Резюме
Систематическое расистское и неонацистское насилие : Нападения на «этнических чужаков» : Нападения на ЛГБТ : Нападения на идейных противников : Иные нападения :
Преступления против собственности
Уголовное преследование за насилие
Уголовное преследование за преступления против собственности
Краткая статистика преступлений и наказаний

Этот доклад Центра «Сова»[1] сфокусирован на том, что называется преступлениями ненависти (hate crimes), то есть на обычных уголовных преступлениях, но совершенных по мотиву этнической, религиозной и тому подобной вражды или предрассудка[2], и на противодействии таким преступлениям со стороны государства.

Подобный доклад мы выпускаем третий год. До этого разделы по преступлениям ненависти мы включали в большой годовой доклад, включающий и криминальную, и политическую активность националистов, а также все меры противодействия им.

Резюме

По данным мониторинга Центра «Сова», в 2019 году количество расистских и неонацистски мотивированных нападений снижалось, хотя количество убийств оказалось выше. Основной группой жертв по-прежнему являются «этнические чужаки», и количество пострадавших среди этой группы тоже выросло.

В прошедшем году произошло два криминальных инцидента, вызвавших массовые столкновения под ксенофобными лозунгами. Самыми заметными из них оказались антицыганские выступления в Чемодановке Пензенской области. Впервые за много лет мы узнали об организованных группировках этнических меньшинств – якутском «Ус Тумсуу» и азербайджанском ВБОН.

За год также выросло число нападений на представителей ЛГБТ и тех, кого сочли таковыми. Зато существенно снизилось количество атак на «идейных противников», включая тех, кого сочли «национал-предателями». Остается активной прокремлевская радикальная группа SERB, но ее активность дозирована, и к нападениям на людей члены этой группы в 2019 году не почти не переходили, ограничиваясь словесными оскорблениями.

Случаи повреждений зданий, памятников, кладбищ, различных культурных объектов, мотивированных религиозной, этнической или идеологической ненавистью, встречаются реже, чем раньше. Однако, как и в ситуации с насилием, за год выросла доля опасных актов – взрывов и поджогов. Количество осквернений религиозных объектов осталось примерно таким же. В первую очередь снизилось число нападений на идеологические объекты.

Что касается практики правоприменения в отношении преступлений по мотиву ненависти, то количество приговоров в 2019 году снизилось, что коррелирует со снижением числа нападений. Качество противодействия преступлениям ненависти спорно: с одной стороны, за решетку в прошедшем году отправились члены известных нацистских группировок, таких как хабаровский «Штольц»; с другой – опять начала расти доля условно осужденных за такие преступления.

Мы наблюдаем снижение криминальной активности ультраправых, но наблюдаем и растущую долю более опасного насилия. К тому же есть основания полагать, что преступления ненависти стали еще более латентными. Нельзя утверждать, что идейно мотивированное насилие исчезает, так что работы в этом направлении у правоохранительных органов предостаточно.

Систематическое расистское и неонацистское насилие

В 2019 году от расистского и иного идейно мотивированного насилия пострадало как минимум 45 человек, из них не менее 5 человек погибло, остальные были ранены или избиты, 2 человека получили серьезные угрозы убийством. К сожалению, эти наши данные не охватывают всю страну полностью, они приведены без учета пострадавших в республиках Северного Кавказа и в Крыму, где наша методика, увы, не работает. Количество убитых в 2019 году оказалось больше, чем годом ранее, хотя общее количество нападений, мотивированных ненавистью, снижается: в 2018 году 4 человека погибли, 55 были ранены или избиты[3]. Конечно, наши данные, особенно за прошедший год, весьма неполны, ведь часто о многих преступлениях мы узнаем с большой задержкой[4]. К сожалению, мы не можем сверить наши данные с официальными или какими-то другими, потому что никакой другой статистики по hate crimes в России не существует.

