Такой успех мы наблюдали в субботу на Манежной площади.
Эту акцию стоит сравнить с событиями прошедшего лета. Тогда тоже был убит в аналогичной драке фанат Юрий Волков, и фанатские объединения организовывали публичные протесты. И тогда это сопровождалось активной расистской пропагандой, присущей фанатской среде, но с фанатскими лидерами договорились, и их акция на Чистых прудах ну не то чтобы была образцом толерантности, но прошла достаточно мирно и дисциплинированно. А сейчас уже 7 декабря на Ленинградском проспекте все вышло из-под контроля. И первую скрипку в этом выводе части фанатов из-под контроля их лидеров, отнюдь не миролюбивых, но договороспособных, сыграли ультраправые активисты.
Дело не в том, кого больше было на Манежной — фанатов или ультраправых (тем более что отчасти эти среды пересекаются). И не стоит думать, что такие лидеры, как Белов или Демушкин, управляли этой толпой. Не стоит даже думать, что это они ее туда собрали. Тут-то и была ошибка милиции: чтобы собрать пять (или сколько там) тысяч человек, не нужна некая центральная организация, с этим справляется горизонтальный сетевой механизм мобилизации. И было хорошо видно, что сеть эта была с ультраправыми ключевыми точками.
Успех радикальных русских националистов на Манеже не в том, что удалось побить больше обычного людей неславянского вида: в конце концов, это и так делается каждый день. Успех в том, что удалось привлечь существенную часть фанатов. Что удалось провести прямо под стенами Кремля митинг с лозунгами (неудобоцитируемыми), что удалось подраться с милицией как с равным противником. Наконец, что удалось после всего этого избежать какого бы то ни было наказания (по крайней мере, пока). Митинг на Манежной — это новая ступень для движения ультранационалистов, и если власть срочно его с этой ступени не собьет, оно будет ее осваивать, устраивая все новые подобные акции, привлекая еще больше сторонников и готовясь к подъему на следующую ступень. Примечательно, что лимоновцы уже готовы воссоединиться с поднимающимся движением ультранационалистов.
Когда я говорю про необходимость «сбить со ступени», я имею в виду не только аресты. Хотя произошедшее не должно остаться безнаказанным. Не только потому, что наказание вообще должно быть неотвратимым (каким оно будет для убийцы Егора Свиридова), а потому еще, что преступления, имеющие политическое измерение, должны расследоваться особенно тщательно и наказываться еще более неукоснительно. Иначе политическое движение, основанное на преступлениях, будет успешным.
Не менее важно заняться тем, чтобы подорвать мобилизационные возможности ультраправых в фанатской среде. Если не начинать эту работу, то скоро база праворадикалов вырастет весьма существенно за счет фанатов, которые в массе своей держатся пока от ультраправых отдельно. И это будет иметь весьма заметные последствия в «уличной политике» (события у Киевского вокзала тоже это ясно показали), а дальше, не исключено, — и в политике «большой». Полагаться на контроль со стороны относительно остепенившихся фанатских вождей было бы легкомысленно.
Наконец, нельзя забывать о тех, кто воспринимается обычно как «вторая сторона» конфликта, — о выходцах с Кавказа (и отчасти из других регионов) в городах исторического ядра России. На самом деле тут нет «второй стороны». Просто потому, что нет структурированного конфликта. Но должна быть гораздо более интенсивная и продуманная политика в отношении этих людей.
Пропуская наиболее важные темы интеграции, недискриминации и т.д., скажу только об одной, редко обсуждаемой. Сейчас расизм, если угодно – этническая ксенофобия, распространен среди выходцев с Кавказа ничуть не меньше, чем среди коренного населения той же Москвы. И у последнего он давно имеет серьезную идеологическую настройку, и, соответственно, имеется политическое движение русских этнонационалистов, весьма, как мы видим, радикальное и понемногу растущее. А вот схожим образом настроенные парни с Кавказа, недавно обосновавшиеся в Москве, пока обходятся бытовыми стычками. Ну, были «Черные ястребы», были (и есть, как видим) договорные драки кавказцев и ультраправых. Но своего политического национализма у этих парней пока нет, нет для него и идеологии (на самом-то Северном Кавказе есть, конечно, но мы говорим о «метрополии»). Как быстро она может выработаться? Может, и быстро, если опираться на домашние наработки и активнее заимствовать методы у местных ультраправых. И вот тогда «межнациональный конфликт», пока существующий скорее в головах у экспертов, станет реальностью — и нынешние стычки покажутся мелочью.
