Резюме : Традиционные акции : Кампании «против политических репрессий» : Сотрудничество с другими идеологическими течениями : Самостоятельные ситуативные акции

Резюме

Зима и весна 2018–2019 годов дали политическим группам националистов несколько поводов для оптимизма, среди которых декриминализация ст. 282 УК и выход из заключения сразу нескольких известных ультраправых. Тем не менее этот политический сегмент остается раздробленным, а его публичная активность – непоследовательной и малозаметной.

Пытаясь преодолеть изоляцию, различные группы ультраправых с переменным успехом продолжают попытки налаживания контактов с другими оппозиционными организациями, отказываясь от своей традиционной повестки, которую не могут разделить партнеры.

 Участие националистов в либеральных митингах и шествиях стало уже привычным явлением, но на акции, собирающие тысячи человек, ультраправые не могут вывести более нескольких десятков активистов, малозаметных на общем фоне, что не приносит желаемых дивидендов. Более успешной стала «новинка сезона» – союз ряда националистов с левыми движениями, который заставляет вспомнить забытое клише 90-х о «красно-коричневой» силе. В рамках нового сотрудничества было проведено несколько более или менее массовых акций, где «имперские флаги» были вполне заметны на фоне красной символики, хотя последняя явно доминировала. Как и в случае с сотрудничеством с либералами, идеологическая разноголосица этого союза вызывает сомнение в его устойчивости и способности к расширению. Кроме того, явное превалирование левых на прошедших акциях говорит о расстановке сил не в пользу националистов, хотя и не так откровенно, как в случае с либералами.

Параллельно этому процессу наметился тренд на возвращение ультраправых к традиционной для них консервативной и антимигрантской повестке, который, впрочем, зимой-весной почти никак не сказался на уличной активности. В прошлом самая крупная акция весны, которую националисты проводили под ксенофобными лозунгами – «Русский Первомай», – стала очередным провалом, а других подобных митингов или сетевых компаний националисты не устраивали. Как и все последние годы, существенную долю их самостоятельной активности составляли небольшие акции в поддержку заключенных, посвященные социальным вопросам или же с повесткой, согласующейся с общеоппозиционной. Националисты продолжили также занимать своих активистов различными тренировками, субботниками, лекциями, конференциями и прочим, что может заполнять промежутки между политическими акциями.

Традиционные акции

Большая часть традиционных ежегодных акций праворадикалов приходится на вторую половину года, тогда как на зиму-весну выпадает меньшинство. Главным мероприятием этого периода для националистов всегда был «Русский Первомай».

Как и год назад, ни одной из групп ультраправых не удалось провести в Москве массового шествия. Комитет «Нация и свобода» (КНС) Владимира Басманова и Ассоциация народного сопротивления (АНС) Дмитрия Карасева совместно подали заявку на марш, но согласовать его не удалось: мэрия отказала националистам, сославшись на помехи транспорту. Пообещав обжаловать решение в суде, эти организации ограничились проведением конференции «по вопросам истории, тактики и практики социально-политических протестов», которую, судя по фото, посетило около 30 человек. Год назад эти движения тоже проводили первомайскую конференцию вместо марша, хотя АНС дополнило ее небольшим несогласованным шествием по Гоголевскому бульвару[1]. В этот раз активисты, видимо, решили не обострять ситуацию, и обошлись без подобных маршей. Возможно, благодаря этому, конференция, в отличие от прошлогодней[2], прошла без задержаний.

Конкурирующее с КНС движение «Правый блок» (ПБ) тоже подало заявку на шествие в мэрию, тоже не преуспело в согласовании и тоже пообещало обжаловать решение в суде. Альтернативы маршу ПБ не предложил, что, возможно, связано с задержанием пятерых его членов на Тверском бульваре за неделю до акции[3] (причина задержания так и не была названа, но после него тему «Русского Первомая» ПБ больше не поднимал).

