

- Освобождение блогера Руслана Соколовского от наказания по ч. 1 ст. 282 УК, по которой он, в сумме с ч. 1 ст. 148 УК и ст. 138¹ УК (незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации), был осужден к условному лишению свободы. Блогеру вменялась в вину публикация видеороликов, в которых суд усмотрел среди прочего унижение достоинства по признаку национальности, отношения к религии и принадлежности к социальной группе[11].

Кроме того, следует отметить прекращение преследования по ст. 282 УК в следующих случаях, когда оно представлялось нам неправомерным или сомнительным:

- Прекращение преследования студента Даниила Маркина из Барнаула, который обвинялся в унижении достоинства христиан по факту публикации атеистических мемов в соцсети[12];

- Прекращение преследования за распространение запрещенных брошюр Свидетелей Иеговы по ст. 282 УК (но не ст. 280 УК, по которой ему также было предъявлено обвинение) Юрия Залипаева, Свидетеля Иеговы из города Майский (Кабардино-Балкария)[13];

- Прекращение в Омской области уголовного дела феминистки Любови Калугиной, которую обвиняли в возбуждении ненависти к мужчинам в соцсети[14];

- Прекращение преследования Амина Шаяхметова, обвинявшегося в возбуждении ненависти и унижении достоинства по признакам национальности, языка, отношения к религии за публикацию текстов на сайте, принадлежавшем организации «Шура мусульман Республики Башкортостан»; ранее уголовное дело в отношении него было прекращено с назначением судебного штрафа[15]; 

- Прекращение уголовного преследования председателя Союза рабочих Севастополя, секретаря севастопольского отделения партии РОТ ФРОНТ Валерия Большакова, обвинение которому было предъявлено в связи с негативными оценками "социальной группы «терское казачество»" в соцсети. Большакову был вынесен приговор лишь по чч. 1 и 2 ст. 280 УК за призывы к свержению режима – и затем отменен в апелляционной инстанции[16];

- Прекращение преследования поэта Александра Бывшева за возбуждение ненависти в отношении русских в связи с распространением публицистических стихотворений в интернете; позднее ввиду отсутствия состава преступления с него были сняты обвинения также по ч. 2 ст. 280 УК и ч. 1 ст. 294 УК (воспрепятствование осуществлению правосудия)[17].

По новой ст. 20.3.1 КоАП, введенной в КоАП результате декриминализации ч. 1 ст. 282 УК, по нашим сведениям, неправомерно было привлечено к ответственности девять человек. Шесть из них были оштрафованы, один получил 15 суток ареста, одно дело было закрыто, об исходе еще одного мы не знаем.

Приволжский районный суд Казани на 10 тысяч рублей оштрафовал левого активиста Д. Валиева за ответ на вопрос об интеллектуальных способностях и терпимости русских, заданный на интернет-портале Ask.FM. Отвечая на вопрос, активист обвинил русских в нетолерантности и трусости. Валиев придерживается антифашистских взглядов, и его реплика скорее была продиктована неприятием части бытующих в российском обществе взглядов, чем желанием унизить русских по этническому признаку.

Лаишевский районный суд Татарстана оштрафовал на 10 тысяч рублей И. Сиразетдинова. В одном из пабликов во «ВКонтакте» Сиразетдинов разместил видеоролик «В стране инородная фашистская диктатура», представляющий собой запись заседания «Академии геополитических проблем» под председательством главы организации, Леонида Ивашова. В ходе заседания Ивашов описывал собравшимся свое видение социальной, экономической и политической обстановки в России, критикуя власти за клановость, эксплуатацию недр и населения, упадок экономики, низкий уровень жизни большинства и т. п. и лишь однажды прибег к присущей ему националистической риторике и высказал свои подозрения относительно стремления иудеев и ханьцев к мировому господству. Это высказывание, на наш взгляд, далеко не только от возбуждения ненависти, но и от унижения достоинства; его можно отнести разве что к мягкому языку вражды, который не образует повода для преследования. Кроме того, мы полагаем, что к ответственности следует привлекать прежде всего авторов, а не распространителей подстрекательских высказываний.

Норильский городской суд дважды прекращал дело местной жительницы, гражданки Узбекистана Евы Репиной, в отношении которой был составлен протокол по ст. 20.3.1 КоАП в связи с тем, что она создала во «ВКонтакте» открытый альбом «Дебилки из сети», в котором хранила скриншоты чужих постов и комментариев, содержавших ксенофобные высказывания в адрес немусульман и русских, – по ее словам, чтобы отправлять на них жалобы. Суд пришел к выводу, что действия Репиной не были направлены ни на возбуждение ненависти либо вражды в отношении группы лиц, объединенных по религиозному признаку, ни на унижение достоинства группы лиц по признаку национальности. Это не помешало ФСБ еще до рассмотрения дела запретить Репиной въезд в Россию до 2038 года, за которым последовало и аннулирование разрешения на временное проживание; обжаловать его в суде Репиной не удалось. Мы не видим оснований запрещать Репиной жить в России: очевидно, она действительно не имела умысла возбуждать ненависть, и удаление ее коллекции из публичного доступа было бы вполне достаточной мерой профилактики конфликтов в сети. Двадцатилетний же запрет на въезд в страну на основании данных о признаках административного правонарушения является очевидно непропорциональной мерой.

Алданский районный суд Республики Саха (Якутии) назначил наказание в виде ареста на 15 суток машинисту конвейера Н. Филиппову. Тот, прочитав на странице «Криминальная Якутия» в Instagram информацию о межнациональном конфликте, обнаружил под постом комментарий «экстремистского характера, с призывом к якутам объединиться против русских» и «перенаправил» его некоей девушке, «чтобы посмеяться». Несмотря на то, что этот комментарий, по всей видимости, содержал призыв к ксенофобному насилию, мы сомневаемся в правомерности наказания Филиппова, поскольку высказывание, перенаправленное одному человеку, нельзя считать публичным высказыванием, а ст. 20.3.1 карает именно за таковые.

В Новочебоксарске был оштрафован на 10 тысяч рублей фанат ЦСКА Евгений Огурцов, опубликовавший сборник стихотворений собственного авторства и рекламировавший его во «ВКонтакте». В ряде стихотворений содержались нелестные выражения в адрес игроков и болельщиков «Спартака». Мы не имели возможности ознакомиться с содержанием стихотворений Огурцова. Однако сами игроки и фанаты «Спартака», с нашей точки зрения, не образуют уязвимой социальной группы, подлежащей особой защите от проявлений ненависти, и в том случае, если Огурцов не призывал к насильственным действиям в их отношении, повода для его преследования не было.

В Усть-Илимске Иркутской области дело по ст. 20.3.1 КоАП было возбуждено в отношении бывшего главы местного отделения "Молодой гвардии «Единой России»" Владимира Иващенко, который назвал горожан «ограниченным стадом» и «быдлом» за то, что они выбрали мэром кандидата от ЛДПР Анну Щекину, и резко высказался в адрес ее самой. Мы полагаем, что жителей города в целом не следует относить к особо уязвимым группам населения, которым требуется защита от возбуждения ненависти, и вообще выступаем за исключение из состава ст. 282 УК и 20.3.1 КоАП неопределенного термина «социальная группа», поскольку он дает простор для злоупотреблений. Впрочем, в постановлении прокуратуры о возбуждении дела говорится, что вопрос о том, унижали ли высказывания Иващенко достоинство жителей Усть-Илимска и образуют ли эти жители социальную группу, требует «проведения административного расследования с производством исследований или экспертиз». Судя по всему, в результате дело до суда так и не дошло.

Мы выступаем также против применения санкций за возбуждение ненависти (унижение достоинства) в отношении представителей власти, поскольку они не представляют собой социальной группы, нуждающейся в особой защите от возбуждения ненависти. В связи с этим мы считаем неправомерным привлечение к ответственности по ст. 20.3.1 КоАП за публикации резких высказываний в адрес чиновников. Таких случаев в 2019 году мы отметили три.

Менделеевский районный суд Татарстана оштрафовал Радислава Федорова на 10 тысяч рублей за публикацию во «ВКонтакте» двух роликов, с одним из которых мы ознакомиться не смогли, а второй, «Димон, кто ты такой?», представляет собой анимационный клип сатирического характера, в котором Алексей Навальный и его соратник Леонид Волков конвоируют декламирующего рэп премьер-министра Дмитрия Медведева к электрическому стулу – на наш взгляд, не давал достаточного повода для санкций.

Промышленновский районный суд Кемерова оштрафовал на 10 тысяч рублей Игоря Молчанова за то, что он разместил на своей странице во «ВКонтакте» текст, «содержащий негативную и оскорбительную оценку представителей различных органов власти и правоохранительных органов с целью возбуждения вражды и унижения их достоинства».

