Где поставить запятую в этом предложении, я лично сомнений не имею. И знаю, что многие, с кем по большинству других вопросов у меня нет расхождений, тоже не имеют сомнений по этому поводу, только, боюсь, далеко не все выберут то же, что я. Хочу предложить вниманию читателей одно весьма уникальное дело по 282 статье Уголовного кодекса, на примере которого видно, что несмотря на обширную неправомерную правоприменительную практику, не всё так просто.

Только одно отступление: надо лишний раз напомнить, о чем речь в 282 статье УК, а то многие, в том числе журналисты не самых последних СМИ продолжают считать, что 282 статья - это “экстремизм” (кстати, “экстремизм” это не только не 282 статья, но и вообще не статья). Итак, 282 статья УК РФ - “Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства”. Часть первая звучит так: “действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»”. Часть вторая: “те же деяния, совершенные: а) с применением насилия или с угрозой его применения; б) лицом с использованием своего служебного положения; в) организованной группой”.

Итак, речь идет о петербургском националисте Николае Бондарике, известном за пределами своего города, например, благодаря участию в Координационном совете оппозиции в 2012 году.

В октябре 2013 года правоохранительные органы Санкт-Петербурга заявили о предотвращении провокации во время празднования мусульманского праздника Курбан-Байрам: двое молодых людей под руководством некоего известного националиста нанесли себе неопасные раны, выложив в интернет фото с рассказом о том, что они якобы пострадали от рук “нерусских”. Целью было спровоцировать беспорядки во время праздника. Сотрудники же органов, усомнившись в истинности этой информации, решили проверить пострадавших, после чего те сами сознались в обмане, назвав организатором Бондарика.

Предвижу на этом месте скептические восклицания читателей, не считающих заслуживающими доверия способы ведения следствия в нашей стране. Безусловно, все подобные сомнения имеют право на существование, так как мы видим вокруг множество примеров, подтверждающих их правильность. На это могу возразить следующее. Во-первых, Бондарик известен тем, что он не прочь если не пожар националистической революции раздуть, то хоть чиркнуть спичечкой этнического погрома. Он и не отрицал, что размещал информацию об этом “инциденте” в интернете. Во-вторых, если уж говорить о предвзятости нашей полиции, то чаще можно говорить о предвзятости не в отношении националистов, а скорее в отношении их жертв: в случае преступлений на почве ненависти наши органы скорее регулярно заминают нападения на “нерусских”, стараясь не возбуждать дела по необходимым статьям, а иногда даже обвиняя жертв в нападении на обидчиков, так что редкий случай преследования за преступление, вмененное Бондарику, выбивается из общей тенденции. Выбивается он и по другой причине: улучшение отчетности по делам о возбуждении ненависти, в котором можно было бы заподозрить следователей, гораздо легче осуществить, обойдясь вообще без сложных следственных действий, возни со свидетелями и пострадавшими. Собственно, львиная доля дел по 282 статье сейчас - это дела о перепостах или комментариях в интернете, не требующие вообще никаких усилий от сотрудников органов. Кроме того, если отвергать возможность применения 282 статьи на том основании, что у нас предвзяты и коррупционны следственные органы и суд, то надо тогда последовательно отказаться и от всех остальных статей Уголовного и Административного кодексов. Тем не менее, если вас ограбят в подворотне, если крупный чиновник попадется на крупном воровстве, если у вас на глазах нацисты зарежут дворника, вы же не станете возражать, если их посадят?

Итак, Бондарика обвинили в возбуждении ненависти и на полгода даже посадили в СИЗО, но потом выпустили под подписку о невыезде, приняв во внимание плохое состояние здоровья обвиняемого. В апреле 2015 года суд признал его виновным по части 1 статьи 282 УК. Бондарик получил 1,5 года условно и 3 года испытательного срока, с запретом на этот период пользоваться интернетом, выступать в прессе и участвовать даже в санкционированных акциях и шествиях. В августе этот приговор вступил в силу.

Если бы Бондарика не сажали в СИЗО, можно было бы просто поаплодировать, как четко, уместно и правильно все было сделано: провокация предотвращена, деяние правильно квалифицировано как возбуждение ненависти, реального срока лишения свободы нет, наказания напрямую связано с характером преступления и родом деятельности осужденного.

На мой взгляд, это дело демонстрирует, что даже в существующем виде 282 статья могла бы служить во благо. (Чувствую волну негодования.)

Приведенный выше случай с Бондариком - не единственный пример. Мы все знаем, например, как сейчас работает наше телевидение и каковы реальные и потенциальные последствия  пропаганды ненависти, льющейся с экранов. Другой пример - целые издательства, штампующие тонны псевдонаучной расистской литературы, начитавшись которой молодые люди идут убивать. Если мы считаем, что подобные вещи опасны для общества, то нам необходим работающий инструмент, с помощью которого их можно было бы пресекать. Ранее я уже размышляла об аргументах “за” и “против” преследования за возбуждение ненависти, не стану повторяться.

Я полагаю, что исключив возможность реального лишения свободы, кроме особо выдающихся случаев прямого подстрекательства к насилию, исключив из 282 статьи пункты, дающие возможность произвольного толкования, мы можем получить тот самый работающий инструмент.

Как именно изменить 282 статью - отдельная широкая тема, я лишь намечу основное. Необходимо исключить из защищаемых признаков понятие социальной группы, так как оно не имеет четкого определения, что неминуемо приводит к произволу в правоприменении. Необходимо исключить унижение человеческого достоинства из состава уголовного преступления, так как общественная опасность этого нехорошего явления невелика. Необходимо учитывать фактор публичности высказываний, в особенности в интернете: не каждый блог имеет аудиторию СМИ, не всегда публичность и доступность информации равнозначна массовости. Кроме того, важно включить в список защищаемых признаков принадлежность к ЛГБТ.