Резюме
Уголовное преследование : За публичные высказывания: За участие в экстремистских сообществах и запрещенных организациях
Федеральный список экстремистских материалов
Запрещение организаций как экстремистских
Другие административные меры : Преследование за административные правонарушения : Блокировки в интернете
Краткая статистика преступлений и наказаний

Резюме

Еще с начала 2018 года наметилось, впервые в этом десятилетии, снижение масштабов уголовного преследования за публичные высказывания[1]. А в 2019 году частичная декриминализация привычной для правоохранителей ст. 282 Уголовного кодекса буквально обрушила статистику приговоров за высказывания: их количество сократилось минимум вдвое.

Законной наследницей популярной статьи стала статья о публичных призывах к экстремистской деятельности (ст. 280 УК), и количество осужденных по этой статье выросло. Также выросло и число осужденных за призывы к террористической деятельности. Обе эти статьи находятся в ведении ФСБ. И в целом, по нашим наблюдениям, вмешательство ФСБ в расследование уголовных дел увеличивается уже третий год. Наказания по уголовным делам за высказывания преимущественно не связаны с лишением свободы, но мы знаем нескольких человек, приговоренных к лишению свободы «только за слова»; доля таковых растет.

Появившаяся в Кодексе об административных правонарушениях новая статья о возбуждении ненависти применяется все шире, но пока еще не достигла масштабов былого применения ст. 282 УК, и количество уголовных и административных судебных решений с формулировкой «возбуждение ненависти» в 2019 году в целом сократилось.

Однако рост административных наказаний по антиэкстремистским статьям КоАП в целом резко ускорился, что наводит на подозрения во внедрении автоматических механизмов поиска. В целом наказания по административным делам мягче, чем по статьям УК, но настораживают их количество и широкие возможности для манипулирования материалами обвинения. Да и конфискация компьютеров и других дорогостоящих «орудий преступления» является весьма серьезным дополнением к небольшим штрафам.

Рост Федерального списка экстремистских материалов в 2019 году замедлился, зато приобретают монструозные размеры реестры блокировок в интернете. Особенно впечатляют практика и масштаб внесудебных блокировок, непрозрачных как по процедуре, так и по результатам, и поэтому закрывающих всякую возможность открытой публичной дискуссии по этой теме.

Таким образом, несмотря на частичную декриминализацию ст. 282 УК, тренды антиэкстремистского правоприменения прошедшего года вызывают озабоченность. Количество осужденных за публичные высказывания остается слишком высоким, и при этом размер и порой даже сам факт наказания часто непропорциональны общественной опасности содеянного. Еще более проблематичным представляется преследование за участие в экстремистских и террористических сообществах и организациях. Антиэкстремистское правоприменение в целом становится более непрозрачным, что повышает риск произвола и злоупотреблений.

Уголовное преследование

 

Рис. 1. Осужденные за преступления экстремистского характера[2]

 

За публичные высказывания

Количество приговоров, вынесенных за «экстремистские высказывания» (возбуждение ненависти, призывы к экстремистским или террористическим действиям и т.д.), по нашим неполным данным, снизилось в два раза по сравнению с 2018 годом. Центру «Сова» известно о 98 приговорах против 103 человек в 47 регионах страны[3]. За 2018 год мы знали 206 таких приговоров против 218 человек в 65 регионах страны. Эти цифры, как и график выше, не включают приговоры, которые считаем неправомерными, но таковых было гораздо меньше: в 2019 году мы сочли неправомерными 5 приговоров против 5 человек[4] (эти приговоры не учитываются в настоящем докладе).

Мы фиксируем случаи освобождения от уголовной ответственности с уплатой судебного штрафа. Этот исход дела появился в нашем праве (ст.76² УК) в 2016 году. Однако в 2019 году нам неизвестны такие приговоры в рамках антиэкстремистского правоприменения, хотя в 2018 году в делах по «экстремистским высказываниям» мы знали об 11 таких.

