Мы публикуем комментарий Льва Левинсона назаконопроект "О внесении изменений в статьи 214 и 244 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", прошедший уже два слушания в Государственной думе.

Текст под заголовком "Забота о молодежи"" опубликован в 107 номере бюллетеня "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ".

Кроме того, обращаем внимание наших читателей на то, что после второго чтения на законопроект было дано заключение Комитета Государственной Думы гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, указывающее на существенные недостатки законопроекта.


20 октября принят в первом, 22 декабря во втором чтениях проект федерального закона N 292654-4 "О внесении изменений в статьи 214 и 244 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 20.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", внесенный Правительством РФ.

Как видно из официальной аннотации к законопроекту, он преследует цель "совершенствования законодательства в части противодействия экстремизму".

Власть занимается этой темой постоянно. Капканы и сети борьбы с экстремизмом расставлены уже на всех путях, где ей видится или мнится угроза собственной безопасности. Казалось бы, законы по этой части за пять лет их наращивания стали настолько мелкоячеисты, что не пропустят и не оставят без наказания ни одного, даже самого мелкого и скрытного "врага народа". Но стоит в очередной раз поставить на думское обсуждение вопрос об экстремизме, как проправительственное большинство, как боевой конь при звуке трубы, вздрагивает и рвется в бой, готовое принять любой закон против экстремизма, как первый на этом поприще.

Думается, что если б законодательство совершенствовалось в соответствии с Конституцией, то применительно к антиэкстремистским законам совершенствование могло бы означать только их полную и безоговорочную отмену. Но пока деятельность законодательной власти определяют не права и свободы человека, а интересы правящей бюрократии и спецслужб, "борьба с экстремизмом" будет все глубже разъедать российскую правовую систему.

На сей раз в конкурсе антиэкстремистских затей преуспело МВД, нашедшее, куда еще продвинуться с ужесточением законодательства о политических репрессиях. И надо сказать, милицейская мысль нащупала живое место для удара.

Известно, что деятельное стремление к свободе присуще молодежи. Власть, как уже не раз случалось в российской истории, ощущает в поколениях свободы угрозу и объявляет такой молодежи войну, одновременно взращивая свою, "правильную" поросль, выражающую политические чувства по указке начальства. Получив урок Майдана, российская власть предусмотрительно дует на воду.

Наработка МВД нашла понимание в Правительстве. Внеся милицейский законопроект, оно тем самым признало, что "экстремистски" мыслящих юношей и девушек надо воспитывать в тюрьме.

Майдан продемонстрировал, что воодушевленные молодые граждане топчут газоны, наносят надписи на стены, наклеивают листовки на витрины. А ведь это вандализм.

Беда в том, что действующая редакция статья 214 УК РФ ("Вандализм") имеет щадящую санкцию - штраф от 2500 до 40000 рублей, либо обязательные работы на срок от 120 до 180 часов, либо исправительные работы на срок от шести месяцев до одного года.

Разработчики закона сочли, как говорится в пояснительной записке, невозможность лишения свободы за "политический вандализм" "пробелом", который и взялись "восполнить".

Для решения этой задачи в статью 214 УК, состоящую пока из одной части и не учитывающую отягчающих обстоятельств, законопроектом добавляется часть вторая, карающая за осквернение зданий или иных сооружений, порчу имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, если это совершено "группой лиц, а равно по мотиву идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды". Наказываться это будет тремя годами лишения свободы (предусмотрено, правда, также ограничение свободы на тот же срок, но этот вид наказания пока не применяется).

Обоснование необходимости ужесточения карательных мер за вандализм/экстремизм дается в пояснительной записке:

"Резкая активизация деятельности молодежных объединений экстремистской направленности ("Скинхэды", "Российское национальное единство", "Национал-большевистская партия", "Актив красной молодежи" и др.), формирование большинством из них в регионах Российской Федерации структур и ячеек своих объединений, организованная финансовая поддержка - все это создает серьезную угрозу поддержанию законности и правопорядка в Российской Федерации. Экстремистские организации и их члены используют любые социальные, этнические и религиозные осложнения, разногласия между политическими партиями и объединениями, иные факторы нестабильности в целях достижения своих идеологических и политических интересов. Члены экстремистских организаций активно участвовали в акциях протеста, связанных с монетизацией льгот, реформой жилищно-коммунального хозяйства и иных, в том числе разрешенных в законном порядке публичных акциях, в ходе которых призывали участников к блокированию автодорог, зданий органов власти и управления и иным противоправным действиям. Членами экстремистских организаций неоднократно осуществлялись попытки проникновения в здания органов государственной власти и управления, что наносит не только материальный вред, но и значительно подрывает авторитет государственной власти. Общественная опасность объединений экстремистской направленности и необходимость принятия эффективных мер по противодействию и усилению борьбы проявлениями любых форм экстремизма в нашей стране очевидна. Довольно часто действия экстремистов приобретают характер вандализма, выражаются в осквернении зданий, порче имущества, как государственного, так и личного и квалифицируются по статье 214 Уголовного кодекса Российской Федерации" .

Обращает на себя внимание приравнивание к РНЕ и скинхедам Национал-большевистской партии и "Авангарда красной молодежи" (названного, по причине плохой информированности авторов законопроекта, "Активом)". Подчеркнуто смешивая с расистами и уголовниками организации, практикующие ненасильственное политическое сопротивление и чуждые агрессивной ксенофобии (т.е. НБП и АКМ), власть искусственно объединяет их вымышленным родовым признаком "экстремизм". Убийство таджикской девочки и вторжение "лимоновцев" в президентскую приемную преподносятся как взаимосвязанные противоправные действия, совершаемые якобы однотипными "группами лиц".