Златоустовский городской суд Челябинской области оштрафовал на 10 тысяч рублей Михаила Горина за возбуждение ненависти к социальной группе «правоохранительные органы». Поводом послужило то, что в 2018 году Горин разместил в группе под названием «Ментовской беспредел» во «ВКонтакте» пост с комментарием. В посте он грубо отзывался о полицейских и их друзьях, которые публикуют материалы в группе «ЧП ДТП Златоуст Челябинск», а также администраторах этой группы, искусственно создающих положительный образ сотрудников полиции с целью оправдания их противозаконной деятельности. В комментарии Горин выразил поддержку администратору группы «Ментовской беспредел» и призвал не только увольнять из органов внутренних дел «подобных существ в погонах», но и сжигать их заживо на костре, как во времена инквизиции сжигали ведьм. С нашей точки зрения, к делу Горина применимы многие аргументы из решения Европейского суда по правам человека по делу Саввы Терентьева, осужденного по ч. 1 ст. 282 УК за призыв сжигать на площади «неверных ментов» и добившегося в ЕСПЧ признания своего приговора противоречащим Конвенции по правам человека[18].

Ввиду частичной декриминализации ст. 282 ее аналогом в какой-то степени становится и ст. 280 УК о призывах к экстремистской деятельности, поскольку это понятие включает в себя возбуждение ненависти и нарушение прав по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной, языковой принадлежности или отношения к религии.
У нас вызывает сомнения обоснованность обвинения в призывах к экстремистской деятельности (ст. 280 УК), предъявленного в 2019 году башкирскому активисту Айрату Дильмухаметову за агрессивное высказывание о чеченцах. Правоохранительные органы сочли прямым призывом к расправе фразу, произнесенную Дильмухаметовым в сентябре 2018 года в здании администрации города Баймака в ходе конфликта местных жителей с властями, который последовал за массовой дракой с рабочими из Чечни в селе Темясово. С нашей точки зрения, если рассматривать высказывание Дильмухаметова в целом, ясно, что оно являло собой не призыв к насилию, а эмоциональную реакцию на конфликт – возмущение происшедшим и удовлетворение в связи с тем, что не погибли люди.

Преследования за экстремистскую символику

В то время как в Госдуме рассматривались поправки к законодательству о демонстрировании запрещенной символики, правоохранительные органы продолжали активно применять ст. 20.3 КоАП в ее существующем варианте – с прежними издержками.

Согласно статистике Судебного департамента Верховного суда, только в первой половине 2019 года к ответственности по ст. 20.3 КоАП было наказано 1388 лиц[19], в то время, как за весь 2018 год – 1652 раза[20], т.е. речь идет о резком росте преследований по этой статье, несмотря на ее признанные недостатки, заставившие власти заняться ее реформированием. Лишь в некоторых из этих случаев мы знаем подробности административных дел и можем судить о степени их правомерности. За год мы отметили 31 эпизод привлечения к ответственности за публичную демонстрацию нацистской символики или символики запрещенных организаций, не нацеленную на опасную пропаганду (в 2018 году – 29). Во всех случаях шла речь о физических лицах, в том числе оппозиционных активистах, представителях мелкого бизнеса, рядовых пользователях соцсетей. По нашим сведениям, в 26 случаях был назначен штраф, в 3 – административный арест; 5 из 31 дел были прекращены.

В июне Омский областной суд отменил постановление Первомайского районного суда Омска, в апреле оштрафовавшего на тысячу рублей по ч. 1 ст. 20.3 КоАП дизайнера Илью Фришмана, и прекратил производство по делу. Фришман был оштрафован за размещение во «ВКонтакте» видеороликов с нацистской символикой – отрывка из передачи Первого канала «Большая разница», пародировавшей фильм «Семнадцать мгновений весны», и трех юмористических видео, основанных на популярном фрагменте из фильма «Бункер». Фришман заявлял, что не собирался пропагандировать нацистскую идеологию, что он является евреем по национальности и гражданином Израиля, а его предки погибли от рук нацистов, но районный суд не внял этим доводам. В защиту Фришмана выступил окружной прокурор, потребовавший прекратить дело в связи с отсутствием состава правонарушения. Представители же УМВД выступили против отмены штрафа, указав, что вырванные из контекста и переделанные фрагменты фильма «Бункер» не осуждают фашизм, а, напротив, представляют его как «нечто смешное, веселое», и демонстрирование нацистской атрибутики в таких видеороликах не только не вызывает неприятие у молодежи, но и формирует моду на нее. Областной суд принял решение отменить штраф, основываясь на результатах экспертизы.

Но прекращения абсурдных преследований удается добиться не всегда. Так в сентябре в Волгограде оштрафовали на тысячу рублей по ч. 1 ст. 20.3 КоАП заведующую кассами цирка Елену Куркину. Поводом послужило то, что она опубликовала в соцсети сделанное на память фото с актерами в форме Третьего рейха, которые играли в спектакле о Великой Отечественной войне.

В декабре Юрий Владыкин из Глазова (Удмуртия) был оштрафован на тысячу рублей за то, что четырьмя годами ранее выставил на открытой полке в витрине шкафа обувной мастерской, в которой работает, коллекцию предметов старины, и среди прочего конверт с изображением Гитлера и свастики. В суде Владыкин пояснил, что «допустил совершение правонарушения по незнанию и недоразумению». Однако суд указал, что «фабула ч. 1 ст. 20.3 КоАП РФ в целях привлечения к административной ответственности не предусматривает в качестве обязательного признака наличие умысла лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, поскольку вина может быть выражена и в неосторожных действиях».

В ноябре анекдотический случай произошел в пгт Управленческом (Самара). Во время торжественного открытия реконструированного мемориального комплекса участникам Великой Отечественной войны выяснилось, что с памятника, сооруженного в 1975 году, исчезло изображение свастики, расколотой клинком. В районной администрации заявили, что не стали устанавливать свастику заново в связи с тем, что ее использование запрещено ст. 6 «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», а демонстрирование наказывается по ст. 20.3 КоАП.

Продолжается и практика наказания за использование нацистской символики как визуального средства в интернет-постах с критикой российских властей (см. выше).

Борьба с «оскорбителями чувств верующих»

Как и годом ранее, большая часть разбирательств в связи с оскорблением чувств верующих в 2019 году касалась распространения атеистических изображений в соцсетях. Напомним, мы не видим никакой необходимости в преследовании за публикацию подобных материалов, даже грубых, если они не содержат агрессивных призывов в отношении верующих. Мы полагаем, что для общества такие публикации не представляют никакой опасности и санкции за их распространение можно расценить как необоснованное вмешательство в свободу выражения мнения в отношении религии. К тому же мы убеждены, что понятие «оскорбление чувств верующих», введенное в состав ст. 148 УК, вообще не имеет четкого юридического смысла и должно быть исключено из законодательства.

В сентябре мировой суд участка №8 Кировского района Иркутска вынес решение по делу анархиста Дмитрия Литвина, обвиняемого по ч. 1 ст. 148 УК. Суд признал Литвина виновным в оскорблении чувств верующих и назначил ему 100 часов обязательных работ, однако Литвин был освобождён от наказания, а также от процессуальных издержек в связи с истечением срока давности производства по делу. Суд нашел признаки оскорбления чувств верующих лишь в одном из четырех антихристианских мемов, которые инкриминировали Литвину, – изображении неприличного жеста на фоне храма, а в отношении других изображений не усмотрел «нарушения установленных норм и правил». Литвин заявил, что намерен обжаловать решение суда.

В январе 2019 года были прекращены уголовные дела троих барнаульцев – Марии Мотузной, Андрея Шашерина и Даниила Маркина, – послужившие поводом для скандала вокруг применения ст. 282 УК летом 2018 года. Первых двоих обвиняли сразу по ч. 1 ст. 148 и ч. 1 ст. 282 в публикации атеистических и ксенофобных изображений, а Маркину обвинение в унижении христиан за публикацию антихристианских мемов было предъявлено только по ч. 1 ст. 282. С нашей точки зрения, обвинения против Маркина были выдвинуты без всяких оснований; Мотузная и Шашерин публиковали, среди прочего, ксенофобные изображения, но их посты не давали достаточного повода для преследования. Уголовные дела были прекращены в связи с декриминализацией ст. 282, но правоохранительные органы не сочли нужным продолжать преследование Мотузной и Шашерина и по ст. 148.

Новые дела по ч. 1 ст. 148 были возбуждены против трех человек – в Кирове, Воронеже и Ингушетии. Имена обвиняемых неизвестны; во всех трех случаях поводом для привлечения к ответственности стала публикация атеистических изображений в сети.

Мы считаем неправомерным преследование за публикацию антирелигиозных мемов и по ч. 2 ст. 5.26 КоАП (умышленное публичное осквернение религиозной атрибутики). С нашей точки зрения, размещение в сети грубых атеистических картинок и текстов само по себе не должно трактоваться как осквернение предметов религиозного почитания, поскольку публикация фотоколлажей вообще не предполагает никаких активных действий с этими предметами. Кроме того, понятие "осквернение" никак не определено в законодательстве. В 2019 году мы отметили три случая привлечения ответственности по этой статье, одно из этих дел было прекращено.