Информация о таких преступлениях становится с каждым годом все более и более фрагментарной. Медиаисточники уже давно описывают преступления таким образом, что понять, было ли оно совершено по мотиву ненависти, невозможно. А чаще СМИ просто не сообщают о таких инцидентах. Сами пострадавшие практически не обращаются ни в общественные организации, ни тем более в полицию, справедливо опасаясь проблем уже со стороны правоохранительных органов. Нападавшие, еще несколько лет назад безбоязненно выкладывавшие видео со своих «акций», теперь стали осторожнее. Но даже и в случае появления таких видео зачастую нет возможности ни проверить их подлинность, ни выяснить время или место нападения. Например, 31 декабря 2019 г. ультраправый телеграм-канал поздравил всех с наступающим Новым годом тем, что опубликовал видео, где демонстрируется целая серия нападений с поджогами и избиениями людей на улице и в вагонах поездов, в том числе два раза – с применением ножей. В конце ролика молодой человек в маске пишет на стене «Happy New Year NS/WP» и вскидывает руку в нацистском приветствии. Однако из этого видео абсолютно невозможно понять, где и когда совершались эти деяния.

В итоге наши данные никоим образом не отражают истинного размаха происходящего. Но поскольку наша методика не менялась с момента начала подсчетов, мы можем судить о динамике и утверждать, что по сравнению с событиями десятилетней давности прогресс несомненен.

Рис. 1. Динамика нападений и убийств по мотиву ненависти (2004–2019)[5]

В прошедшем году мы зафиксировали нападения в 18 регионах страны (в 2018 году – в 12 регионах). По уровню насилия традиционно лидируют Москва (2 убитых[6], 11 избитых и раненых) и Санкт-Петербург (9 избитых и раненых). Заметное количество пострадавших – в Свердловской области (3 пострадавших).

В прошедшем году мы не отметили преступлений ненависти в Калужской, Кировской, Новосибирской, Самарской, Тюменской областях. Но были отмечены нападения в новых по сравнению с предыдущим годом регионах: Вологодская, Воронежская, Ленинградская, Нижегородская, Ростовская, Тульская области, Алтайский, Приморский и Хабаровский края, Республика Саха (Якутия), Ханты-Мансийский автономный округ.

По нашим данным, в последние десять лет, помимо Москвы, Санкт-Петербурга и Московской области, преступления практически ежегодно фиксируются в таких регионах, как Волгоградская, Воронежская, Калужская, Кировская, Курская, Ленинградская, Нижегородская, Новосибирская, Омская, Ростовская, Самарская, Свердловская и Тульская области, Приморский, Краснодарский и Хабаровский края. Впрочем, не исключено, что СМИ и прокуратуры этих субъектов федерации лучше информируют о происходящем.

Рис. 2. Типы пострадавших от идейно мотивированного насилия (2016–2019)

Нападения на «этнических чужаков»

Доминирующей группой жертв остаются люди, которых нападавшие воспринимали как «этнических чужаков», и их количество выросло по сравнению с предыдущим годом. В 2019 году мы зафиксировали 21 нападение по этническому признаку. В 2018 году мы писали о 20 таких пострадавших.

Среди пострадавших этой категории жертв – уроженцы Центральной Азии, 3 убитых, 11 избитых (в 2018 году – 2 убитых, 3 избитых), Кавказа – 1 избитый (годом ранее неизвестно о таких пострадавших); люди не идентифицированной «неславянской внешности» (3 избитых), их внешность описывалась очевидцами как «азиатская», так что, вероятнее всего, это были уроженцы Центральной Азии (в 2018 году – 12 избитых).

Угрозы и насилие в полиции, в том числе с ксенофобным подтекстом, к сожалению нередки. Сотрудники правоохранительных органов испытывают те же предрассудки, что и остальные граждане, и часто злоупотребляют служебным положением. Но проанализировать динамику мотивированного насилия в полиции невозможно, так как информация о деталях практически всегда закрыта. Достоянием общественности становятся только совсем уж вопиющие случаи, такие как в Хабаровске в декабре 2019 года, когда полиция в ходе очередного рейда избила более сотни мигрантов, сопровождая избиения ксенофобными выкриками типа «Узкоглазые, надоели! Убирайтесь отсюда, чтоб вас здесь больше не было!»[7].

