На фоне столь масштабных общественных процессов, как выбор нашей страной геополитического вектора и нынешних массовых протестов, уже получивших (несколько преждевременно, на мой взгляд) определение «революция», писать о периферийных элементах грандиозной мозаики трудно. Если учесть, что замысел статьи возник примерно за месяц до последних событий, в ходе Круглого стола «Правый радикализм в Украине: между властью и обществом», публиковать этот текст сейчас было бы совсем нелепо, если бы не одно существенное «но»: потенциальная угроза, о которой мы предупреждали, стремительно реализовалась максимально наглядным образом. Сюжеты, до недавнего времени интересовавшие только специалистов, находятся сегодня в фокусе общественного внимания и существенно влияют на развитие ситуации.
Начать придется издалека. Уже больше десяти лет я живо интересуюсь темой использования национал-экстремизма и юдофобии в провокационных пропагандистских схемах. Как правило, к подобным методам прибегает власть в пропаганде, направленной против оппозиции, часто имеющей ярко выраженное националистическое «крыло». Иногда есть основания полагать, что искусственное нагнетание напряженности вокруг «национального вопроса» инициируют вообще сторонние игроки, для создания определенного имиджа Украины на внешнеполитической арене. Подобные кампании в прошлом имели разный масштаб и характер, но редко когда действительно серьезно влияли на ситуацию в стране и атмосферу в обществе, скорее являясь для циничных политтехнологов изощренным способом добывать средства к существованию.
Традиция дискредитации оппонентов (как в глазах избирателей, так и перед лицом международного сообщества) с помощью искусственно создаваемых информационных поводов, дающих основание для обвинений в «фашизме» и антисемитизме, имеет в нашей стране глубокие корни. Статьи, написанные мной на эту тему, можно объединить в условный цикл «Антисемитизм и политтехнологии». Параллельно, я занимался и продолжаю заниматься мониторингом проявлений антисемитизма и ксенофобии в Украине, и собрал больше, чем кто бы то ни было, информации об этой темной стороне нашей действительности. Я льщу себя надеждой, что, не впадая в напоминающую паранойю конспирологию, с одной стороны, но и не закрывая глаза на реально существующие проблемы, с другой, я научился различать искусственно инициированные проявления. В конце концов, в этом нет ничего сверхъестественного – конспирация у политтехнологов частенько хромает, связи многих исполнителей с заказчиками шиты белыми нитками, исследователь должен только полагаться исключительно на факты, а не на предположения или слухи, и максимально абстрагироваться от собственных эмоций, симпатий и антипатий.
Наиболее масштабно политтехнологические схемы в интересующей нас области, как хорошо помнят многие читатели, применялись в политическом противостоянии, завершившемся девять лет назад Оранжевой революцией. И тогда среди сторонников оппозиции были реальные национал-радикалы и антисемиты – знаменитую речь про необходимость бороться с «жидвой» Олега Тягнибока, на тот момент – народного депутата от фракции «Наша Украина», никто не придумал. Но бОльшая часть использовавшихся властью против оппозиции «проявлений антисемитизма» самой властью и были инициированы. Лидеры оппозиции были единодушны в осуждении подобных эксцессов (Тягнибок был исключен из фракции за свои антисемитские высказывания – уникальный случай в отечественной политической истории), рядовые активисты проявляли заслуживающую уважение выдержку и не поддавались на провокации, и частичного успеха подобные схемы добились только на внешней арене.
Конечно, со времен пресловутого МАУПа, «Сельских вестей» и проплаченных ряженых фашистов, якобы выступавших в поддержку Виктора Ющенко, многое изменилось. С тех пор подобные темы всплывали неоднократно (например, в ходе кампаний против присвоения звания Героя Украины Роману Шухевичу в конце 2006-го, или в контексте президентских выборов-2010 и парламентских- 2012, и неоднократно – на региональном уровне), но скорее ситуативно, и не воспринимались в качестве системного элемента масштабной пропагандистской кампании. До 2010 года никто из игроков на политической арене не имел необходимых ресурсов, в том числе интеллектуальных, для повторения системных кампаний 2002 – 2004 гг. Однако, с другой стороны, за эти годы в силу внутренней и, увы, естественной логики сложных социально-политических процессов, происходящих в украинском обществе, «снизу» выросло вполне самостоятельное относительно массовое агрессивное молодежное неонацистское движение.
Картонные политтехнологические монстры, порожденные циничным воображением провокаторов, имеют тенденцию обретать плоть и кровь. В 2004 году, чтобы создать страшный телевизионный образ фашистов, поддерживающих Ющенко, политтехнологам из Администрации президента потребовалось одеть специально нанятых небрезгливых в вопросе заработка молодых людей в красивую форму и провести их, вскидывающих правые руки в фашистском приветствии, по Крещатику. Но уже спустя два года другие молодые люди в камуфляже, купленном за свои деньги, по собственной инициативе и без всяких провокаций вышли в центр Киева вскидывать правые руки – когда 14 октября 2006 г. состоялась первая относительно массовая собственно неонацистская демонстрация.
В первые годы «оранжевой» и «посторанжевой» власти неонацисты, в основном, жили своей жизнью, и особого интереса в глобальном политическом противостоянии ни для кого не представляли. Конечно, радикалы были недовольны недостаточно последовательной, с их точки зрения, политикой Виктора Ющенко по защите «национальных ценностей», украинского языка и духовного наследия трипольской культуры и Велесовой книги. Однако и открыто выступать против проукраинского президента было глупо – подавляющее большинство умеренных националистов их бы не поддержали, в качестве оппозиции тогда позиционировались совсем другие силы. Неонацисты брили головы, пили пиво, тренировались в парках и спортзалах, «отрывались» на концертах и нападали на выходцев из Африки и Азии. Правоохранительные органы более или менее последовательно преследовали совершавших конкретные преступления нацистов, не препятствуя подвально-политической самодеятельности не прибегающих к насилию радикалов.