В феврале мировой судья оштрафовал на 15 тысяч рублей по ч. 2 ст. 5.26 КоАП северодвинского оппозиционного активиста Анатолия Казиханова. Ему вменили в вину около 30 публикаций атеистического содержания в соцсети «ВКонтакте», в том числе фотографии мужчин в священническом облачении с подписью «Здоровые мужики, а кормятся на бабулькины пенсии»; фото школьного кабинета с иконами на партах и подписью «1 сентября все школьники РФ получат от руководства страны новейшие планшеты из Сколково»; изображения патриарха Кирилла с угрозой «Я тебя по IP вычислю!»; мема, в котором фотографию иконы сопровождает подпись о «грязном стекле».

В конце мая в отношении жителя Новочебоксарска Ильнура Камалдинова был составлен протокол по ч. 2 ст. 5.26 КоАП. Поводом послужили мемы, выложенные на его странице в соцсети «ВКонтакте» – фотографии патриарха Кирилла с подписью «Спасибо в церковь не положишь» и крестного хода с подписью «Психушка на выгуле, но под присмотром санитаров».

В декабре полиция прекратила преследование по ч. 2 ст. 5.26 КоАП корреспондента архангельского издания 29.ru Ярослава Вареника. В 2016 году он добавил себе на страницу во «ВКонтакте» клип на песню "Yekteniya 1" польской блэк-метал-группы "Batushka". Клип содержал кадры православного богослужения, искаженные при помощи разнообразных эффектов, наложенных при помощи видеоредактора. Однако сам Вареник не осквернял предметы культа; на наш взгляд, не было и самого факта осквернения: предметы культа в действительности не подвергались никакому воздействию. Это отметили и эксперты Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова, сотрудники кафедры культурологии и религиоведения, составившие заключение по делу. «Осквернение предполагает намеренное действие, в данном случае намерение авторов установить сложно, поскольку речь идет о видеоклипе, т. е. о продукте творческой деятельности, что подразумевает под собой широту интерпретации создаваемых в клипе образов», – пояснили эксперты. 

Религиозные группы

«Хизб ут-Тахрир»

За причастность к запрещенным организациям в 2019 году, по нашим сведениям, было вынесено как минимум 26 неправомерных приговоров в отношении 92 человек (годом ранее – также 26, но против 77 человек). Во всех случаях речь шла о религиозных организациях. Четырнадцать приговоров были вынесены по ст. 205⁵ УК (организация деятельности террористической организации или участие в таковой) и касались участия в исламской религиозной партии «Хизб ут-Тахрир», которая запрещена в России как террористическая, хотя сведений о ее причастности к террористической деятельности нет[21]. К длительным срокам заключения – от 7 до 22 лет лишения свободы в колонии строгого режима – с различными дополнительными ограничениями (ниже мы их не приводим) были приговорены 52 человека в Татарстане, Башкортостане и Крыму, а также в Москве, Новосибирске, Челябинске и Самаре (годом ранее было вынесено 15 приговоров против 49 человек).

- В январе Приволжский (теперь вместе с Уральским судом объединен в Центральный) окружной военный суд признал Айназа Янышева из Башкортостана, фигуранта т.н. «сибайского дела» «Хизб ут-Тахрир», виновным по ч. 2 ст. 205⁵ в участии в деятельности партии приговорил его к семи годам лишения свободы.

- В феврале тот же суд вынес приговор по ч. 2 ст. 205⁵ 12 жителям Башкортостана – Батыру Мухаметову, Булату Рахманову, Михаилу Топтыгину, Руслану Зайнуллину, Уралу Абдрахимову, Руслану Рахматуллину, Тимуру Гадиеву, Радику Валиахметову, Ярославу Тимофееву, Вадиму Давлетбаеву, Артёму Наумову и Уралу Галиеву – и приговорил их к срокам от 11 до 16 лет лишения свободы. В октябре Верховный суд РФ, рассматривая дело по апелляции, увеличил сроки Мухаметову и Рахманову до 16,5 лет и 16 лет и 3 месяцев соответственно.

- В феврале Московский (теперь 2-й Западный) окружной военный суд приговорил девятерых обвиняемых к срокам от 11 до 16 лет лишения свободы. За организацию деятельности московской ячейки партии были осуждены по ч. 1 ст. 205⁵ Зафар и Фарход Нодировы и Хамид Игамбердыев; виновными в участии в ее деятельности по ч. 2 ст. 205⁵ были признаны Сардорбек Сиддиков, Отабек Исомадинов, Азиз Хидирбаев, Собирджон Бурхониддини, Олиджон Одинаев и Муроджон Сатторов.

- В марте Приволжский окружной военный суд вынес приговор двум другим фигурантам «сибайского дела». Айнур Сагадеев получил 17 лет лишения свободы по ч. 1 ст. 205⁵, а Шавкат Алсынбаев – 12 лет по ч. 2 ст. 205⁵.

- Тот же суд в марте Центральный окружной военный суд вынес также приговор пяти татарстанцам. Самые большие сроки получили Руслан Сунгатов и Рустем Ямалиев, которых обвиняли сразу по ч. 1 ст. 205⁵, ч. 1 ст. 205¹ УК (склонение к террористической деятельности) и ч. 4 ст. 150 УК (вовлечение несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления), – 22 года и 20 лет лишения свободы соответственно. Ильнар Зиннатов получил 19 лет лишения свободы по ч. 1 ст. 205⁵ и ч. 1 ст. 205¹, Марат Туляков – 18 лет по ч. 1 ст. 205⁵, Ирек Насиров – 14 лет по ч. 2 ст. 205⁵.

- В апреле Приволжский суд вынес приговор пятерым татарстанцам из Альметьевска. Ирек Мухаметов был приговорен к 18 годам лишения свободы по ч. 1 ст. 205⁵ и ч. 1 ст. 205¹, Анас Гимазетдинов – к 18 годам по ч. 1 ст. 205⁵ (в сентябре ВС РФ сократил ему срок до 17 лет и девяти месяцев), Азат Загиев – к 13 годам по ч. 2 ст. 205⁵ и ч. 1 ст. 205¹, Ринат Ханнанов и Эмиль Шангареев – также к 13 годам лишения свободы по ч. 2 ст. 205⁵.

- В июне Дальневосточный (теперь 1-й Восточный) окружной военный суд признал Кабула Усенбаева из Новосибирска виновным по ч. 2 ст. 205⁵ и назначил ему наказание в виде 13 лет лишения свободы.

- В июне Северо-Кавказский (теперь Южный) окружной военный суд вынес приговор пятерым крымским татарам из Симферополя. Суд признал Теймура Абдуллаева виновным по ч. 1 ст. 205⁵ и приговорил его к 17 годам лишения свободы. Остальные обвиняемые – Рустем Исмаилов, Узеир Абдуллаев, Айдер Салединов и Эмиль Джемаденов – получили от 12 до 14 лет лишения свободы по ч. 2 ст. 205⁵. В декабре ВС РФ, рассматривая апелляцию по делу, сократил наказание каждому из осужденных на полгода.

- В августе Приволжский окружной военный суд приговорил Алмаза Усманова из Уфы к 11 годам лишения свободы по ч. 2 ст. 205⁵.

- В августе тот же суд приговорил Рената Галимова из Казани сразу по двум частям ст. 205⁵ к 14 годам лишения свободы.

- В ноябре Центральный окружной военный суд (с 1 октября такое название носит суд, в который были объединены Приволжский и Уральский окружные военные суды) вынес приговор челябинцу Амиру Гилязову, признав его виновным по ч. 2 ст. 205⁵, ч. 1.1 ст. 205¹ и ч. 2 ст. 205². Он был приговорен к 11 годам лишения свободы с запретом на деятельность, связанную с администрированием сайтов и каналов в интернете сроком на три года, но освобожден от отбывания наказания в колонии по состоянию здоровья: Гилязов – инвалид I группы, он передвигается на коляске из-за миодистрофии Дюшенна и нуждается в постоянной помощи.

- В ноябре Южный (с 1 октября такое название носит бывший Северо-Кавказский) окружной военный суд вынес приговор по «ялтинскому делу» шестерых крымских татар. Муслим Алиев и Инвер Бекиров были признаны виновными по ч. 1 ст. 205⁵ и ст. 278 УК с применением ч. 1 ст. 30 УК (приготовление к насильственному захвату власти) и приговорены к 19 и 18 годам лишения свободы. Остальные фигуранты – Эмир-Усеин Куку, Вадим Сирук, Рефат Алимов и Арсен Джеппаров – получили сроки от семи до 12 лет лишения свободы по ч. 2 ст. 205⁵ и ст. 278 с применением ч. 1 ст. 30 УК.

- В декабре тот же суд признал Энвера Сейтосманова из Севастополя виновным по ч. 1 ст. 205⁵ и приговорил его к 17 годам лишения свободы.

- В декабре Центральный окружной военный суд вынес приговор двум сторонникам «Хизб ут-Тахрир» из Казани: Зафар Якубов получил 17 лет лишения свободы по ч. 1 ст. 205⁵, Данил Багаутдинов – 11 лет по ч. 2 ст. 205⁵.

В 2019 году продолжались аресты предполагаемых сторонников «Хизб ут-Тахрир» в разных регионах России.

Так, на протяжении года правоохранительные органы Крыма несколько раз проводили аресты среди крымских татар по обвинению в причастности к деятельности партии.