Мы знаем только об одном нападении на темнокожего[8] за прошедший год (в 2018 и 2017 году – тоже по 1 избитому). Однако не исключено, что таких нападений случается куда больше, ведь уровень нетерпимости к темнокожим в России достаточно высок. Об этом наглядно свидетельствует история в Ставрополе, где некоторые местные заведения просто отказались пускать к себе темнокожих посетителей. О ситуации сообщил студент из Анголы Эжидио Нанга, заявивший, что он с друзьями неоднократно не мог попасть в несколько ресторанов и клубов, таких как клуб Goldy, ресторан Forbs и кафе Yes[9].

Нападения на евреев в России встречаются не каждый год, хотя антисемитская риторика по-прежнему очень заметна в праворадикальном сегменте интернета. Вероятно, причина нечастых нападений в том, что евреев трудно визуально вычленить из толпы. Однако в прошедшем году нам известен один случай антисемитского нападения в Санкт-Петербурге[10].

Согласно данным социологического опроса Левада-центра за 2019 год[11], самая непопулярная этническая общность в России – это цыгане: желающих изгнать их из страны оказалось в полтора раза больше, чем сторонников избавления от африканцев и выходцев из Центральной Азии.

И именно антицыганскими оказались самые, пожалуй, крупные массовые волнения с этническим подтекстом 2019 года. Речь идет о событиях в селе Чемодановка Пензенской области, где 13 июня в результате массовой драки один человек погиб. Причины драки до конца неизвестны. По данным некоторых пензенских СМИ, поводом стало то, что цыгане приставали к дочери или дочерям местных жителей, после чего несколько местных жителей пришли в цыганский дом «назначать стрелку». Президент Федеральной национально-культурной автономии российских цыган Надежда Деметр заявляла, что инцидент произошел из-за ссоры детей, поэтому жители села пришли в дом цыган. На следующий день на пруду произошла массовая драка, в которой пострадало пять человек. Один из пострадавших, Владимир Грушин 1985 года рождения, позже скончался. В поселке полиции не было, в итоге вызвали ОМОН из областного центра, который и прекратил столкновение. В органы внутренних дел было доставлено для допросов 174 человека, трое цыган – участников конфликта были арестованы. После случившегося жители села вышли на «народный сход» и перекрыли федеральную трассу, требуя выселить цыган. Через день в соседнем селе Лопатки в доме, где жили цыгане, произошел крупный пожар. Затем появилось сообщение со ссылкой на главу сельсовета, что власти принудительно вывезли всех местных цыган; информация была оперативно опровергнута пресс-секретарем губернатора, но цыгане действительно практически исчезли из обоих поселков[12].

События в Пензенской области вызвали бурный отклик в социальных сетях: говорили о начале «войны» против цыган, распространялись фейковые новости о том, что цыгане назначили 1 июля днем мести и идут с бензином на Чемодановку. Роскомнадзор даже потребовал от соцсетей удалить признанную Генпрокуратурой недостоверной информацию о конфликте в селе. В частности, «ВКонтакте» заблокировал сообщество «Чемодановка в огне» «из-за призывов к насильственным действиям».

Однако угрозы в адрес цыган распространялись в социальных сетях не только в связи с событиями в Чемодановке. В соцсети «ВКонтакте» на странице одного из казачьих сообществ и на страницах ультраправых появились сообщения с фотографией цыгана, адрес его страницы в социальной сети и призывы оповестить всех казаков «править его по полной программе».

Другим крупным примером массового выступления против мигрантов в результате бытовой криминальной истории можно назвать события марта 2019 года в Якутске, где изнасилование приезжими из Киргизии этнической якутки спровоцировало целую серию угроз мигрантам и погромы овощных палаток[13].