Склонные к участию в политтехнологических схемах торговцы шумным уличным активом вроде работавшего в 2004 году на Виктора Медведчука вожака карликовой хулиганской группировки «Братство» Дмитрия Корчинского, бывшего «технического» кандидата в президенты и одного из наиболее талантливых украинских провокаторов, переживали не лучшие времена. Корчинскому даже приходилось ездить на Селигер, читать лекции пропутинскому молодежному движению «Наши», что, впрочем, не сильно сказалось на остатках его авторитета в украинской национал-радикальной среде. Все, по большому счету, уже давно понимали, что фотогеничный краснобай с пышными усами выполняет провокационные функции. Еще во время УНА – УНСО Корчинский концептуализировал собственную беспринципность с помощью триады «провокация – репрессии – революция». Согласно теории лидера «Братства», для поднятия широких масс на борьбу в условиях отсутствия классической революционной ситуации необходимо использовать любые ресурсы для того, чтобы вызвать прессинг со стороны государства – и вот он-то и возмутит народ.
С началом глобального экономического кризиса, сильно ударившего по Украине, и в преддверии президентских выборов, политическая жизнь интенсифицировалась, и нацистам снова начали перепадать политтехнологические заказы. 18 октября 2008 г. «Братство» Корчинского вместе с только созданным на основе неонацистского движения «Патриот Украины» праворадикальным объединением Социал-национальная ассамблея (СНА) устроили безнадежную драку с милицией под стенами здания СБУ. Позже, в 2009 году, участвуя в формировании в обществе установки на «против всех» (благодаря которой, по большому счету, лидер Партии регионов и выиграл в итоге президентскую кампанию), актив из «Братства» и СНА организовали кампанию «Геть усих!». Отмечу, что, по мнению некоторых наблюдателей, именно тогда через пару посредников проплаченные уличные активисты, создававшие нужную «картинку» для политтехнологических кампаний, оказались связаны с заказчиками – Анной Герман и Андреем Клюевым (откровенная работа «Братства» на власть в ходе последних парламентских выборов подтверждает это предположение).
После прихода к власти Виктора Януковича некоторая организованная часть правых радикалов была разгромлена, лидеры арестованы, находятся под следствием или осуждены. В первую очередь, речь идет о таких движениях, как Тризуб им.Степана Бандеры и упоминавшийся выше «Патриот Украины», а также, в некоторых регионах, группировки молодежно-субкультурного «Автономного сопротивления». Частично лидеры этих групп оказались за решеткой по вполне правдоподобному подозрению в совершении вполне реальных преступлений, в ряде случаев обоснованность обвинений вызывает сомнения. Как поговаривают недоброжелатели (и в этих обвинениях есть определенная логика), в ситуации преследований и постоянного прессинга со стороны правоохранительных органов эти группировки оказались весьма уязвимы для инфильтрации их агентами спецслужб. Полагаю, о некоторых неонацистских активистах в последние пару лет вполне уверенно можно говорить, что, будучи «подвешенными» на крючок открытых уголовных дел, или получив условные сроки, они стали легкой добычей вербовщиков и исправными исполнителями поручений, исходящих из властной вертикали. Весной провластные политтехнологи (возможно, в погонах) дошли до создания подконтрольной правоохранительным органам «карманной» агрессивной право-экстремистской политической группировки с центром в Харькове.
Одновременно, в последние пару лет репрессии вызвали волну симпатий к правым радикалам со стороны широких кругов умеренно-националистической и даже просто либеральной оппозиционной общественности. На массовых оппозиционных митингах вслед за требованием освобождения Юлии Тимошенко звучали лозунги в поддержку других «политзаключенных» – в частности, «Васильковских террористов» (ключевых активистов неонацистского «Патриота Украины», которых обвиняют в подготовке террористического акта). В начале этого года многие выступали в поддержку «сумских граффитчиков», приговоренных к лишению свободы якобы исключительно за нанесение на стены зданий и заборы трафаретных «прострелянных» портретов человека, напоминающего Виктора Януковича, с красной точкой во лбу (на самом деле члены осужденной неонацистской группировки совершили также поджог общежития, в котором проживали студентки из Африки, и несколько актив вандализма в отношении здания еврейской общины). Так постепенно вокруг радикалов, пропагандирующих откровенно неонацистские взгляды, сформировался довольно широкий круг поддерживающих их борьбу с нынешней властью умеренных оппозиционеров. Брутальное насилие над обществом со стороны власти формировало климат, в котором насильственные же действия со стороны радикальной оппозиции воспринимаются значительной частью общества как адекватные меры. Именно в этом контексте национал-радикалы в лице Всеукраинского объединения «Свобода», выбравшие путь политической борьбы, получили в конце 2012 года небывалую электоральную поддержку и стали одной из трех основных оппозиционных сил. В этом же контексте к людям с неонацистской символикой на рукавах (СНА использует в качестве эмблемы «волчий крюк» – символ, использовавшийся войсками СС и правыми радикалами по всему миру, являвшийся официальной эмблемой предшественницы «Свободы» – Социал-национальной партии Украины) стали относиться на оппозиционных митингах пусть и настороженно, но все же терпимо, а иногда – и с одобрением. Своими возмутительными действиями власть сплотила столь разнообразные группы, что даже самые оголтелые национал-радикалы нашли свое место в рядах оппозиции.
