18 апреля 2006 года "Российская газета" опубликовала материал Валерия Выжутовича "Разжигание дружбы: Помогут ли одолеть ксенофобию поправки в Уголовный кодекс", в котором обсуждалась инициатива Петербургского законодательного собрания об ужесточении уголовного наказания за преступления на почве ненависти. В обсуждении, в частности, принял участие профессор Университета МВД Сергеq Вицин, который считает, что в настоящий момент проблема состоит не в недостатках законодательства, а в правоприменении.

С.Вицин считает,что ужесточение наказания (за любые виды преступлений, а не только расистские) как правило, не решает проблемы. Тем более, что анализ правоприменения - опять же не только по расистских преступлениям - показывает, что неэффективно используется даже существующий карательный потенциал законодательства: "Практика показывает, что в пределах 20-летнего срока, предусмотренного за это преступление [наркоторговлю - ред.], суды больше 10 лет никогда не дают. Зачем же вводить пожизненное, если даже 20-летнее заключение не применяется?"

То же происходит и с неонацистски мотивированными преступлениями. "Зачем же придумывать новые наказания..., если даже существующая 282-я статья (разжигание национальной, расовой, религиозной вражды) практически не применяется?"

При этом С.Вицин пытается объяснить читателям "РГ", что с одной стороны, расхожее мнение о безнаказанности расистов не соответствует действительности, а с другой - объясняет почему следствие старается не вменять ст. 282.

"Не могу согласиться с расхожим мнением, что наше законодательство не предусматривает ответственность за данный вид преступления, что оно не учитывает эти обстоятельства при совершении других преступлений. В Уголовном кодексе среди обстоятельств, отягчающих вину, как раз указаны мотивы вражды и ненависти на социальной, расовой национальной и религиозной почве. Если брать наиболее опасные преступления, тяжкие, особо тяжкие, то сказано, что, например, убийство, совершенное по этим мотивам, образует отдельный состав преступления. При нанесении тяжких телесных повреждений, причинении тяжкого вреда здоровью эти мотивы тоже являются отягчающими. То же самое - при причинении здоровью вреда средней тяжести. И наконец 282-я. Там все четко и прямо сказано".

При этом "любой следователь или прокурор оценивает определенные действия - скажем, убийство или нанесение тяжких телесных повреждений. Что касается реплик, которыми сопровождались подобные действия, то, с точки зрения практика, обремененного множеством всяких трудностей, это не так уж важно. Все равно это будет поглощено другой статьей. Но дело не только в этом. Дело в том, что существует такой вид доказательства по ряду преступлений, как экспертиза. Когда речь идет об убийстве, закон предусматривает обязательное проведение экспертизы для установления причин смерти. Или, скажем, человека ударили ножом, и он три недели был нетрудоспособен, что опять же легко установить путем экспертизы. А как доказать, оскорбительно данное выражение или нет? Как доказать, имелась ли тут цель, а тем более мотив? Ведь мотивация преступления порой не сознается даже самим преступником. Помните Пашку Колокольникова из фильма Шукшина "Живет такой парень"? "Чего ты на горящий грузовик полез?" - "Сдуру". И когда это все переносится на уровень подсознания, тут, конечно, должна проводиться и психологическая экспертиза".

При этом не нужно воспринимать рассуждения о трудностях квалификации расистских преступлений как оправдание практики "хулиганских" приговоров расистам. Однако прежде чем предлагать очередное ужесточение Уголовного Кодекса, необходимо все же осознать, насколько обоснованно будет это предложение. Особенно это актуально для законодателя, который, в отличие от общественного активиста облечен необходимой властью: "Для нашего правосознания, нашего общества, нашего депутатского корпуса характерна ориентация на расширение уголовной ответственности и усиление наказания. Эта ориентация пришла из прошлого. Мы унаследовали традиции карательного советского, социалистического правосудия".

Рассуждая о том, что теоретическое ужесточение наказания скинхеда, скорее всего не остановит (здесь скорее важно осознание не суровости. А неотвратимости наказания), С. Вицин обращает внимание на то, что людям, рассуждающим о пропагандистском эффекте подобных "ужесточительных" инициатив, следует помнить, что скорее "антикриминогенное воздействие" оказывают художественные сюжеты и произведения: "Не все готовы со мной согласиться, но когда показывают кинокомедию "Джентльмены удачи"... Там придурковатый уголовник не знает, кто такой Лермонтов. Помните? Вот что косвенно подрывает корни преступности. Вот что отчасти может отвратить подростка от компании правонарушителей. Что же это за убогие, никчемные люди, подумает он. А наказание... Нет, оно мало остерегает от преступления. Процитирую Гегеля: "Со времен Каина не удавалось мир ни исправить, ни устрашить наказанием". Это действительно так. Сложные проблемы не знают простых путей их решения".