Ежегодный отчет информационно-аналитического центра "СОВА"

Под ред. Александра Верховского

Введение

Проявления радикального национализма : Насилие : Основные направления деятельности организованных праворадикальных групп : Антицыганские выступления : Антисемитизм : Исламофобия : Иная религиозная ксенофобия : Ксенофобия как электральный ресурс : Радикальный национализм от имени государства

Противодействие радикальному национализму : Деятельность неправительственных организаций и стихийное противодействие : Уголовное преследование правораликалов : Административное преследование и профилактическая работа : Борьба с ксенофобией как политический ресурс

Заключение

ВВЕДЕНИЕ

Этот обзор посвящен основным проявлениям радикального этнонационализма в России и противодействию ему со стороны общества и государства в 2005 году. Как и прежде, в его основе лежат результаты ежедневного мониторинга, который осуществляет Информационно-аналитический центр "СОВА" [1]; все материалы, использованные в данном обзоре, кроме оговоренных особо, можно найти в разделах "Национализм и ксенофобия" и "Религия в светском обществе" сайта нашего центра — xeno.sova-center.ru.

Ушедший год стал временем не только развития прежних (тревожных, но уже ставших привычными) тенденций деятельности праворадикалов — таких, как рост расистского и иного мотивированного ненавистью насилия, повышение агрессивности в проявлениях бытовой ксенофобии, эксплуатация этнонационалистического электорального ресурса и т.д. 2005 год обозначил новые направления праворадикальной активности и недооценку этой угрозы со стороны государства, которая, на наш взгляд, может привести к очень серьезным последствиям.

ПРОЯВЛЕНИЯ РАДИКАЛЬНОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Насилие

Мотивированное ненавистью насилие в России, как и в прежние годы, связано в основном с действиями скинхедов. Их нападения, хотя и стали в 2005 году менее жестокими (в 2005 году погибло на 18 человек меньше, чем в 2004), зато становятся все более частыми. Более того, если ранее можно было говорить о неких относительно изолированных "группах риска" — например, о темнокожих или уроженцах Центральной Азии, то теперь выделить "приоритетные" для скинхедов группы становится все труднее. Для того, чтобы стать их жертвой, вовсе не обязательно быть азербайджанцем или китайцем, достаточно просто обладать более смуглой кожей или более темным цветом волос, а можно просто "попасться под руку". Активно растет насилие в отношении представителей молодежных субкультур, которых скинхеды считают "предателями идей белой расы" — рэпперов, панков, скейтеров, готов и др., а также в отношении идеологических противников скин-движения — левацкой антифашистской молодежи [2]. Кроме того, отметим, что если в 2004 году случаи признания скин-группировками ответственности за расистские нападения были единичны, то в 2005 году они начали превращаться в систему.

В таблице приведена сравнительная статистика жертв расистского и неонацистского насилия за 2004-2005 гг.

Год	2004		2005
Всего	Убитых	Избитых и раненых	Убитых	Избитых и раненых
	46	208	28	366
В том числе
Темнокожие	1	33	2	37
Уроженцы Центральной Азии	7	20	8	20
Уроженцы Кавказа	14	37	8	42
Уроженцы Ближнего Востока и Северной Африки	4	12	0	6
Уроженцы стран АТР (Китай, Вьетнам, Монголия и т.д.)	8	26	2	42
Другие люди "неславянской внешности"	2	20	0	23
Представители молодежных субкультур и левацкой молодежи	0	4	3	87
Другие или нет информации	10	56	5	109

Как и прежде, в эту статистику не включены бомжи и жертвы нападений, связанных с ограблениями и другими имущественными преступлениями (как, например, нападение на гражданина Руанды в Воронеже или убийство в драке, возникшей из-за националистических оскорблений, уроженца Азербайджана в Нижнем Новгороде, когда была угнана машина погибшего), если только мотив ненависти в подобных нападениях не признан самими правоохранительными органами. Не включены также жертвы расправ скинхедов над бывшими "соратниками" и пострадавшие в массовых драках (их количество обычно сложно оценить). Таким образом, наша статистика пострадавших заведомо занижена, но зато максимально достоверна, насколько это возможно без детального исследования всех конкретных случаев.

Отметим, что по сравнению с 2004 годом заметно изменилась информационная политика СМИ в освещении подобных преступлений. Все чаще о насильственных националистических инцидентах становится известно лишь много месяцев спустя, только когда преступление уже раскрыто, а преступник осужден. Таким образом возникает ложное впечатление высокой раскрываемости по подобным нападениям и, соответственно, наказания большинства скинхедов, причастных к насильственным преступлениям. Но это отнюдь не соответствует истине.

И даже при том, что далеко не вся информация попадает в СМИ, и при нашем довольно жестком самоограничении при определении расового мотива нападения нельзя не увидеть, что количество жертв растет, и растет стремительно: нынешние цифры более чем в полтора раза превышают прошлогодние показатели, и это минимальная оценка.

Нападения скинхедов стали столь привычны, что перестают становиться "новостью", превращаясь в типовой будничный фон. Для того, чтобы преступление привлекло к себе внимание, оно должно быть либо заранее рассчитанным на общественный резонанс, как это случилось с убийством петербургского музыканта-антифашиста Тимура Качаравы 13 октября 2005 г., либо вызвать стихийные акции протеста, проигнорировать которые невозможно, как это было в октябре 2005 года в Воронеже после убийства перуанского студента или после убийств африканских студентов в Петербурге.

Несмотря на то что основными очагами насилия продолжают оставаться Москва (8 убитых и 161 пострадавший) и Петербург (3 убитых и 42 пострадавших), география насилия неуклонно растет. Если в 2004 году нападения были нами отмечены в 26 регионах, то в ушедшем году — уже в 36. Помимо граждан России и стран СНГ, в 2005 году пострадали граждане еще как минимум 25 государств.

Хорошая новость — уменьшение количества убийств. Разница в цифрах столь значительна, что не может быть списана на разницу в информационной политике СМИ. Можно предположить, что это связано с заметным увеличением приговоров за убийства начиная c 2004 года (см. ниже).

Если в большинстве регионов действуют скинхеды, то в южных районах России [3] основным субъектом националистического насилия являются казаки. Впрочем, в 2005 году казаки постепенно начинают воспринимать скинхедов в качестве "соратников". Особенно заметным это стало после того, как в южных регионах России активизировало свою деятельность Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), никогда не скрывавшее стремления привлечь в свои ряды участников скин-движения. Можно отметить случай в Новороссийске, где во время суда над скинхедом, напавшим на цыгана, раздавались листовки с призывами "не дать засудить юного казака". Отмечено было и вполне официальное участие праворадикальных организаций, тесно связанных со скинхедами — Славянского союза (СС) Дмитрия Демушкина и Народной национальной партии (ННП) Александра Иванова (Сухаревского) — во "Всероссийском казачьем круге", состоявшемся 10 июля под Курском [4].

С казаками связаны три крупнейших инцидента на этнической почве, произошедших в России в 2005 году. В марте в том же Новороссийске бытовая драка между казаками и армянской и греческой молодежью вылилась в армянский погром. На следующий после драки день, 22 марта, казаки разгромили кафе, хозяином которого был армянин, и разбили несколько машин. Только ценой мобилизации всех правоохранительных сил города властям удалось пресечь проникновение казаков из пригородов и близлежащих станиц и более массовые беспорядки. Напряжение в городе сохранялось еще несколько недель, во время которых казаки распространяли листовки с погромными призывами и угрожали перекрыть федеральную трассу.

Широко освещался СМИ чеченский погром в астраханском селе Яндыки в августе. Спровоцирован он был смягчением приговора трем чеченцам, осужденным за осквернение сельского кладбища по мотиву национальной ненависти, и бытовой дракой, в результате которой погиб житель села — этнический калмык. Его похороны и вылились в избиения чеченцев и поджоги их домов, в которых участвовали не только жители села, но и калмыки и казаки, приехавшие из соседних с селом районов области и из Калмыкии.

В результате беспорядков было госпитализировано не менее пяти человек (неофициальные сведения говорят о не менее чем 30 только госпитализированных, не уточняя точного количества пострадавших); сожжено дотла не менее пяти домов, в которых проживали семьи этнических чеченцев. Для прекращения погрома в село, в котором в общей сложности проживает более трех тысяч человек, было стянуты более тысячи бойцов внутренних войск и милиции из соседних регионов; пришлось даже перекрыть административную границу с Калмыкией.

Еще один чеченский погром и тоже в августе едва не произошел в Ростовской области, где этнический чеченец был обвинен в изнасиловании дочери юртового атамана. Местные казаки провели "мобилизацию", и к селу было подтянуто более четырехсот человек. Милиции удалось предотвратить беспорядки. Однако еще несколько дней казаки стояли лагерем около села.

Все три конфликта продемонстрировали способность казачьих формирований к быстрой мобилизации и их готовность к активным насильственным действиям. Кроме того, казаки прямо заявляли о готовности взять на себя функции представителей правоохранительных органов в соответствии с собственным пониманием права.

Праворадикальные организации все более решительно демонстрируют готовность к политическому террору. И речь здесь идет не только и не столько об угрозах в адрес государственных деятелей даже самого высокого ранга [5], а уже об открытом насилии. В 2005 году произошло два крупных инцидента, в причастности к которым подозреваются национал-радикалы.

17 марта 2005 г. было совершено покушение на Анатолия. Чубайса — машина, в которой он ехал, была обстреляна. По подозрению в причастности к этому покушению был арестован член Военно-Державного союза полковник Владимир Квачков, и объявлен в розыск сын экс-сопредседателя Национально-державной партии России (НДПР) Бориса Миронова Иван, который, как и отец, является активистом праворадикальных организаций.

12 июня была совершена попытка подрыва пассажирского поезда "Грозный-Москва". К счастью, серьезно никто не пострадал. В организации этого теракта также обвиняются два активиста этнонационалистических группировок.

Есть серьезные основания предполагать причастность праворадикалов к давлению на участников т.н. процесса Блохина-Коноваленко. Эти два милиционера из подмосковного Долгопрудного еще в 2003 году были обвинены в превышении служебных полномочий при задержании местного криминального "авторитета", который оказался выходцем с Кавказа. Сам "авторитет" был отпущен под подписку о невыезде, скрылся и на сегодняшний день находится в федеральном розыске. Так бы это дело и осталось разбирательством очередного случая милицейского произвола, если бы в него не вмешались местные праворадикалы. В 2004 году на двух судей и прокурора, имеющих отношение к процессу, были совершены покушения, в результате которых одна из судей погибла. Ответственность за все три инцидента взяло на себя местное отделение Русского национального единства (РНЕ), объявившее себя "группой поддержки русских милиционеров". В результате судебное разбирательство было перенесено в Москву, но и после этого угрозы в адрес буквально всех участников процесса не прекратились. Летом 2005 года суд присяжных оправдал подсудимых, но в сентябре Верховный суд России отменил этот приговор, официально признав, что решение присяжных было вынесено под давлением (о том, что давление оказывалось со стороны именно РНЕ, неофициально заявляли и сами сторонники подсудимых). Каковы бы ни были мотивы давления со стороны РНЕ, известного своими тесными связями с криминалом, все эти действия объявлялись защитой "русских милиционеров" от "кавказской мафии". Дело было направлено на повторное рассмотрение, а по факту угроз возбуждено новое уголовное дело. И уже в 20-х числах декабря на жену одного из участников процесса было совершено покушение.

Как знак возрастающей готовности к террору можно рассматривать и призывы целого ряда этнонационалистических организаций к легальному (или нелегальному [6]) приобретению оружия и к созданию мобильных вооруженных отрядов. С этими инициативами в течение 2005 года выступали организаторы Всероссийского офицерского собрания, СС, РНЕ, но наибольший резонанс имела инициатива ДПНИ, выдвинутая в день рождения Гитлера, 20 апреля, и поддержанная депутатом Государственной Думы от ЛДПР Николаем Курьяновичем.

Растущие ксенофобные настроения россиян (а по результатам летнего исследования Левада-Центра, уровень ксенофобии в России никогда не был столь высок) все чаще приводят к националистически мотивированному насилию со стороны людей, не имеющих отношения к праворадикальным группировкам. Наиболее дикий случай произошел в Иркутской области, где 10 июня жители села Московщина линчевали узбекских гастарбайтеров только за то, что они были "такими же нерусскими", как предыдущая бригада, которую подозревали в причастности к гибели нескольких сельчан. В результате нападения два человека были убиты, еще четверо попали в больницу с тяжелыми травмами. А глава района Сергей Зубарев фактически одобрил самосуд, заявив, что конфликт спровоцировал местный бизнесмен, который должен прекратить "возить в Московщину иностранные бригады", присовокупив при этом, что "мы, русский народ, терпимы, но вечно нашу терпимость испытывать нельзя" [7]. К сожалению, даже такой случай все же не является качественно новым: в 2004 году в Новосибирской области без всяких причин были жестоко избиты около десятка гастарбайтеров из Азербайджана, причем на избиение собралось "посмотреть" около ста (!) местных жителей.