В последние месяцы не только я, но и многие мои коллеги снова обратили пристальное внимание на различные провокационные элементы в информационных кампаниях вокруг украинских правых радикалов. В первую очередь, в глаза бросалась начатая еще весной кампания по раскручиванию темы антисемитизма в идеологии и деятельности ВО «Свобода».
Например, в ночь на 19 марта 2013 года ряд объектов, имеющих символическое значение для киевской еврейской общины, были обклеены листовками антисемитского содержания с символикой и координатами политической партии Всеукраинское объединение «Свобода». Листовки были размещена на памятнике писателю Шолом-Алейхему, на доме, где родилась Голда Меер, возле ресторана «Цимес», синагоги и на других зданиях. Текст листовки представлял собой цитаты из поэтических произведений Тараса Шевченко, которые могут быть интерпретированы как антисемитские. Пресс-служба ВО «Свобода» заявила, что партия не имеет отношения к этим листовкам, которые представляют собой «провокацию власти».
Очевидно, что «Свобода» стала мишенью кампании вовсе не потому, что она сама по себе представляет сколько-нибудь серьезную угрозу для власти. Просто власть хорошо усвоила уроки парламентских выборов, которые показали важность единства оппозиции. Напомню, например, что в киевских одномандатных округах любой, даже самый невыразительный, кандидат от оппозиции, если он был объявлен единым, побеждал любого, даже самого активного в распределении «гречки» провластного кандидата. Киевляне, чего ранее не было никогда, были готовы голосовать даже на национал-радикала из «Свободы», например, за Андрея Ильенко, если он был объявлен согласованным кандидатом от оппозиции. Цель кампании была достаточно очевидной – дискредитировать и/или расколоть оппозицию в целом, поставив ее перед выбором: или отмежеваться от «Свободы», или, продемонстрировав терпимость к ксенофобии этой партии, принять на себя весь связанный с этим негатив (например, на международной арене).
Тут я хочу специально подчеркнуть, что я неоднократно констатировал многочисленные элементы антисемитизма в идеологии и пропаганде «Свободы», на протяжении многих лет отслеживаю проявления насилия со стороны активистов этой партии, и т.п. Наверное, я знаю об этой составляющей деятельности партии больше, чем кто бы то ни было. Однако именно в силу этого я настаиваю на необходимости различать действительно присущие «Свободе» экстремистские черты, и то, что ей облыжно приписывается на основании искусственно созданных провокационных поводов.
Далее последовали другие подобные провокации – например, с антисемитскими граффити или содержащими угрозы письмами в адрес политиков и общественных деятелей еврейского происхождения от имени «Свободы». Одновременно, была развернута ориентированная, в первую очередь, на зарубежное информационное пространство кампания по муссированию темы антисемитизма «Свободы» и в силу этого – всей оппозиции. В эту кампанию оказались вовлечены некоторые деятели еврейской общины и профессиональные политтехнологи. Инициатором этой кампании была, конечно, исполнительная власть. 6 апреля 2013 года произошел наиболее серьезный инцидент в череде искусственно созданных информационных поводов. В Черкассах группа молодых людей в футболках с надписью «ВО «Свобода» на спине и «Бей жидов!» на груди, не имеющих на самом деле никакого отношения к партии, устроили драку на оппозиционном митинге. Честно говоря, я опасался тогда, что цинизма и «последовательности» инициаторов кампании хватит и на то, чтобы как минимум побить стекла в какой-нибудь синагоге, предварительно, разумеется, расписав окружающие заборы словами «Свобода» и «Тягнибок». Однако, наверное, провокация в Черкассах была настолько топорной, а связь псевдо-антисемитов из клуба боевых искусств с губернатором – настолько очевидной, что на этом череда подобных инцидентов и закончилась.
Кампания же в целом продолжалась. Параллельно с раскручиванием имиджа «фашистской» «Свободы», власти объявили тотальную мобилизацию сторонников под «антифашистскими» лозунгами. Апогея эта кампания, как все мы помним, достигла 18 мая – когда происходившие одновременно митинги оппозиции и согнанных властью бюджетников и спортсменов закончились столкновениями, а политический лексикон обогатился смачным словом «титушки».
Самым неприятным во всей этой политтехнологической схеме была – и остается – искусственно создаваемая в рамках грязных пиар-технологий дихотомия, заставляющая избирателя определяться в порочной системе координат «нацисты против бандитов». Уставший от бандитизма власти избиратель готов терпимо относиться к откровенным неонацистам в рядах оппозиции; и, наоборот, испытывающий отвращение к рассматриваемым под микроскопом свастикоподобным символам наиболее радикальных ультраправых гражданин согласится мириться с брутально нарушающей права человека властью, если она воспринимается как единственный надежный заслон от фашистов.
То, что эта дихотомия не только порочна и аморальна, но и попросту опасна для общества, все мы наглядно увидели в новое «Кровавое воскресенье» 1 декабря возле здания секретариата Администрации президента.
Сегодня очевиден провокационный характер попытки «сворачивания» всей кампании гражданского протеста против полицейского насилия и аморального режима в силовое русло. Основными «действующими лицами» кровавого спектакля на Банковой были уже знакомые нам Корчинский с его «Братством», СНА и «Тризуб», которые с начала ЕвроМайдана, будучи усиленными стремительно радикализующимися в контексте последних событий вполне искренними молодыми «траблмейкерами» с горячей кровью, выступают под собирательным брендом «Правый сектор».
