Суровые приговоры Никите Тихонову и Евгении Хасис, по мнению большинства экспертов, подтверждают наблюдение о том, что российская власть в последнее время активнее борется с проявлениями неонацистских и праворадикальных настроений в России. В частности, давление со стороны правоохранительных органов приводит к перестройке и самого так называемого "белого движения".

Так совпало, что 6 мая также объявлено о создании очередного объединения националистов под названием "Русские". Националистическое движение во многом остается сетевой структурой без четкой иерархии, с горизонтальными связями. О борьбе с правым экстремизмом в России в интервью Радио Свобода рассуждает директор аналитического центра СОВА Александр Верховский. Вот как эксперт оценил приговор Никите Тихонову:

– Варианты были, но я, честно говоря, думал, что все-таки не дадут пожизненное.

– С чем вы связываете то, что приговор оказался таким суровым?

– Во-первых, с чисто юридической точки зрения, здесь есть все основания давать пожизненное. Во-вторых, вероятно, судья посчитал, что этот приговор должен стать серьезным назиданием.

– Это не вполне обычная практика для дел по такого рода преступлениям?

– Вообще, пожизненные приговоры были, и каждый раз они выносились тогда, когда было совершено несколько убийств. Наиболее известный пожизненно осужденный – это Николай Королев, глава группы, которая подорвала Черкизовский рынок. Были и другие случаи.

– Мотивация совершения преступления, на ваш взгляд, убедительна?

– Да, по-моему, вполне. В этой среде часто раздавались призывы убить Маркелова. И то, что в какой-то момент нашелся человек, который это реализовал, довольно естественно. В конце концов, это не единственное заранее анонсированное убийство.

– Организация "Русский образ", активистом которой считался Никита Тихонов, сейчас существует?

– Конечно, существует. Тихонов, правда, в последние годы там не состоял, но он был одним из основателей этой группы. Конечно, у "Русского образа" сейчас возникли определенные трудности, связанные с тем, что фактически лидер группы, Илья Горячев дал полезные для обвинения показания по делу Тихонова, что, конечно, в нацистской среде было воспринято как предательство. Так что, Горячев сейчас где-то скрывается, а "Русский образ" за него так до конца и не оправдался. Поэтому у них тоже есть проблемы.

– За последние годы ваш центр регистрировал снижение числа преступлений, совершенных праворадикальным подпольем. Означает ли это, что власти более или менее успешно противодействуют этому политическому направлению?

– Скорее, здесь может идти речь о противодействии боевому крылу праворадикального подполья. Да, можно сказать, что по сравнению с прежними временами, сейчас власть успешно ему противодействует. Эту тенденцию, правда, мы сейчас видим преимущественно в Москве и Московской области и еще в некоторых местах. Во многих регионах страны никакого усиления реальной борьбы не наблюдается. Поэтому я не уверен, что тренд на снижение количества преступлений устойчивый. Собственно говоря, в прошлом году мы зафиксировали явное снижение количества убийств, но не снижение общего количества пострадавших. Что означает, что силами полиции выбиты наиболее опасные группы, которые обычно и совершали убийства, но большое количество мелких групп, которые совершают основную массу нападений, продолжает жить и пополняться новыми бойцами. Полиции в этой сфере предстоит еще много работы.

– Какие регионы представляют сейчас наибольшую опасность, на ваш взгляд?

– Москва с областью, Петербург с областью, Нижний Новгород, Екатеринбург – то есть это, в первую очередь, проблема крупных городов. Так исторически сложилось, что само это идеологическое течение, которое сейчас можно охарактеризовать как неонацистское, формировалось именно в больших городах, во многом ориентируясь на стилистические и политические особенности ультраправых культур Западной Европы, и уж потом распространялось в городах поменьше. Нельзя, например, сказать, что есть отчетливая корреляция активности таких организаций с количеством мигрантов. Зато корреляция с размером города совершенно очевидна.

– С активизацией деятельности правоохранительных органов меняется тактика праворадикального движения?

– Да, безусловно. В последние годы мы видим, что эти молодые люди уже не так охотно вступают в организации типа "Русский образ" или ДПНИ. Объяснение простое: это нарушает конспиративность связей. Они предпочитают существование в малых группах, связанных горизонтально – без имен, без каких-то бросающихся в глаза признаков и т.д. Поэтому полиции с этим работать будет тяжелее, чем раньше, когда неонацисты не больно-то и прятались. Плюс давление со стороны правоохранительных органов, которое вызывает ответную реакцию в виде нападений на представителей полиции.

– В прошлые годы говорили о том, что часть сотрудников правоохранительных органов сочувствует праворадикальным идеям. Реформа милиции, превращение ее в полицию, как-то изменили эту ситуацию?

– Я не думаю, что это так просто изменить. Ведь милиция и полиция – это массовый институт. В нем статистически должно быть столько же ксенофобов, сколько и в среднем по стране. Другой вопрос – позволяют ли себе эти люди в погонах проявлять подобные настроения? Время от времени вскрываются случаи, когда кто-то из людей в погонах покровительствовал кому-то из ультраправых. Становится ли таких случаев больше или, наоборот, меньше, сказать довольно трудно – все-таки это все происходит не очень явно, поэтому статистика здесь невозможна.

– Никита Тихонов может стать "иконой мученика" праворадикального движения? Или посадили человека, и о нем забыли?

– Обязательно станет. Собственно говоря, все яркие фигуры мирка криминальных неонацистов стали, как они говорят, белыми героями. Тот же Николай Королев и другие, которые сели за серьезные преступления. Конечно, для того, чтобы быть идеальным белым героем, надо не отрицать свою вину, как это делал Тихонов, а признать ее – да, я убил и правильно сделал. Посмотрим, что будет говорить Тихонов, когда приговор вступит в силу.

– Можно сказать, что лидеры праворадикального движения мало-помалу оказываются за решеткой? Приходят ли на их место новые харизматические фигуры?

– Несомненно, на месте осужденных появляются новые люди, ведь это достаточно большое, по нашим меркам, движение со своим кадровым резервом. Нельзя сказать, что если взять и посадить 20 человек, движение будет сломлено. Нет, все гораздо сложнее, к сожалению.