Да и в 2005 году случай в Московщине, хоть и стал самым жестоким, однако не единичным. Бытовое насилие, связанное с ксенофобными настроениями россиян, было отмечено в Самарской, Псковской, Свердловской областях.

Отметим, что в 2005 году впервые наличие мотива национальной ненависти было признано правоохранительными органами в инциденте с использованием огнестрельного оружия — при нападении на уроженца Кавказа в Нижнем Тагиле; нападавшие, по всей видимости, не были членами праворадикальных группировок.

Отметим и еще один нюанс, отчетливо проявившийся именно в 2005 году. Скинхедское, расовое насилие стало настолько привычным, а его потенциальные жертвы — настолько напуганы, что страх этот все чаще начинают использовать обыкновенные уголовники, "маскируя" свои действия под неонацистские. Так, в 2005 году в Москве и Екатеринбурге были задержаны уличные грабители, которые "выглядели как скинхеды". Москвич потом объяснял милиционерам, что такая мимикрия гарантировала ему отсутствие сопротивления жертв — достаточно было пригрозить, что на помощь придут "соратники". А в октябре в Иркутске убийцы пытались направить расследование по ложному следу, нарисовав на стене рядом с трупом свастику.

Основные направления деятельности организованных праворадикальных групп

Если в начале десятилетия наиболее заметным признаком нарастания праворадикальных настроений в России был рост насилия со стороны скин-группировок, то в 2005 году активизировалась идеологическая деятельность праворадикальных групп. Они, наряду со старыми методами (митинги, издание газет, журналов, пропаганда в интернете), начали активно использовать и новые, иногда довольно неожиданные, пиар-ходы. Можно даже усмотреть признаки стратегического планирования пропагандистской работы.

В рамках "традиционных" методов продолжало оставаться, пожалуй, лишь РНЕ. Деятельность организации заметно оживилась еще в 2004 году и не особо возросла в 2005. В основном, как и ранее, активисты РНЕ проводили немногочисленные пикеты и распространяли листовки с призывами к политическому террору. Возглавляемая Александром Баркашовым часть РНЕ создала в начале года проект с модным тогда названием "Пора!", но он так и не обрел популярность. В целом, РНЕ по-прежнему пребывает в кризисе, ее осколки активно враждуют между собой, обвиняя друг друга в сотрудничестве со спецслужбами, и т.д. Впечатление несколько возросшей активности РНЕ обусловлено отчасти общим оживлением в праворадикальной среде, а отчасти скандалами, связанными с хулиганскими выходками членов организации: массовая драка с сотрудниками милиции 9 мая, которая была спровоцирована, по всей видимости, самими РНЕ-шниками; нападение А. Баркашова с "соратниками" на милиционера; осуждение в июне 2005 года в Карелии лидера местного РНЕ за бытовое убийство.

Праворадикалы давно озаботились проблемой невостребованности антисемитской пропаганды широкой публикой (другие этнические фобии заметно популярнее), а ведь антисемитизм традиционно является важнейшей и весьма объемной частью в агитации русских националистов [8]. Рост социального недовольства и, параллельно, мигрантофобии в России заставляет националистов задумываться об изменении риторики. У большинства этого пока не получилось. Например, один из митингов в Москве принял резолюцию, где наряду с повышением зарплаты врачам и учителям содержалось требование расследования ритуального убийства хасидами пятерых красноярских детей [9].

Использование митингов, проходящих под лозунгами социальной справедливости (причем, отметим, не только в январе-феврале, когда были сильны "антимонетизационные" выступления, а на протяжении всего года), даже для традиционной антисемитской пропаганды существенно расширяло аудиторию национал-радикалов. Но наибольшего успеха добилось ДПНИ: оно не только сумело отказаться от антисемитизма в пропаганде, но и переформулировало этническую ксенофобию в социально более приемлемое отвержение "мигрантов", под которыми уже устойчиво понимаются "этнически чуждые" приезжие с Юга и Востока в "традиционно русских" областях.

Ориентация на сильные антимигрантские настроения в обществе в сочетании с активной и радикальной по форме пропагандой превратила ДПНИ в одного из ведущих, если не главного игрока на праворадикальном поле — сила ДПНИ не в относительно немногочисленном активе, а в массе сочувствующих, в том числе — среди более респектабельных политиков и журналистов. В свою очередь, лидер движения Александр Поткин, выступающий под псевдонимом Белов [10], к концу года превратился в наиболее востребованного спикера российских этнонационалистов, вытеснив с этой позиции менее харизматичного Александра Севастьянова. Пиарщик (А. Поткин в прошлом — пресс-секретарь лидера Национально-патриотического фронта "Память") и, безусловно, талантливый демагог, он почти всегда корректен в риторике, что крайне затрудняет и дискуссию с ним, и попытки привлечь его к ответственности за возбуждение национальной ненависти.

Вторым стратегическим направлением деятельности праворадикалов стало стремление к объединению. Своеобразными "пробными шарами" были региональные объединительные мероприятия — на Алтае [11], в Пензе, Брянске, Владимире, на Дальнем Востоке. Отметим, что формирование "Русского клуба" во Владивостоке было не только объединительным мероприятием, но, по-видимому, помогло преодолеть "организационный кризис" владивостокских неонацистов, связанный с местным "делом скинхедов" [12]. А вслед за этим последовали и события всероссийского масштаба.

В октябре было зарегистрировано московское отделение межрегионального общественного движения "Национально-державный путь Руси" (МОД НДПР) — реинкарнации снятой со скандалом с регистрации в 2003 году, но по-прежнему активной Национально-державной партии России. В 2002 году регистрация партии позволила НДПР стать объединительным центром для целого ряда карликовых или расколовшихся праворадикальных группировок. А на прошедшем 3 декабря 2005 г. в Москве очередном партийном съезде НДПР открыто заявила о намерении к весне зарегистрировать необходимое количество региональных отделений для преобразования в политическую партию (чтобы успеть принять участие в выборах 2007 года). Правда, эта цель, похоже, все еще далека.

21 ноября в Москве прошел "восстановительный" съезд "Союза русского народа", приуроченный к столетию создания одноименной организации, более известной как "Черная сотня". В его работе приняли участие около 70 организаций православно-монархического толка. Это — первая попытка широкой коалиции этнонационалистических организаций монархистов за последние несколько лет. Съезд не оказался очередным маргинальным мероприятием: на нем выступили руководитель фракции "Родина" (Д. Рогозина) Сергей Глазьев, вице-спикер Государственной Думы Сергей Бабурин (вторая фракция "Родина") и депутат-ЛДПРовец Николай Курьянович. Бабурин и формально вступил в организацию, а возглавил ее скульптор Вячеслав Клыков.

Третьим стратегическим направлением деятельности праворадикалов (вполне традиционным, но в 2005 году заметно активизировавшимся) стала "борьба за молодежь" и, как более частный случай, "борьба за скинхедов". Вообще-то, "за молодежь" после "оранжевой революции" начали бороться буквально все — от Администрации Президента, создавшей движение "Наши", до либеральных партий. Не отстают в этой активности и праворадикалы.

Совсем новым проектом стал Евразийский союз молодежи (ЕСМ), созданный весной 2005 года в качестве боевых дружин ("опричного воинства") движения "Евразия", возглавляемого Александром Дугиным, который успешно сочетает статус полуофициального политолога и репутацию одного из ведущих идеологов "русского фашизма" [13]. ЕСМ активно заявляет о себе как об альтернативе коммерциализованной и идеологически аморфной организации "нашистов", всячески подчеркивает лояльность действующей власти и эксплуатирует лозунги противостояния "оранжевой угрозе". При этом ЕСМ уже успел отметиться несколькими провокационными акциями — нападением на пикет пятидесятников в Москве [14], попытками срыва мероприятий оппозиции в нескольких регионах России (Москве, Башкирии, Краснодарском крае) и формально лидирующей ролью в ноябрьском "Правом марше" в Москве.

Продолжается и пропагандистская работа в молодежной среде. Так, во Владимирской области все лето работал военизированный лагерь, организованный Русским общенациональным союзом (РОНС). В программных документах НДПР молодежь выделена как одна из основных "целевых" групп для пропаганды. Собственно, НДПР и была в этой работе наиболее активна. Один из ее лидеров, Александр Севастьянов, занимался активной лекционной деятельностью, площадками для которой стали не только "коммерческие", но и вполне респектабельные государственные вузы.

Вновь была сделана попытка проникновения НДПР в школы. Используя опыт 2004 года [15], Томское региональное отделение партии организовало конкурс школьных сочинений "Что значит быть русским в России?". Как удалось привлечь школы к конкурсу, в логотипе которого использовалась лишь слегка стилизованная фашистская свастика, остается только гадать.

О "государственной" борьбе за скинхедов будет сказано ниже [16], что же касается организаций праворадикалов, выступающих публично, то до 2005 года они, за редким исключением [17], довольно настороженно относились к идее сотрудничества с неонацистскими скинхедскими группировками. Вероятно, скин-масса казалась им и неуправляемой, и недисциплинированной. Однако и в этом плане 2005 год стал переломным. Если весеннее заявление известных петербургских праворадикалов Юрия Белова и Юрия Риверова об объединении скинов в "Белый патруль" еще можно рассматривать как саморекламу [18], то этого уже никак нельзя сказать о "Правом марше", организованном 4 ноября 2005 г. в Москве коалицией праворадикальных организаций [19].

"Правый марш" стал ожидаемым результатом учрежденного в начале года нового государственного праздника Дня национального единства, о сомнительности которого в один голос говорили все, кто хоть немного знаком с историей России. Планировался марш, вероятно, если не как общероссийская, то хотя бы как межрегиональная акция, однако в Петербурге количество участников было традиционно мало, не превысив полутора сотен человек, а в Сыктывкаре марш и вовсе был запрещен местной администрацией. Но для мощного пропагандистского эффекта хватило и Москвы, где около трех тысяч человек (в подавляющем большинстве — скинхеды) прошли по улицам города под ксенофобными, расистскими и откровенно неонацистскими лозунгами. А в завершение всего вскинули руки в нацистском приветствии.

Количество скинхедов и дисциплинированность, которую они проявили во время этого марша [20], продемонстрировали не только обширные серьезные связи легальных организаций с неонацистскими скин-группировками, но и управляемость (по крайней мере кратковременную) скин-массы, уверенности в которой до сих пор не было не только у экспертов, но, видимо, и у самих идеологов марша. Не вызывает сомнений, что теперь все идеологически активные праворадикалы активизируют работу в этой среде.

Кроме использования для собственной агитации "социальных" митингов, новым и эффективным пиар-ходом оказалось пикетирование судов. Речь идет не о защите тех, кого национал-патриоты считают "соратниками" (например, членов "Шульц-88" в Петербурге или РНЕ в Орле). Более выигрышны персонажи, к национал-патриотам отношения не имеющие, и криминальные эпизоды, не содержащие идеологической подоплеки, но включающие "представителей русского народа" и "представителей инородцев/мигрантов". Праворадикалы представляют эти дела как результат именно этнического противостояния и могут с ними обращаться к более широкой общественности. Наиболее яркими примерами являются дело двух милиционеров из подмосковного Долгопрудного (см. выше) и "дело Иванниковой" (москвички, обвиненной в убийстве мужчины, пытавшемся ее изнасиловать; мужчина был этническим армянином).

Довольно эффективным способом саморекламы стали взломы интернет-сайтов, которые активно практикуют сторонники СС. Если ранее это были единичные случаи, то в 2005 году эта деятельность приобрела целенаправленный характер, особенно после широко освещенных в СМИ взломов сайта Московской Хельсинкской группы (МХГ) и сайта Федерации еврейских общин России (ФЕОР) Jewish.ru. Пресечь эту деятельность правоохранительные органы почему-то не могут, а СС открыто призывает к новым и новым взломам как к "хорошему результату (вероятно, имеется в виду "средству" — авт.) для прорыва информационной блокады".

В 2005 году появилась еще одна, крайне тревожная тенденция. Все чаще становится известно о совместных мероприятиях право- и леворадикальных, а то и либерально ориентированных организаций. Есть сведения о сотрудничестве Авангарда красной молодежи (АКМ) и РНЕ в подмосковном Раменском и в Ростове-на-Дону; в совместном пикете в защиту активистов Новгородского РНЕ участвовали представители региональных отделений Национал-большевистской партии (НБП), Партии свободы и ... "Яблока"; на одном из митингов в Москве, проходившем под этнонационалистическими лозунгами, помимо ДПНИ и ННП, участвовали активисты Союза коммунистической молодежи (СКМ) и молодежного "Яблока" и т.д. Еще больше примеров сотрудничества демократических организаций с "Родиной".