«Правый сектор» структурно оформился в последние дни перед разгоном первого, «студенческого» ЕвроМайдана. Национал-экстремисты, не скрывающие, как это ни парадоксально, своего скептического отношения к евроинтеграции (лозунгом «Сектора» является «Против режима и интеграций»), попытались не упустить волну общественного негодования и активно втянулись в антиправительственные акции. Впрочем, их участие в ЕвроМайдане было специфическим. Активисты в масках и с дубинками демонстрировали брутальность и решительную готовность защитить демонстрантов от атак милиции и «титушок». Чего стоила эта бравада – все увидели в ночь на 30 ноября, когда «Беркут» не встретил практически никакого сопротивления при разгроме лагеря. Зато участники протеста, которые были столь неосторожны, что открыто осмеливались выступать за европейские ценности толерантности, равенства и социальной справедливости, становились легкими жертвами национал-радикалов с газовыми баллончиками в карманах. 26-28 ноября «Правый сектор» осуществил несколько нападений на левых оппонентов из числа протестующих, доставалось даже девушкам. Зато национал-радикальные активисты одобрительными выкриками встретили выступление с трибуны ЕвроМайдана Дианы Камлюк, поэтессы, отсидевшей срок за участие в 2006 году в убийстве на почве расизма нигерийца, зачитавшей сомнительного качества стихи про «жидов» и «еврейское мыло». С сожалением отмечу, что все эти инциденты не стали достаточным основанием для организаторов ЕвроМайдана, самоотверженных общественных активистов, для того, чтобы вовремя дистанцироваться от агрессивных ксенофобов и национал-экстремистов.
Дальнейший ход событий как бы естественным образом способствовал радикализации протеста. После избиения студентов в ночь на 30 ноября сайты и сообщества в Интернете «Правого сектора», СНА, «Тризуба» и подобных им групп были переполнены призывами к насилию в отношении представителей правоохранительных органов и инструкциями по экипировке и вооружению, и конкретными призывами брать именно здание Администрации президента. Эти люди публично отрабатывали групповые действия против милиции на Михайловской днем 30 ноября.
«Естественность» экстремистской составляющей в общей массе протестующих вполне логично 1 декабря загнала манифестантов в ловушку на Банковую, где в качестве приманки была выставлена хлипкая цепочка невооруженных и даже не защищенных щитами солдат Внутренних войск, обреченных циничными разработчиками сценария на роль мальчиков для битья. Единственными героями в этой длившейся несколько часов мясорубке были те, кто пытался предотвратить столкновение – такие люди, как Сашко Положинский, Юрий Бутусов и Петр Порошенко. К сожалению, их усилий оказалось недостаточно.
Было бы преждевременно и самонадеянно с моей стороны предлагать читателю истинную подноготную «Кровавого воскресенья». Еще не сложились все элементы мозаики, и, хотя какие-то фамилии уже прозвучали, на уровне доказанных фактов я не готов говорить о конкретных заказчиках и исполнителях провокации, а конспирология не входит в круг моих интересов. Очевидно одно – что произошедшее было выгодно только власти, и никак не протестующему обществу (не хочу говорить «оппозиции», потому что отнюдь не политические оппозиционные партии выступали инициатором и основным «мотором» кампании протестов, начавшихся с декларации правительством отказа от широко разрекламированных ранее евроинтеграционных намерений).
А вот выводы из произошедшего, мне кажется, сформулировать необходимо. Мне представляется совершенно очевидной недопустимость терпимого отношения оппозиции к откровенным национал-экстремистам в ее рядах. Никакая оппозиционность не может быть достаточной причиной для того, чтобы стоять рядом с неонацистами. Не только потому, что это аморально или даже опасно (уже после того, как все политические силы, включая «Свободу», назвали радикалов «провокаторами» и «титушками» и осудили насилие, 4 декабря национал-экстремисты, подстрекаемые со сцены Майдана, жестоко избили левых активистов из Конфедерации свободных профсоюзов Украины). Но и потому, что правые радикалы, несмотря на свои мобилизационные качества, активность и, иногда, дисциплинированность, все равно не могут быть полезны для общего дела. Они не могут быть альтернативной власти – потому что исповедуют те же ценности.
У оппозиции есть сегодня исторический шанс избавиться от симпатий к «подвергающимся репрессиям» «решительным» национал-радикалам. Не важно, насколько прочно эта среда увязла в сетях, сотканных профессиональными провокаторами. Даже если буквально все боевики, кинувшиеся на штурм Администрации президента, оказались там по велению сердца и по глупости, а не в силу циничного расчета политтехнологов – это практически ничего не меняет.
Вспышки светошумовых гранат на Банковой, облака перечного и слезоточивого газа, летящие булыжники и свистящие дубинки, мат и крики боли максимально доходчиво доносят до нас порочность выбора между «бандитами» и «нацистами». Потому что, на самом деле, между ними нет разницы. «Титушки» в кроссовках и «удобных тренировочных штанах» являются зеркальным отражением таких же боевиков в берцах и балаклавах. Мышлением в рамках навязанной дихотомии будет предположение, что первые тянут украинское общество в Россию, а вторые могут помочь в вопросах Евроинтеграции. Будучи двумя разными сторонами одного и того же явления, эти люди воплощают собой противоположность ценностями, которые сегодня принято называть «европейскими».
Безнаказанно и с явным удовольствием избивающие безоружных солдат-срочников и левых оппонентов национал-радикалы ровным счетом ничем не отличаются от калечащих журналистов, студентов и случайных прохожих садистов из «Беркута». Более того – насилие одних легитимируется насилием других, и раскачивания этих «качелей» способно снести хлипкие и наивные баррикады ненасильственного гражданского протеста.