Уже второй год мы используем более подробную, нежели раньше, систему классификации приговоров. Если до 2018 года мы делили приговоры за высказывания на «неправомерные» и «все остальные», то последние два года наша разбивка стала детальнее.

Рис. 2. Правомерность приговоров за высказывания в 2019 году

 

Правомерными мы считаем те приговоры, где видели тексты и знаем содержание высказываний и считаем, что суды выносили приговоры в соответствии с нормой закона. Мы знаем о 12 правомерных приговорах против 16 человек.

В своей оценке правомерности мы ориентируемся на разработанный ООН Рабатский план действий по запрету пропаганды национальной, расовой ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию[5]. В Рабатский план включен шестичастный тест, согласно которому суд при вынесении решения должен учитывать не только само содержание высказывания, но и его контекст, степень публичности, общественный статус публикатора, его намерение возбудить ненависть и вероятность того, что его слова могут спровоцировать насильственные действия. Этот тест почти целиком поддержан Верховным судом РФ.

Примером такого правомерного приговора является судебное решение, вынесенное во Владивостоке по делу стрелка военизированной охраны центра материально-технического обеспечения Тихоокеанского флота Анны Скрипко. Она опубликовала на своей странице во «ВКонтакте» видеозапись «Комментарии полковника Квачкова о положении русских националистов в тюрьмах» и распространяла это видео лично и через мессенджеры «среди гражданского персонала военизированной охраны». Суд приговорил Скипко по ч. 2 ст. 280 УК к двум годам лишения свободы условно с лишением права заниматься деятельностью, связанной с общественными организациями. В приговоре было учтено содержание высказывания (републикованная речь экс-полковника Квачкова содержит явные призывы к вооруженному насилию), аудитория у Скрипко была достаточна высока, и, учитывая, что пропаганда велись для вооруженных людей, среди которых полковник Квачков и его сторонники пользуются определенной популярностью, эти призывы представляли собой существенную общественную опасность.

В подавляющем большинстве случаев – помеченных категорией «Не знаем» (67 приговоров против 68 человек) – мы не знаем точного содержания материалов, и поэтому не беремся оценить правомерность вынесенных решений. Иногда мы с большой долей вероятности или по косвенным признакам можем предположить, что эти приговоры, скорее всего, являются правомерными, например, если человек не впервые привлекается за подобные публикации или он широко известен в ультраправых кругах. Но поскольку мы не видели текстов публикаций и републикаций, не можем точно судить о правомерности, ведь предвзятость и некомпетентность правоохранительных органов тоже, увы, не редкость, и известно немало случаев, когда известных ультраправых привлекали за публикации, не стоившие уголовного преследования.

В категорию «Не уверены» (5 приговоров против 5 человек) включены те приговоры, где мы затрудняемся дать оценку: например, один из эпизодов обвинения мы склонны считать правомерным, а другой – нет.

Помимо этого, нашу статистику в категории «Иное» (15 приговоров против 15 человек) пополнили люди, призывавшие к нападениям на сотрудников государственных органов и осужденные по экстремистским статьям УК скорее правомерно, но их преследование нельзя отнести к противодействию национализму и ксенофобии.

Если говорить о статистике в целом, то, увы, нам известно далеко не обо всех приговорах. Согласно данным, опубликованным на сайте Верховного суда[6], за высказывания (ст. 282, 280, 280¹, 205², 354¹, чч. 1 и 2 148 УК) только за первое полугодие 2019 года было осуждено 115 человек, у которых эти статьи в обвинении были основными[7]. И эти данные ВС ниже, чем были аналогичные годом ранее, – 230 человек[8].