Крайне мало известно об организованных расистских группировках этнических меньшинств (типа киргизской банды «Патриот», избивавших соотечественниц за то, что те якобы встречались с молодыми людьми – «не киргизами»[14]).

Одна такая группировка всплыла в связи с беспорядками в Якутске, в причастности к которым подозревали местное вигилантское националистическое движение «Ус Тумсуу»[15], сотрудничающее с местной властью и выступающее в защиту консервативных ценностей. Например, в первые дни 2019 года совместно с полицией участники движения провели рейд по ночным клубам Якутска с целью запугивания мигрантов и вразумления якутских девушек, которые, по мнению активистов, должны «возвращаться к своим — якутам»[16].

В 2019 году стала известной еще одна этнонационалистическая организация – «Во благо общего народа» (ВБОН). Это азербайджанское движение, пропагандирующее традиционные ценности и здоровый образ жизни, «прославилось» после того как в социальных сетях и в телеграм-канале распространились видеоролики с избиениями и скриншоты с угрозами «оскорбителям азербайджанского народа», подписанные аббревиатурой ВБОН. Нападения и угрозы, совершенные в России[17], были мотивированы как ненавистью к «оскорбителям» азербайджанцев, так и ненавистью к армянам[18].

Помимо упомянутых, отмечались нападения под ксенофобными лозунгами и на других «этнических чужаков». Например, в Барнауле был избит студент из Индии, в Волгограде – житель Калмыкии.

Нападения на ЛГБТ

Количество нападений на ЛГБТ оказалось больше, чем годом ранее, – 1 убитая[19], 7 раненых и избитых (в 2018 году – 1 убитый, 5 раненых и избитых). Официальной статистики по таким жертвам в России не существует. Мы вновь вынуждены оговориться, что приводим минимальные данные и что реальный уровень гомофобного насилия нам неизвестен. Среди пострадавших в 2019 году в основном оказались участники пикетов или иных мероприятий, ассоциированных с ЛГБТ; но отмечены и нападения на прохожих на улицах, на тех, кого приняли за ЛГБТ по внешнему виду, как это случилось в Екатеринбурге, где группа агрессивных молодых людей напала на прохожего, приняв его за гомосексуала[20], или в Санкт-Петербурге, когда были избиты девушки, которых приняли за лесбиянок[21].

Медийную известность получило в 2019 году убийство активистки Елены Григорьевой в Санкт-Петербурге в ночь с 19 на 20 июля. Григорьева была открытой бисексуалкой и активно участвовала в петербургском ЛГБТ-движении. Ее имя фигурировало в списке с угрозами, который был опубликован на сайте гомофобной группы «Пила»[22]. Угрозы Григорьевой также поступали от известного петербургского гомофобного активиста Тимура Булатова и от неких националистов. Она не раз обращалась в полицию в связи с угрозами, но «никакой реакции [со стороны правоохранительных органов] не было». Однако на момент написания доклада основная версия убийства – бытовая. Полиция задержала подозреваемого, с которым, по версии следствия, у активистки произошел личный конфликт, приведший к ее гибели[23].

Помимо физических нападений активисты ЛГБТ регулярно сталкиваются с угрозами от гомофобно настроенных граждан и праворадикалов всех видов. Например, даже после убийства Григорьевой в адрес активистов продолжались угрозы от Булатова. В частности, их получила активистка из Саранска Каролина Канаева[24]. Уже упоминавшаяся группа «Пила» 1 июля опубликовала список тех, кому они угрожали. 17 июля Ресурсный центр для ЛГБТ в Екатеринбурге получил письмо за подписью «Пилы» с требованием закрыть центр до конца июля и перечислить все деньги в фонд «Подари жизнь»[25].

