2002 год как никакой другой ознаменовался сознательными усилиями власти по противодействию проявлениям экстремизма, национал-радикализма и антисемитизма. Целенаправленные действия властей проявлялись как на символическом уровне (например, постоянные заявления президента России Владимира Путина о недопустимости антисемитизма или награждение Татьяны Сапуновой орденом мужества), так и на законодательном (новый антиэкстремистский закон) и правоприменительном (закрытие антисемитских изданий) уровнях.

Однако, несмотря на заметные успехи, нельзя сказать, что борьба с экстремизмом вообще и антисемитизмом в частности ведется последовательно и наиболее удачным образом.

Принятие нового антиэкстремистского закона. Долгое время правоохранительные и судебные органы ссылались на юридические трудности, связанные с пресечением национал-радикальной деятельности: действовавшее законодательство якобы не давало возможности для эффективной работы в этой области. На самом же деле неоднократно было убедительно доказано, что существующих положений Уголовного кодекса, законов об общественных объединениях и СМИ совершенно достаточно для борьбы с национал-экстремизмом. Однако для улучшения законодательной базы администрацией президента 30 апреля в Государственную думу был внесен законопроект "О противодействии экстремистской деятельности" и пакет сопутствующих поправок. 28 мая законопроекты были рассмотрены Комитетом по законодательству Госдумы РФ, 6 июня законы были приняты в первом чтении, 20 июня - во втором, 27 июня - в третьем (за - 274, против - 145). Верхняя палата российского парламента - Совет Федерации - утвердила законопроект 10 июля, 25 июля его подписал президент.

Интересно, что если президентский законопроект был принят депутатами Думы в рекордные сроки (строго говоря, столь краткий промежуток между чтениями законопроекта в парламенте есть нарушение регламента), инициатива самих депутатов сходной направленности не встретила столь же единодушной поддержки. 26 июня Дума отклонила подготовленный представителями фракции СПС проект обращения Нижней палаты парламента к президенту Путину о принятии срочных мер в связи с участившимися случаями проявления антисемитизма, национализма и экстремизм. Представитель "Единства" Александра Буратаева даже заметила, что "может, евреям и хорошо живется, но 200 других национальностей страдают". За проект проголосовало 168 депутатов при необходимых 226 голосах(1).

Правозащитники, юристы и политологии подвергают антиэкстремистский закон скрупулезному анализу и жесткой критике(2). Согласно мнению большинства критиков закона, во-первых, он не вносит ничего принципиально нового в действующее законодательство. Практически все конкретные формы действий, подпадающих под определение "экстремистской деятельности", уже квалифицированы как уголовные преступления или административные правонарушения и караются. Косвенно это подтвердил через несколько месяцев после принятия нового закона и генеральный прокурор РФ Владимир Устинов: в своем выступлении перед депутатами Государственной думы 23 октября, посвященном именно отчету об антиэкстремистской деятельности правоохранительных органов, прокурор обратил внимание депутатов на прецеденты, связанные с применением ранее уже существовавшего нормативного корпуса (хотя и сказал почему-то, что с новым законом противодействовать экстремизму стало проще, но рано еще подводить итоги)(3). Т.е., строго говоря, новый закон, не внося ничего конструктивного и принципиально нового, явился в лучшем случае только лишним напоминанием правоохранительным органам о необходимости бороться с экстремизмом (что само по себе немаловажно в современной российской ситуации выборочного применения законов), а в худшем - имитацией антиэкстремистской активности перед лицом общественности и, в еще большей степени, Запада.

Второе упрек со стороны критиков в адрес закона заключается в том, что определение экстремизма в этом акте слишком общее, широкое и неконкретное. Введение в юридическую и правоприменительную практику нового термина, определенного столь невнятно, отнюдь не облегчает работу правоохранительных и судебных органов.