Третья группа, в прошлом регулярно занимавшаяся проведением «Русского Первомая», – коалиция движений, входивших в распущенный Русский национальный фронт (РНФ)[4], в этом году даже не стала предпринимать попытки проведения шествия. Лидер «Великой России» Андрей Савельев, ранее становившийся одним из главных организаторов марша, в этом году записал видео, в котором долго рассказывал, что отмечать 1 мая националистам не стоит вовсе, так как это чуждый им советский праздник. Аналогичным образом высказалось Русское имперское движение (РИД)[5] – несмотря на то, что активисты отделений РИДа в Москве и Петербурге регулярно в прошлом участвовали в «Русских Первомаях». Другие движения, входившие в РНФ, обошли дату молчанием.

В результате фактически единственными ультраправыми, кто вообще проводил публичную акцию в Москве 1 мая, стало «Русско-славянское объединение и возрождение» (РУСОВ)[6], несколько активистов которого сфотографировались на Красной площади и в некоторых других местах в центре города с баннером «Наше солнце взойдет!».

В регионах дела обстояли ненамного лучше.

В Санкт-Петербурге националисты приняли участие в общегородском шествии. Ультраправые шли тремя колоннами. Одну составили активисты местного отделения КНС и национал-социалистического движения «Славянская сила Северо-Запад» (СС-СЗ), в ней шло примерно 20 человек. Вместе с ними в колонне должны были идти активисты АНС, но их не допустила на акцию полиция. Во второй колонне, состоявшей из примерно 15 человек, шли активисты РУСОВ группы «Схорон еж Славен», включая лидера организации, «верховного жреца всех славян» Богумила II (Владимира Голякова). Третью колонну составили активисты нового небольшого ультраправого сообщества «Идентаристы России», которых было около 10–15 человек. Таким образом, суммарно в шествии приняло участие около 50 активистов, что меньше, чем когда-либо.

В остальных городах акции были совсем малочисленными: во Владимире в митинге левых движений приняли участие несколько сторонников Постоянно действующего совещания Национально-патриотические силы России (ПДС НПСР); в Пскове активисты «Псковской русской вечевой Республики» провели шествие, в котором участвовало около 8 человек; в Ростове-на-Дону члены АНС устроили граффити-акцию; в Симферополе четверо активистов РУСОВ провели пикет; в Тюмени шесть или семь активистов ПДС НПСР посетили шествие и митинг левых движений.

Таким образом, в том или ином виде, акции прошли в 7 городах, что на один город больше, чем год назад. Впрочем, отсутствие марша в Москве, падение посещаемости традиционного шествия в Санкт-Петербурге и совсем мелкие мероприятия в остальных городах говорят о продолжающемся падении интереса к ней.

Еще одной датой, отмечаемой националистами ежегодно, является день памяти погибших в Доме профсоюзов в Одессе в 2014 году. Акцию проводят 2 мая с 2015 года, когда ее инициировала Национально-демократическая партия (НДП). Насколько можно судить, по изначальному замыслу, «Помни Одессу» должна была стать альтернативой теряющему популярность «Русскому Первомаю».

В этом году 2 мая в Москве состоялся митинг на Суворовской площади, в котором принял участие достаточно внушительный список различных объединений: Фонд «Новороссия» Игоря Стрелкова, НДП, «Партия Дела» Максима Калашникова, РУСОВ, «Другая Россия» и Левый фронт. С речами выступили Игорь Стрелков, Владимир Квачков, дьякон Павел Шульженок из «Имперского легиона», Сергей Бабурин и Максим Калашников. Всего в митинге, по данным СМИ, приняло участие около 200 человек[7].

В регионах в рамках акции «Помни Одессу» при участии националистов прошло всего два мероприятия: в Санкт-Петербурге три участника движения РУСОВ возложили цветы на площади Победы; в Екатеринбурге сторонники движения «Новороссия» и другие активисты, включая бывших ополченцев, провели пикет, на котором собралось 20–25 человек.

Большой московский митинг, безусловно, можно назвать удачей для ультраправого движения, даже несмотря на то что существенную долю его участников составили не собственно националисты, а левые активисты, которых вывел Левый фронт и другие левые организации. Впрочем, служить альтернативой «Русскому Первомаю» акция пока не может, так как ее география остается крайне узкой, вовлеченность националистов – слабой, а формат – неустойчивым[8].