В проведении гомофобных акций в прошедшем году было очень активно Национал-консервативное движение (НКД) Михаила Очкина и Валентины Бобровой. НКД вместе с протоиереем отцом Всеволодом Чаплиным выступало против «наступления на Россию либерального ЛГБТ-лобби и антихристианских тенденций» путем проведения разнообразных гомофобных акций и пикетов. А 28 августа в Москве НКД вместе с прокремлевским движением SERB и активистами Национально-освободительного движения (НОД) сорвали спектакль в Театре.doc, посвященный положению гомосексуалов в России[26].

Нападения на идейных противников

В 2019 году количество нападений ультраправых на политических, идеологических или «стилистических» противников оказалось существенно ниже, чем годом ранее, – 4 избитых (в 2018 году – 19 избитых)[27]. Среди пострадавших – как политизированный представитель молодежной субкультуры (антифашист), так и аполитичный рэпер.

В эту группу попадают и те, кого сочли «пятой колонной» и «предателями родины», в основном участники протестных акций, пострадавшие от действий группы SERB (South East Radical Bloсk) Игоря Бекетова (Гоши Тарасевича)[28].

Вообще, акции прокремлевской группы SERB в прошедшем году были очень заметными. К счастью, до серьезных атак дело почти не доходило, активисты ограничивались провокациями, словесными оскорблениями и выкриками в адрес участников мероприятий. В частности, в феврале они сорвали показ фильма «Праздник» в «Мемориале», в апреле мешали участникам инициативной группы «Против пыток и дискриминации» во главе с Львом Пономаревым проводить серию одиночных пикетов в поддержку фигурантов дела «Сети» у здания ФСБ и на Манежной площади, в декабре пытались сорвать акцию оппозиции на Пушкинской площади.

Весь год тема угроз со стороны ультраправых оставалась актуальной, на страницах в социальных сетях этих организаций и групп появлялись фотографии, личные данные антифашистов, левых активистов, независимых журналистов, сотрудников правоохранительных органов и угрозы в их адрес. В социальных сетях появлялись и фотографии «предателей», то есть ультраправых, дававших показания на «соратников» на судебных процессах.

Иные нападения

В 2019 году мы зафиксировали 7 нападений на бездомных (1 убитый, 6 раненых), что в два раза меньше, чем годом ранее (в 2018 году – 1/13). Однако мы полагаем, что таких нападений куда больше, ведь бездомные являются, пожалуй, самой незащищенной от агрессии частью общества. В нашу статистику попадают лишь те инциденты, где мотив ненависти уже признан следствием, как, например, в Нижнем Новгороде, где были задержаны четверо молодых людей, убивших бездомного, руководствуясь «мотивом ненависти к социально неблагополучным слоям населения».

Мы не знаем совершенных в 2019 году нападений по мотиву религиозной вражды.

Свидетели Иеговы, которые ранее составляли подавляющее большинство жертв в этой группе, теперь не сообщают о нападениях. Возможно, после того, как у Свидетелей отняли здания и им было запрещено миссионерство, они стали менее заметны и нападений на них действительно стало меньше. Однако репрессивная кампания против этого религиозного движения не может пройти бесследно: например, в конце декабря 2019 года неизвестные разбили лобовое стекло машины жителя села Сухобузимское Красноярского края Кирилла Михайлина и подбросили в салон машины записку с нецензурной бранью в адрес Свидетелей Иеговы. По словам Михайлина, угрозы из-за вероисповедания его семья получала весь прошедший год[29].

В нашу статистику традиционно попали и те, кто попытался вступиться за избиваемых. Например, при уже упомянутом гомофобном нападении в Екатеринбурге пострадало еще двое прохожих, пытавшихся вступиться за избиваемого молодого человека.

Преступления против собственности

К преступлениям против собственности относятся повреждения кладбищ, памятников, различных культурных объектов и вообще различного имущества. Уголовный кодекс квалифицирует эти случаи по разным статьям, но правоприменение в этом смысле не всегда последовательно. Такие акции обычно именуются вандализмом, этим же термином их называли и мы, но два года назад решили отказаться от этой практики, так как понятие «вандализм» не только в УК, но и в обыденном языке явно не описывает все возможные покушения на собственность.