Кроме того, многие эксперты опасаются, что если закон никак не сможет облегчить ситуацию и быть полезным, то он вполне может ее усугубить и оказаться весьма вредным. В некоторых своих положениях - в основном, частях, касающихся приостановления деятельности политической организации или периодического издания - закон разрешает министерству юстиции и правоохранительным органам брать на себя функции судебных органов. Временное приостановление деятельности организации до суда может быть - например, в период избирательной кампании - хорошим средством для давления на оппозиционные или просто неугодные политические силы. Например, никто не может заподозрить партию "Либеральная Россия" в экстремизме или национализме; однако в то время, когда в партии состоял Борис Березовский, министерство юстиции могло отказывать ей в регистрации на основании антиэкстремистского закона, поскольку Березовский обвиняется в финансировании чеченских экстремистов. Очевидно, что такая трактовка закона абсурдна, однако она логично вытекает не только из формального смысла его текста, но и из всей его логики.

Сама концепция закона такова, что он либо повторяет уже существующие в уголовно-административном законодательстве нормы и запреты, либо в каком-то смысле ограничивает зафиксированные в действующем законодательстве нормы в области прав человека ради пресечения экстремистской деятельности. Например, в противоречие с ранее существовавшей законодательной нормой, по которой деятельность политических и общественных организаций может быть прекращена только по суду (Закон об общественных объединениях), новый закон ввел возможность внесудебного приостановления их деятельности.

И, наконец, формулировки закона таковы, что последовательно применять его на практике по отношению ко всем субъектам политической, информационной и экономической жизни, к которым его можно применить, невозможно. Например, согласно закону можно закрывать любую коммерческую организацию, которая содействует экстремистам как финансированием, так и предоставлением им средств связи, транспорта и т.п. То есть, по букве закона, можно закрыть компанию сотовой связи за то, что телефоном, подключенным к этой компании пользовался "экстремист", или закрыть метрополитен на том основании, что в вагонах поездов подземки ездят скинхеды и ловят своих жертв. Даже если не доводить ситуацию до абсурда, с полной ответственностью можно сказать, что по новому закону можно закрыть практически любую из ныне существующих всероссийских ежедневных газет.

Все вышеперечисленные особенности нового закона автоматически означают, что применяться он будет только избирательно. И хорошо, если применяться он будет только по отношению к тем, кого здравый смысл следователей, прокуроров и судей (а не буква закона, ибо это невозможно!) определяет как "экстремистов", а не по отношению к любой неугодной действующей политической элите партии или же экономическим конкурентам "особо приближенных" предпринимателей.

Возможно, конечно, прав политолог Владимир Прибыловский(4), указывавший на то, что цель закона, по всей видимости, вовсе не ввести какие-то новые юридические нормы, а просто акцентировать внимание чиновников и сотрудников правоохранительных органов на то, что на данном этапе президент РФ считает необходимым бороться с проявлениями экстремизма, национализма и нетерпимости. По крайней мере отчасти дело обстоит именно так: с конца 2002 года, когда появилась информация о подготовке Администрацией президента подобного законопроекта борьба с ксенофобией вообще и антисемитизмом в частности (с использованием существовавшего на тот момент законодательства) резко усилилось.

Меры против радикальных изданий и пропагандистов. Еще до принятия нового закона о противодействии экстремистской деятельности власть активизировала борьбу с национал-радикалами. Само по себе это заслуживает только одобрения (тем более, как было указано выше, новый закон отнюдь не является необходимым для осуществления этой деятельности и не вносит ничего эпохального нового и принципиально важного). Однако особенности этой борьбы заставляют насторожиться.

Наибольший резонанс имела попытка возбуждения уголовного дела по факту антисемитской пропаганды в Свердловской области. 13 декабря 2001 года прокурором следственного отдела Управления Генеральной прокуратуры РФ в Уральском федеральном округе М. Зыковым против Екатеринбургской епархии было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 282 ч.1 УК РФ. Основанием для возбуждения дела стала жалоба руководителя Еврейской национально-культурной автономии Свердловской области Михаила Оштраха. По его мнению, в периодических изданиях, выпускаемых епархией ("Православном вестнике" и "православной газете"), а также в изданной и распространяемой епархией книге религиозного писателя начала ХХ века Сергея Нилуса "Близ есть при дверех" (включающей в себя текст "Протоколов сионских мудрецов") пропагандировалась религиозная исключительность и возбуждается религиозная и национальная вражда по отношению к евреям.

