10 августа на портале TJournal была опубликована статья «Самые экстремистские регионы России», которая интересна наглядным представлением данных на сайте Генеральной прокуратуры crimestat.ru.
Авторы, опираясь эти данные, отметили аномальный рост количества уголовных дел антиэкстремистской направленности в отдельных регионах.
За первые полгода 2018 года в России было зарегистрировано 762 преступления экстремистской направленности (поясним, что к ним относятся дела об «экстремистских высказываниях», о членстве в различных группировках и об обычных преступлениях по мотиву ненависти). На первом месте Москва (46 регистраций), далее идут Кабардино-Балкария (25), Дагестан (23), Пермский край (22) и Курганская и Московская области (по 21). Не было зафиксировано преступлений в Калмыкии, Северной Осетии и на Чукотке. Алтайский край – одна из аномалий – присутствует в первой десятке регионов по регистрации экстремистских преступлений с 2011 года, а по итогам 2017 года он был седьмым. При переходе от абсолютных чисел, к расчетам с учетом проживающего в регионах населения, Алтайский край опускается на 27 место, но наверх поднимается его малый сосед — Республика Алтай, занимающая 2 строчку – еще одна аномалия. Также обнаруживается, что 1 место, по непонятным причинам, принадлежит Республике Карелия, но при этом в десятку попали только два кавказских региона – Ингушетия и Кабардино-Балкария.
В попытке объяснить алтайскую и карельскую аномалии авторы рассмотрели этнический состав данных регионов, уровень террористической активности в них, их экономические показатели и другие факторы, которые могли бы послужить причиной лидерства этих регионов в рейтинге количества антиэкстремистских дел. В случае Республики Карелия авторы оставляют этот вопрос открытым, а для Алтая делается предположение, что уровень экстремизма здесь искусственно повышают местные правоохранители, которые так выполняют некий план.
Также в статье рассматривается механика возбуждения дел в рамках борьбы с экстремизмом, правдоподобно показано, что количество таких дел зависит не столько от объективных показателей характеристик местного населения, сколько от активности правоохранителей. Приводятся (правда, с ошибками) суммарные цифры антиэкстремистского правоприменения и при этом, как отмечается, невозможно определить, сколько из них было возбуждено только за репосты картинок, а сколько за публикацию оригинальных призывов к насилию и захвату власти, т.е. за действительно опасную пропаганду.
Статья отметила еще одну важную вещь: «в первом полугодии 2018 года по сравнению с аналогичным периодом 2017 года зарегистрированных преступлений экстремистской направленности стало на 10% меньше, а переданных в суд дел — на 14% меньше». Отметим, что такое снижение крайне нетипично для последних десяти лет. Но эта динамика, конечно, остается разнонаправленной по регионам.