В феврале по чч. 1 и 2 ст. 205⁵ были арестованы трое жителей пгт Октябрьское Красногвардейского района республики. В марте после серии обысков в Симферопольском, Белогорском и Красногвардейском районах Крыма арестовали сразу 20 человек; все они, кроме одного, были затем вывезены с полуострова и распределены по СИЗО Ростовcкой области. В июне после обысков в Алуште, Белогорске и Симферопольском районе по тем же обвинениям под арест были отправлены еще восемь человек.

В июле в Москве прошла акция в поддержку мусульман Крыма, приуроченная ко дню пересмотра приговора по бахчисарайскому делу «Хизб ут-Тахрир» Верховным судом РФ.

10 и 11 июля были задержаны и затем привлечены к ответственности по ч. 5 ст. 20.2 КоАП (нарушение участником правила проведения мероприятия) в общей сложности около 50 человек, главным образом, членов движения «Крымская солидарность», вышедших на Красную площадь с плакатами «Борьба с терроризмом в Крыму – это борьба с инакомыслием», «Прекратите репрессии по национальному и религиозному признаку в Крыму», «Наши дети – не террористы» и др.

В ноябре в Москве, Татарстане и Тюменской области были арестованы по чч. 1 и 2 ст. 205⁵ в общей сложности десять человек, среди них, как утверждала ФСБ России, два «главаря» и семь «участников» партии (видимо, имелось в виду, что двое из них обвиняются по ч. 1, а семеро – по ч. 2 ст. 205²), которые якобы «формировали в регионах России сетевые закрытые террористические структуры, решали задачи по финансовому обеспечению противоправной деятельности, распространяли среди жителей террористическую идеологию и вербовали в свои ряды местных мусульман». В конце ноября – начале декабря два человека были задержаны и арестованы в Челябинске и Челябинской области и еще семь в Москве. О них правоохранительные органы также сообщили как о «двух главарях и семерых активных членах» партии. В Татарстане в декабре по ч. 1 ст. 205⁵ под арест был отправлен житель Азнакаева.

Таким образом, за год, по нашим сведениям, по уголовным обвинениям в связи с предполагаемой причастностью к «Хизб ут-Тахрир» был арестован как минимум 51 человек.

Кроме того, мы считаем неправомерным приговор о публичных призывах к терроризму (ч. 1 ст. 205² УК), вынесенный Мирзобароту Мирзошарипову из Петербурга, отбывавшему в одной из колоний Кемеровской области срок за участие в «Хизб ут-Тахрир». 1-й Восточный (бывший Дальневосточный) окружной военный суд прибавил три года к не отбытому им сроку лишения свободы за то, что Мирзошарипов якобы оправдывал деятельность партии в разговорах с несколькими другими заключенными. С нашей точки зрения, инкриминированные Мирзошарипову слова о том, что «Хизб ут-Тахрир» не является террористической организацией и рассуждения о планах партии, не следовало трактовать как пропаганду террористической деятельности. Обращает на себя внимание и тот факт, что Мирзошарипова обвинили в публичной пропаганде на основании разговоров, которые он вел в компании не более чем трех человек, т. е. в узком кругу.

Мы также сомневаемся в правомерности решения Южного окружного военного суда, который в октябре приговорил к двум с половиной годам колонии-поселения активиста «Крымской солидарности» Наримана Мемедеминова, признав его виновным в публичных призывах к терроризму (ч. 1 ст. 205² УК) по факту публикации в интернете пяти видеозаписей, связанных с деятельностью «Хизб ут-Тахрир». Нам удалось ознакомиться с тремя из пяти этих роликов, и ни в одном из них не обнаружилось ни призывов к терроризму, ни его оправдания.

Степень правомерности обвинений по ст. 205², предъявленных Амиру Гилязову, о приговоре которому мы писали выше, мы не можем оценить, поскольку не имели возможности ознакомиться с инкриминированными ему высказываниями в соцсетях.

Следует также упомянуть обвинение, предъявленное в апреле по ст. 205² башкирскому националисту Айрату Дильмухаметову в связи с публикацией видео, в котором он говорил о неоправданности преследования сторонников «Хизб ут-Тахрир» по террористическим статьям; Дильмухаметов был отправлен под арест еще в марте по другому обвинению, подробнее об этом см. выше.

 

Двенадцать приговоров против 40 человек были вынесены в 2019 году за причастность к экстремистским организациям. Годом ранее таких приговоров было вынесено 10 в отношении 27 человек, т. е. можно говорить об очевидном росте числа обвинительных приговоров.

«Таблиги Джамаат»

Три приговора по ст. 282² УК (организация деятельности экстремистской организации или участие в таковой) касались 17 последователей мирного движения исламских проповедников «Таблиги Джамаат», которое в России признано экстремистским (в 2018 году было вынесено пять приговоров 22 последователям движения).

-      В январе Верховный суд Республики Крым вынес приговор четырем последователям «Таблиги Джамаат»: Ренат Сулейманов был признан виновным в организации деятельности экстремистской организации по ч. 1 ст. 282² и приговорен к четырем годам лишения свободы в колонии общего режима. Талят Абдурахманов, Сейран Мустафаев и Арсен Кубединов, осуждённые по ч. 2 ст. 282² (участие в деятельности экстремистской организации), получили два с половиной года условно.

- В марте Центральным районным судом Оренбурга были осуждены десять последователей «Таблиги Джамаат». Александра Шудобаева суд приговорил к шести с половиной годам колонии строгого режима по ч. 1 ст. 282², остальные обвиняемые получили от двух до двух с половиной лет колонии общего режима по ч. 2 ст. 282². В мае областной суд ужесточил приговор, назначив всем фигурантам дополнительные ограничения.

- В сентябре в Татарстане был вынесен приговор трем жителям республики, обвинявшимся в продолжении деятельности «Таблиги Джамаат». Татарстанец, которого суд признал лидером ячейки, приговорен по ч. 1 ст. 282² к шести годам колонии общего режима, а двое его знакомых – к двум годам колонии по ч. 2 ст. 282². Предположительно, речь идет о Тагире Салимове, Марате Назмиеве и Фанисе Усманове.

Нам известно об одном новом деле, возбужденном в связи с деятельностью «Таблиги Джамаат» в 2019 году: в январе в Саратовской области были арестованы пять человек, их обвинили в том, что они «обменивались экстремистской литературой, летали в Иорданию, Катар и Кувейт, где проходили обучение в религиозных центрах», и организовывали «баян» (собрание с целью проповеди), пытаясь создать местную ячейку движения.

«Файзрахманисты»

В Татарстане в июне был вынесен приговор членам запрещенной мусульманской группы, известной, как община «файзрахманистов» – за продолжение ее деятельности. Пять человек – Гумар Ганиев, Талгат Гизатуллин Рустам Галиев, Глимьян Хазетдинов, Мударис Ибрагимов – были осуждены по ст. 282² и ст. 282³ и получили от пяти до семи лет лишения свободы в колонии общего режима. Напомним, община файзрахманистов, основанная бывшим заместителем муфтия Татарстана Файзрахманом Саттаровым, преемником которого в 2015 году стал Гумар Ганиев, была запрещена в 2013 году, после того, как проверка показала, что ее члены ведут изолированный образ жизни, им запрещено обращаться в медицинские учреждения и отдавать детей в школы. Мы полагаем, что поскольку община не проявляла агрессии к внешнему миру, оснований для ее запрета именно как экстремистской с последующим преследованием ее членов по соответствующим статьям, не было.

Последователи Саида Нурси

В отличие от предыдущих лет, в 2019 году не было вынесено ни одного приговора против последователей турецкого богослова Саида Нурси (годом ранее таковых было как минимум пять в отношении пяти мусульман); более того, два ранее возбужденных уголовных дела были закрыты.

Напомним, несмотря на то, что книги Нурси имеют мирный характер, российские правоохранительные органы преследуют мусульман, у которых их находят. Их обвиняют в членстве в некой единой организации «Нурджулар», которая была запрещена в России как экстремистская, хотя даже сам факт ее существования не доказан.

В феврале Шарыповский городской суд Красноярского края вернул прокурору уголовное дело Евгения Сухарева об участии в «Нурджулар» (ч. 2 ст. 282²), поскольку обвинительное заключение было составлено с нарушениями требований УПК, а в декабре стало известно, что Главное следственное управление СК по Красноярскому краю прекратило дело в связи с отсутствием состава преступления.

В мае красноярцу Денису Жукову было заново предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 282². Он был обвинен в участии в собраниях красноярской ячейки «Нурджулар» в августе 2018 года, однако затем прокурор вернул обвинительное заключение по делу следствию. Впрочем, до суда дело так и не дошло, а в декабре 2019 года, по нашим сведениям, истек срок привлечения Жукова к уголовной ответственности.