5 марта 2002 года после предварительного следствия старший следователь по особо важным делам прокуратуры Свердловской области Н.Р. Филимонова закрыла уголовное дело в связи с тем, что по результатам экспертиз "было установлено, что в изданиях... не пропагандируется исключительность или превосходство граждан определенного вероисповедания перед гражданами другого вероисповедания, не пропагандируется неполноценность граждан по признаку вероисповедания либо по другим признакам. В анализируемых печатных изданиях не найдено призывов, возбуждающих национальную, расовую или религиозную вражду, нет утверждений о превосходстве граждан одного вероисповедания или о неполноценности их по признаку вероисповедания". Официальной формулировкой при закрытии дела стало "за отсутствием состава преступления", т.е., прокуратура признала законным распространение антисемитских материалов(5).

На самом деле, ситуация с уголовным делом против Екатеринбургской епархии может оцениваться двояко. С одной стороны, исходя из строгой буквы уголовного законодательства, материалы, издаваемые епархией, бесспорно разжигают межнациональную вражду. Однако в рамках понятий 282 статьи Уголовного кодекса преступной является любая пропаганда, в частности, религиозной исключительности. Таким образом, под действие статьи попадают не только такие произведения, как "Протоколы сионских мудрецов" или некорректные статьи диакона Андрея Кураева и стихи иеромонаха Романа (именно эти материалы, опубликованные в "Православном вестнике" и "Православной газете", в частности, послужили основанием для возбуждения уголовного дела), но и собственно Библия (как Новый, так и в особенности Ветхий заветы) или Коран. Однако определенный консенсус в обществе и правоохранительных органах не позволял применять эта статью "на полную катушку", в частности, не принято было применять ее против "традиционных" религиозных конфессий. Понятно, что корень проблемы лежит в неоправданно широкой формулировке уголовной статьи, однако правоприменительная практика, вернее, ее отсутствие, немного смягчала этот законодательный промах. Уголовное дело в Свердловской области, хотя с формальной точки зрения было возбуждено абсолютно оправдано, грозило стать опасным прецедентом, открывающим дорогу многочисленным (и не менее логичным в формулировке 282 статьи УК) уголовным делам против религиозных организаций. Однако общественный резонанс оказался столь велик, что местная прокуратура не взяла на себя ответственность довести дело до логичного конца. Может быть, и к лучшему. Хотя, конечно, уверенное утверждение архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия "действительно острая проблема была рассмотрена следствием непредвзято, не в угоду тем или иным политическим лозунгам или пристрастиям, а так как должно - на прочной основе выяснения всех точек зрения и в строгом соответствии с Законом, а не с его личным толкованиями кем бы то ни было", выглядит лицемерным и отдает "двойным стандартом". Как бы то ни было, основы проблемы лежат в формулировках уголовного законодательства и особенностях правоприменительной традиции, а не в конкретном издании конкретной православной епархии.

14 марта 2002 года свердловское отделение Конгресса национальных объединений России направило протест в Управление Генеральной прокуратуры по Уральскому федеральному округу. К этому протесту присоединилась екатеринбургская иудейская община "Иегудим". 28 марта начальник отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях областной прокуратуры, старший советник юстиции В. Двоеглазов ответил, что "руководство прокуратуры области согласилось с принятым решением"(6). 28 мая архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий на встрече с председателем местной еврейской общины Я.Соскиным извинился за антисемитские материалы, публиковавшиеся в епархиальных газетах, и пообещал проследить за тем, чтобы подобное не повторилось. Правда, "Православная газета" и другие издания продолжают публиковать резкие материалы против различных сект, не стесняясь в риторике. Например, кришнаиты, согласно газете, склонны к педофилии и убийствам, саентология есть "зло с большой буквы" и "уголовно-криминальная организация". У православных были даже физические столкновения с "сектантами" из Церкви "Новая жизнь", помещение которой пикетировали ревнители православного благочестия.

