Александр Верховский выступил на Конференции ОБСЕ по антисемитизму и иным формам интолерантности, прошедшей в Кордове 8-9 июня 2005 г., на сессии 3 "Реагирование на антисемитизм и преступлениям, мотивированные ненавистью; роль правительств, учреждений, правоприменения и гражданского общества".


Уважаемые участники конференции,

Противодействие антисемитизму - это в первую очередь противодействие антисемитской пропаганде. Не только потому, что пропаганда лежит в основе иной антисемитской практики, но и потому, что идеология антисемитизма в странах ОБСЕ играет ключевую роль для всех основных идеологий, проповедующих ненависть. Повышенное внимание к антисемитской пропаганде должно публично мотивироваться и этим обстоятельством, а не только необходимостью защиты одного из меньшинств и даже не только памятью о Холокосте. Антисемитская пропаганда по-прежнему очень опасна для наших обществ, в целом но противодействие ей недостаточно.

Речь не должна идти об ужесточении репрессивных законов, законы во многих странах и так достаточно строги, и это само по себе не делает их эффективнее. Например, в России отсутствует такая простая санкция за интолерантную публикацию как штраф для средства массовой информации - предусмотрены только закрытие издания или предупреждение о закрытии. Но на практике антисемитские и иные расистские газеты выходят практически свободно. Законы должны предусматривать широкий диапазон санкций, чтобы суды могли выбрать адекватную меру.

Речь должна идти о целенаправленной деятельности государства для обеспечения не эпизодического, как это обычно бывает, а систематического применения закона в случаях антисемитской пропаганды. Как, впрочем, и любой иной пропаганды ненависти.

Для этого можно предлагать разные механизмы. Скажу лишь от двух.


Сейчас обычно не существует, даже в пределах одной страны, общего понимания того, какого рода интолерантные высказывания уже заслуживают уголовного преследования как возбуждение ненависти, в каких случаях достаточно ограничиться административным преследованием газеты, а когда высказывание следует счесть морально неприемлемым, но не наказуемым.

Чтобы постепенно сформировать устойчивую судебную практику по таким сложным и относительно редким делам, как дела о пропаганде ненависти, государства могли бы поддерживать открытые базы данных таких судебных решений - причем вместе с текстами, которые обсуждались в судебных заседаниях.

Такая база данных была бы ориентиром для судей. Верховные суды могли бы рекомендовать использовать ее в этом качестве.

ОБСЕ могло бы затем попробовать создать общую базу данных решений по пропаганде ненависти, с учетом различий в национальных законодательствах. Такая систематизация опыта со временем способствовала бы, наверное, и сближению национальных законодательств.


Мониторинг преступлений на почве ненависти мог бы быть улучшен при систематическом сотрудничестве государств и НПО. В частности, удалось бы уменьшить обоюдную неполноту информации государственной статистики и статистики НПО. Для этого следовало бы:

- обязать правоохранительные структуры предоставлять подробные ответы на запросы НПО по этой тематике;

- поручить какой-то одной структуре в правительстве собирать всю информацию о преступлениях на почве ненависти, независимо от их юридической квалификации;

- обязать эту правительственную структуру принимать к рассмотрению информацию от НПО;

- готовить ежегодный подробный отчет по статистике, согласовывая его с теми НПО, которые реально участвовали в сборе статистики.

Мониторинг пропаганды ненависти организовать сложнее, так как такая пропаганда лишь в некоторых случаях прямо нарушает закон. Но можно было бы организовать на тех же принципах мониторинг пропаганды ненависти достаточно жесткой, чтобы можно было подозревать нарушение закона. Это также помогло бы упорядочиванию судебной практики в этой сфере.