Антицыганские выступления

Довольно заметными стали в 2005 году антицыганские проявления. Причем обусловлены они были как бытовыми (порой самыми дикими) ксенофобными установками, так и целенаправленной антицыганской пропагандой.

Так, весной 2005 года городские власти Красноярска были вынуждены в срочном порядке выслать цыган из города с целью предотвращения цыганских погромов, угроза которых стали вполне реальной из-за распространившегося в городе убеждения, что цыгане виноваты в пропаже пятерых школьников [21]. Такие действия — не лучший (и, вероятно, незаконный) способ решения проблемы. Но, по всей видимости, власти были не в состоянии обеспечить этим людям безопасность.

Нападения на цыган были зафиксированы в Ленинградской, Псковской, Московской [22] и Белгородской областях. В последнем случае оно было на удивление профессионально спланировано и организовано: дорога, ведущая к дому, была перекрыта под предлогом ремонта, нападавшие были в масках, в дом сначала кинули бутылку с зажигательной смесью, а потом с криками "Бей цыган!" начали избивать выбегавших из помещения людей. В результате хозяйка дома и ее сын попали в больницу, а больших жертв удалось избежать лишь случайно — у хозяев в тот день были гости, которым удалось не только прогнать нападавших, но и задержать одного из них.

Однако наиболее крупные конфликты начались еще в 2004 году, а в 2005 лишь получили свое продолжение.

СМИ не раз писали о событиях в цыганском поселке в городе Искитим Новосибирской области. Они начались в декабре 2004 года, когда под предлогом борьбы с наркоторговлей было сожжено несколько цыганских домов. Поджоги, осуществленные, по всей видимости, местными бандитами, происходили при поддержке местных жителей и при фактическом поощрении со стороны милиции (есть сведения, что милиция не пропускала к месту происшествия ни пожарные машины, ни машины "Скорой помощи"). В течение 2005 года было еще две волны поджогов — в апреле и ноябре. Все эти нападения сопровождались интенсивной антицыганской пропагандой в местных СМИ (некоторые газеты договорились до обвинения цыган в самоподжогах и в связях с чеченскими террористами). Милиция долгое время просто отказывалась реагировать на происходящее — реальное расследование по фактам поджогов началось лишь после депутатского запроса заместителя председателя Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Государственной Думы Петра Шелища ("Единая Россия"), направленного в Новосибирское ГУВД в марте 2005 года. Сам Шелищ был немедленно обвинен новосибирской прессой в коррупции, а правозащитные организации, пытавшиеся помочь пострадавшим, были объявлены пособниками наркоторговцев.

После третьей волны поджогов, в ноябре 2005 года, когда погибла восьмилетняя девочка (бутылка с зажигательной смесью попала в детскую кроватку) и серьезно пострадала ее мать, выступавший по местному телевидению представитель прокуратуры прямо заявил, что поджигатели домов установлены, но наказаны не будут, так как население Искитима давно обеспокоено распространением наркотиков в регионе и очень заинтересовано в том, чтобы все цыгане уехали. Это заявление позволяет думать, что конфликт в Искитиме далеко не закончен и будет развиваться при прямом поощрении со стороны местных правоохранительных органов.

По аналогичному сценарию едва не начали развиваться и события в Ярославской области, начало которым было положено в ноябре 2004 года, когда депутат Ярославского муниципалитета Сергей Кривнюк заявил о готовности лично возглавить цыганские погромы с целью борьбы с наркоторговлей. Тогда волну антицыганских настроений удалось пригасить публичными заявлениями местных наркополицейских о необоснованности антицыганских обвинений и публичным же заявлением городской прокуратуры о возможности уголовного преследования депутата [23]. После искитимских событий весной 2005 года С. Кривнюк все же создал некую "народную дружину имени Че Гевары", которая разбила несколько машин, принадлежащих цыганам (о пострадавших ничего не известно). Однако как только С. Кривнюк заявил о своей причастности к деятельности "дружины", местное УВД немедленно начало проверку его деятельности с вполне реальной перспективой возбуждения уголовного дела. Отметим также и позицию ярославских СМИ, которые поддержали правоохранителей, разъясняя жителям области опасность заявлений Кривнюка [24].

Ярославская область — один из редких примеров оперативной и публичной реакции правоохранительных органов на подобные заявления и деяния. А вот в Иркутской области погромные антицыганские призывы депутата Государственной Думы и неформального лидера екатеринбургского фонда "Город без наркотиков" Евгения Ройзмана [25] были не только не осуждены, но и широко распропагандированы местными СМИ.

На фоне этих событий затянувшийся конфликт между цыганским табором и мэрией Архангельска по поводу законности землеотвода под строительство цыганских домов выглядит вполне "цивилизованным". Тяжба длилась более полутора лет и в конечном итоге вроде бы завершилась победой мэрии [26] — весной 2006 года цыганские дома должны снести. Впрочем, мэр Архангельска Александр Донской, неоднократно выступал с антицыганскими заявлениями и обещаниями "решить вопрос" вне зависимости от решения суда.

Антисемитизм

Несмотря на полемику в среде праворадикалов о невостребованности антисемитской пропаганды, от нее не только не отказались, но и превратили антисемитизм в заметное уже всей стране направление праворадикальной деятельности. С начала 2005 года более или менее скандальные события антисемитского толка следуют одно за другим, возвращая в публичный дискурс слегка подзабытую уже широкой общественностью тему антисемитизма.

Начало было положено 13 января антисемитским обращением 19 депутатов Государственной Думы от "Родины" и КПРФ с требованием закрыть все еврейские организации в России по той причине, что все они якобы руководствуются указаниями религиозного трактата "Кицур Шульхан Арух", в котором авторы обращения усмотрели проповедь ненависти к неевреям. В основу обращения легла опубликованная еще в 2002 году статья публициста Михаила Назарова. Буквально на следующий день после депутатского запроса его текст (разбитый на главы) был размещен на сайте газеты Константина Душенова "Русь Православная" как документ, открытый к подписанию всеми желающими. К моменту размещения на сайте под обращением было собрано 500 подписей.

Скандал в СМИ, однако, разразился лишь спустя неделю после публикации, 22-23 января, накануне визита Президента России в Польшу на мемориальные мероприятия, посвященные 60-летию освобождения Освенцима. Обращает на себя внимание, что В. Путин на этот скандал отреагировал не сразу: заявление, осуждающее антисемитское письмо, подписанное 19 парламентариями, было сделано лишь 27 января, в Польше — для международной, а не для российской общественности.

Зима 2004-2005 гг. ознаменовалась также вспышкой антисемитского насилия в Москве. До декабря 2004 года идеологически мотивированные насильственные преступления в отношении евреев были крайне редки — за 11 месяцев 2004 года их было зафиксировано лишь два. Однако за зиму 2004-2005 гг. произошло пять нападений, носивших ярко выраженный антисемитский характер, пострадало не менее семи человек, из них шесть — в Москве. Наибольший резонанс имело нападение 14 января на двух раввинов — Александра Лакшина и Рувэна Куравского. Почти все московские инциденты произошли в районе синагоги Федерации еврейских общин России в Марьиной Роще. Но если эти нападения были, по всей видимости, результатом действий местной скин-группировки, которая объектом ненависти выбрала не "кавказцев" или "азиатов", а евреев (недаром после ареста подозреваемых в избиении раввина Лакшина нападения в этом районе немедленно прекратились), то дальнейшие инциденты — нападение на израильского студента и "антисемитский" поджог квартиры в Петербурге, агрессия по отношению к "Мисс Мира-1998", гражданке Израиля, в московском метро — вполне могли быть спровоцированы именно антисемитским письмом и, главное, проявившимся в последующей дискуссии ослаблением табу на публичные проявления антисемитизма.

Этому способствовали и неготовность части российских журналистов к профессиональному обсуждению проблемы, и непонимание ими того, что национал-патриоты рассматривают СМИ не как дискуссионную площадку, а как мощнейшее средство пропаганды. Наиболее ярким примером профессионального провала стала вышедшая 14 февраля 2005 г. программа Владимира Соловьева "К барьеру" с участием Альберта Макашова.

В дальнейшем антисемитская пропаганда шла по нарастающей, приобретая все более пещерные формы. Этому в немалой степени способствовала позиция правоохранительных органов, отказавшихся даже заводить дело о признании "Письма пятисот" (впоследствии переработанного и вновь направленного в прокуратуру уже как "Письмо пяти тысяч") возбуждающим национальную ненависть.

Следующим шагом антисемитов была реанимация "кровавого навета" — мифа о ритуальном убийстве, совершаемом евреями. Начал все тот же Михаил Назаров — в связи с трагедией с пропажей и гибелью пятерых школьников в Красноярске. Он прямо обвинил хасидскую общину Красноярска в ритуальном убийстве, а губернатора А. Хлопонина — в сокрытии этого преступления. Вскоре этот тезис столь же безнаказанно повторяли на одном из этнонационалистических митингов на Пушкинской площади в Москве.

Соответственно, вполне логичным и последовательным шагом выглядит начавшееся осенью 2005 года распространение документального фильма Константина Душенова "Россия с ножом в спине. Еврейский фашизм и геноцид русского народа" (Душенов теперь размещает на своем сайте и другие фильмы подобного содержания.).

А завершился год "монументальным" скандалом, связанным с попыткой установить в Белгородской области памятник князю Святославу: на макете конь князя топчет поверженного хазарского воина, на щите которого изображена звезда Давида (не использовавшаяся, конечно, в Хазарском каганате; кстати, мало кто заметил, что на щите князя изображена многолучевая свастика). В качестве курьеза можно отметить, что памятник, от которого в 2005 году отказались две области, планировалось установить на территории православного монастыря, хотя Святослав был язычником. Монтаж скульптуры был остановлен после того, как еврейские организации России выразили публичный протест. В свою очередь, автор памятника и новоиспеченный лидер Союза русского народа Вячеслав Клыков воспользовался скандалом для того, чтобы вновь публично заявить о том, что иудеи являются "врагами России и православия" и что он не будет модифицировать памятник, поскольку "мы должны понимать суть победы князя Святослава" [27].

Все эти события выглядят не просто как логичная эскалация активности. Создается впечатление, что антисемиты наносят удары по неким существовавшим ранее, пусть и неформально, "границам дозволенного", проверяя, последует ли реакция на эти демарши. И отказы прокуратуры усматривать возбуждение ненависти провоцирует их на все более и более активные действия, постепенно размывая представления об этих границах. Кстати, прекрасным индикатором "дозволенности" стало изменение поведения лидера ЛДПР Владимира Жириновского, который все чаще начал позволять себе откровенные антисемитские выступления не только в регионах, но и в Москве, на вполне официальных мероприятиях [28].

На этом фоне абсолютно неудивительны ни скандал, связанный с распространением антисемитской литературы на осенней книжной ярмарке в Москве, ни приглашение в Общественную палату известного своими антисемитскими взглядами еще во времена СССР Валерия Ганичева, ни регулярный выход антисемитской программы "Наша стратегия" на телеканале ТВ-3, ни другие антисемитские акции. Это и проявления открытой агрессии по отношению к евреям, как, например, это случилось в Тамбове, где накануне Песаха группа коротко стриженых подростков, увидев несколько религиозных евреев, стала громко выкрикивать: "Жиды!" и "Юде швайн!", или в Курске, где под угрозой теракта было сорвано выступление хора Турецкого. Это и активизация действий вандалов, которые все чаще носят нарочитый, демонстративный характер. Так, в Москве был устроен погром в кошерном магазине, а нападения на еврейское кладбище в Санкт-Петербурге стали систематическими. Всего же в 2005 году было отмечено не менее 27 актов вандализма в отношении еврейских культурных и религиозных объектов в 17 регионах России.

И остается только удивляться тому, что этих инцидентов все же сравнительно мало, а нападение на верующих московской синагоги, в результате которого пострадали 8 человек, произошло лишь 11 января 2006 года, а не раньше — ведь интенсивность и жесткость антисемитской пропаганды за прошедший год заметно возросла.

Исламофобия

Не спала в 2005 году и волна антиисламских проявлений. В основном речь идет об актах вандализма по отношению к культовым сооружениям и кладбищам. Так, были осквернены мечети в Нижнем Новгороде и Пензе, а в Сыктывкаре 1 декабря 2005 г. был совершен поджог здания Духовного управления мусульман Республики Коми. Впрочем, надо отметить, что количество актов вандализма в отношении мусульманских объектов по сравнению с 2004 годом сократилось.

В 2005 году нападений на мусульман именно как таковых [29], по-видимому, было также меньше, чем в 2004 году, когда всплеск исламофобии был спровоцирован бесланской трагедией. Однако важно отметить нападение на молельный дом в Сергиевом Посаде: 14 октября 2005 г. около десятка вооруженных арматурой бритоголовых молодчиков ворвались в мусульманский молельный дом и, выкрикивая лозунги "Россия для русских!" и "В России нет места мусульманам!", напали на прихожан. В результате глава общины был госпитализирован.