В той же Свердловской области неоднократно обвинялась в разжигании межнациональной вражды издание Русской национально-культурной автономии - газета "Русская община Екатеринбурга". В самом конце 2001 года заявление в прокуратуру с требованием возбудить уголовное дело против газеты подписали и руководители еврейской башкирской, немецкой, цыганской, татарской национально-культурных автономий, а также председатели Свердловского областного общества казахской культуры, общества таджикской культуры, глава национально-культурного сообщества "Дан дойду" Республики Саха, вице-председатель Уральского регионального общества греков. Против газеты действительно было сначала возбуждено, а затем закрыто за отсутствием состава преступления уголовное дело по ст.282 УК РФ (дело закрыла старший следователь по особо важным делам Н.Филимонова - она же закрыла уголовное дело против Екатеринбургской епархии). Главный редактор газеты Сергей Пильщиков подал иск о защите деловой репутации газеты, направленный против Еврейской национально-культурной автономии, ее президента Михаила Оштраха, телекомпании АТН и журналиста Алены Поповой, с требованием опровергнуть распространенные сведения о том, что газета разжигает национальную рознь. Судебное разбирательство в первой инстанции Пильщиков проиграл.

Кроме того, за последний год "Русская община Екатеринбурга" дважды (в апреле(7) и в августе(8)) получила официальное предупреждение от Министерства по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации, оба раза - за публикацию материалов, разжигающих национальную и религиозную нетерпимость и рознь.

Официальные предупреждения и попытки судебных процессов над антисемитскими газетами и их издателями имели место и в других регионах.

8 февраля в Самаре закончился суд над издателем радикально-антисемитской газеты "Алекс-Информ" Олегом Киттером. Публицист и издатель обвинялся по 282 статье УК РФ. Судья А. Моргунков не нашел в материалах следствия состава преступления и оправдал О. Киттера(9).

18 февраля Волгоградский городской суд вынес решение по делу еженедельной национал-радикальной и антисемитской газеты "Колоколъ" (главный редактор - Станислав Терентьев). Суд определил, что "материалы, опубликованные в газете, не имеют отношение к нацизму, но справедливо критикуют такие политические явления, как сионизм, масонство и иудаизм"(10). Обвинявший издание в пропаганде нацизма Анатолий Карман, согласно судебному решению, должен выплатить последнему судебные издержки (около 1300 долларов США). Главный редактор газеты С. Терентьев в опубликованном ("Колоколъ", № 12 (374), апрель 2002) письме заместителю главы местной администрации Сизову Ю.И., комментируя попытку осудить его за разжигание межнациональной розни, утверждает: ";Колоколъ; в очередной раз столкнулся с яростными попытками скрыть от населения деяния еврейского фашизма (сионизма), преступные результаты которых привели к русскому погрому на всей территории России... Еврейский фашизм (сионизм) ведет борьбу с русскими людьми, разоблачающими врагов России и русского народа".

В апреле 2002 года власти Волгограда запретили трансляцию телепередачи "Русский час" на местном канале. Ее ведущий, известный местный радикальный издатель С.Терентьев, был обвинен в распространении антисемитских настроений. Решение о закрытии программы было принято после нескольких жалоб, исходивших от представителей еврейской общины Волгограда. Передача выходила с января по апрель 2002 года на канале "Ахтуба-СТС". За одно из своих высказываний в эфире Терентьев получил предупреждение от волгоградской городской прокуратуры. По данным местных журналистов, Терентьев проплачивал каждый свой эфир. Газета "Неделя города" (г.Волжский) выдвигала предположение, что передачу оплачивал директор "Каустика" Олег Болотин.