Кампании «против политических репрессий»

Заметная доля активности националистов зимой-весной пришлась на поддержку политзаключенных, преимущественно ультраправых. Националисты регулярно занимались публикацией в социальных сетях данных об уголовных делах против соратников, призывали посещать судебные заседания по их делам. Кроме того, некоторые группы стали регулярно проводить небольшие уличные акции, посвященные защите узников.

В Москве в этом плане наиболее активны соратники Ассоциации народного сопротивления. Самая громкая их акция прошла 28 февраля в здании Басманного суда, где в тот момент решался вопрос о продлении сроков содержания под стражей лидеров ультраправого движения «Черный блок», с которым АНС сотрудничала. Во время заседания один из находившихся в зале молодых людей с криком «Свободу “Черному блоку”» зажег файер. Его немедленно задержали, но новость об акции обошла многие крупные СМИ. Помимо этого, соратники АНС проводили небольшие пикеты, посвященные все тому же «Черному блоку», рисовали граффити против репрессий и как минимум дважды устраивали небольшие шествия с зажженными файерами по проезжей части центральных улиц города с баннерами в поддержку активистов, задержанных полицией или находившихся под арестом.

Не отставал и сотрудничающий с АНС Комитет «Нация и свобода», который, хоть и не пытался быть оригинальным – все, как правило, ограничивалось традиционным одиночными пикетами – достаточно творчески подходил к выбору объекты поддержки. Например, в декабре на Пушкинской площади прошли пикеты «против политических репрессий», где активисты КНС выступили с требованием освобождения не только националистов Владимира Ратникова, Артема Воробьева и Дмитрия Демушкина, но и фигурантов дела «Нового величия», и гражданского активиста Сергея Мохнаткина. Во время следующих пикетов КНС на плакатах в поддержку «узников совести» ультраправые Ратников, Воробьев и Оршулевич[9] соседствовали с активисткой «Открытой России» Анастасией Шевченко или участником «мусорных протестов» в Коломне Вячеславом Егоровым. Таким образом, если АНС делает ставку на «зрелищность» акций, которая должна привлекать крупные либеральные СМИ (очевидно, что в официальных СМИ протестная деятельность почти не отражается), то КНС – на выражение поддержки не только «своим», но и гражданским активистам, за чьей судьбой эти самые либеральные СМИ следят куда пристальнее, чем за судьбой ультраправых.

Еще одно московское движение – Правый блок – за прошедшее время тоже провело несколько акций в поддержку заключенных, однако большая их часть прошла не в столице, а в регионах. Сторонники ПБ организовывали в Астрахани, Рязани и Воскресенске одиночные пикеты, где стояли с плакатами «Против политических репрессий». Таким образом ПБ явно рекламировал свои новые отделения, открывшиеся в перечисленных городах, ведь поддержка «узников» – благодатная тема, а для более крупных акций явно не хватало активистов.

Куда более системно, чем московские праворадикалы, к поддержке заключенных подошла группа правых активистов в Санкт-Петербурге, которая начала каждую пятницу проводить соответствующие «бессрочные пикеты» на Невском проспекте. Акции стартовали в феврале и продолжались всю весну. Чаще всего участники этих одиночных пикетов выступали с требованием освободить неонациста Андрея Линка[10], неоязычницу Анну Карпухину (Ярилину)[11] и активистку «Оккупай-наркофиляй» Елизавету Симонову[12], но не только их. Примечательно, что на плакатах участники акции никогда не сообщали, что тот или иной заключенный – ультраправый. Пикетчики либо ограничивались требованием освободить этого человека, просто прилагая его фотографии, либо писали на плакатах какие-нибудь позитивные факты из его биографии. Например, Линка – лидера неонацистской банды, убившей несколько человек, представляли публике как пострадавшего за помощь политзаключенным (Линок действительно собирал деньги для заключенных членов других неонацистских банд, таких как группировка Боровикова – Воеводина, NS/WP, БОРН и т.д.). Из известных активистов в пикетах несколько раз принимала участие Дина Гарина (вероятно, она одна из организаторов «бессрочных пикетов»), а сама инициатива получила в ультраправом сегменте Рунета достаточно широкую известность благодаря своей регулярности, нечасто встречающиеся в переменчивой активности националистов.