В апреле Железнодорожным районным судом Хабаровска на освободившегося из колонии последователя Нурси Евгения Кима, ранее осужденного по ч. 1 ст. 282² и ч. 1 ст. 282, были наложены санкции в виде штрафа и выдворения за пределы России в соответствии с ч. 1.1 ст. 18.8 КоАП (нарушение лицом без гражданства режима пребывания, выразившееся в отсутствии документов, подтверждающих право на пребывание) Это решение было утверждено краевым судом. Пока Ким находился в заключении, органы внутренних дел признали недействительным принятое в 2005 году решение о предоставлении ему гражданства РФ из-за того, что, получив гражданство, он позднее был осужден за организацию деятельности организации, признанной экстремистской (хотя заявить о своих неблагонадежных симпатиях при принятии гражданства он не мог, поскольку организация «Нурджулар» была запрещена лишь четырьмя годами позже). Таким образом, Ким оказался лицом без гражданства и должен был быть выдворен в Узбекистан (по месту рождения), однако там его не признали своим гражданином и отказались принимать. На момент публикации доклада Ким, по нашим данным, оставался в Центре временного содержания иностранных граждан УМВД России по Хабаровскому краю.

Свидетели Иеговы

Размах преследований Свидетелей Иеговы, российские организации которых в количестве 395 местных общин вместе с Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России были в 2017 году запрещены как экстремистские, в 2019 году достиг беспрецедентных масштабов.

По собственным подсчетам последователей учения на 31 декабря 2019 года, общее число обысков у верующих с момента вступления в силу тотального запрета на деятельность их общин в 2017 году, составило 778, из них в 2019 году было проведено 489.

Число Свидетелей Иеговы, в течение 2019 года подвергшихся уголовному преследованию за продолжение деятельности и финансирование их запрещенных организаций (ст. 282² и 282³), составило 213 человек, а всего с 2017 года было возбуждено 135 уголовных дел в отношении 313 верующих в 52 регионах страны.

С мая 2017 года в СИЗО побывали как минимум 149 верующих, из них 22 женщины; больше половины от общего числа – 84 человека – оказались под стражей в течение 2019 года. При этом в течение года число обвиняемых, находящихся в СИЗО одновременно, менялось: с одной стороны, производились все новые аресты, с другой – суды меняли некоторым арестованным меру пресечения на более мягкую (домашний арест, запрет определенных действий, подписку о невыезде). В течение года это число колебалось между двумя и четырьмя десятками человек.

Как минимум в двух случаях Свидетели Иеговы заявляли о пытках, которым они подверглись после задержания. Среди них семеро фигурантов дела общины Свидетелей Иеговы в Сургуте (ХМАО-Югра), жаловавшихся на избиение и пытки электрическим током, – в возбуждении уголовного дела по факту пыток было отказано, несмотря на документальные свидетельства и экспертизы, подтверждавшие, что пытки имели место. Роман Махнев из Калуги заявлял, что по задержании на протяжении нескольких часов был прикован наручниками к трубе в здании регионального УФСБ и в течение трех дней не получал пищи. Кроме того, верующие в разных регионах неоднократно сообщали о неоправданном применении к ним силы при задержании.

В течение 2019 года было вынесено восемь приговоров в отношении 18 Свидетелей Иеговы (годом ранее – ни одного, отсюда и общий рост числа приговоров по ст. 282² по сравнению с 2018 годом), девять верующих получили реальные сроки лишения свободы, причем трое – по шесть лет.

- Показательно суровый приговор был вынесен в феврале Железнодорожным судом Орла гражданину Дании Деннису Кристенсену, получившему шесть лет колонии общего режима по ч. 1 ст. 282² за руководство запрещенной местной общиной; в мае этот приговор был утвержден Орловским областным судом. Таким образом был создан опасный прецедент, на который могут ориентироваться и другие российские суды, вынося приговоры Свидетелям Иеговы.

- Впрочем, орловчанин Сергей Скрынников был приговорен за продолжение деятельности той же орловской общины тем же судом к штрафу в размере 350 тысяч рублей; приговор был утвержден областным судом в мае. Такая разница в назначенных Кристенсену и Скрынникову наказаниях объясняется, возможно, не только тем, что Скрынникова осудили по ч. 2 ст. 282², но и тем, что перед судом стояла цель примерно покарать иностранного гражданина за проповедование «нетрадиционной» для России религии.

- В июле Орджоникидзевский районный суд Перми признал Александра Соловьева виновным по ч. 2 ст. 282² и назначил ему наказание в виде штрафа в размере 300 тысяч рублей.

- В сентябре Железнодорожный районный суд Хабаровска приговорил Валерия Москаленко к двум годам и двум месяцам принудительных работ с дополнительным наказанием в виде шести месяцев ограничения свободы по ч. 2 ст. 282²; в ноябре Хабаровский краевой суд заменил Москаленко принудительные работы штрафом в 500 тысяч рублей; впрочем, от того и другого наказания он был освобожден в связи с тем, что более года находился в СИЗО.

- В сентябре Ленинский районный суд Саратова признал шестерых Свидетелей Иеговы виновными по ч. 1 ст. 282² в продолжении деятельности местной общины и приговорил Константина Баженова, Алексея Буденчука, Феликса Махаммадиева, Романа Гридасова, Геннадия Германа и Алексея Мирецкого к лишению свободы на срок от двух до трех с половиной лет в колонии общего режима с запретом занимать руководящие должности в общественных организациях сроком на пять лет и ограничением свободы на один год. В декабре приговор был утвержден краевым судом.

- В ноябре Октябрьский районный суд Томска приговорил к шести годам колонии с годом ограничения свободы и запретом заниматься образовательной деятельностью и публиковать материалы в интернете в течение пяти лет Сергея Климова, признав его виновным в организации собраний запрещенной общины по ч. 1 ст. 282².

- В ноябре Орджоникидзевский районный суд Перми приговорил Алексея Мецгера, ранее бывшего подельником упомянутого выше Александра Соловьева, к штрафу в размере 350 тысяч рублей по ч. 2 ст. 282².

- В декабре Ленинский районный суд Пензы вынес приговор шести Свидетелям Иеговы из Пензы. Владимир Алушкин получил по ч. 1 ст. 282² шесть лет лишения свободы в колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с руководством и участием в работе общественных религиозных организаций, сроком на два года и ограничением свободы на год. Обвиняемые по ч. 2 ст. 282² Андрей Маглив, Владимир Кулясов, Денис Тимошин, Татьяна Алушкина и Галия Ольхова были приговорены к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком в три года и дополнительным наказанием в виде ограничения свободы на восемь месяцев.

С другой стороны, важный прецедент создало и решение, вынесенное в сентябре Свердловским районным судом Костромы. Суд вернул в прокуратуру дело супругов Валерии и Сергея Райманов (1993 и 1996 г.р.), которых обвиняли по ч. 1 и 2 ст. 282², поскольку счел обвинительное заключение недостаточно обоснованным и содержащим «расплывчатые формулировки» и не нашел в нем доводов, обосновывающих умышленность совершения преступления, которые должны быть приведены в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда РФ № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» от 28 июня 2011 года. Суд также отметил, что сама религия Свидетелей Иеговы не была запрещена решением Верховного суда, поэтому семья Райман лишь реализовывала свое законное право на то, чтобы «самостоятельно отправлять религиозные культы». В ноябре Костромской областной суд утвердил решение о возврате дела Райманов в прокуратуру. За этим решением потянулась вереница других судебных постановлений о возврате дел Свидетелей Иеговы прокурорам в связи с нарушениями УПК при составлении обвинительных заключений. Таковых было как минимум шесть вместе с решением о деле Райманов. Однако следует отметить, что ни одно из дел не было закрыто, более того, в трех случаях вышестоящий суд вернул дела в первую инстанцию для рассмотрения по существу.

- В ноябре Ленинский районный суд Владивостока удовлетворил ходатайство защиты и вернул в прокуратуру дело по ст. 282² в отношении Валентина Осадчука и шести пожилых женщин: Надежды Анойкиной, Любови Галактионовой, Елены Зайщук, Наили Когай, Нины Пурге и Раисы Усановой.

- Елизовский районный суд Камчатского края в ноябре вернул прокурору дело Константина и Снежаны Баженовых, а также Веры Золотовой, обвиняемых по ч. 1 ст. 282². Однако Камчатский краевой суд не согласился с этим решением и в январе 2020 года вернул дело в Елизовский районный суд для рассмотрения по существу.

- В ноябре Ленский районный суд Республики Саха (Якутия) вернул прокурору дело Игоря Ивашина, обвиняемого по ч. 1 ст. 282². Но в январе 2020 года республиканский ВС отменил решение о возврате дела в прокуратуру и отправил его в Ленский районный суд для рассмотрения по существу.

- В ноябре Набережночелнинский городской суд Татарстана вернул прокурору дело по по чч. 1, 1.1 и 2 ст. 282² в отношении Ильхама Каримова, Владимира Мякушина, Константина Матрашова и Айдара Юльметьева. В феврале 2020 года Верховный суд Татарстана подтвердил это решение.

- В декабре Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края вернул в прокуратуру уголовное дело Сергея Леденева, обвиняемого по ч. 1 ст. 282², однако в феврале 2020 года Камчатский краевой суд отменил это решение.

Нам известно о прекращении уголовного преследования трех Свидетелей Иеговы, хотя, вероятнее всего, таких случаев было больше. В декабре в Архангельске следственный комитет в связи с отсутствием состава преступления прекратил уголовное преследование 78-летней последовательницы учения Калерии Мамыкиной. В ноябре в Волгограде также за отсутствием состава преступления было прекращено дело по ч. 2 ст. 282² в отношении пожилых верующих Ольги Медведевой и Валентины Махмадагаевой.