Альтернативой брутальному насилию, языку дубинки и булыжника может быть только приоритет прав человека, терпеливость и толерантность. Кампания гражданского неповиновения может быть успешной только в том случае, если она носит ненасильственный характер.
Украине предстоит еще долгий путь, и надо приложить усилия, чтобы общество больше не попадалась в политтехнологические ловушки ложного противостояния одинаково неприемлемых альтернатив.
Начать придется издалека. Уже больше десяти лет я живо интересуюсь темой использования национал-экстремизма и юдофобии в провокационных пропагандистских схемах. Как правило, к подобным методам прибегает власть в пропаганде, направленной против оппозиции, часто имеющей ярко выраженное националистическое «крыло». Иногда есть основания полагать, что искусственное нагнетание напряженности вокруг «национального вопроса» инициируют вообще сторонние игроки, для создания определенного имиджа Украины на внешнеполитической арене. Подобные кампании в прошлом имели разный масштаб и характер, но редко когда действительно серьезно влияли на ситуацию в стране и атмосферу в обществе, скорее являясь для циничных политтехнологов изощренным способом добывать средства к существованию.
Традиция дискредитации оппонентов (как в глазах избирателей, так и перед лицом международного сообщества) с помощью искусственно создаваемых информационных поводов, дающих основание для обвинений в «фашизме» и антисемитизме, имеет в нашей стране глубокие корни. Статьи, написанные мной на эту тему, можно объединить в условный цикл «Антисемитизм и политтехнологии». Параллельно, я занимался и продолжаю заниматься мониторингом проявлений антисемитизма и ксенофобии в Украине, и собрал больше, чем кто бы то ни было, информации об этой темной стороне нашей действительности. Я льщу себя надеждой, что, не впадая в напоминающую паранойю конспирологию, с одной стороны, но и не закрывая глаза на реально существующие проблемы, с другой, я научился различать искусственно инициированные проявления. В конце концов, в этом нет ничего сверхъестественного – конспирация у политтехнологов частенько хромает, связи многих исполнителей с заказчиками шиты белыми нитками, исследователь должен только полагаться исключительно на факты, а не на предположения или слухи, и максимально абстрагироваться от собственных эмоций, симпатий и антипатий.
Наиболее масштабно политтехнологические схемы в интересующей нас области, как хорошо помнят многие читатели, применялись в политическом противостоянии, завершившемся девять лет назад Оранжевой революцией. И тогда среди сторонников оппозиции были реальные национал-радикалы и антисемиты – знаменитую речь про необходимость бороться с «жидвой» Олега Тягнибока, на тот момент – народного депутата от фракции «Наша Украина», никто не придумал. Но бОльшая часть использовавшихся властью против оппозиции «проявлений антисемитизма» самой властью и были инициированы. Лидеры оппозиции были единодушны в осуждении подобных эксцессов (Тягнибок был исключен из фракции за свои антисемитские высказывания – уникальный случай в отечественной политической истории), рядовые активисты проявляли заслуживающую уважение выдержку и не поддавались на провокации, и частичного успеха подобные схемы добились только на внешней арене.
Конечно, со времен пресловутого МАУПа, «Сельских вестей» и проплаченных ряженых фашистов, якобы выступавших в поддержку Виктора Ющенко, многое изменилось. С тех пор подобные темы всплывали неоднократно (например, в ходе кампаний против присвоения звания Героя Украины Роману Шухевичу в конце 2006-го, или в контексте президентских выборов-2010 и парламентских- 2012, и неоднократно – на региональном уровне), но скорее ситуативно, и не воспринимались в качестве системного элемента масштабной пропагандистской кампании. До 2010 года никто из игроков на политической арене не имел необходимых ресурсов, в том числе интеллектуальных, для повторения системных кампаний 2002 – 2004 гг. Однако, с другой стороны, за эти годы в силу внутренней и, увы, естественной логики сложных социально-политических процессов, происходящих в украинском обществе, «снизу» выросло вполне самостоятельное относительно массовое агрессивное молодежное неонацистское движение.
Картонные политтехнологические монстры, порожденные циничным воображением провокаторов, имеют тенденцию обретать плоть и кровь. В 2004 году, чтобы создать страшный телевизионный образ фашистов, поддерживающих Ющенко, политтехнологам из Администрации президента потребовалось одеть специально нанятых небрезгливых в вопросе заработка молодых людей в красивую форму и провести их, вскидывающих правые руки в фашистском приветствии, по Крещатику. Но уже спустя два года другие молодые люди в камуфляже, купленном за свои деньги, по собственной инициативе и без всяких провокаций вышли в центр Киева вскидывать правые руки – когда 14 октября 2006 г. состоялась первая относительно массовая собственно неонацистская демонстрация.
В первые годы «оранжевой» и «посторанжевой» власти неонацисты, в основном, жили своей жизнью, и особого интереса в глобальном политическом противостоянии ни для кого не представляли. Конечно, радикалы были недовольны недостаточно последовательной, с их точки зрения, политикой Виктора Ющенко по защите «национальных ценностей», украинского языка и духовного наследия трипольской культуры и Велесовой книги. Однако и открыто выступать против проукраинского президента было глупо – подавляющее большинство умеренных националистов их бы не поддержали, в качестве оппозиции тогда позиционировались совсем другие силы. Неонацисты брили головы, пили пиво, тренировались в парках и спортзалах, «отрывались» на концертах и нападали на выходцев из Африки и Азии. Правоохранительные органы более или менее последовательно преследовали совершавших конкретные преступления нацистов, не препятствуя подвально-политической самодеятельности не прибегающих к насилию радикалов.