Рис. 3. Динамика преступлений против собственности (2006–2019)

В 2019 году количество преступлений против собственности, мотивированных религиозной, этнической или идеологической ненавистью, вновь оказалось существенно ниже, чем годом ранее: в 2019 году их произошло не менее 20 в 17 регионах страны, в 2018 году – не менее 34 в 23 регионах. Мы не включаем в статистику единичные случаи обнаружения неонацистских граффити и рисунков на домах и заборах, но включаем серии граффити (правоприменение понимает граффити или как форму вандализма, или как метод публичного высказывания).

В 2019 году пострадало 5 идеологических объектов, что тоже явно меньше, чем годом ранее (в 2018 году – 14 эпизодов). В течение прошедшего года пострадали памятники погибшим во Второй мировой войне, монумент русско-китайской дружбы, мемориал американского рэпера XXXTentacion.

Рис. 4. Оскверненные религиозные и идеологические объекты (2016–2019)

Большинство таких действий, как и ранее, направлено против религиозных объектов. Больше всего за год оказалось оскверненных православных храмов и крестов – 6 эпизодов (в 2018 году – 11 эпизодов). Второе место – у еврейских объектов – 5 эпизодов (годом ранее – 4). У зданий новых религиозных движений – 2 эпизода (в 2018 году не было), у мусульманских и католических объектов – по 1 эпизоду (в 2018 году у мусульманских – 1, у католических – 0).

В целом количество нападений на религиозные объекты уменьшилось: 15 в 2019 году (в 2018 году мы писали о 20, в 2017 годах – о 30). Доля наиболее опасных актов – поджогов и взрывов – по сравнению с прошлым годом же увеличилась и составила 30 %, то есть 6 из 20 (годом ранее – 7 из 35). Самым громкой из таких акций стало нападение активистов националистической Ассоциации народного сопротивления (АНС) на патриаршую резиденцию в Чистом переулке в Москве, осуществленное 16 мая. Члены АНС вывесили на воротах баннер «Извинись за Екб» и закидали дымовыми шашками территорию резиденции, где также располагается управление делами Московской патриархии. Атака была связана с акциями протеста в Екатеринбурге против строительства храма на территории сквера[30].

Региональное распределение за год заметно изменилось. В 2019 году такие преступления были отмечены в 11 новых регионах: Астраханской, Владимирской, Волгоградской, Иркутской, Московской и Тверской областях, Алтайском, Красноярском и Приморском краях, Кабардино-Балкарской республике, Севастополе; ранее же фигурировали 17 регионов, теперь не попавшие в нашу статистику: Архангельская, Воронежская, Кемеровская, Ленинградская, Мурманская, Рязанская, Самарская, Свердловская, Смоленская, Тульская, Ульяновская, Челябинская и Ярославская области, Республики Карелия и Хакасия, Ханты-Мансийский автономный округ, Крым.

Впервые в нашей практике география актов насилия оказалась шире (18 регионов), чем деятельность ксенофобов-вандалов (17 регионов). И то, и другое было зафиксировано в 5 регионах (годом ранее также в 5): Москва, Санкт-Петербург, Алтайский край, Волгоградская и Московская области.

Уголовное преследование за насилие

В 2019 году количество осужденных за насильственные преступления по мотиву ненависти оказалось ниже того, что было годом ранее. В 2019 году в Санкт-Петербурге, в Омске и в Хабаровском крае было вынесено не менее 4 обвинительных приговоров, в которых судами был признан мотив ненависти[31]. В этих процессах были признаны виновными 10 человек[32] (в 2018 году – 11 человек в 11 регионах).

Обращает на себя внимание приговор Железнодорожного районного суда Барнаула за ксенофобное нападение в одном из торговых центров города, сопровождавшееся оскорблением «в адрес выходцев с Кавказа». Во время следственных действий нападавший объяснил свой поступок тем, что его «возмущает поведение людей другой национальности, приехавших [в Россию] из других стран». Однакоуголовное дело было возбуждено без учета мотива ненависти по ст. 116.1 УК («Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию»), и в итоге прекращено в связи с примирением сторон.