Интересно, что, вне прямой связи с содержанием законопроекта, "попытки проникновения" в здания, где размещается начальство, рассматриваются в цитированном документе как экстремистские действия, подрывающие "авторитет государственной власти". Получается, что непосредственное осуществление народом своей власти, прямо гарантированное Конституцией, - это и есть экстремизм. Проникнуть в президентскую администрацию (даже в формально открытую ее часть) - экстремизм.

В статье 214 под вандализмом понимается, в частности, "осквернение зданий или иных сооружений". Но что такое "осквернение"? Нанесение на стены антикавказских или антисемитских ругательств, либо матерных выражений, действительно, дело скверное. Но можно ли считать "осквернением" надписи "Путин, уйди сам!" или "Верните народу выборы, гады!"? Если да, то и лозунг, нанесенный в 1976 году Юлием Рыбаковым на стену Петропавловской крепости ("Вы распинаете свободу, но душа человеческая не знает оков!"), также следует признать "скверным" (т.е. вандализмом). Но Рыбаков, осужденный в советские годы за эту акцию, был признан затем жертвой политических репрессий и реабилитирован. По принимаемому же законопроекту, текст такого рода, нанесенный на некое сооружение из политической или идеологической враждебности существующему строю, вновь должен наказываться тремя годами колонии. Значит, пора составлять списки политических - для следующей реабилитации.

В Конституции нет запрета разжигания идеологической и политической ненависти и вражды. Идеологии и политические позиции не только могут, но и должны сталкиваться в борьбе, что следует из признания идеологического и политического многообразия (статья 13 Конституции).

В условиях управляемого судопроизводства актом вандализма, совершенным по мотивам идеологической или политической вражды, при желании можно признать многое, в том числе связанное с предвыборной и вообще политической агитацией (например, информацию о намеченном митинге). Столб с наклеенной на него "враждебной" листовкой - тоже "сооружение". "Осквернение" столба - тоже вандализм. А политическая борьба может быть интерпретирована как политическая вражда.

Неуместно и ужесточение наказания для тех реальных "вандалов", что пишут на городских поверхностях примитивные и злобные выражения, с явными признаками расовой, национальной или религиозной ненависти. Что даст колония подростку, кроме еще большего ожесточения и криминализации? Стоит ли надпись на заборе трех лет лишения свободы?

Действующая редакция статьи 214 разумна: осуждая виновного за разного рода загрязнение публичной среды, она ограничивается адекватным наказанием- лопату в руки и на обязательные работы по два часа в день. Хотя, вероятно, разумнее было бы вовсе убрать вандализм из УК, переведя подпадающие под него действия в разряд административных правонарушений.

По словам депутата Нины Останиной (КПРФ), "гораздо сложнее принять закон, который бы защищал нашу молодежь, который создавал бы условия для нашей молодежи, в том числе и для проведения досуга. На это средств у нас не находится, а на то, чтобы ущемить молодежь, лишить ее возможности высказывать свою позицию и точку зрения, - на это у нас сил и времени достаточно" [1].

Не ограничиваясь усилением ответственности по статье 214, Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству в лице его председателя Павла Крашенинникова внес в антиэкстремистскую борьбу собственный вклад, включив в проект ко второму чтению поправку в часть вторую статьи 244 УК ("Надругательство над телами умерших и местами их захоронения").

Поскольку в данной статье изначально учтены отягчающие обстоятельства, в том числе совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, поправка Крашенинникова дополняет только санкцию, увеличивая срок лишения свободы по части второй статьи 244 с трех до пяти лет.

Дополнение это рассчитано, видно, на то, что судьи не будут все-таки назначать пять лет за осквернение могил. Логика такова: мы тут в Думе отметились, из верноподданнических соображений усилили, ну а так, конечно, зачем сажать?

В финансово-экономическом обосновании Правительство, как и всегда в таких случаях, утверждает, что принятие закона "дополнительных бюджетных затрат не потребует". Это неправда. Любое расширение репрессивных норм, порождающее новых заключенных (а в данном случае это могут быть сотни осужденных в год), ложится дополнительным бременем на налогоплательщиков.

Помимо УК, проектом предполагается дополнить статью 20.3 КоАП ("Пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики") ответственностью за "изготовление, сбыт или приобретение в целях сбыта нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения". Наказывается это штрафом от 10 до 25 МРОТ (для граждан), от 20 до 50 МРОТ (для должностных лиц), от 200 до 1000 МРОТ (для юридических лиц) с конфискацией предмета административного правонарушения.

По мнению Правительства, тем самым также восполняются "пробелы". Но даже если не спорить с наказанием за манипуляции с символами, очевидно, что состав правонарушения сформулирован общо, что позволит применять статью, например, в отношении коллекционеров.

Кроме того, элементы нацистской символики выполняют в молодежных контркультурных группах игровую функцию, ради чего по большей части такие штучки покупаются подростками, а, следовательно, продаются на развалах. Если атрибуты Третьего Рейха - подростковый "прикид", если они используются как элементы исторического костюма, в этом нет ничего противоправного.

======================

[1] Стенограмма заседания Государственной Думы 20 октября 2006 года.


Бюллетень "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ". N107. 2007. 23 января (обзор за октябрь 2006 года).