Склонные к участию в политтехнологических схемах торговцы шумным уличным активом вроде работавшего в 2004 году на Виктора Медведчука вожака карликовой хулиганской группировки «Братство» Дмитрия Корчинского, бывшего «технического» кандидата в президенты и одного из наиболее талантливых украинских провокаторов, переживали не лучшие времена. Корчинскому даже приходилось ездить на Селигер, читать лекции пропутинскому молодежному движению «Наши», что, впрочем, не сильно сказалось на остатках его авторитета в украинской национал-радикальной среде. Все, по большому счету, уже давно понимали, что фотогеничный краснобай с пышными усами выполняет провокационные функции. Еще во время УНА – УНСО Корчинский концептуализировал собственную беспринципность с помощью триады «провокация – репрессии – революция». Согласно теории лидера «Братства», для поднятия широких масс на борьбу в условиях отсутствия классической революционной ситуации необходимо использовать любые ресурсы для того, чтобы вызвать прессинг со стороны государства – и вот он-то и возмутит народ.
С началом глобального экономического кризиса, сильно ударившего по Украине, и в преддверии президентских выборов, политическая жизнь интенсифицировалась, и нацистам снова начали перепадать политтехнологические заказы. 18 октября 2008 г. «Братство» Корчинского вместе с только созданным на основе неонацистского движения «Патриот Украины» праворадикальным объединением Социал-национальная ассамблея (СНА) устроили безнадежную драку с милицией под стенами здания СБУ. Позже, в 2009 году, участвуя в формировании в обществе установки на «против всех» (благодаря которой, по большому счету, лидер Партии регионов и выиграл в итоге президентскую кампанию), актив из «Братства» и СНА организовали кампанию «Геть усих!». Отмечу, что, по мнению некоторых наблюдателей, именно тогда через пару посредников проплаченные уличные активисты, создававшие нужную «картинку» для политтехнологических кампаний, оказались связаны с заказчиками – Анной Герман и Андреем Клюевым (откровенная работа «Братства» на власть в ходе последних парламентских выборов подтверждает это предположение).
После прихода к власти Виктора Януковича некоторая организованная часть правых радикалов была разгромлена, лидеры арестованы, находятся под следствием или осуждены. В первую очередь, речь идет о таких движениях, как Тризуб им.Степана Бандеры и упоминавшийся выше «Патриот Украины», а также, в некоторых регионах, группировки молодежно-субкультурного «Автономного сопротивления». Частично лидеры этих групп оказались за решеткой по вполне правдоподобному подозрению в совершении вполне реальных преступлений, в ряде случаев обоснованность обвинений вызывает сомнения. Как поговаривают недоброжелатели (и в этих обвинениях есть определенная логика), в ситуации преследований и постоянного прессинга со стороны правоохранительных органов эти группировки оказались весьма уязвимы для инфильтрации их агентами спецслужб. Полагаю, о некоторых неонацистских активистах в последние пару лет вполне уверенно можно говорить, что, будучи «подвешенными» на крючок открытых уголовных дел, или получив условные сроки, они стали легкой добычей вербовщиков и исправными исполнителями поручений, исходящих из властной вертикали. Весной провластные политтехнологи (возможно, в погонах) дошли до создания подконтрольной правоохранительным органам «карманной» агрессивной право-экстремистской политической группировки с центром в Харькове.
Одновременно, в последние пару лет репрессии вызвали волну симпатий к правым радикалам со стороны широких кругов умеренно-националистической и даже просто либеральной оппозиционной общественности. На массовых оппозиционных митингах вслед за требованием освобождения Юлии Тимошенко звучали лозунги в поддержку других «политзаключенных» – в частности, «Васильковских террористов» (ключевых активистов неонацистского «Патриота Украины», которых обвиняют в подготовке террористического акта). В начале этого года многие выступали в поддержку «сумских граффитчиков», приговоренных к лишению свободы якобы исключительно за нанесение на стены зданий и заборы трафаретных «прострелянных» портретов человека, напоминающего Виктора Януковича, с красной точкой во лбу (на самом деле члены осужденной неонацистской группировки совершили также поджог общежития, в котором проживали студентки из Африки, и несколько актив вандализма в отношении здания еврейской общины). Так постепенно вокруг радикалов, пропагандирующих откровенно неонацистские взгляды, сформировался довольно широкий круг поддерживающих их борьбу с нынешней властью умеренных оппозиционеров. Брутальное насилие над обществом со стороны власти формировало климат, в котором насильственные же действия со стороны радикальной оппозиции воспринимаются значительной частью общества как адекватные меры. Именно в этом контексте национал-радикалы в лице Всеукраинского объединения «Свобода», выбравшие путь политической борьбы, получили в конце 2012 года небывалую электоральную поддержку и стали одной из трех основных оппозиционных сил. В этом же контексте к людям с неонацистской символикой на рукавах (СНА использует в качестве эмблемы «волчий крюк» – символ, использовавшийся войсками СС и правыми радикалами по всему миру, являвшийся официальной эмблемой предшественницы «Свободы» – Социал-национальной партии Украины) стали относиться на оппозиционных митингах пусть и настороженно, но все же терпимо, а иногда – и с одобрением. Своими возмутительными действиями власть сплотила столь разнообразные группы, что даже самые оголтелые национал-радикалы нашли свое место в рядах оппозиции.
В последние месяцы не только я, но и многие мои коллеги снова обратили пристальное внимание на различные провокационные элементы в информационных кампаниях вокруг украинских правых радикалов. В первую очередь, в глаза бросалась начатая еще весной кампания по раскручиванию темы антисемитизма в идеологии и деятельности ВО «Свобода».