Остальные группы ультраправых продолжили придерживаться старой стратегии, проводя акции в поддержку заключенных лишь от случая к случаю, а чаще ограничиваясь публикацией различных материалов на эту тему на своих ресурсах.

Сотрудничество с другими идеологическими течениями

Зимой-весной сохранилась тенденция последних полутора лет, когда некоторые группы националистов компенсируют сложности с организацией собственных акций участием в крупных митингах и шествиях, проводимых идеологически чуждыми им группами. В итоге все ультраправое поле можно условно разделить на три категории: те, кто сделал ставку на сотрудничество с левыми движениями; те, кто стремится к сотрудничеству с либеральной оппозицией; и, наконец, те, кто ни в каком виде не готов иметь дело с «идеологическими врагами».

Тренд на сотрудничество с левыми – явление, более новое, чем попытки кооперации националистов с либеральной оппозицией: таковые предпринимаются, как минимум, со времен больших общеоппозиционных митингов 2011–2012 годов. Первопроходцем же в налаживании контактов с левыми стала достаточно пассивная до этого организация – Постоянно действующее совещание национально-патриотических сил России (ПДС НПСР), которая, напомним, с осени 2017 года начала вместе с КПРФ продвигать на пост президента страны Павла Грудинина[13], а также присоединилась к уличным акциям коммунистов. Это сотрудничество принесло ПДС НПСР плоды, позволившие ей переформатироваться из карликовой московской инициативы в хоть и совсем небольшую, но все же полноценную организацию с региональными отделениями. Благодаря предвыборной кампании Грудинина и последовавшей за ней борьбе против пенсионной реформы, начали налаживаться не только контакты ПДС НПСР с КПРФ, но и других небольших групп националистов с другими левыми движениями. Этот процесс существенно активизировался прошедшей зимой; поводом для него послужила возможная передача Японии Курильских островов, заинтересовавшая как левые движения, так и националистов.

В результате на митингах «Против раздачи земель», прошедших в нескольких городах страны, можно было увидеть представителей обеих идеологий, причем националисты нередко активно помогали в подготовке акций.

Так, на пикете, который прошел 16 декабря в Калининграде, помимо КПРФ и Левого фронта, присутствовали несколько представителей ПДС НПСР; в митинге КПРФ, состоявшемся 22 декабря 2018 г. в Южно-Сахалинске, приняли участие по несколько активистов от «Партии дела» и ПДС НПСР, а Максим Калашников выступил перед собравшимися; на митинг «Другой России», прошедший 19 января в Санкт-Петербурге с одной стороны, собрались сторонники Левого фронта и движения «РОТ-Фронт», а с другой – активисты ПДС НПСР, НДП и движения «Идентаристы России». Самым крупным стал московский митинг (около 500 человек), заявителем которого стал Левый фронт. На митинге присутствовал самый широкий спектр националистических организаций – Фонд «Новороссия», «Партия Дела», ПДС НПСР, НПД и РУСОВ. Со сцены, помимо прочих, выступили Стрелков, Калашников, член ПДС НПСР Леонид Ивашов, о. Всеволод Чаплин, с некоторых пор регулярно участвующий в мероприятиях националистов, близкий теперь к националистам директор Центра научной политической мысли и идеологии Степан Сулакшин и другие. По фотографиям невозможно определить, сколько людей вывели именно националисты, но их участие в этот раз было весьма заметным. Главное, чем интересен этот митинг, – тем, что процесс его организации закрепил отношения ряда националистических групп с Левым фронтом Удальцова.

В начале января, в рамках подготовки акции в Москве было объявлено о создании «надпартийного комитета», в который вошел целый ряд мелких структур таких как «Всероссийский комитет защиты территориальной целостности» Сергея Скворцова[14], «Координационное совещание оппозиции» (КСО)[15] Игоря Скурлатова, но главное – движение «Новороссия», «Партия Дела», и Левый фронт. Эта группа в итоге и провела московский митинг, а впоследствии продолжила сотрудничество и стала расширяться. К марту к нему успели присоединиться «Другая Россия» и о. Всеволод Чаплин.