Административные санкции за распространение религиозной литературы

Как и годом ранее, в 2019 году нам стали известны лишь единичные случаи привлечения Свидетелей Иеговы к административной ответственности по ст. 20.29 КоАП за распространение запрещенной литературы (вероятно, в действительности их было больше): были оштрафованы двое верующих в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, в Нижегородской области один человек получил семь суток ареста.

Число известных нам случаев привлечения к ответственности за распространение исламской религиозной литературы, запрещенной, на наш взгляд, без должных оснований, больше: 11 человек в разных регионах России были оштрафованы по ст. 20.29 КоАП, в основном речь шла о признанных экстремистскими мирных материалах, которые и раньше многократно становились поводом для административного преследования: сборника молитв «Крепость мусульманина», фильма «Чудеса Корана», брошюры «Женщина в Исламе и в иудейско-христианском мире» и других.

Кроме того, один человек был отправлен под арест на трое суток в Абакане за раздачу в городском парке «Чжуань Фалунь», запрещенного трактата основателя движения «Фалуньгун» Ли Хунчжи, который был признан экстремистским лишь на том основании, что в нем якобы пропагандируется превосходство приверженцев «Фалуньгун» над другими людьми.

Следует иметь в виду, что нам известна лишь малая часть решений, вынесенных по ст. 20.29 КоАП в 2019 году, только за первое полугодие суды назначали по ней санкции 865 раз.

Санкции в отношении библиотек

В 2019 году прокуратуры продолжали подвергать библиотеки санкциям, обусловленным противоречиями между законом «О библиотечном деле», предписывающим не ограничивать доступ читателей к фондам, и антиэкстремистским законодательством, требующим исключить массовое распространение запрещенных материалов.

Прокуратуры предъявляют библиотекам самые разные претензии, начиная с факта наличия в фондах запрещенных материалов (обычно книг), хотя законных оснований для удаления таковых у библиотек нет, и кончая содержанием библиотечных уставов, в которых не оговаривается запрет на распространение экстремистских материалов[22].

Чаще же всего речь идет о прокурорских протестах в отношении библиотечных уставов и представлениях об устранении нарушений законодательства о противодействии экстремистской деятельности, в результате которых библиотеки проводят сверку литературы с Федеральным списком экстремистских материалов и принимают дисциплинарные меры в отношении ответственных сотрудников. По нашим данным[23], в 2019 году было наложено не менее 63 подобных санкций на руководство библиотек, включая школьные (в 2018 – не менее 170). Несмотря на небольшой прирост в 2018 году, в целом данные последних лет свидетельствуют об уменьшении числа таких санкций. Можно предположить, что теперь сотрудники библиотек в основном учитывают особенности существующего законодательства и проявляют повышенную бдительность, позволяющую благополучно преодолевать прокурорские проверки.

Интернет и антиэкстремизм

В 2019 году российские власти продолжали использовать созданные ранее инструменты блокировки сетевого контента. По-прежнему у нас вызывает сомнения как обоснованность избранных властями критериев отбора материалов для блокировки, так и качество механизмов этой блокировки, размах которой растет год от года.

Практика блокировок

Единый реестр запрещенных сайтов, созданный в 2012 году, продолжает пополняться в основном за счет онлайн-казино, ресурсов, на которых содержатся порнографическая информация или соответствующие изображения, пропаганда наркотиков и психотропных веществ, информация об онлайн-продаже алкоголя, а также сведения, побуждающие детей к действиям, способным причинить вред их здоровью, в том числе призывы к самоубийству. Кроме того, в реестр по решению суда включаются ресурсы с информацией, признанной запрещенной к распространению в России, в том числе и с материалами, признанными экстремистскими (или аналогичными таковым). По данным Роскомнадзора, суммарное число ресурсов, внесенных в реестр за три первых квартала 2019 года, составило 208 966, включая веб-зеркала (в аналогичный период 2018 года – 161 171 ресурс), из них 98030 ресурсов были включены в реестр на основании судебных решений[24]. Предположительно, ресурсы с экстремистскими материалами составляют лишь небольшую их часть; об этом свидетельствуют и данные, собранные за 2019 год проектом «Роскомсвобода»[25].

Отдельно следует упомянуть сайты и страницы, подлежащие блокировке по «закону Лугового», которые пополняют специальный реестр на сайте Роскомнадзора, созданный в дополнение к Единому реестру запрещенных материалов. Напомним, информация, «распространяемая с нарушением закона», т. е. «содержащая призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка, недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи, информационные материалы иностранной или международной неправительственной организации, деятельность которой признана нежелательной на территории Российской Федерации» и «сведения, позволяющие получить доступ к указанным информации или материалам», блокируются во внесудебном порядке, по обращению Генпрокуратуры в Роскомнадзор.

По данным Роскомнадзора, за первые три квартала 2019 года он получил от Генпрокуратуры 95 требований, касавшихся 369 ресурсов[26]. Сообщается, что 11 из этих требований относились к недостоверной информации, которая стала блокироваться во внесудебном порядке в результате принятия закона Клишаса (см. выше); в результате было заблокировано 85 URL-адресов. Роскомнадзор совместно с Союзом журналистов России ведет перечень ресурсов, два или более раз упомянутых в требованиях Генпрокуратуры об удалении недостоверной информации из доступа. По состоянию на конец февраля 2020 года в нем находилось 27 ресурсов. В основном, это группы (к примеру, «Лентач» и «МДК», городские сообщества и др.) и страницы отдельных пользователей во «ВКонтакте», форумы пользователей СМИ, каналы на YouTube и др.[27]

Информация, которая в неприличной форме оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность или выражает явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам РФ, Конституции РФ или органам, осуществляющим государственную власть в РФ, блокируется в соответствии с законом Клишаса также по требованию Генпрокуратуры, но несколько в другом порядке, поэтому требования о ее блокировке Роскомнадзор подсчитал отдельно. По состоянию на конец третьего квартала 2019 года в ведомство поступило 44 требования Генпрокуратуры о блокировке информации за неуважение к власти и обществу, на основании которых в Единый реестр было включено 85 URL-адресов.

Кроме того, Роскомнадзор сообщает о 97 040 веб-зеркалах с экстремистскими материалами, выявленных им за первые три квартала 2019 года на основании прежних судебных решений и запросов Генпрокуратуры[28].

Мы считаем неправомерной блокировку как в судебном, так и во внесудебном порядке материалов и сайтов оппозиционной направленности, не подстрекающих к насильственному свержению режима, в частности, содержащих анонсы мирных акций; материалов и сайтов организаций, признанных «нежелательными»; материалов регионалистов и мирных сепаратистов; исторических материалов, не направленных на возбуждение ненависти; украинских информационных и аналитических материалов, не содержащих призывов к насилию, и сайтов украинских СМИ; неправомерно признанных экстремистскими религиозных и антирелигиозных материалов и некоторых материалов националистов; материалов и сайтов, связанных с неправомерно запрещенными организациями; материалов шуточного или сатирического характера. Мы считаем недостаточно обоснованной блокировку информации, выражающей неуважение к власти и обществу и недостоверной информации по законам Клишаса, поскольку, на наш взгляд, эти виды информации не представляют для общества той степени опасности, которая оправдывала бы подобное грубое вмешательство в право на свободу выражения мнения.

Мы также обеспокоены массовой блокировкой информации о преследовании в России адептов «Хизб ут-Тахрир» (так, в первых трех кварталах 2019 года по данным Роскомнадзора было заблокировано по крайней 14676 веб-зеркал с материалами партии, которые запрещают просто по ассоциации с запрещенной организацией, не рассматривая должным образом их содержание)[29].

Иные санкции

Учебные заведения и библиотеки по-прежнему сталкиваются с претензиями прокуратур в связи с несовершенством системы контент-фильтрации, установленной на компьютерах. Все доступные несовершеннолетним компьютеры должны быть снабжены фильтрами, закрывающими доступ к запрещенной информации, в том числе к экстремистским материалам. В случае если система защиты пользователя не работает или работает неполноценно (при том, что идеальных фильтров не существует), органы прокуратуры вносят представления не разработчику и поставщику программного обеспечения, а директорам образовательных учреждений и библиотек, после чего «виновных» привлекают к дисциплинарной ответственности.

Количество отмеченных нами проверок в учебных заведениях (школах, техникумах и др.) и библиотеках и разного рода актов прокурорского реагирования по их результатам в 2019 году составило 25, то есть меньше, чем мы отметили в 2018 году (38). Наши, безусловно неполные, данные позволяют предположить, что под давлением прокуратур образовательные учреждения в последние годы стали уделять повышенное внимание эффективности систем контент-фильтрации, так что количество претензий к ним падает.

За низкое качество контент-фильтрации по ч. 1 ст. 6.17 КоАП («Нарушение законодательства о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию») директоров учебных заведений в 2019 году неправомерно штрафовали как минимум трижды.