17 апреля Министерство Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций вынесло предупреждение газете "Казачий круг", опубликовавшей в номере 8 (479) от 22 февраля 2002 года "Речь раввина к еврейскому народу (воззвание раввина к своим единоверцам)". По мнению чиновников МПТР, газета, опубликовав материалы, разжигающие национальную и религиозную нетерпимость и рознь, злоупотребила свободой массовой информации и тем самым нарушила требования ст.4 Закона РФ "О средствах массовой информации". После этого предупреждения, и после волны протестов со стороны еврейских национальных организаций, областная администрация пригрозила перекрыть каналы, которые финансировали издание. В этой ситуации газеты была вынуждена закрыться, а ее главный редактор ушел на пенсию.

В тот же день, 17 апреля, было вынесено предупреждение газете "Русские ведомости"(11). 17 июля Тимирязевский межмуниципальный суд Москвы удовлетворил иск Минпечати о прекращении деятельности газеты "Русские ведомости". Основанием для ее закрытия стали материалы, по оценке Минпечати, содержащие призывы к разжиганию межнациональной нетерпимости и розни(12).

7 августа МПТР вынесло предупреждение за антисемитские публикации газете "Русская Сибирь" (Новосибирск). 8 августа Черемушкинский межмуниципальный суд Москвы удовлетворил иск Минпечати о закрытии журнала "Русский хозяин"(13). Журналу были вынесены четыре предупреждения, однако редакция их проигнорировала. На основании экспертизы, проведенной специалистами из НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре РФ, суд постановил, что журнал публиковал материалы, разжигающие национальную рознь, содержащие пропаганду войны, призывы к свержению конституционного строя и захвату власти, принял решение закрыть журнал.

17 октября МПТР вынесло предупреждение еще двум антисемитским изданиям - газетам "Эра России" и "Я - Русский".

Кроме мер против антисемитских изданий, предпринимались попытки покарать и самих антисемитов.

1 марта 2002 года Свеченский районный суд (Кировская область) рассмотрел дело Алексея Добровольского (Доброслава), идеолога неоязычества, известного своими резкими антисемитскими и антихристианскими высказываниями, обвинявшегося в разжигании межнациональной вражды. Доброслав был приговорен к лишению свободы сроком на два года (условно). Ранее "дело Доброслава" рассматривал Шабалинский районный суд и оправдал обвиняемого. После этого дело было послано на доследование и передано в другой суд(14).

10 ноября Замоскворецкий межмуниципальный суд отказал в удовлетворении жалобы Бориса Стамблера, который требовал возобновления расследования уголовного дела по факту издания Виктором Корчагиным двух номеров антисемитского журнала "Русич" (журнал выходит в виде тематических сборников, выпуски, о которых шла речь, назывались "Еврейская оккупация в России" и "Генералы о евреях"). При этом 29 ноября МПТР вынесло предупреждение редакции журнала за очередной выпуск, озаглавленный просто и со вкусом - "Жидомасоны" (15).


1 Полит.ру, 26 июня 2002.
2 Подборку экспертных комментариев к закону см. в книге А.Верховского "Государство против радикального национализма. Что делать и чего не делать?" (М.: РОО "Панорама", 2002), с.46-97. См. также раздел "Мнение экспертов" веб-сайта проекта "Национал-экстремизм и государство".
3 Общество.ру, 23 октября 2002; Полит.ру, 23 октября 2002.
4 Русская мысль (Париж), № 4413, 13 июня 2002.
5 Религия в России, 11 марта 2002; Православная газета, № 10 (187), 2002.
6 Тикватейну, № 3-4, март-апрель 2002.
7 Официальный сайт МПТР, 29 апреля 2002.
8 Официальный сайт МПТР, 7 августа 2002.
9 Пресс-релиз Объединения комитетов в защиту евреев в бывшем СССР, 8 февраля 2002
10 Информационное агентство Русская линия, 25 февраля 2002.
11 Официальный сайт МПТР, 17 апреля 2002.
12 Лента.ру, 17 июля 2002.
13 Лента.ру, 8 августа 2002.
14 Информационное агентство ВолгаИнформ, 11 марта 2002.
15 Официальный сайт МПТР, 29 ноября 2002.