Осенью 2023 года российские суды начали рассматривать (и удовлетворять) иски прокуратуры о признании «экстремистскими объединениями» бенефициаров и непосредственных руководителей различных предприятий, в том числе родственников бенефициаров. В некоторых случаях, насколько известно, к участникам таких объединений были отнесены также принадлежащие им компании, зарегистрированные за рубежом. По этим решениям судов принадлежащее ответчикам имущество (доли в уставных капиталах, акции, а также недвижимость) обращается в доход государства, поскольку используется для осуществления экстремистской деятельности, а именно для оказания финансовой помощи украинским войскам.

За год было принято по крайней мере шесть таких решений:

• 2 ноября 2023 года Ленинский районный суд Курска удовлетворил иск заместителя генпрокурора Игоря Ткачева о признании «экстремистским объединением» бенефициаров и владельцев кондитерского предприятия АО «Конти-Рус» — украинских предпринимателей и политиков Рината Ахметова, Бориса Колесникова и принадлежащие ему офшорные компании, Сергея Кия и Юрия Черткова, Рената, Эльмиру и Раису Такташевых (родственников покойного главы ФК «Шахтер» Жигана Такташева), а также племянницу Ахметова Татьяну Ахметову-Айдарову. По мнению прокуратуры, с которым согласился суд, идеологические и имущественные интересы Колесникова и Ахметова «имеют ярко выраженный антироссийский характер»; они поддерживали вооруженные силы Украины, а также признанный в России террористическим полк «Азов». При этом Ахметов через племянницу и соратников, а Колесников через несколько офшорных компаний контролировали «Конти-Рус». Суд постановил обратить их акции в доход государства. Решение было обращено к немедленному исполнению[1].

• 12 декабря 2023 года Волжский городской суд Волгоградской области признал «экстремистским объединением» первого замминистра инфраструктурного развития Украины Константина Ефименко и его сестру Елизавету Андрееву. Прокуратура утверждала, что они помогают ВСУ. При этом через офшор, записанный на сестру (которая при вступлении в российское гражданство сменила фамилию) Ефименко контролировал 96,7% ПАО «Уральский завод авто-текстильных изделий», а также его дочерние предприятия, в том числе 59% АО «Фритекс». Заводы выпускают продукцию в том числе и оборонного назначения[2]. 13 сентября объединение, в которое входят Ефименко и Андреева, было внесено в перечень экстремистских организаций[3].

• 12 февраля 2024 года «экстремистским объединением» Октябрьский районный суд Липецка признал экс-президента Украины Петра Порошенко, его сына Алексея, а также Олега Казакова, которые владели АО «Липецкая кондитерская фабрика “Рошен”» (ЛКФ) и ООО «Рошен»[4]. 13 сентября объединение, в которое входят Петр и Алексей Порошенко и Олег Казаков, было внесено в перечень экстремистских организаций[3].

• 4 июня 2024 года Ленинский районный суд Курска признал «экстремистским объединением» украинского бизнесмена Евгения Черняка — хозяина алкогольного холдинга Global Spirits, Александра Беспалова и Ивана Курбакова — учредителей и руководителей его российских предприятий, а также Ивана Лазутина, владеющего офшорной фирмой, которая контролировала одно из предприятий. В общей сложности в доход государства были обращены доли уставных капиталов и акции семи виноводочных заводов и дистрибуторов. По данным Генпрокуратуры, Черняк спонсировал ВСУ, в его отношении было возбуждено уголовное дело о финансировании терроризма (ч. 1.1 ст. 205.1 УК). При этом ранее он оказался под подозрением украинских правоохранительных органов по уголовному делу о сотрудничестве с Россией[5].

• 2 июля 2024 года Приморский районный суд Санкт-Петербурга признал «экстремистским объединением» журналиста Александра Невзорова и его жену Лилию. В доход государства были обращены три земельных участка, здание на участке, жилой дом, автомобиль и четверть уставного капитала фирмы, принадлежавшая Лилии Невзоровой. По мнению прокуратуры, все это имущество использовалось для осуществления экстремистской деятельности[6].

• 24 июля 2024 года Тамбовский районный суд Тамбовской области признал «экстремистским объединением» водочного магната Юрия Шефлера и ряд связанным с ним компаний. В иске Генпрокуратура подчеркивала, что Шефлер испытывает «ненависть к российскому народу, которая не может быть объяснена какой-либо целесообразностью», «поощряет обстрелы российских регионов со стороны украинской армии, проводимые ею подрывы гражданских объектов и убийства мирного населения по национальному признаку», поддерживает Украину и дискредитирует российскую армию, очерняет Россию в европейских судах и пытается лишить государственное предприятие «Союзплодоимпорт» прав на марки водки «Столичная» и «Московская». При этом прокуратура заявила, что корпоративная политика люксембургских компаний Шефлера, через которые он владел и российскими предприятиями, полностью совпадала с его собственными убеждениями: эти компании осудили проведение «специальной военной операции», поддерживали Украину и даже переименовали водку «Столичная» в «Столи», чтобы исключить ассоциации с Россией[7].