Например, в ночь на 19 марта 2013 года ряд объектов, имеющих символическое значение для киевской еврейской общины, были обклеены листовками антисемитского содержания с символикой и координатами политической партии Всеукраинское объединение «Свобода». Листовки были размещена на памятнике писателю Шолом-Алейхему, на доме, где родилась Голда Меер, возле ресторана «Цимес», синагоги и на других зданиях. Текст листовки представлял собой цитаты из поэтических произведений Тараса Шевченко, которые могут быть интерпретированы как антисемитские. Пресс-служба ВО «Свобода» заявила, что партия не имеет отношения к этим листовкам, которые представляют собой «провокацию власти».
Очевидно, что «Свобода» стала мишенью кампании вовсе не потому, что она сама по себе представляет сколько-нибудь серьезную угрозу для власти. Просто власть хорошо усвоила уроки парламентских выборов, которые показали важность единства оппозиции. Напомню, например, что в киевских одномандатных округах любой, даже самый невыразительный, кандидат от оппозиции, если он был объявлен единым, побеждал любого, даже самого активного в распределении «гречки» провластного кандидата. Киевляне, чего ранее не было никогда, были готовы голосовать даже на национал-радикала из «Свободы», например, за Андрея Ильенко, если он был объявлен согласованным кандидатом от оппозиции. Цель кампании была достаточно очевидной – дискредитировать и/или расколоть оппозицию в целом, поставив ее перед выбором: или отмежеваться от «Свободы», или, продемонстрировав терпимость к ксенофобии этой партии, принять на себя весь связанный с этим негатив (например, на международной арене).
Тут я хочу специально подчеркнуть, что я неоднократно констатировал многочисленные элементы антисемитизма в идеологии и пропаганде «Свободы», на протяжении многих лет отслеживаю проявления насилия со стороны активистов этой партии, и т.п. Наверное, я знаю об этой составляющей деятельности партии больше, чем кто бы то ни было. Однако именно в силу этого я настаиваю на необходимости различать действительно присущие «Свободе» экстремистские черты, и то, что ей облыжно приписывается на основании искусственно созданных провокационных поводов.
Далее последовали другие подобные провокации – например, с антисемитскими граффити или содержащими угрозы письмами в адрес политиков и общественных деятелей еврейского происхождения от имени «Свободы». Одновременно, была развернута ориентированная, в первую очередь, на зарубежное информационное пространство кампания по муссированию темы антисемитизма «Свободы» и в силу этого – всей оппозиции. В эту кампанию оказались вовлечены некоторые деятели еврейской общины и профессиональные политтехнологи. Инициатором этой кампании была, конечно, исполнительная власть. 6 апреля 2013 года произошел наиболее серьезный инцидент в череде искусственно созданных информационных поводов. В Черкассах группа молодых людей в футболках с надписью «ВО «Свобода» на спине и «Бей жидов!» на груди, не имеющих на самом деле никакого отношения к партии, устроили драку на оппозиционном митинге. Честно говоря, я опасался тогда, что цинизма и «последовательности» инициаторов кампании хватит и на то, чтобы как минимум побить стекла в какой-нибудь синагоге, предварительно, разумеется, расписав окружающие заборы словами «Свобода» и «Тягнибок». Однако, наверное, провокация в Черкассах была настолько топорной, а связь псевдо-антисемитов из клуба боевых искусств с губернатором – настолько очевидной, что на этом череда подобных инцидентов и закончилась.
Кампания же в целом продолжалась. Параллельно с раскручиванием имиджа «фашистской» «Свободы», власти объявили тотальную мобилизацию сторонников под «антифашистскими» лозунгами. Апогея эта кампания, как все мы помним, достигла 18 мая – когда происходившие одновременно митинги оппозиции и согнанных властью бюджетников и спортсменов закончились столкновениями, а политический лексикон обогатился смачным словом «титушки».
Самым неприятным во всей этой политтехнологической схеме была – и остается – искусственно создаваемая в рамках грязных пиар-технологий дихотомия, заставляющая избирателя определяться в порочной системе координат «нацисты против бандитов». Уставший от бандитизма власти избиратель готов терпимо относиться к откровенным неонацистам в рядах оппозиции; и, наоборот, испытывающий отвращение к рассматриваемым под микроскопом свастикоподобным символам наиболее радикальных ультраправых гражданин согласится мириться с брутально нарушающей права человека властью, если она воспринимается как единственный надежный заслон от фашистов.
То, что эта дихотомия не только порочна и аморальна, но и попросту опасна для общества, все мы наглядно увидели в новое «Кровавое воскресенье» 1 декабря возле здания секретариата Администрации президента.
Сегодня очевиден провокационный характер попытки «сворачивания» всей кампании гражданского протеста против полицейского насилия и аморального режима в силовое русло. Основными «действующими лицами» кровавого спектакля на Банковой были уже знакомые нам Корчинский с его «Братством», СНА и «Тризуб», которые с начала ЕвроМайдана, будучи усиленными стремительно радикализующимися в контексте последних событий вполне искренними молодыми «траблмейкерами» с горячей кровью, выступают под собирательным брендом «Правый сектор».