Отмечены и случаи публичных оскорблений в адрес мусульман. Так, 3 сентября 2005 г. в Нижнем Новгороде на митинге молчания в память о трагедии в Беслане мусульмане — организаторы митинга были освистана скинхедами, которые выкрикивали антимусульманские лозунги.

Однако в основном антиисламские настроения проявлялись в публичной дискуссии, которая особенно заметно усилилась во второй половине 2005 года. Начало было положено обсуждением откровенно антимусульманского романа Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери". В дальнейшем дискуссия резко активизировалась в связи с ноябрьскими беспорядками в парижских пригородах. Эти события в российских СМИ освещались почти исключительно в терминах расового ("черные иммигранты и/или арабы — белые европейцы") и религиозного (точнее, религиозно-цивилизационного) противостояния. А заявления мусульманских радикалов о необходимости исключения креста из герба России, прозвучавшие в конце года, лишь усилили агрессивность антимусульманской полемики.

Показательно, что, в отличие от антисемитских, антиисламские публикации появляются не в маргинальной, а во вполне респектабельной и тиражной прессе. В презентации книги Чудиновой принимали участие не малоизвестные национал-патриоты, а телеобозреватель Михаил Леонтьев. Впрочем, после парижских погромов ссылка на "Мечеть Парижской Богоматери" стала едва ли не обязательным атрибутом комментариев антилиберального толка, а сама Чудинова на некоторое время превратилась в главного "эксперта по Франции".

Если антисемитизм в общественном сознании по-прежнему неприемлем для публичной поддержки, то в отношении антимусульманских высказываний такая установка очень ослаблена и все более ослабевает.

Иная религиозная ксенофобия

Помимо антисемитских и антиисламских инцидентов, религиозно мотивированная ксенофобия [30] преимущественно проявлялась в многочисленных актах вандализма в отношении кладбищ и культовых сооружений. От этого страдают практически все — от малочисленных и новых религиозных объединений до доминирующей Русской православной церкви. Отметим, что в отношении последней (а нами было зафиксировано около 30 "антиправославных" актов вандализма в 18 регионах России), если речь не идет об обычном хулиганстве, действуют в основном подростки, называющие себя "сатанистами". Правда, в Вологодской области подожженная часовня была расписана лозунгами "России — русских богов!", что дает основания предполагать причастность к поджогу праворадикалов-неоязычников, у которых этот лозунг очень популярен.

Наиболее серьезный инцидент произошел под Вязьмой (Смоленская область), где 14 ноября была взорвана православная часовня, построенная рядом с мемориалом погибшим советским воинам.

Если РПЦ страдает только от вандализма, то представители других конфессий все чаще становятся жертвами насилия, причем зачастую от людей, подчеркивающих свою "православность" или же мотивирующих свои действия защитой "традиционности" в их понимании.

Например, именно с активизацией деятельности нескольких радикальных православных организаций, ставящих своей целью прекращение деятельности Русской православной автономной церкви (РПАЦ) в Суздале (Владимирской области), связывают нападение на престарелого главу РПАЦ митрополита Валентина (Русанцова) и оскорбления, которым постоянно подвергаются монахини Ризоположенского монастыря РПАЦ.

9 апреля 2005 г. возле одного из клубов Москвы группа, вооруженная арматурой, цепями и ножами, напала на black-металлистов и их поклонников (несколько человек были госпитализированы). При этом праворадикальные сайты определяли нападавших как "православную молодежь, противостоящую сатанистам". А 10 августа на пикет пятидесятников на Пушкинской площади в Москве с криками "Еретиков на костер!" и "Наша вера — православие!" напали молодые люди в черных рубашках (по некоторым сведениям — члены Евразийского союза молодежи). Подобные нападения со стороны не религиозных, в общем-то, группировок, но мотивирующих свои нападения именно с религиозных позиций, — тревожное явление, ставшее особенно заметным именно в прошедшем году.

Ксенофобия как электоральный ресурс

Как и в прежние годы, многие политики рассматривают ксенофобные настроения россиян как существенный электоральный ресурс. Практически на всех избирательных кампаниях 2005 года находились люди, так или иначе эксплуатировавшие этнонационалистические лозунги. Можно говорить о нескольких основных видах ксенофобной пропаганды.

Давно известный вид "черного пиара" — использование ксенофобных лозунгов и материалов с целью дискредитации соперника. Это может быть анонимная пропаганда, как это случилось, например, на местных выборах в Бурятии, где плакаты одного из кандидатов на пост мэра города Гусиноозерска были заклеены стикером "Долой бурята!" [31]. Возможен и более тонкий прием: тиражирование и распространение ксенофобных материалов от имени "заказанного" соперника или организации: так, например, на муниципальных выборах в Туле ксенофобные листовки распространялись от имени местной национально-культурной автономии армян [32].

Участие в выборах является хорошей легальной возможностью расширения аудитории для мелких и малоизвестных праворадикальных организаций и группировок, не надеющихся победить в принципе. Именно выборы дают им возможность и средства для более масштабной пропаганды и агитации, вплоть до бесплатного телевизионного эфира. Именно с этой целью шли на выборы активисты и ленинградского областного отделения НДПР, и откровенно неонацистского Национал-социалистического общества, и Партии свободы.

Случается, что по округу баллотируются несколько праворадикалов, и некоторые в конечном итоге снимают свои кандидатуры в пользу сильнейшего из них. Так, например, случилось на дополнительных выборах в Государственную Думу по 199-му Преображенскому избирательному округу, где наряду с обвиняемым в покушении на Чубайса полковником Квачковым баллотировался кандидат неонацистского толка Алексей Назаров. Поддержавшее его Национал-социалистическое общество (НСО) в порядке "агитации за кандидата" провело в Москве как минимум два митинга, неонацистский характер которых не вызывал сомнений у наблюдателей, а за два дня до выборов А. Назаров снял свою кандидатуру в пользу Квачкова. В данном случае нам важны не основания, по которым А. Назаров сошел с дистанции [33], а то, что таким образом был продемонстрирован весьма перспективный способ увеличения масштабов ксенофобной пропаганды: агитация велась в двойном объеме, а на голосование реально вышел один кандидат, что исключило даже минимальное распыление голосов.

Открыто используют ксенофобную риторику и относительно более солидные кандидаты, имеющие вполне реальные шансы на успех. Как правило, в чисто электоральном плане ксенофобные лозунги рассматриваются ими как дополнительное преимущество, но не как основа агитации. Сейчас скандал, который неизбежно будет сопровождать ксенофобную агитацию, является эффективным пиар-ходом по преодолению мощнейшей информационной блокады, в которую попадают все альтернативные "Единой России" движения и кандидаты.

Наиболее эффектно воспользовалась этим приемом партия "Родина" на выборах в Мосгордуму. Скандал, разразившийся в связи с ее кампанией, превзошел, вероятно, самые смелые ожидания политтехнологов, выбравших эту стратегию. Лозунги "Москва для москвичей!" и "Очистим наш город от мусора!" сразу привлекли к себе внимание прессы. На пикете, проведенном партией в октябре на площади Маяковского, молодые люди "выметали" гастарбайтеров с улиц Москвы. Молодежное крыло партии назвало себя "Патриотическим Гринписом", который будет "чистить" московские рынки от недобросовестных торговцев-иностранцев. Но пиком скандала, стал, разумеется, предвыборный ролик партии "Очистим наш город от мусора", в котором под "мусором" подразумевались иноэтничные мигранты.

Избирательная стратегия "Родины" вызвала возмущение многих, кто с ней столкнулся, не говоря уже о том, что ролик едва не спровоцировал международный скандал (свое возмущение по поводу ролика выразили посольства Азербайджана и Франции [34]). Таким образом, Д. Рогозин действительно добился желаемой цели: информационная блокада была прервана, скандал стал самым заметным событием избирательной кампании, а "Родина" начала (вне зависимости от обоснованности подобных оценок) восприниматься как реальный конкурент "Единой России".

Решение московского, а затем и Верховного Суда о снятии партии с выборов за "возбуждение национальной ненависти" было для нее, скорее всего, полной неожиданностью. Это первый известный нам случай снятия партии с выборов с подобной формулировкой. До этого списки снимались с выборов лишь по формальному признаку (как, например, это случилось на парламентских выборах 1999 года с блоком "Спас").

Однако "Родина" была не единственной партией, использовавшей ксенофобные лозунги в этой избирательной кампании. Более того, идея фактически была позаимствована у ЛДПР, которая уже неоднократно пользовалась приемом камуфлирования этнической ксенофобии географическими и социальными понятиями (лозунги "Криминальные южане — вон из России!", "Здесь не Кавказ" и т.д.) [35]. Не стала исключением и нынешняя избирательная кампания, где наиболее известной стала листовка ЛДПР "Закрыть Москву от выходцев с Юга! Мы за город с русскими лицами. Нелегалам не место в столице".

В результате в ноябре 2005 года "Родина" и ЛДПР за принципиально схожую агитацию обратились в суд с требованием снять друг друга с гонки. Но ЛДПР суд выиграла, а "Родина" — нет. И это, к сожалению, подтверждает всеобщую убежденность в том, что реальной причиной снятия партии Рогозина с московских выборов стал отнюдь не национализм, а ее популярность в Москве и реальная конкуренция, которую она могла составить "Единой России".

Еще один пример — выборы главы администрации города Мегион в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО). Реальным претендентом на этот пост был Александр Кузьмин, существенно опередивший в первом туре выборов далеко позади действующего мэра, кандидата от "Единой России" Александра Чепайкина (49,53% и 27,33% соответственно). А. Кузьмин настолько активно использовал в своей избирательной кампании ксенофобную пропаганду, что 8 апреля 2005 г., буквально накануне второго тура голосования, президиум окружного суда ХМАО принял, после длительных и запутанных судебных разбирательств, решение о снятии А. Кузьмина с выборов за "подкуп, разжигание национальной вражды и расовой дискриминации". В результате выборы были фактически сорваны. Город до сих пор остается без мэра, а Кузьмин дошел до Верховного суда, который постановил, что отмена его регистрации была незаконной из-за процессуальных нарушений. При этом Верховный суд отказался снять с кандидата обвинения в возбуждении национальной ненависти.

Еще раз подчеркнем, что эти случаи — "Родины" и А. Кузьмина — уникальны для российской электоральной практики. Для сравнения напомним, что в конце 2003 года признаков возбуждения ненависти не нашли даже в открытых призывах Германа Стерлигова расстреливать цыган и азербайджанцев на улицах Москвы. Однако политический подтекст, который присутствует в обоих решениях, сильно нивелирует антиксенофобную составляющую обоих прецедентов, формирует убеждение в избирательности правоприменения, обусловленного соперничеством с "партией власти".

Ведь в остальных случаях электоральная ксенофобия остается практически безнаказанной, даже если дело доходит до рукоприкладства, как это случилось во Владимирской области. На одну из встреч Г. Зюганова с избирателями пришел лидер РОНС Игорь Артемов и принялся оскорблять лидера местных комсомольцев Магомеда Ахмадова, обыгрывая его чеченское происхождение. Тот, в свою очередь, назвал Артемова фашистом, за что и получил удар в челюсть. В настоящее время против Артемова возбуждено уголовное дело, однако перспективы какого-то реального наказания популярного в области политика-националиста крайне сомнительны.

Отметим, что электоральные результаты праворадикалов, как правило, ничтожны. Исключения единичны и часто обусловлены отнюдь не радикальной ксенофобией, а какими-то субъективными причинами [36]. Однако к концу 2005 года и здесь произошли тревожные изменения. Баллотировавшийся на упомянутых выше довыборах по 199-му округу в Москве полковник В. Квачков вел свою избирательную кампанию под лозунгами национально-освободительной войны против "инородческих оккупационных властей" современной России: "Уничтожение оккупантов и их пособников есть не преступление, а долг и обязанность каждого защитника Отечества, верного воинской присяге". Безусловно, все избиратели округа знали, что полковник обвиняется в политическом терроре — покушении на Чубайса. Это означает, что не менее 44167 человек, отдавших свои голоса Квачкову, этот террор одобрили. Однако немалая часть "квачковского электората" знала и о политических взглядах, которых придерживается полковник, ведь о его "манифесте национал-патриотического восстания" написали практически все газеты. И значит, часть голосовавших за него голосовала именно за праворадикала. В результате В. Квачков, набравший 28,9% голосов, был единственным кандидатом национал-патриотического лагеря, составившим реальную конкуренцию "кандидату власти". Бывший спецназовец Квачков проиграл Сергею Шаврину, тоже бывшему спецназовцу, всего 7%. В совокупности с фантастическими для малоизвестного кандидата-неонациста Владимира Попова 4,18% голосов на выборах в Мосгордуму это дает основания говорить, что декабрьские выборы в Москве стали первым свидетельством резкой радикализации ксенофобных настроений в столице, а быть может, и в России в целом.