Рис. 5. Динамика потерпевших от насильственных преступлений ненависти и осужденных за такие преступления (2004–2019)

В остальных приговорах для квалификации расистского насилия использовались следующие статьи, содержащие мотив ненависти как квалифицирующий признак: «Причинение легкого вреда здоровью», «Побои», «Вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу». Первые две статьи применяются практические ежегодно. Ст. 282 УК («Возбуждение ненависти») применительно к насильственным преступлениям фигурировала в 3 обвинительных приговорах (годом ранее – в 5), были применены пункты «а» и «в» ч. 2 ст. 282 УК («Возбуждение ненависти с применением насилия или с угрозой такового» или «совершенное организованной группой»). Ст. 280 УК («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности») была применена тоже в трех приговорах. В двух случаях она соседствовала со ст. 282 УК и была добавлена к другим статьям обвинения участников групповых процессов или членов ультраправых группировок, таких как члены группировки из Омска[33] или организатору и участнику хабаровского сообщества «Штольц»[34].

Наказания за насильственные деяния распределились следующим образом:

• 1 человек осужден на срок более 20 лет лишения свободы;
• 2 человека – от 10 до 20 лет лишения свободы;
• 2 человека – от 5 до 10 лет;
• 3 человека – к условному лишению свободы;
• человек – к обязательным работам;
• 1 человек освобожден от наказания в связи с истечением срока давности.

Рис. 6. Наказания за идеологически мотивированное насилие (2016–2019)

Нам известно только об одном случае дополнительного наказания: организатор упоминавшегося сообщества «Штольц»[35] был лишен права руководить и участвовать в работе общественных организаций на восемь лет, а также размещать обращения и какие-либо материалы в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая интернет, на два года.

Как видно из приведенных данных, половина осужденных за насилие (5 из 10) была приговорена к различным срокам лишения свободы. Однако второй год растет доля осужденных получивших условные сроки. В 2019 году она составила 30 % (3 из 10), в 2018 году – 20 % осужденных (9 из 45).

У нас вызывает сомнения условный срок, который получил житель Омска за два нападения: избиение прохожего, заподозренного в употреблении наркотиков, и прохожего с «неславянской внешностью»[36]. Приговор двоим подросткам из Санкт-Петербурга, устроившим «белый вагон», в виде небольших условных сроков также кажется нам неоправданно мягким[37], даже несмотря на то что в момент совершения преступления они были несовершеннолетними. Мы не устаем повторять, что крайне настороженно относимся к условным срокам за идейно мотивированные нападения. По нашим наблюдениям, такие сроки очень редко останавливают нападавших от совершения аналогичных преступлений в дальнейшем.

Уголовное преследование за преступления против собственности

В 2019 году нам неизвестны приговоры за преступления против собственности, в которых был бы вменен мотив ненависти. (В 2018 году мы знаем 2 таких приговора против 6 человек в 2 регионах, в 2017 году – 3 приговора против 5 человек в 3 регионах.)

Нам известен случай, когда идейно мотивированное преступление против собственности не было квалифицировано как преступление ненависти. За несколько граффити и поджог здании «Единой России» в Перми было вынесено 2 приговора против 6 членов группы «PNZS» (в официальных документах расшифровано как «Пермская нацистская команда»; вероятно, Perm Nazi Squad). Эти деяния были квалифицированы по ч. 2 ст. 167 УК («Покушение на уничтожение чужого имущества путем поджога»), по ст. 282¹ («Организация и участие в экстремистском сообществе») и по ч. 1 ст. 282 УК («Возбуждение ненависти»), но у одного из осужденных – по ч. 2 ст. 282 и по ст. 280 УК[38]. Однако ч. 1 ст. 282 была декриминализирована[39].