«Правый сектор» структурно оформился в последние дни перед разгоном первого, «студенческого» ЕвроМайдана. Национал-экстремисты, не скрывающие, как это ни парадоксально, своего скептического отношения к евроинтеграции (лозунгом «Сектора» является «Против режима и интеграций»), попытались не упустить волну общественного негодования и активно втянулись в антиправительственные акции. Впрочем, их участие в ЕвроМайдане было специфическим. Активисты в масках и с дубинками демонстрировали брутальность и решительную готовность защитить демонстрантов от атак милиции и «титушок». Чего стоила эта бравада – все увидели в ночь на 30 ноября, когда «Беркут» не встретил практически никакого сопротивления при разгроме лагеря. Зато участники протеста, которые были столь неосторожны, что открыто осмеливались выступать за европейские ценности толерантности, равенства и социальной справедливости, становились легкими жертвами национал-радикалов с газовыми баллончиками в карманах. 26-28 ноября «Правый сектор» осуществил несколько нападений на левых оппонентов из числа протестующих, доставалось даже девушкам. Зато национал-радикальные активисты одобрительными выкриками встретили выступление с трибуны ЕвроМайдана Дианы Камлюк, поэтессы, отсидевшей срок за участие в 2006 году в убийстве на почве расизма нигерийца, зачитавшей сомнительного качества стихи про «жидов» и «еврейское мыло». С сожалением отмечу, что все эти инциденты не стали достаточным основанием для организаторов ЕвроМайдана, самоотверженных общественных активистов, для того, чтобы вовремя дистанцироваться от агрессивных ксенофобов и национал-экстремистов.
Дальнейший ход событий как бы естественным образом способствовал радикализации протеста. После избиения студентов в ночь на 30 ноября сайты и сообщества в Интернете «Правого сектора», СНА, «Тризуба» и подобных им групп были переполнены призывами к насилию в отношении представителей правоохранительных органов и инструкциями по экипировке и вооружению, и конкретными призывами брать именно здание Администрации президента. Эти люди публично отрабатывали групповые действия против милиции на Михайловской днем 30 ноября.
«Естественность» экстремистской составляющей в общей массе протестующих вполне логично 1 декабря загнала манифестантов в ловушку на Банковую, где в качестве приманки была выставлена хлипкая цепочка невооруженных и даже не защищенных щитами солдат Внутренних войск, обреченных циничными разработчиками сценария на роль мальчиков для битья. Единственными героями в этой длившейся несколько часов мясорубке были те, кто пытался предотвратить столкновение – такие люди, как Сашко Положинский, Юрий Бутусов и Петр Порошенко. К сожалению, их усилий оказалось недостаточно.
Было бы преждевременно и самонадеянно с моей стороны предлагать читателю истинную подноготную «Кровавого воскресенья». Еще не сложились все элементы мозаики, и, хотя какие-то фамилии уже прозвучали, на уровне доказанных фактов я не готов говорить о конкретных заказчиках и исполнителях провокации, а конспирология не входит в круг моих интересов. Очевидно одно – что произошедшее было выгодно только власти, и никак не протестующему обществу (не хочу говорить «оппозиции», потому что отнюдь не политические оппозиционные партии выступали инициатором и основным «мотором» кампании протестов, начавшихся с декларации правительством отказа от широко разрекламированных ранее евроинтеграционных намерений).
А вот выводы из произошедшего, мне кажется, сформулировать необходимо. Мне представляется совершенно очевидной недопустимость терпимого отношения оппозиции к откровенным национал-экстремистам в ее рядах. Никакая оппозиционность не может быть достаточной причиной для того, чтобы стоять рядом с неонацистами. Не только потому, что это аморально или даже опасно (уже после того, как все политические силы, включая «Свободу», назвали радикалов «провокаторами» и «титушками» и осудили насилие, 4 декабря национал-экстремисты, подстрекаемые со сцены Майдана, жестоко избили левых активистов из Конфедерации свободных профсоюзов Украины). Но и потому, что правые радикалы, несмотря на свои мобилизационные качества, активность и, иногда, дисциплинированность, все равно не могут быть полезны для общего дела. Они не могут быть альтернативной власти – потому что исповедуют те же ценности.
У оппозиции есть сегодня исторический шанс избавиться от симпатий к «подвергающимся репрессиям» «решительным» национал-радикалам. Не важно, насколько прочно эта среда увязла в сетях, сотканных профессиональными провокаторами. Даже если буквально все боевики, кинувшиеся на штурм Администрации президента, оказались там по велению сердца и по глупости, а не в силу циничного расчета политтехнологов – это практически ничего не меняет.
Вспышки светошумовых гранат на Банковой, облака перечного и слезоточивого газа, летящие булыжники и свистящие дубинки, мат и крики боли максимально доходчиво доносят до нас порочность выбора между «бандитами» и «нацистами». Потому что, на самом деле, между ними нет разницы. «Титушки» в кроссовках и «удобных тренировочных штанах» являются зеркальным отражением таких же боевиков в берцах и балаклавах. Мышлением в рамках навязанной дихотомии будет предположение, что первые тянут украинское общество в Россию, а вторые могут помочь в вопросах Евроинтеграции. Будучи двумя разными сторонами одного и того же явления, эти люди воплощают собой противоположность ценностями, которые сегодня принято называть «европейскими».
Безнаказанно и с явным удовольствием избивающие безоружных солдат-срочников и левых оппонентов национал-радикалы ровным счетом ничем не отличаются от калечащих журналистов, студентов и случайных прохожих садистов из «Беркута». Более того – насилие одних легитимируется насилием других, и раскачивания этих «качелей» способно снести хлипкие и наивные баррикады ненасильственного гражданского протеста.
Альтернативой брутальному насилию, языку дубинки и булыжника может быть только приоритет прав человека, терпеливость и толерантность. Кампания гражданского неповиновения может быть успешной только в том случае, если она носит ненасильственный характер.
Украине предстоит еще долгий путь, и надо приложить усилия, чтобы общество больше не попадалась в политтехнологические ловушки ложного противостояния одинаково неприемлемых альтернатив.