Радикальный национализм от имени государства

Как и прежде, в 2005 году встречались достаточно радикальные проявления этнонационализма среди представителей государства.

В основном это характерно для законодателей: их состав и поведение плюралистичнее, чем у чиновников. В образе националистической партии по-прежнему остается ЛДПР. Чего стоит только законопроект депутата-"жириновца" Николая Курьяновича о лишении гражданства россиянок, выходящих замуж за иностранцев. Расовый характер проекта, с энтузиазмом, кстати, поддержанного и лидером партии, не вызывает сомнений: он обосновывается заботой о "сохранении генофонда", который должен считаться "испорченным" даже в том случае, если женщина впоследствии разведется и решит вернуться в Россию.

Депутаты не стесняются прямых контактов даже с откровенными неонацистами. Например, лидер Славянского Союза Дмитрий Демушкин регулярно встречается с думцами, которые охотно сохраняют на фото специальное неонацистское рукопожатия (С. Бабурин) или даже открыто заявляют о "полезности" скинхедов и вскидывают руку в нацистском приветствии (тот же Курьянович).

Жесткий контроль "Единой России" в парламенте отнюдь не мешает коммунисту и краснодарскому экс-губернатору Николаю Кондратенко систематически обличать на пленарных заседаниях "сионистов" [37]. А на упомянутом выше ноябрьском съезде Союза русского народа, помимо ожидаемых Н. Курьяновича и С. Бабурина, выступил и Сергей Глазьев, который раньше четко дистанцировался даже от более умеренного национализма своего коллеги Дмитрия Рогозина.

Впрочем, речь идет не только о таких партиях, как "Родина", ЛДПР или КПРФ (с отпочковавшимися от нее "Патриотами России" Геннадия Семигина), известных ксенофобными установками своих членов. И даже не об участии праворадикалов в официальных мероприятиях, организованных представителями государственной власти, как это происходило, например, в Архангельской, Ленинградской и Псковской областях.

Новым тревожным явлением, отмеченным в 2005 году, стало стремление государства через различные пропрезидентские организации "приручить" скинхедов. В первую очередь — через движение "Наши". О тесных связях со скинхедами их прямых предшественников, "Идущих вместе", пресса писала еще несколько лет назад. Никаких оснований думать, что связи утрачены, нет. Лидер движения Василий Якеменко неоднократно заявлял о готовности "работать" со скинхедами с целью их "перевоспитания". Как "нашисты", которым на Селигере читал лекции бывший лидер крайне правой украинской организации УНА-УНСО Дмитро Корчинский, будут "перевоспитывать" скинхедов, остается только догадываться. Более того, движение тесно сотрудничает с охранным предприятием "Гладиатор", связанным с фанатскими "фирмами" "Спартака", известными не только крайней агрессивностью, но и праворадикальными установками. Результатом этого сотрудничества стало как минимум одно избиение — активиста либеральной "Обороны" Ильи Яшина, "просочившегося" на учредительный съезд "нашистов". Подозревают "нашистов" и "гладиаторов" и в нападении на левацкую молодежь (в основном — на нацболов) у метро "Автозаводская" в августе 2005 года.

С довольно странной инициативой выступило правительство Москвы. В августе 2005 года городское управление Минюста зарегистрировало новую общественную организацию — "Московское объединение болельщиков", в задачи которого входит, помимо прочего, "борьба с терроризмом, экстремизмом и шовинизмом". Предполагалось, что организация объединит болельщиков семи футбольных клубов: ЦСКА, "Спартака", "Динамо", "Торпедо", "Локомотива", ФК "Москва" и подмосковного "Сатурна". Большинство активных фанатов этих клубов, особенно "Спартака" и ЦСКА, не просто отличаются крайней агрессивностью, но и тесно связаны с целым рядом скинхедских группировок, а у правоохранительных органов слова "фанаты" и "скинхеды" являются едва ли не синонимами. Трудно представить, почему фанаты, собранные вместе чиновниками, станут от этого менее агрессивны к "чужакам" разного рода.

Эти примеры прекрасно показывают, что в государственнической "борьбе за молодежь" присутствуют либо элементарная некомпетентность, не позволяющая учитывать особенности молодежных субкультур, либо крайняя неразборчивость в средствах. В конечном итоге это ведет к одному и тому же результату — к демонстрации "дозволенности" ксенофобии при условии "патриотической лояльности" режиму. "Нашисты" и фанаты — не единственное тому подтверждение. Так, в Воронеже правоохранительные органы были сильно удивлены тем, что молодежная группировка под характерным для неонацистов названием "Белый патруль", которая "поддерживает государственность", оказалась причастна к убийству перуанского студента: "...Вот от "Витязей" и "Белого патруля" мы такого не ожидали, ребята объединились на хорошей основе — для занятий спортом и борьбы с наркотиками". А в Москве в конце лета прошел музыкальный фестиваль "тяжелой музыки" под патронатом "Единой России". Мероприятие организовали под лозунгом "Слава России!", но, спохватившись, что это — традиционный лозунг национал-радикалов, переформулировали его в более нейтральное: "Слава России, слава Москве". Но в концерте был заявлен кумир российских скинхедов Сергей "Паук" Троицкий. Название фестиваля в сочетании с присутствием на нем "Коррозии металла" выглядит заигрыванием со скинхедами.

Вряд ли оправдано бездействие некоторых статусных политиков в ситуациях, когда их имена используют для праворадикальной пропаганды. Например, в качестве рекламы своего антисемитского фильма Константин Душенов рассылал подборку цитат из выступлений различных политических, общественных и религиозных деятелей, в основном известных антисемитов, но не только: например, там использовались и выступления вице-спикера Государственной Думы от "Единой России" Любови Слиски. Вице-спикер имела все возможности узнать об этом и отреагировать, однако никакой публичной реакции с ее стороны не последовало.

Другим примером "поощрения молчанием" может служить выступление спикера Совета Федерации Сергея Миронова в программе "Два к одному", где ведущие пытались подвигнуть политика к рассуждениям о якобы существующем антироссийском "еврейском олигархическом заговоре" (эта фраза — цитата из разговора). Хотя сам Миронов ограничился лишь рассуждениями о политической роли Б. Березовского, никаких замечаний журналистам по поводу националистического контекста, в котором изначально велся разговор с их стороны, Сергей Миронов не сделал. Таким образом, третье лицо в государстве фактически легализовало антисемитскую пропаганду своим участием в подобной передаче.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАДИКАЛЬНОМУ НАЦИОНАЛИЗМУ

Деятельность неправительственных организаций и стихийное противодействие

Противодействие росту национал-радикальной активности всегда было одним из основных направлений деятельности неправительственных организаций (НПО), однако их возможности крайне ограничены. В основном НПО остаются в рамках традиционных для них сфер деятельности: это организация научных, просветительских и образовательных мероприятий, экспертная работа. Направлена вся эта деятельность на самые различные целевые аудитории: студентов и журналистов, школьников и сотрудников правоохранительных органов, педагогов и чиновников.

Однако в 2005 году НПО все чаще стали уделять внимание и публичным "уличным" мероприятиям. Особую популярность и широкое распространение получили акции по закрашиванию ксенофобных граффити на улицах российских городов. Практиковались также антифашистские пикеты и митинги. Наиболее крупной такой акцией стал "Антифашистский марш", проведенный 18 декабря 2005 года и собравший около полутора тысяч человек. В нем приняли участие представители не только правозащитных и общественных организаций, но и различных политических партий и движений, в основном либерального толка.

Все чаще встречаются и примеры стихийного противодействия национал-радикалам. В частности, в течение 2005 года было зафиксировано несколько случаев, когда агитаторов-националистов выгоняли с митингов социального протеста (например, в Ногинске Московской области и в Пскове), люди уничтожали националистические листовки и граффити. Несколько раз скинхедам доставалось от тех, кого они пытались агитировать. Так, например, в Курске в первый день 2005 года скинхедов избили гуляющие в центре города горожане, возмущенные неонацистскими лозунгами. В мае бритоголовых избили пассажиры подмосковной электрички, которых призывали присоединиться к некой (очевидно, насильственной) "акции". А вот в Калужской области пассажиры неонацистов бить не стали, а сдали в руки милиции и тем самым также предотвратили погром, который был запланирован на этот день.

Все более масштабным становится противостояние скин-группировок и радикальной левацкой молодежи, сопряженное с обоюдным насилием, причем зачастую спровоцированным молодыми антифашистами. Их нападения, хотя и мотивированы искренним желанием бороться с фашизмом, столь же противозаконны, как и действия их оппонентов, и, к сожалению, не ведут ни к чему, кроме эскалации насилия и новых жертв. Так, например, 16 декабря группа левацкой молодежи напала на клуб, где в это время проходил фестиваль "тяжелой музыки" с участием "Коррозии металла" В результате массовой драки пострадали в основном сами антифашисты (позже один из нападавших был госпитализирован с травмами головы, причем первоначально прошла информация о том, что он скончался, однако позже выяснилось, что это не так и, к счастью, молодой человек остался жив[**]) и обычные посетители концерта, не имевшие к скинхедам никакого отношения.

Уголовное преследование праворадикалов

Основная роль в противодействии противоправным проявлением правого радикализма принадлежит, безусловно, правоохранительным органам. И нельзя не отметить, что в 2005 году их деятельность существенно активизировалась, во всяком случае — в сфере уголовного преследования

В первую очередь, это касается насильственных преступлений. Если в 2003 году было вынесено всего лишь три обвинительных приговора, учитывавших мотив ненависти, в 2004 году — восемь, то в 2005 году их было уже 16 [38] (в Москве, Московской области, Петербурге (везде — по два приговора), Благовещенске, Владивостоке, Волгограде, Екатеринбурге, Липецке, Мурманске, Перми, Саратове, Сургуте и Тамбове). Всего в этих процессах были признаны виновными около 60 человек, однако мотив ненависти был признан не у всех, а примерно у 50.

Подавляющее большинство осужденных получили реальные сроки лишения свободы (условно были осуждены лишь четверо фигурантов процессов против неонацистских группировок "Шульц-88" и "Mad Crowd" в Петербурге и по одному человеку в Липецке и Мурманске). Это очень важно, поскольку, как показывает опыт, условное наказание не только не отвращает скинхедов от дальнейших преступных действий, но и укрепляет в них ощущение безнаказанности: многие из осужденных в 2005 году уже имели судимости с условными сроками за нападения и вандализм. Наиболее показателен в этом смысле пример липецкого скинхеда Юрия Завершинского. В августе 2004 года он был осужден на 2 года условно за вооруженное нападение на гражданина Мозамбика по ст. 213 ("хулиганство"). Тогда, несмотря на то, что в ходе следствия у обвиняемого была изъяты нацистская литература, следствие все-таки не посчитало нападение на африканца расово мотивированным, а следователь заявил местной прессе, что обвинять его по ст. 282 не будут, так как подобная оценка его действий — "это уже политика". А 14 марта 2005 г., то есть всего через семь месяцев после приговора, Ю. Завершинский в компании трех "соратников", один из которых также имеет неснятую судимость за разбой, избил гражданина Мали. И лишь на этот раз нападавшие были осуждены по ст. 282 ч. 2 п. "а" УК от 2 до 4,5 лет лишения свободы.

Еще одним позитивным моментом в преследовании насильственных расистских преступлений является то, что судами активно применялись не только этот пункт ст. 282 УК, но и "насильственные" статьи Уголовного Кодекса, включающие мотив ненависти как квалифицирующий признак. Из 16 приговоров не менее восьми [39] было вынесено судами присяжных по ч. 2 ст.ст. 105 (убийство) и 111 (нанесение тяжких телесных повреждений) УК РФ с учетом этого квалифицирующего признака [40]. В частности, отметим приговор группе скинхедов, вынесенный в Саратове. В феврале 2005 года суд присяжных признал виновными в убийстве, совершенном по мотиву национальной ненависти, трех саратовских скинхедов (дело еще двоих участников убийства к тому времени находилось в отдельном производстве). Однако через несколько месяцев Верховный суд России отменил приговор из-за процессуальных нарушений, направив его на повторное рассмотрение в новом составе суда. К этому времени было завершено и второе расследование, дела были объединены, и в сентябре 2005 года новый суд вновь вынес всем пятерым обвинительный приговор (от 5 до 13 лет лишения свободы).

Мотив национальной ненависти присутствовал и в нескольких уголовных делах, возбужденных в 2005 году по фактам кладбищенского вандализма. Два процесса уже завершились обвинительными приговорами. В декабре суд признал виновными двух "сатанистов" в Набережных Челнах, а в мае в Астраханской области виновными в осквернении сельского кладбища в Яндыках были признаны три чеченца. Последние были осуждены на полтора года исправительно-трудовой колонии, но приговор был позже смягчен до условного, и именно это стало одной из главных причин вышеупомянутого чеченского погрома в августе 2005 года.