Следующей большой акцией, организованной Комитетом, стал мартовский митинг в Москве с крайне широкой повесткой: «Выражение мнения о социальной экономической внутренней политике органов государственной власти Российской Федерации, пенсионной реформе, выражения мнения по вопросам рационализации внешней политики, выступление за незыблемость суверенитета России над Южными Курилами и сохранении территориальной целостности Российской Федерации, о проблемах соблюдения конституционных прав и свобод Российской Федерации». Акция была приурочена к годовщине переизбрания Владимира Путина и прошла 17 марта на Суворовской площади. Заявку на ее проведение подал Калашников. От националистов на митинге присутствовали организации, представленные в оргкомитете, а также Российский общенародный союз Сергея (РОС) Бабурина, ПДС НПСР, НДП и некая группа молодых людей с «имперскими флагами». Акция собрала около тысячи человек. И снова: определить долю националистов среди пришедших, к сожалению, не представляется возможным.

Участники Комитета занимались не только организацией своих митингов, но и согласованным посещением чужих. Так, 13 апреля в Москве на акцию «Защитим Москву! Народ против строительного произвола и беспредела в ЖКХ», которую, помимо прочих, проводило движение «Моссовет», пришли Левый фронт и «Партия Дела», а перед собравшимися выступили члены Комитета Калашников, Чаплин и Скурлатов. Митинг был достаточно крупным – собрал около тысячи человек, но это с участием активистов множества левых организаций, а также КПРФ и «Яблока».

Последней весенней акцией новой структуры стал уже упоминавшийся выше митинг «Помни Одессу», состоявшийся в Москве 2 мая. Он стал самым малочисленным из всех трех, проведенных Комитетом, вероятно потому, что не привлек достаточного числа левых активистов.

В целом, сотрудничество левых с националистами в рамках Комитета продолжает выглядеть несколько странным и вызывает недоумение у сторонних наблюдателей. Многие СМИ отмечали на организованных новым союзом митингах идеологическую разноголосицу, благодаря которой «хоругви» соседствуют с портретами Сталина, а рядом с митингующими, развернувшими флаги с ликом Христа, продают газету «Голос коммунизма»[16]. Градус шизофрении повышался еще и тем, что иногда люди выходили на акции с требованиями, никак не связанными с заявленной повесткой. Например, на митинге в защиту Курил стоял молодой человек, требовавший свободы для неонациста Максима «Тесака» Марцинкевича, а на другой акции пришедшие члены НДП почему-то стояли с плакатом, призывающим ввести визы со странами Средней Азии.

Помимо деятельности в рамках Комитета, националисты, преимущественно из ПДС НПСР, продолжили посещать акции, организованные КПРФ по всей стране, но их участие в них остается малозаметным, так как национал-патриоты могут вывести на улицу, как правило, не больше нескольких человек. При этом попытки согласовать собственные уличные мероприятия зачастую оказываются неудачными. Например, 23 февраля ПДС НПСР планировало провести сетевую акцию с повесткой: против «раздачи» территорий страны и создания «территорий опережающего социально-экономического развития (ТОРов)»; но мероприятия нигде не одобрили местные власти, и в итоге ПДС НПСР пришлось либо довольствоваться участием в акциях КПРФ (в Москве, Калининграде, Костроме, Пензе и Ростове-на-Дону), либо проводить одиночные пикеты (в Канске Красноярского края, станице Лысогорская Ставропольского края).

Подытоживая, отметим, что хотя сотрудничество с левыми и приносит свои плоды, их пока не стоит переоценивать. Союз с Левым фронтом, а через него и с другими левыми может не продлиться долго ввиду идеологической разбалансированности подобного сотрудничества, да и силы неравны: левые движения – очевидно более массовые и ресурсные, чем их коллеги националисты. Как можно наблюдать на примере ПДС НПСР и КПРФ, национал-патриоты зачастую остаются в тени более сильного движения, выбраться из которой им достаточно сложно из-за нехватки активистов.

Отношения националистов с либеральными движениями не претерпели драматических перемен, которые привели бы к заключению каких-либо союзов. Зимой-весной они ограничивались посещением некоторыми группами ультраправых более или менее крупных мероприятий либералов, которых, впрочем, было совсем немного.