Такая практика — абсолютная новация в применении законодательства о противодействии экстремистской деятельности, которое развивалось более 20 лет. Понятно, что сам факт появления подобных исков и решений судов связан с экстраординарной внешнеполитической и военной обстановкой. Однако остаются вопросы, чем обоснована эта практика, соответствует ли она законодательству.

Понятия «экстремистское объединение» в федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет. Однако его ст. 9 предусматривает, что на основании заявления Генпрокурора или подчиненного ему прокурора суд может ликвидировать «общественное или религиозное объединение либо иную организацию», а деятельность «общественного или религиозного объединения, не являющегося юридическим лицом» — запретить. Перечень оснований для этого довольно широкий. В него входит, в частности, осуществление экстремистской деятельности, «повлекшей за собой нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда».

В случае, когда ликвидируется «общественное или религиозное объединение либо иная организация» (то есть юридическое лицо), его имущество подлежит обращению в собственность государства после удовлетворения требований кредиторов.

Вышеописанные случаи непросто подверстать под эти положения закона.

Во-первых, по искам Генпрокуратуры не ликвидируются юрлица, чье имущество можно было бы обратить в собственность государства, — речь идет о запрете объединений, которые как юрлица зарегистрированы не были. А ст. 9 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» не предусматривает обращения в доход государства имущественных и неимущественных прав участников незарегистрированного объединения.

Во-вторых, по этому же закону запрещена может быть деятельность лишь общественного или религиозного объединения, не являющегося юрлицом. Религиозными объединениями группы собственников заводов и владельцев домов очевидно не являются. Но и под определение понятия «общественное объединение» они вряд ли подходят. Строго говоря, согласно ст. 5 федерального закона «Об общественных объединениях» таковым считается «добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения».

Группы собственников предприятий не только не имеют уставов (если только не считать таковыми уставы принадлежащих им фирм), но и, как правило, сами себя не считают общественными объединениями. И это логично: основная их цель состоит в извлечении прибыли, а не в присущей общественным объединениям «защите общих интересов и достижении общих целей».

Впрочем, это обстоятельство и раньше не мешало признавать экстремистскими и террористическими различные сущности, которые являются общественными движениями в глазах прокуратуры, но не в глазах участников. К таковым можно отнести АУЕ и ЛГБТ, которые были запрещены как международные экстремистские движения, и субкультуру скулшутеров «Колумбайн», признанную международным террористическим движением.

Третье соображение касается классификации семей как «экстремистских объединений». Семья сама по себе создается не для осуществления экстремистской деятельности, извлечения прибыли или «защиты общих интересов и достижений общих целей» в смысле законодательства об общественных объединениях. Неслучайно семейные отношения регулируются отдельным Семейным кодексом — это вызвано тем, что такие отношения имеют собственную природу, отличную от других форм взаимодействия людей в обществе. Семейный кодекс, кстати, регулирует как неимущественные, так и имущественные отношения между членами семьи.

Безусловно, к членам семьи по отдельности могут применяться нормы антиэкстремистского законодательства. Но признание супругов «экстремистским объединением» (как это произошло с Невзоровыми) фактически размывает границу между согласием членов семьи в семейных делах и планах, в том числе касающихся распоряжения имуществом, — и организованной экстремистской деятельностью.

[1] Николай Сергеев, Анатолий Костырев. Экстремисты остались без сладкого // Коммерсантъ. 2023. 2 ноября.

[2] Николай Сергеев. И целого холдинга много // Коммерсантъ. 2023. 12 декабря.

[3] Перечень общественных объединений и религиозных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Министерство юстиции России. 2024.

[4] Сергей Толмачев, Николай Сергеев. Ответка за конфетку // Коммерсантъ. 2024. 19 февраля; Решением суда запрещена деятельность Петра и Алексея Порошенко, Олега Казакова // Судебная система Липецкой области. ВКонтакте. 2024. 19 февраля.

[5] Сергей Толмачев, Николай Сергеев. Алкоэкстремизм // Коммерсантъ. 2024. 14 мая; Сергей Толмачев. Суд в Курске национализировал активы алкогольного холдинга Global Spirits // Коммерсантъ. 2024. 4 июня.

[6] Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил административный иск прокуратуры к Невзоровым // ЛЕБЕДИНОЕ озеро. Telegram. 2 июля.

[7] Николай Сергеев, Владимир Комаров. Поставщик водки и ВСУ // Коммерсантъ. 2024. 3 июля; Сергей Толмачев. В состоянии алкогольной конфискации // Коммерсантъ. 2024. 24 июля; Суд признал бизнесмена Шефлера и ряд его компаний экстремистским объединением // Интерфакс. 2024. 24 июля.