Отметим, что около половины вынесенных в 2005 году приговоров относятся к преступлениям, совершенным в 2002-2003 гг. Длительность судебных разбирательств по тяжким преступлениям — не редкость для российского судопроизводства, но своеобразный "рекорд неторопливости" поставил суд в Волгограде, где группировку скинхедов из 13 человек судили за убийства и избиения уроженцев Центральной Азии, совершенные в 2002 году [41]. Дело было передано в суд 30 мая 2003 г., разбирательство началось лишь в январе 2004 года, а приговор был вынесен в апреле 2005 года. За это время успел измениться Уголовный Кодекс, и в результате три человека перестали быть обвиняемыми. Но все же восемь из девяти оставшихся подсудимых были осуждены на сроки от 4 до 10 лет лишения свободы [42]. Отметим, что широкая известность процесса в сочетании с суровым приговором, вынесенным с учетом расистской мотивации преступления, в течение нескольких месяцев сдерживали волгоградских скинхедов от участия в "акциях" — ведь возможность наказания для них перестала быть абстрактной угрозой.

Длительным было разбирательство и по делу группировки "Шульц-88" в Петербурге. Ее активисты были задержаны еще в 2003 году, тогда же им было предъявлено обвинение, в том числе — впервые в России — по внесенной в УК в 2002 году статье 282¹ (организация экстремистского сообщества или участие в нем). Широко разрекламированный процесс, вероятно, был призван продемонстрировать жесткость правоохранительных органов к расистам. Однако завершился он просто на удивление мягким приговором — из пятерых обвиняемых один был оправдан, а трое получили условные сроки. К тому же за время затянувшегося суда было снято за истечением срока давности обвинение в участии в экстремистском сообществе. Реальный срок лишения свободы (в том числе и за организацию экстремистского сообщества) получил лишь лидер группировки Дмитрий Бобров.

Расистские нападения в ряде случаев по-прежнему квалифицируются без учета мотива ненависти. Нам известно не менее шести таких приговоров (в Москве, Краснодаре [43], Тольятти, Новосибирске, Свердловске и Воронеже). Наиболее странным примером стал суд в Свердловской области.

В декабре 2005 года там был вынесен приговор подросткам, убившим троих армянских рабочих в мае 2005 года. После совершения убийства они вернулись в местное кафе, где во всеуслышание заявили, что осуществили "зачистку" города [44]. Несмотря на это, версия убийства по мотиву национальной ненависти судом не рассматривалась. В данном случае присутствие в обвинительном заключении квалифицирующего признака национальной ненависти означало бы стремление не к ужесточению наказания (приговор, вынесенный убийцам, и так максимально суров — от 10 лет до пожизненного заключения), а к юридически корректной формулировке, имеющей существенный воспитательный и, если угодно, пропагандистский эффект. Ведь наказание в этом случае несут не "подростки-хулиганы", а убийцы-расисты.

Конечно, многие расистские преступления и вовсе остаются нераскрытыми.

Но если насильственные преступления все активнее преследуются правоохранительными органами, то с преследованием этнонационалистической пропаганды все не столь однозначно.

Безусловно, преследование "пропагандистов" в 2005 году существенно активизировалось. За год обвинительными приговорами завершилось 11 судов [45] против 13 человек [46] (в 2004 году — лишь три приговора). Безусловным лидером в 2005 году стала Кемеровская область, где было вынесено целых четыре таких приговора, причем лишь один — условный. Кроме того, пропагандисты ненависти были признаны виновными в Кирове, Москве, Новгороде, Орле, Сыктывкаре, Свердловске и Хабаровске.

В качестве наказания суды, наконец, начали практиковать запрет на тот вид деятельности, который инкриминировался подсудимым. В 2005 году было вынесено два таких приговора. Первый, в отношении нацбола Александра Николаенко [47], был вынесен 26 апреля 2005 г. в Кемеровской области. На втором, вынесенном 31 мая 2005 г. в Новгороде, стоит остановиться особо, поскольку это первый обвинительный приговор по ст. 282¹ (организация экстремистского сообщества) в практике российского судопроизводства, да и в целом мы считаем этот приговор лучшим по делам о пропаганде ненависти за все последние годы.

Еще в 2004 году три активиста РНЕ были обвинены в написании и распространении бюллетеня "Новгородец", тексты которого возбуждали ненависть. Обвиняемые были сочтены следствием, а потом и судом, экстремистским сообществом, а их действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 282 и по ст. 282¹: лидер группы Михаил Пекин был осужден по ее ч. 1 (как организатор), а двое других — по ч. 2 (как участники). Приговор (к 4, 3 и 2 годам лишения свободы) был вынесен условный, но всем троим суд запретил на три года распространять СМИ, а Пекину на тот же срок — еще и заниматься журналистской деятельностью.

Кроме этих четверых, реальное наказание понесли еще три человека, и это является существенным прогрессом: ведь в 2004 году ни один из трех осужденных в конечном итоге так и не был наказан.

Из шести "реальных" приговоров (три в Кемеровской области, и по одному в Новгороде, Свердловской области и Кирове) лишь два были связаны с реальным лишением свободы. Первый приговор был вынесен в октябре в Свердловской области, правда, подсудимый, приговоренный к полугоду колонии-поселения, и без того находится под стражей по обвинению в совершении более тяжкого преступления, связанного с насилием, мотивированным национальной ненавистью [48]. Второй приговор, второй за три месяца приговор кемеровскому нацболу А. Николаенко — также полгода колонии-поселения.

Остальные четыре реальных приговора не связаны с лишением свободы: помимо запрета на определенные виды деятельности, обвиняемые были приговорены либо к исправительным работам (фактически, для уже работающего человека — это вычет из зарплаты), либо к штрафу. И мы полагаем, что для этих обвиняемых такие решения судов были вполне правомерны.

Еще шесть осужденных, хотя и были признаны виновными, были либо осуждены условно, либо "дотянули" свои дела до истечения срока давности (впрочем, виноваты в этом не подсудимые, затягивающие процесс к своей выгоде, а обвинение и суд, не умеющие этому противостоять [49]). Между тем отсутствие реального наказания провоцирует все новые и новые волны ксенофобной пропаганды. Так, в 2005 году возобновили свою деятельность условно осужденные по ст. 282 УК Павел Иванов (Новгород) и Игорь Колодезенко (Новосибирск; у него даже два приговора за последние годы). Возобновил выпуск газеты "Славянский набат" вологодский редактор-антисемит Владимир Попов, дело против которого, видимо, было прекращено. Неоднократно признанный виновным в возбуждении национальной ненависти и ни разу так и не наказанный Виктор Корчагин [50], даже находясь под судом, не стеснялся выступать на митингах, обвиняя евреев в ритуальных убийствах. Продолжает работать условно осужденный хабаровский издатель-антисемит Сергей Лукьяненко, который в настоящее время является обвиняемым уже по третьему делу по ст. 282.

Несомненно, существуют реальные трудности ведения подобных дел: дела по ст. 282 ведут не какие-то специальные следователи, а самые обыкновенные, не имеющие ни совершенно никакого опыта в достаточно специфической области пропаганды. Отсюда и ошибки в привлечении экспертов, и последующие ошибки самих экспертов [51]. Отсюда традиционно слабое обвинение на суде. Решение этих проблем, вероятно, следует искать через какую-то реорганизацию деятельности прокуратуры.

Но зачастую даже добиться возбуждения уголовного дела бывает почти невозможно, не говоря уже о его дальнейших судебных перспективах. Так, всем обращавшимся было отказано в возбуждении следующих дел:

против автора и пропагандистов антисемитского "Письма пятисот" (ныне — уже "пятнадцати тысяч"), в котором содержалось очевидно дискриминационное требование закрыть все еврейские организации на территории России, а обосновывалось оно через набор классических антисемитских мифов (отказано дважды);

против организаторов и ораторов на антисемитском митинге на Пушкинской площади, где хасиды были обвинены в ритуальном убийстве детей;

против Михаила Назарова за антисемитскую книгу и серию публикаций (почему-то одним из оснований для отказа было то, что книга "была не только допущена в официальную церковную книготорговлю, но и была признана бестселлером 1999 г. Книги, возбуждающие ненависть, не получают благословения высшего православного духовенства для издания").

Ни в одной из этих публикаций органы прокуратуры признаков возбуждения национальной ненависти не увидели.

Еще один, менее известный, но очень показательный случай — отказ прокуратуры в возбуждении уголовного дела по факту публикации в псковской областной прессе "Катехизиса еврея в СССР", известной с советских времен антисемитской фальшивки, за издание которой еще в 1995 году был осужден все тот же Виктор Корчагин.

Если эпизод с "Катехизисом" — яркий пример того, как одни и те же тексты по-разному расцениваются в разное время и разными представителями прокуратуры, то в 2005 году был пример, когда один и тот же текст дважды в течение месяца не смогла оценить одинаково одна прокуратура. За публикацию "Письма пятисот" 4 марта 2005 г. петербургская городская прокуратура вынесла предупреждение газетам "Русь Православная" и "За русское дело", посчитав, что таким образом издания разжигают национальную рознь, а в апреле та же прокуратура отказалась возбудить уголовное дело по ст. 282 УК по тому же поводу. Но не потому, что за это уже было вынесено предупреждение, и не потому, что данное деяние не дотягивает в своей общественной опасности до уголовной статьи [52], а, в частности, на том основании, что если нет "призывов, побуждающих к совершению противоправных действий против представителей той или иной нации, расы или религии", то нет и состава преступления по ст. 282, хотя такое суждение никак не обосновано УК.

Административное преследование и профилактическая работа

Активизировалось и административное преследование праворадикальной активности, в которой, кроме правоохранительных, принимают участие и другие уполномоченные на то государственные органы.

Все чаще становится известно об административном преследовании за демонстрацию нацистской или сходной с ней символики и атрибутики (ст. 20.3 КоАП РФ). Такие случаи были отмечены в Орле, Мурманске, Москве (где один из участников "Правого марша" даже был приговорен к пяти суткам ареста), Рязанской области, Краснодарском крае.

После длительного перерыва, связанного с проведением административной реформы, вновь довольно активно стал использоваться такой метод влияния на СМИ, как предупреждения, выносимые прокуратурой или Росохранкультурой за проявления этнорелигиозной ксенофобии. В 2005 году нам известно об 11 таких предупреждениях (шесть — Росохранкультуры и пять — прокуратуры) [53], в то время как в 2004 году — лишь о четырех [54]. Как правило, это не побуждает редакции вовсе отказываться от публикации этнонационалистических материалов, но предупреждения хотя бы заставляют националистов заметно нервничать. На момент написания этого отчета (январь 2006 г.) не менее пяти вынесенных в 2005 году предупреждений оспариваются в суде.

Росохранкультура		Прокуратура
Кому вынесено	Примечание	Кому вынесено	Примечание
"Закубанье" (Адыгея)		"Московские ворота" (Калужская область)	Оспаривается в суде
"Волжская заря" (Самарская область)	Оспаривается в суде	"Я — Русский в Самаре" (Самарская область)	Оспаривается в суде
"Я — Русский в Самаре" (Самарская область)	Оспаривается в суде	"Русь Православная" (Петербург)
"Русская правда" (Москва)		"За русское дело" (Петербург)	Оспаривается в суде
"Курс" (Кемеровская область)	Вынесено за разжигание социальной розни	"Эра России" (Москва)
Телекомпания "Невский канал" (Петербург)

Отметим, что ранее оспаривание в суде подобных предупреждений случалось очень редко и было характерно лишь для респектабельных редакций, а не для маргинальных националистических листков; теперь же и они, видимо, осознали, что предупреждение является основанием для судебного закрытия издания. И, действительно, 4 июля 2005 г. Хамовнический суд Москвы закрыл газету НБП "Генеральная линия" после трех предупреждений, вынесенных в течение нескольких месяцев 2004 года [55]. Впрочем, список СМИ, получивших подобные предупреждения, показывает, что респектабельные издания в 2005 году практически не привлекли внимания прокуратуры и Росохранкультуры ксенофобными выступлениями, хотя это и вызывает некоторое недоумение: ведь, например, "Комсомольская правда" или "Московский комсомолец", не говоря уже о целом ряде региональных СМИ, в 2005 году неоднократно "отметились" не просто ксенофобными, а откровенно расистскими статьями [56].

Не слишком большое давление ощущали на себе и праворадикальные организации. Ни одного случая судебной ликвидации подобных организаций в 2005 году (как, впрочем, и в предыдущем) нам не известно. В отличие от прошлых лет не известны нам и случаи ликвидации праворадикальных организаций по формальному признаку (из-за непредставления документов в регистрирующий орган и т.п.).