Как и все последние годы, ультраправые не пропустили московский марш памяти Бориса Немцова, который прошел в столице 24 февраля и собрал около 10 тысяч человек. Свои небольшие колонны здесь построили КНС (около 10 человек), АНС (около 25 человек) и «Правый блок» (около 25 человек). Националисты вели себя, как обычно, весьма активно, скандируя лозунги и привлекая внимание большим количеством флагов и барабаном.

Посетили некоторые националисты и региональные акции памяти Немцова: в Санкт-Петербурге присутствовало не несколько человек от КНС и ПБ; в Пскове местное движение «Псковская русская вечевая Республика» провело 24 февраля серию одиночных пикетов в поддержку «активиста правого сопротивления» Артема Милушкина, находящегося в СИЗО; в Саратове несколько сторонников близкого к АНС движения «Черный фронт Саратов» Андрея Марцева приняли участие в общем пикете, который состоялся 27 февраля.

Второй крупной акцией оппозиции, которая заинтересовала ультраправых, стал московский митинг 10 марта против изоляции российского интернета, собравший около 15 тысяч человек. Из националистов ее посетили те же АНС, КНС и ПБ, которые суммарно вывели не более 30 человек.

Как видим, количество националистов на крупных акциях оппозиции остается ничтожно малым, а их участие – практически незаметным, что объясняется как низким мобилизационным потенциалом самих организаций, так и нежеланием рядовых праворадикалов выходить на улицы вместе с либералами.

Посещали националисты и более мелкие мероприятия, посвященные локальным вопросам. Например, 3 марта трое активистов «Псковской русской вечевой Республики» приняли участие в городской акции против строительства химического завода, организованной сторонниками Алексея Навального; 6 марта несколько членов АНС приняли участие в дежурстве местных жителей, протестующих против строительства новостройки в их дворе в Останкинском районе Москвы; 19 марта в Калининграде трое сторонников ПДС НПСР вышли на пикет против увольнения рабочих янтарного завода; в конце марта КНС поддерживал раздачей листовок протест жителей столичного Ховрино, борющихся за перенос строительства крупного торгово-логистического центра (ТЛЦ) из их района за пределы Москвы; 31 марта активисты отделения НДП в Санкт-Петербурге посетили митинг за спасение Пулковской обсерватории и т.д. Несмотря на то, что такие акции помогают ультраправым налаживать контакты с новыми людьми, и должны были бы становиться хорошим поводом для мобилизации соратников, они все равно не привлекают большого числа активистов.

Самостоятельные ситуативные акции

Из-за снижения уличной активности рядовых ультраправых почти до нуля политические группы националистов испытывают постоянную нехватку участников. Кроме того, при организации мероприятий они вынуждены быть осторожны в выборе повестки ввиду пристального внимания к себе со стороны правоохранительных органов.

Одним из выходов из положения может стать проведение самостоятельных акций, согласующихся с общеоппозиционной повесткой, которые помогают националистам оставаться «на одной волне» с другими идеологическими движениями и заполняют паузы между более крупными мероприятиями.

Зимой-весной подобных акций было не очень много, и почти все они прошли в виде одиночных пикетов или при участии нескольких активистов. Разные группы националистов выходили на улицы, выступая против передачи Японии Курильских островов, за отмену пенсионной реформы, против изоляции рунета, против мусорных свалок, против нарушения гражданских прав населения, и т.д. Все эти акции почти не привлекали общественного внимания благодаря тому, что были мелкими, а их повестка куда активнее продвигались другими движениями. Исключением стал майский демарш АНС, когда ее сторонники закидали дымовыми шашками резиденцию патриарха в Москве, вывесив на заборе баннер «Извинись за ЕКБ»[17]. Акция попала во многие СМИ благодаря своей дерзости, хотя история избиения противников строительства храма в городском сквере в Екатеринбурге гремела на всю страну вовсе не благодаря националистам.