Мы выступаем против привлечения к ответственности по ч. 2 ст. 6.17 КоАП за отсутствие контент-фильтрации администраций публичных заведений, таких как кафе, интернет-кафе, гостиницы и т. п., поскольку они рассчитаны не только на детей (надзор за которыми осуществляют родители), но и на взрослых пользователей, чьи права не должны ограничиваться. В 2019 году мы отметили два таких случая привлечения – владелец гостиницы, предоставлявшей постояльцам доступ в интернет, был оштрафован, а гендиректору пиццерии, оборудованной точкой Wi-Fi, заменили штраф предупреждением.

СМИ и антиэкстремизм

В отчете о своей деятельности за первые девять месяцев 2019 года Роскомнадзор сообщает, что вынес три предупреждения СМИ «за упоминание об экстремистской организации, без указания на то, что её деятельность запрещена», не уточняя, каким изданиям были предъявлены подобные претензии и за что[30].

Однако мы знаем, что в апреле управление Роскомнадзора по Приволжскому федеральному округу составило два протокола об административном правонарушении по ч. 2 ст. 13.15 КоАП (распространение информации об экстремистской организации без указания на то, что ее деятельность запрещена) в отношении нижегородского сетевого издания KozaPress и его главного редактора Ирины Мурахтаевой. Поводом послужило воспроизведение фотографий с сайта СУ СКР по Нижегородской области, в том числе фотографии с флагом запрещенной организации Misanthropic Division, приведенных в одной из новостей без упоминания этой организации и ее запрета. Согласно ст. 57 закона «О СМИ» редакция освобождается от ответственности за злоупотребление свободой массовой информации, если опубликованные сведения содержатся в материалах пресс-служб государственных органов. Представители СК в суде заявили, что изображения были удалены с сайта ведомства, но не смогли пояснить, когда это случилось. В результате мировой суд прекратил производство по делу.

К тому же, после того, как в декабре 2018 года Роскомнадзор вынес предупреждения издателям «Эха Москвы в Пскове» и «Псковской ленты новостей», он еще и составил в их отношении протоколы по ч. 6 ст. 13.15 КоАП (производство либо выпуск продукции средства массовой информации, содержащей публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, материалы, публично оправдывающие терроризм) за публикацию передачи журналистки Светланы Прокопьевой о взрыве в приемной УФСБ в Архангельске (см. выше). В результате мировой суд в феврале 2019 года оштрафовал издания на 150 и 200 тысяч рублей соответственно. На наш взгляд, преследование СМИ было неправомерно, поскольку передача Прокопьевой не содержала утверждений о том, что идеология или практика терроризма являются правильными и заслуживают подражания, или об их привлекательности и допустимости.

Как сообщает сам Роскомнадзор, за первые три квартала 2019 года он направил редакциям сетевых СМИ 112 обращений с требованием удалить со своих страниц читательские комментарии с признаками экстремизма, вдвое больше, чем годом ранее, когда за тот же период в редакции было направлено 58 обращений. По данным Роскомнадзора, 77 обращений касались комментариев с признаками возбуждения национальной розни, одно – комментариев с признаками расовой розни, шесть – комментариев, содержащих пропаганду фашизма, семь – комментариев с признаками религиозной розни, десять – комментариев с признаками социальной розни, четыре – комментариев, подстрекающих к осуществлению террористической деятельности, пять – комментариев с призывами к насильственному изменению основ конституционного строя и нарушению целостности РФ, два – комментариев, содержащих публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность РФ, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей экстремистских преступлений. Что за издания получили обращения, и каково было содержание комментариев, мы не знаем[31].

Немного статистики

По данным Центра «Сова», в 2019 году за насильственные преступления по мотиву ненависти было вынесено как минимум 4 приговора против 9 человек, за вандализм по идейным соображениям – ни одного приговора[32], за пропаганду ненависти – 97 приговоров против 102 человек. Из этих последних 12 приговоров против 16 человек мы расцениваем как правомерные, призванные пресечь ксенофобные проявления, еще 15 приговоров против 15 человек, на наш взгляд, вынесены также правомерно – в связи с пропагандой насилия, хоть и не ксенофобного; мы не уверены относительно обоснованности 5 приговоров против 5 человек и не знаем – или не имеем достаточно полной информации – о том, что послужило поводом для обвинения, которое легло в основу 66 приговоров против 66 человек[33].

Приводя эти цифры, как обычно поясним, что данные о приговорах за высказывания, которыми мы оперируем, приблизительно втрое меньше реального количества приговоров, отраженного в статистике, которую дважды в год публикует Судебный департамент при Верховном суде РФ. Дело в том, что мы узнаем лишь о тех приговорах, о которых сообщают пресса, правоохранительные органы, суды, сами осужденные и их защитники и т. д., а такие сведения появляются далеко не всегда. Кроме того, в отношении доброй половины случаев у нас недостаточно информации, чтобы оценить правомерность приговоров. Не следует забывать и о том, что даже когда можно говорить, что инкриминируемые высказывания действительно противозаконны, их общественная опасность может быть незначительна, к примеру, из-за того, что с ними ознакомилась лишь небольшая аудитория. Тем не менее, мы полагаем важным демонстрировать выявленное нами хотя бы приблизительное соотношение между оправданным преследованием и явно необоснованным применением антиэкстремистских статей УК.

Ниже в этой главе мы приводим результаты подсчета судебных решений и вновь возбужденных уголовных дел, которые представляются нам вовсе неправомерными или вызывают у нас существенные нарекания[34]. Мы группируем приговоры по статьям УК (сами кейсы рассмотрены в соответствующих главах доклада).

 

В 2019 году мы не отметили ни одного неправомерного приговора по ст. 282 УК (для сравнения, в 2018 мы насчитали таковых 7 против 8 человек). В результате частичной декриминализации статьи 8 ранее вынесенных по этой статье приговоров в отношении 9 человек были отменены, необоснованное уголовное преследование еще 6 человек было прекращено.

Более того, мы не знаем ни об одном новом деле по этой статье, которое мы могли бы отнести к возбужденным неправомерно (годом ранее мы отметили 6 таких дел против 6 человек).

По ч. 1 ст. 148 УК, карающей за оскорбление чувств верующих, в 2019 году, как и годом ранее, по нашим данным, был вынесен безосновательно один приговор в отношении одного человека: в Иркутске за публикацию во «ВКонтакте» изображения с неприличным жестом на фоне храма анархист Дмитрий Литвин был приговорен к обязательным работам – и освобожден от наказания в связи с истечением срока давности. В Барнауле следствие прекратило преследование двух человек по ч. 1 ст. 148 УК за публикацию атеистических демотиваторов в соцсетях, однако в течение года подобные же дела были возбуждены против трех человек в Кирове, Воронеже и Ингушетии.

По ст. 354¹ УК («Реабилитация нацизма») в 2019 году было вынесено два приговора (в 2017 и 2018 – ни одного). В Волгограде был оштрафован на 200 тысяч рублей, но освобожден от наказания за истечением срока давности координатор местного штаба Навального Алексей Волков – за публикацию в сообществе сторонников оппозиционера во «ВКонтакте» коллажа с покрытым зеленкой монументом «Родина-мать зовет!». Оппозиционного блогера Константина Ишутова из Чебоксар за высказывания, сравнивающие политику российских властей с немецкой, в том числе с политикой Третьего рейха, но не оправдывающие нацизм, приговорили к трем с половиной годам колонии общего режима и штрафу в 150 тысяч рублей (по сумме статей: он обвинялся также в распространении детской порнографии). О новых делах, возбужденных в 2019 году по этой статье за высказывания, не направленные на пропаганду нацизма, нам неизвестно.

По ст. 280 УК о призывах к экстремизму в 2019 году было неправомерно вынесено два приговора (в 2018 – один), впрочем, один из них был отменен. Секретарь севастопольского отделения партии «Российский объединенный трудовой фронт» (РОТ ФРОНТ) Валерий Большаков получил два с половиной года лишения свободы условно с запретом занимать государственные должности за антиправительственные призывы, однако апелляционная инстанция отменила приговор и вернула дело в прокуратуру. Видеоблогер Егор Жуков был приговорен к трем годам лишения свободы условно с двухлетним запретом администрировать сайты за видеоролики, пропагандирующие ненасильственные методы политической борьбы. На сомнительных основаниях в 2019 году было предъявлено обвинение по ст. 280 УК башкирскому националисту Айрату Дильмухаметову за эмоциональное высказывание, которое было истолковано как публичный призыв к насилию в отношении чеченцев.

По ст. 280¹ УК о призывах к сепаратизму в 2019 году не было вынесено ни одного неправомерного приговора (в 2018 – два). Однако обвинение по этой статье было выдвинуто в рамках дела Дильмухаметова – в связи с видеообращением, в котором тот рассматривал возможность инициировать перезаключение федеративного договора между субъектами РФ на новых условиях; ничего о насильственных способах выхода каких-либо территорий из состава России в его ролике не говорилось.