Правда, есть один пример, когда организации было вынесено официальное предостережение прокуратуры за экстремистскую деятельность [57] — Краснодарскому отделению праворадикальной неоязыческой организации "Духовно-родовая Держава Русь" в апреле 2005 года. Эта группировка провозгласила свой суверенитет от Российской Федерации, произвольно "наделяет" своих членов землями и имуществом и призывает их с оружием в руках это имущество отстаивать. Несмотря на довольно своеобразную риторику и действия (внушающие сомнения в душевном здоровье членов этой организации), она не столь безобидна, как кажется на первый взгляд. На ее счету как минимум один погром, организованный в сентябре 2004 года. в Краснодарском крае. Эта же организация, кстати, в апреле 2005 года вынесла смертный приговор вице-премьеру российского правительства Александру Жукову (за "осуществление иудонацистской оккупации") и призвала своих членов исполнить приговор "любыми средствами, в любой форме, в любое удобное время" [58].

Известен случай отказа в регистрации общественного объединения: 15 сентября 2005 г. Федеральная регистрационная служба Санкт-Петербурга и Ленинградской области отказала местным активистам НДПР в регистрации региональной организации "Национально-Державный путь Руси" на том основании, что в ее уставе содержатся положения, направленные на разжигание национальной розни. Позиция регистрационной службы Петербурга тем более показательна, что месяцем позже по этим же уставным документам московское отделение было зарегистрировано без всяких проблем (см. выше).

Таким образом, юридическое давление на организации и издания праворадикального толка по-прежнему остается очень слабым. Ликвидация организаций именно за националистическую деятельность в последние два года не практикуется, а закрытие изданий единичны [59]. Случай закрытия "Генеральной линии" — спорный: во-первых, до сих пор решение не подтверждено в суде второй инстанции и не вступило в силу, во-вторых, органу НБП пропаганда ультранационализма вменялась далеко не в первую очередь; основная юридическая (и тем более политическая) претензия к НБП — крайние проявления оппозиционности к существующей власти.

Кроме уголовного и административного преследования праворадикалов, стоит отметить и профилактическую работу по предотвращению праворадикальных проявлений. Например, в июле суд по делу уже упоминавшегося скинхеда Ю. Завершинского вынес специальное предписание городским властям Липецка о необходимости контроля над спортивным клубом "Витязь", посчитав его местом сбора местных неонацистов. Как пример профилактической работы милиции можно расценивать предотвращение 26 апреля 2005 г. погрома на панк-концерте в Кирове. Милиция явно действовала на основании агентурных данных: потасовку, в которой участвовало не менее 68 хорошо вооруженных (цепи, бейсбольные биты, кастеты, арматура) скинхедов, ей удалось остановить в течение считанных минут.

К сожалению, такие действия милиции являются скорее исключением, чем правилом. Наоборот, некомпетентные, а зачастую и неправовые действия правоохранительных органов порождают довольно неожиданные казусы. Например, в Петербурге скинхеды, задержанные с поличным за избиение армянина в 2002 году, избежали наказания: дело было прекращено за истечением срока давности. А вот милиционеры, их задержавшие, были признаны виновными в избиении одного из задержанных (и, вероятно, справедливо) и получили реальные тюремные сроки.

В качестве профилактических мер сотрудники милиции и прокуратуры в целом ряде регионов (Курске, Иваново, Екатеринбурге) начали проводить консультативные встречи с иностранными студентами, разъясняя им "правила безопасности" на улицах российских городов. Впрочем, зачастую подобная "профилактика" является не более чем демонстрацией бюрократической активности. Так, например, в Воронеже милиция совместно с управлением образования разработала "Памятку безопасности" для иностранных студентов, основной пафос которой сводится к пространственным и временным ограничениям в передвижении иностранных студентов. Иногда эта бюрократическая активность выглядит откровенным цинизмом. В том же Воронеже в ноябре 2005 года, вскоре после убийства перуанского студента, была учреждена должность советника главы города по взаимодействию с иностранцами, а одновременно в воронежских вузах, где, собственно, и учатся те самые иностранцы, выступал с лекциями лидер НДПР Александр Севастьянов.

В Петербурге, в 2004 году ставшем "пионером" в разработке "памятки безопасности" для иностранных студентов, милиционеры ставили в вину иностранцам фактическое следование этой памятке. Например, в памятке говорилось "если вы решили бежать, делайте это как можно быстрее", а уже в январе 2005 года один из руководителей питерской милиции заявил: "Само поведение иностранных граждан часто провоцирует группы молодых людей на совершение хулиганских действий. Увидев компанию молодых людей, иностранцы — обычно выходцы из стран Азии и Африки — часто бросаются в бегство, таким образом, обращают на себя внимание и становятся объектом преследования".

Не менее циничным выглядит и обнародование в московских газетах предвыборного заявления представителей партий — участников московских выборов с осуждением "Правого марша". Авторы заявления, среди которых были Юрий Лужков, Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин и Владимир Жириновский, требовали "пресекать в зародыше любые попытки стравить между собой людей разной национальности и веры". Однако незадолго до того Жириновский и Зюганов отказались осудить своих однопартийцев, принявших в этом марше участие. Возглавляемое Лужковым московское правительство не применило никаких административных санкций для пресечения и наказания националистической пропаганды на "Правом марше" (за исключением удаления несогласованных участников, демонстрировавших свастику), а затем запретило антифашистский марш. А Бабурин к тому моменту уже успел выступить на съезде "Союза русского народа".

Кроме того, многие представители власти по-прежнему предпочитают отрицать наличие проблемы радикального национализма в России, ограничиваясь общими политическими заявлениями о необходимости борьбы с ксенофобией. Региональные "программы толерантности" в лучшем случае являются малоизвестными документами, зачастую принимаемыми без обсуждения с общественными организациями. В худшем — как это случилось с программой Краснодарского края — никакой толерантности они не способствуют, а, наоборот, лишь обостряют этнические проблемы.

Борьба с ксенофобией как политический ресурс

Необходимо отметить новую, крайне тревожную и зримо усиливающуюся тенденцию, появившуюся именно в 2005 году: использование лозунгов антифашизма и борьбы с ксенофобией в качестве инструмента подавления оппозиции или независимых организаций.

Первое направление, которое можно выделить, не ново — это использование лозунгов борьбы с ксенофобией для дискредитации внешнеполитических оппонентов. Оно и ранее широко применялось по отношению к Латвии и Эстонии в связи с общественной реабилитацией участников Waffen SS. В 2005 году самым заметным эпизодом стал случай с избиением детей российских дипломатов в Польше и последующим ответным избиением поляков в Москве.

Нападения на расовой, этнической почве равно отвратительны, где бы они ни происходили. Однако в отличие от таких же и даже более жестоких нападений, происходящих в России, избиение в Польше вызвало немедленную и крайне эмоциональную реакцию высшего политического руководства страны, спровоцировало рост напряженности российско-польских отношений. С другой стороны, последовавшие затем нападения на поляков не только не стали поводом для политических заявлений, но пока и не расследованы (да скорее всего и не будут), в отличие от Польши, где нападавшие были быстро задержаны. Надо отметить и позицию целого ряда СМИ, представивших избиения польских граждан в Москве едва ли не как "справедливую месть" за действия польских скинхедов и открыто требовавших "ничьей по избиениям".

Второе направление — необоснованно жестокое преследование активистов достаточно безобидных молодежных левацких организаций, вся "вина" которых состоит в оппозиционности нынешнему политическому режиму. И речь здесь идет не только и не столько о необоснованно жестком преследовании хулиганских акций НБП и не об обвинениях этой партии в фашизме [60]. Мы имеем в виду преследование активистов АКМ, СКМ и других левацких организаций. Наиболее ярким примером этого преследования стало превентивное задержание молодых леваков накануне Дня победы, когда они только собирались провести свою, вполне мирную, акцию.

И, наконец, третье, основное направление — использование антифашистской риторики для дискредитации политической оппозиции.

Впервые от абстрактных конспирологических рассуждений о заговоре против России к конкретным политическим обвинениям перешли прокремлевские "Наши" в феврале 2005 года. Тогда целью своей "антифашистской" борьбы, наряду со скинхедами и НБП, "нашисты" объявили "Яблоко", "Комитет-2008", Гарри Каспарова и Ирину Хакамаду, то есть политиков и организации, находящиеся в оппозиции к президенту В. Путину, но никак не замеченные в ксенофобии. Есть основания полагать, что именно с "Нашими" связаны все более многочисленные, можно уже сказать, систематические, уличные нападения на нацболов и леваков.

Синхронно с "Нашими" выступил и спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который вновь озвучил давно продвигаемую им идею модификации российской Конституции с целью предоставления В. Путину возможности остаться президентом и после 2008 года. Теперь он обосновывал это нарастанием в стране фашистской угрозы.

Самым громким был скандал, связанный с запретом проведения антифашистского марша в Москве 27 ноября, запланированного в ответ на "Правый марш". Отказ последовал по причине "неудобств, создаваемых москвичам" (такая причина могла бы быть и реальной, поскольку марш планировалось провести в будний день по Тверской улице, но стоит напомнить, что майское шествие "Наших" по Ленинскому проспекту никого не смутило). Московские власти разрешили проведение митинга на площади Белорусского вокзала, однако организаторы мероприятия отказались, считая, что "шествию можно противопоставить только шествие". Вместо этого 27 ноября был проведен антифашистский пикет перед зданием московского правительства. Поскольку пикет не был санкционирован, городские власти имели право его разогнать. Однако немотивированная жестокость ОМОНа при разгоне совершенно мирных пикетчиков (один человек даже был госпитализирован) в сочетании с тем, что одновременно в Москве на Преображенской площади проходил откровенно неонацистский митинг НСО, который вообще не привлек внимания чиновников и милиции, создают — независимо от реальных намерений московских властей — впечатление поощрения национал-патриотов к дальнейшим действиям.

И уж совсем возмутительными являются репрессивные действия против общественных активистов в Нижнем Новгороде. В 2005 году там начался процесс руководителя Общества российско-чеченской дружбы Станислава Дмитриевского. Он обвиняется по ч. 2 ст. 282 УК в возбуждении национальной ненависти — за публикацию обращений Аслана Масхадова и Ахмеда Закаева. Оба эти текста, разумеется, тенденциозны и резко критичны по отношению к политической власти России, но не содержат никаких элементов возбуждения ненависти по этническому признаку; тем более нет оснований обвинять в этом публикатора текстов [61].

Заключение

Выводы, к которым можно прийти, подводя итоги 2005 года, по большей части неутешительны.

Преследование противоправных действий праворадикалов со стороны государства заметно активизировалось. Вероятно, умножение серьезных и юридически корректных приговоров за расистские нападения в 2004-2005 гг. сказалось на уменьшении количества убийств на почве ненависти. Возможно, начало в 2005 году реальных уголовных преследований за расистскую пропаганду тоже как-то скажется на ее уровне в будущем. Но противодействие со стороны государства по-прежнему существенно отстает от роста активности неонацистов и иных радикальных этнонационалистов, особенно в отношении пропаганды и организационной деятельности. Это противодействие не носит достаточно систематического и последовательного характера, чтобы продемонстрировать серьезное стремление государства к искоренению преступлений на почве ненависти.

Расовое и иное неонацистски мотивированное насилие расширяется, становится более демонстративным и охватывает все новые и новые этнические религиозные и социальные группы.

Праворадикалы все активнее стремятся преодолеть свой маргинальный статус, используя для этого все методы пропаганды. К сожалению, СМИ часто представляют праворадикалов в качестве самостоятельных медиа-фигур и тем самым частично легитимируют их в глазах телезрителей/читателей.

Видимо, праворадикальная угроза по-прежнему не осознается государством как одна из наиболее актуальных проблем, хотя успехи националистической демагогии "Родины" и ДПНИ во время московской предвыборной кампании ясно показали, что речь идет уже не о маргинальных группах, которые можно игнорировать или с которыми можно легко справиться путем аппаратных интриг. Более того, явный политический контекст давления на "Родину" (в сравнении, скажем, с ЛДПР) заметно обесценивает пафос деятельности государства по противодействию распространению ксенофобных настроений, порождает правовой нигилизм и убежденность в том, что наказуемой является не праворадикальная активность, а политическая нелояльность режиму.

Действительно, в 2005 году тема ксенофобии превратилась в удобный инструмент политических манипуляций. Ее можно использовать и для запугивания демократического электората, и для дискредитации либеральной оппозиции, и для достижения локальных электоральных результатов, а в конечном счете — для закрепления авторитарных методов правления. Ориентированные на противодействие мифической "оранжевой угрозе", поддерживаемые собственными ксенофобными установками и стимулируемые личными интересами, представители политических элит предпочитают в лучшем случае бездействовать, а в худшем — прямо сотрудничать с лидерами и идеологами правого радикализма в России.