Проведение мелких акций с общеоппозиционной повесткой – вынужденная стратегия последних лет, когда ультраправые стали опасаться публично демонстрировать свои ксенофобные взгляды. Однако зимой-весной они постепенно стали возвращаться к этой теме, возможно, благодаря частичной декриминализации ст. 282 УК («Возбуждение ненависти») и прекращению уголовных дел против нескольких известных ультраправых активистов. В феврале освободились из колонии: экс-глава запрещенного объединения «Русские» Дмитрий Демушкин, лидер признанного экстремистским «Народного ополчения им. Минина и Пожарского» Владимир Квачков и активист Вячеслав Дацик, освобождение которого, впрочем, не связано с декриминализацией; в марте было закрыто дело против Дмитрия Боброва, ранее возглавлявшего запрещенную Национал-социалистическую инициативу.

Возможно, сигналом к тому, что повестка националистов снова приобретает актуальность, стал значительный резонанс в СМИ и социальных сетях, вызванный событиями в Якутске, где в марте изнасилование приезжими из Киргизии этнической якутки спровоцировало выход местных жителей на улицы под ксенофобными лозунгами и погромы овощных палаток[18].

Однако возврат к традиционной тематике зимой-весной свелся в основном к росту количества публикаций на тему «этнической преступности» и миграционной политики на сайтах националистов и их страничках в соцсетях, но на уличной активности сказался мало. Из традиционных антимигрантских акций ультраправых можно назвать только выход НДП на митинг КСО 17 марта с лозунгами о введении виз со странами Средней Азии и Закавказья и небольшие пикеты КНС с аналогичным требованием, которые прошли у здания столичной соборной мечети в конце мая.

Впрочем, отдельного упоминания заслуживает гомофобная кампания, развернутая Национально-консервативным движением (НКД) Валентины Бобровой и Михаила Очкина, которая тоже вписывается в традиционную повестку ультраправых, отстаивающих консервативные ценности. Напомним, НКД, в отличие от многих других националистов, не сотрудничает с левыми и либералами, и поэтому находится в постоянном поиске громких сюжетов для своей активности, нередко беря пример с провластных НОД и SERB. В феврале НКД создало в сети «ВКонтакте» страничку для своего нового гомофобного проекта, где стали регулярно публиковаться материалы, оскорбляющие представителей сексуальных меньшинств, републиковались новости о гомофобной деятельности схожих проектов, а также выкладывались анонсы ЛГБТ-мероприятий с соответствующими комментариями и призывами. В феврале НКД объявило о намерении провести шествие «В защиту русских, православных традиций и семейных ценностей», но московские власти его не согласовали. В итоге 9 февраля вместо марша на 100 человек по Тверскому бульвару состоялся пикет в парке Сокольники, на который пришло всего около десятка активистов.

Акция осталась совершенно незамеченной, а единственным действительно громким мероприятием нового проекта стал срыв ЛГБТ-фестиваля «Бок о бок» в Москве совместно с прокремлевским движением SERB. 23 мая лидеры и активисты НКД (всего около 15 человек) вместе с SERBовцами собрались у места проведения мероприятия и стали оскорблять его участников, выкрикивать ультраправые лозунги, мешать людям заходить в здание и т.д.[19] Активисты SERB пробились в здание и вылили на пол раствор аммиака, а до этого активисты (непонятно какой организации) вылили такой же раствор на двух девушек, рисовавших мелками радугу на асфальте. Полиция в итоге задержала противников фестиваля; в автозаках оказались примерно 10 человек, включая Очкина. За участие в акции он впоследствии был оштрафован на 1000 рублей, что одно из гомофобных изданий оценило так: «Здоровые силы общества получили сигнал: разгонять извращенцев можно, но в рамках закона (то есть не бить, не оскорблять полицию, даже если она защищает извращенцев)»[20].

В целом, своей гомофобной активностью НКД смогло привлечь к себе внимание, но при этом движение оказалось по одну сторону баррикад с провластными SERB и НОД. Это вряд ли получило позитивную оценку в среде рядовых ультраправых, которых НКД старается в последнее время привлекать откровенно неонацистской эстетикой и публикацией расистских текстов.

В остальном активность ультраправых преимущественно сводилась к уже ставшим привычными субботникам, сборам, лекциям, тренировкам и рисованию граффити, которыми политические группы националистов занимают своих активистов. Сами же лидеры ультраправых продолжили вести видеоблоги и стримы, писали книги и посещали различные небольшие конференции.