Вне общей статистики – поскольку статья относится к антитеррористическим – отметим случаи преследования по ст. 205² УК об оправдании терроризма, которые вызывают у нас сомнения. Мы считаем неправомерным приговор, вынесенный Мирзобароту Мирзошарипову из Петербурга, отбывающему срок за причастность к «Хизб ут-Тахрир» в Кемеровской области. Мирзошарипов был приговорен к трем годам лишения свободы за оправдание деятельности «Хизб ут-Тахрир», а не терроризма в ходе разговоров в колонии. Мы предполагаем, что без оснований приговорен к двум с половиной годам колонии-поселения за публикацию в интернете пяти видеозаписей, связанных с деятельностью «Хизб ут-Тахрир», активист «Крымской солидарности» Нариман Мемедеминов; мы смогли ознакомиться с тремя из этих роликов и не нашли в них признаков оправдания терроризма. Кроме того, мы считаем неправомерными обвинения, предъявленные по ст. 205² главному редактору портала «Голос Ислама» Дмитрия Черноморченко за статью об ИГИЛ, признанном в России террористической организацией, в которой мы не видим попыток оправдания деятельности ИГИЛ, а также псковской журналистке Светлане Прокопьевой, которую обвиняют в оправдании терроризма за рассуждения о влиянии репрессивной политики на молодежь в радиопередаче о взрыве в приемной УФСБ в Архангельске. Обвинения в связи с высказыванием по поводу этого взрыва были предъявлены и экологической активистке Галине Гориной из Челябинска, но дело против нее было закрыто в связи с отсутствием состава преступления.

В 2019 году, как и в 2018-м, суды не вынесли ни одного неправомерного приговора по ст. 282¹ УК об организации экстремистского сообщества и участии в таковом. Мы считаем необоснованным обвинение по этой статье, выдвинутое против восьми ингушских активистов – организаторов протестов против изменения границы между Ингушетией и Чечней.

По ст. 282² УК в 2019 году было вынесено 12 неправомерных приговоров против 40 человек (годом ранее неправомерно по этой статье, по нашим данным, было вынесено 10 приговоров против 27 человек). За организацию ячеек запрещенного исламского движения «Таблиги Джамаат» или участие в их деятельности было вынесено 3 приговора против 17 человек (в Крыму, Оренбурге и Татарстане). Еще один приговор был вынесен в отношении 5 мусульман – членов признанной экстремистской общины файзрахманистов в Татарстане. Восемь приговоров против 18 человек были вынесены за продолжение деятельности общин Свидетелей Иеговы. В отношении как минимум четырех человек неправомерное преследование по ст. 282² было прекращено. Нам известно лишь об одном деле, возбужденном в 2019 году по ст. 282², фигурантами которого стали пятеро последователей «Таблиги Джамаат» в Саратовской области. Если ориентироваться на данные Свидетелей Иеговы, в 2019 году уголовные дела были возбуждены в отношении по крайней мере 213 их единоверцев. Таким образом, число неправомерно привлеченных к уголовной ответственности в 2019-м – 218 человек – по сравнению с 2018-м, когда таковых мы насчитали 108, удвоилось.

Отдельно, вне общей статистики, отметим приговоры последователям «Хизб ут-Тахрир», которые мы считаем неправомерными постольку, поскольку они основаны на ошибочном признании этой партии террористической. В последние годы это означает обвинение по ст. 205⁵ УК о причастности к террористической организации. Таких приговоров в 2019 году было вынесено 14 против 52 человек (в 2018 – 15 против 49). В одном из этих случаев 6 подсудимым были предъявлены обвинения и по ч. 1 ст. 30 и ст. 278 УК, то есть в подготовке переворота, с нашей точки зрения, также неправомерно. Как минимум 20 человек были в 2019 году арестованы по обвинениям, предъявленным по 5 уголовным делам о причастности к «Хизб ут-Тахрир» (в 2018 году мы тоже насчитали 5 таких дел против 20 человек).

В 2019 году, по нашим данным, как и в 2018-м, не было вынесено ни одного неправомерного приговора по статьям 213 и 214 УК («Хулиганство» и «Вандализм») с учетом мотива ненависти. Однако по ст. 213 было безосновательно возбуждено как минимум одно уголовное дело – в Перми, по факту перформанса с привязыванием манекена с лицом президента и в робе к столбу; фигурантами этого дела стали три человека.

Итак, всего по антиэкстремистским уголовным статьям (т.е. не считая дел «Хизб ут-Тахрир», которые возбуждают по антитеррористическим статьям) в 2019 году было вынесено 16 неправомерных приговоров в отношении 44 человек, годом ранее был вынесен 21 приговор против 39 человек. При этом 4 приговора против 4 человек было вынесено за «экстремистские» высказывания (в 2018 году мы насчитали 5 таких приговоров против 12 человек), 12 против 40 – за причастность к деятельности экстремистских организаций (в 2018 таковых было 10 против 27). Если подводя итоги за 2018 год, мы могли говорить о том, что последователи запрещенных религиозных организаций составляют большую часть неправомерно осужденных, то в 2019-м они составили уже подавляющее большинство.

В сумме мы знаем об уголовных делах, возбужденных в этот период без должных оснований по антиэкстремистским статьям (т. е. без учета дел «Хизб ут-Тахрир») в отношении приблизительно 233 человек, что почти вдвое больше, чем в 2018 году, когда были неправомерно привлечены к уголовной ответственности около 120 человек. Как и годом ранее, существенный прирост дали дела по статье о продолжении деятельности экстремистских организаций, возбужденные в рамках кампании по уголовному преследованию Свидетелей Иеговы; лишь единицы новых дел касались публичных высказываний и акций.

 

Прежде чем перейти к нашим данным в сфере применения статей КоАП, направленных на борьбу с экстремизмом, напомним, что количество случаев преследования по этим статьям измеряется сотнями (так, согласно статистике Судебного департамента Верховного суда, только в первой половине 2019 года санкции по ст. 20.3.1 КоАП налагались 158 раз, по ст. 20.3 КоАП – 1388 раз (за весь 2018 год – 1652 раза), по ст. 20.29 КоАП – 865 раз (за весь 2018 год – 1964 раза)[35], однако лишь в десятках случаев мы располагаем информацией о том, что послужило поводом для преследования, и имеем возможность оценить степень правомерности такового.

Мы расцениваем как неправомерное административное преследование девяти человек по ст. 20.3.1 КоАП за возбуждение ненависти; в отношении одного из них дело было прекращено; шесть были оштрафованы, один получил 15 суток административного ареста.

За публичную демонстрацию нацистской или иной запрещенной символики, то есть по ст. 20.3 КоАП, без должных оснований был привлечен к ответственности, по нашим сведениям, как минимум 31 человек (в 2018 году таковых мы насчитали 29). Во всех случаях шла речь о физических лицах, в том числе оппозиционных активистах, представителях мелкого бизнеса, рядовых пользователях соцсетей. Известно, что в 26 случаях был назначен штраф, в 3 – административный арест; 5 из 31 дел были прекращены.

По нашим сведениям, за массовое распространение экстремистских материалов или за хранение в целях такого распространения, то есть по ст. 20.29 КоАП, было неправомерно привлечено к ответственности не менее 59 лиц (в 2018 году таковых мы насчитали 17, но такая разница в цифрах связана скорее с тем, что в 2019 году нам удалось найти больше опубликованных судебных решений по этой статье). Мы знаем, что в 53 из этих случаев суды назначили в качестве наказания штраф, в четырех – административный арест, два дела были прекращены. Среди безосновательно привлеченных к ответственности — в основном, рядовые пользователи соцсетей, оппозиционные активисты и верующие разных течений. Как правило, собственно массовым распространением запрещенных материалов эти люди не занимались.

По чч. 3-5 ст. 20.1 КоАП о распространении информации, выражающей в неприличной форме неуважение к государству и обществу в интернете, по нашим сведениям, в 2019 году привлекали к ответственности не менее 56 раз. 32 раза назначался штраф (два человека были оштрафованы дважды), производство по 18 делам было прекращено (в четырех из этих случаев речь шла о попытке повторно привлечь к ответственности ранее наказанных – за новые высказывания), об исходе еще 6 дел мы не знаем. Почти во всех случаях речь шла о неуважении к представителям власти. Нам также известны четыре случая, когда полиция отказывалась составлять протокол по ч. 3 ст. 20.1 КоАП.

 

Федеральный список экстремистских материалов пополнился за 2019 год на 193 пункта, в то время как в 2018 году – на 466 пунктов, т. е. темпы его роста резко упали. Из них, на наш взгляд, без должных оснований включены в Федеральный список лишь 5 пунктов (против 63, неправомерно внесенных в список в 2018 году). Можно предположить, что власти стали относиться к запрету материалов более осмотрительно, и это, безусловно, положительная тенденция, возможно, связанная с вступлением в силу новой процедуры признания материалов экстремистскими[36]. Добавим, впрочем, как обычно, что мы знакомы не со всеми материалами из Федерального списка и не исключаем, что запреты тех из них, содержание которых нам неизвестно, также могут оказаться неоправданными. Кроме того, мы считаем, что механизм запрета материалов и внесения их в особый список, который к концу 2019 года достиг 5004 пунктов, неэффективен и приводит к преследованиям за распространение информации, не представляющей опасности для общества.

 

---