Очевидно, элита по-прежнему исходит из того, что ультранационализм не является политической угрозой, а "мягкие" формы национализма могут быть успешно и безопасно инкорпорированы в государственную идеологию. Ошибка этого суждения не только в том, что угрозы бывают не только политические — уже сейчас праворадикалы убивают десятки и калечат сотни людей и отравляют своей пропагандой сознание еще большего числа других. Ошибка заключается также в недооценке политической угрозы: ультранационализм постепенно растет, и нет никаких оснований считать, что малоэффективная российская власть сможет с ним справиться в случае какого-то кризиса и активизации праворадикалов.



Примечания

[1] Аналогичный отчет за предыдущий год см.: Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года // Центр "СОВА". Национализм и ксенофобия. 2005. 24 января (xeno.sova-center.ru/29481C8/4DCF65B). Деятельность Центра "СОВА" отражена на его сайте: sova-center.ru.

[2] Строго говоря, следует различать "красных скинов", к числу которых относится часть молодых антифа, и "наци-скинов", с которыми они воюют. Но мы, следуя установившейся традиции, называем "наци-скинов", "бонхедов", просто скинхедами, а к их противникам этот термин не применяем.

[3] Мы в нашей работе не можем охватить ситуацию в республиках Северного Кавказа. Происходящее там должно быть предметом совершенно другого типа исследований. И данные по Дагестану, Кабардино-Балкарии и тем более Чечне бессмысленно смешивать с данными по Ставропольскому и Краснодарскому краю. Поэтому наша статистика исключает эти республики, а под Югом России понимаются регионы Южного округа также за вычетом этих республик.

[4] Там Д. Демушкин и А. Иванов (Сухаревский), давно конкурирующие между собой и обвиняющие друг друга в связях с российскими спецслужбами, даже подрались "за лидерство".

[5] Например, губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко.

[6] За нелегальное приобретение оружия выступает РНЕ.

[7] В Московщине линчевали приезжих строителей // Байкал-Инфо. 2005. 16 июня.

[8] См. раздел "Антисемитизм".

Попытки избежать антисемитизма предпринимались радикальными русским националистами и ранее. Этим попыткам был посвящен в 2002 году доклад А. Верховского "Русские националисты, уклоняющиеся от антисемитизма". Доступен на сайте Центра "СОВА": xeno.sova-center.ru/1ED6E3B/1ED7483/215FBBA.

[9] Напомним, в апреле 2005 г. в Красноярске пропали пятеро мальчиков 10-11 лет. Спустя длительное время их тела были найдены в одном из городских коллекторов.

[10] Александр Севастьянов выразился по этому поводу так: "Из тактических соображений руководство ДПНИ присвоило ему партийный псевдоним: Белов. Что вполне укладывается в отечественную революционную традицию (Сталин, Молотов и мн. др.)". Мы же скорее видим здесь не революционную, а просто расистскую традицию ("Белов" — борец за "белую расу").

[11] В конце 2004 года.

[12] В 2004 году во Владивостоке по обвинению в нескольких расистских нападениях была задержана группа скинхедов. Осужден в результате был лишь один, зато остальные охотно давали на него показания. Это сильно деморализовало владивостокских неонацистов.

[13] См. об этом, например: Ларюэль Марлен. Александр Дугин — идеологический посредник // Цена ненависти. М.: Центр "СОВА", 2005. С. 226-253.

[14] См. об этом ниже.

[15] В 2003-2004 гг. НДПР уже проводило такой конкурс во всероссийском масштабе. Подробнее об этом см. Кожевникова Г. Радикальный национализм в России: проявления и противодействие. Обзор событий 2004 года...

[16] См. раздел "Радикальный национализм от имени государства"

[17] Партия свободы Ю. Беляева, обе Народные национальные партии — С. Токмакова и А. Иванова (Сухаревского), Славянский Союз Д. Демушкина.

[18] Тем более, что вскоре они и сами запутались в собственной информации.

[19] Среди фактических организаторов марша — ЕСМ, ДПНИ, НДПР. Формальным заявителем выступил ЕСМ.

[20] Достаточно отметить, что они не ввязались в драку, когда небольшая группа антифашистов попыталась закидать их презервативами с водой. Милиции в этом месте было явно недостаточно для предотвращения потасовки.

[21] К тому моменту еще не было известно, что дети погибли.

[22] За погром цыганского табора в Подмосковье, в результате которого пострадало не менее четырех человек, взяла на себя ответственность одна из подмосковных скин-группировок.

[23] Позже появились неподтвержденные сообщения о том, что по факту этого выступления против С. Кривнюка было заведено дело по ст. 282 УК.

[24] См., например, Козловский Олег. Прежде чем жечь дома и выселять цыган // Золотое кольцо (Ярославль). 2005. 22 января.

[25] Фонд известен антицыганскими и антитаджикскими выступлениями, похищением наркозависимых людей с целью их безмедикаментозного (!) лечения, а сам Ройзман — тесными дружескими связями с местным криминальным "авторитетом" Александром Хабаровым, погибшим в тюрьме в 2005 году.

[26] Если, конечно, решение суда вновь не будет оспорено.

[27] Впрочем, коммерческие интересы, похоже, все-таки перевесили: по неофициальным сообщениям, шестиконечная звезда была заменена двенадцатиконечной, и в январе 2006 года памятник тихо и без помпы открыли.

[28] Например, на "круглом столе" "Национальный вопрос в структуре общественного взаимодействия", проведенного в Государственной Думе 16 мая 2005 года.

[29] В данном отчете мы не рассматриваем преследование мусульман на Северном Кавказе, например, в Кабардино-Балкарии. Это отдельная тема, требующая самостоятельного исследования.

[30] В данном обзоре мы не рассматриваем дискриминацию верующих тех или иных конфессий.

[31] Выборы состоялись 18 октября 2005 года.

[32] Тульские армяне требуют наказать провокаторов //  Агентство национальных новостей. 2005. 25 октября. Выборы состоялись 30 октября 2005 г.

[33] Впрочем, если верно предположение, что решение было принято под давлением штаба Квачкова (то есть тех же ДПНИ и НДПР), это заставляет лишний раз задуматься о наличии в рядах скинхедов (а НСО ближе именно к скин-организациям, нежели к партийной группе) своего рода "партийной дисциплины".

[34] Посол Франции возмутился потому, что "Родина", получив запрет на показ ролика, изменила его — перевела его содержание на французский язык, явно увязывая с беспорядками во Франции.

Обращение посла Азербайджана спровоцировало Рогозина на крайне некорректную полемику, а вот оскорблять посла Франции Рогозин все же не решился.

[35] Напомним, этот прием как минимум трижды использовался ЛДПР в 2004 году. Дважды при этом он становился предметом судебного разбирательства, и оба раза агитация партии признавалась законной.

[36] Подробно причины электоральных успехов праворадикальных кандидатов на различных выборах рассматривал В. Прибыловский в докладе "Национал-патриоты на региональных выборах (губернаторов и законодательных собраний), 2000-2004 гг." на конференции "Русская националистическая тематика и выборы. Предвыборные кампании и результаты выборов, 1993-2004 гг." (Москва, 17-18 февраля 2005 года).

[37] Особенности ведения пленарных заседаний Государственной Думы "Единой Россией" и ксенофобная риторика депутатов были рассмотрены 25 октября 2005 г. на конференции Франко-Российского центра по общественным и гуманитарным наукам "Русский национализм в официальных структурах российского государства" в докладе Екатерины Михайловской "Националистический дискурс в Думе на примере партии :Родина;".

[38] Летом 2005 г. "Московский комсомолец" опубликовал информацию еще об одном приговоре Московского областного суда. Однако в прокуратуре Московской области эту информацию не подтвердили.

[39] Не во всех случаях известны формулировки обвинения и приговора.

[40] Еще в одном процессе, в деле о жестоком убийстве узбекских гастарбайтеров летом 2004 года, мотив ненависти московской областной прокуратуре доказать не удалось. Однако в этом случае нам важна сама готовность Московской областной прокуратуры предъявить такое, совершенно правомерное, обвинение.

[41] Впрочем, этот рекорд наверняка "побьет" новосибирский процесс над "группой Родошкевича", обвиняемой в серии нападений на уроженцев Центральной Азии, совершенных в 2002 году. Задержаны они были в ноябре 2002 года. Судебное разбирательство началось в октябре 2003 года и не завершено до сих пор.

[42] Один был признан невиновным.

[43] Впрочем, учитывая специфическую ситуацию в Краснодарском крае, позитивным следует считать уже то, что дела об убийствах турок-месхетинцев вообще дошли до суда и завершились обвинительными приговорами.

[44] Отметим, что задержаны они были лишь после того, как дело приобрело масштабы международного скандала: в дни убийства в Свердловской области с официальным визитом находился посол Армении.

[45] В эту статистику включены и те приговоры, в которых обвиняемые были признаны виновными, но наказания по ст. 282 не понесли из-за истечения срока давности. Таких приговоров в 2005 году было три: Виктору Корчагину в Москве, Рэму Латыпову в Хабаровске и Александру Николаенко в Кемерово — по его первому делу.

[46] Из этих 13 один человек, А. Николаенко, был осужден дважды.

[47] Против Николаенко одновременно шло два процесса, и в обоих ему вменялись ст.ст. 280 и 282 УК, но по разным публикациям. Первый приговор был вынесен в апреле 2005 года. Тогда по ст. 282 Николаенко был признан виновным, но срок давности истек, так что осужден он был только по ст. 280 — условно, но зато с запретом на журналистскую деятельность. Второй приговор — полгода лишения свободы он получил уже по обеим статьям.

[48] Из сообщений СМИ ясно, что речь идет о серии поджогов "кавказских" кафе, прокатившихся осенью 2004 года по Екатеринбургу и Верхней Пышме, в результате которых погиб один человек и еще как минимум один попал в больницу. Однако нам неизвестно, к какому из поджогов причастен осужденный.

[49] О сложности подобных дел см.: Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Ответственность за разжигание вражды и ненависти: Психолого-правовая характеристика. М.: Юрлитинформ, 2005. С. 12-16.

[50] В начале 2005 года кассационная инстанция подтвердила освобождение его от наказания за истечением срока давности. В данном случае истечение сроков весьма сомнительно: ведь Корчагин все это время продолжал распространять материалы, которые ему и инкриминировались.

[51] См. Ратинов А., Кроз А., Ратинова Н. Указ. соч. С. 187-236.

[52] Такое, в принципе, вполне возможно: публикация может повлечь даже закрытие издания, но не повлечь уголовного дела против автора или издателя.

[53] До сих пор неясно, получили ли газеты "Русь Православная" и "За русское дело" предупреждения от Росохранкультуры. Если оба издания имеют по два предупреждения (от Росохранкультуры и от прокуратуры на каждое), то тогда в 2005 году вынесено 13 предупреждений.

[54] Имеются в виду предупреждения, вынесенные лишь за возбуждение национальной и религиозной розни.

[55] Два из них были вынесены за "экстремизм", одно — за разжигание национальной розни (вполне, заметим, обоснованно).

[56] См., об этом раздел "Язык вражды в российских СМИ" на сайте Центра "СОВА": xeno.sova-center.ru/213716E.

[57] Есть также сведения о нескольких предупреждениях, вынесенных в Татарстане. Однако кому и когда эти предупреждения были вынесены, неизвестно.

[58] Есть сведения, что подобные "смертные приговоры" были вынесены и в адрес других высших должностных лиц России, включая президента Путина.

[59] Подробнее о применении норм закона "О противодействии экстремистской деятельности" см.: Верховский А., Кожевникова Г. Три года противодействия // Цена ненависти. Национализм в России и противодействие расистским преступлениям. М.: Центр "СОВА", 2005. С. 111-129.

[60] В идеологии НБП, как она сложилась в 90-е годы, многие исследователи усматривают близкое родство с фашизмом. Перемены в политике партии в последние годы не выглядят вполне убедительными, так как от прежних заявлений НБП ни в какой форме не отказалась. Поэтому относить НБП к демократической оппозиции, как это все чаще делают, нам кажется, по меньшей мере, преждевременным.

Часть актива и региональных организаций национал-большевиков действительно придерживается именно праворадикальных взглядов, но такие люди и организации постепенно вытесняются из партии. НБП не занимается организацией насильственных нападений на этнической, расовой почве; партия, при всей своей брутальной риторике, вообще не склонна к насильственным акциям. Поэтому перечислять нацболов через запятую с наци-скинхедами принципиально неверно.

[61] Сами обращения и основные материалы дела можно найти на сайте Русско-чеченского информационного агентства. 3 февраля 2006 года С.Дмитриевский был осужден на 2 года условно с испытательным сроком 4 года [примечание внесено после презентации доклада - авт.].

[**] Примечание внесено в марте 2006 года.


Этот доклад был опубликован 3 февраля на сайте Полит.Ру.