Первая половина года прошла под знаком отмены приговоров и пересмотра дел в связи с частичной декриминализацией ст. 282 УК[9]. Мы знаем о 10 приговорах (и еще о 8 неправомерных), отмененных в связи с декриминализацией[10], включая приговор экс-лидеру ультраправого движения «Черный блок» Владимиру Ратникову, который в марте 2018 года был признан виновным в публикации неонацистских песен в социальной сети «ВКонтакте» и приговорен к 160 часам обязательных работ. Как минимум еще 15 дел (из них 2 частично и 5 полностью неправомерных)было прекращено на этапе предварительного следствия[11], в том числе дело сотрудника Института языкознания РАН Алексея Касьяна, которого обвиняли в возбуждении национальной и религиозной ненависти в связи с публикацией трех ксенофобных постов в «Живом журнале». А 17 дел было прекращено судами[12] «в связи с отсутствием состава преступления», в том числе уголовное дело основателя движения «Партизанская правда партизан» Алексея Меняйлова и его жены Слатаны Меняйловой, которых обвиняли в создании и публикации в интернете видеороликов, направленных против женщин[13].

В связи с декриминализацией ст. 282 сократили сроки и тем, кто отбывал наказание по совокупности нескольких обвинений. Некоторые осужденные были досрочно освобождены и вышли на свободу в 2019 году. Самыми известными из таких освобожденных стали главный редактор бюллетеня «Радикальная политика» Борис Стомахин и бывшие лидеры запрещенных организаций: «Национальной социалистической инициативы» (НСИ) – Дмитрий (Шульц) Бобров, «Русских» и «Славянского союза» – Дмитрий Демушкин, «Народного ополчения имени Минина и Пожарского» (НОМП) – Владимир Квачков.

Ст. 280 УК («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности») отчасти заменила ст. 282 УК и применялась в подавляющем большинстве известных нам приговоров[14]: в 68 приговорах у 69 человек. В 61 случае эта статья была единственной.

Ст. 282 была все же применена в четырех известных нам приговорах: были применены пункты «а» и «в» ч. 2 ст. 282 УК («Возбуждение ненависти с применением насилия или с угрозой такового» или «совершенное организованной группой»).

Из приговоров по обновленной ч. 1 ст. 282 УК нам известен один: к трем годам условно был приговорен житель города Владикавказа Республики Северная Осетия, который ранее был оштрафован по ст. 20.3.1 КоАП («Возбуждение ненависти») за публикацию материалов, направленных против украинцев, а потом снова выложил в социальной сети посты, направленные против выходцев из Таджикистана и Узбекистана, цыган и представителей других этнических групп.

Мы знаем один приговор по ст. 280¹ УК («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ»). В городе Сибае Республики Башкортостан 55-летний местный житель был приговорен к полутора годам лишения свободы условно за публикацию поста с призывом к жителям Башкирии, Татарстана, Удмуртии, Мордовии, Марий Эл и Чувашии отделиться от Российской Федерации. При этом он не исключал, что для достижения цели понадобится применение силовых методов, и призывал к войне против «москалей».

Отдельно мы рассматриваем приговоры по ст. 205² УК («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности»). По данным Верховного суда, за первое полугодие у 45 осужденных эта статья была основной в приговоре, а у 11 – дополнительной[15]. Центру «Сова» известно о вынесенных в 2019 году 30 приговорах у 31 человек (это примерно треть от общего числа осужденных по ней). В 15 случаях она была единственной статьей в приговоре. Еще в шести случаях она сочеталась со ст. 280.

О ст. 205² УК приходится говорить отдельно, поскольку в подавляющем большинстве известных нам приговоров эта статья была вынесена за радикальную исламистскую пропаганду и призывы ехать в Сирию или присоединиться к ИГИЛ. В двух случаях были осуждены анархисты, оправдывавшие молодого единомышленника, взорвавшего себя в приемной ФСБ, и призывавшие к свержению власти. А еще в одном случае был наказан муниципальный депутат из города Остров Псковской области и «гражданин СССР»[16] Аркадий Марков за публикацию на своей странице во «ВКонтакте» и на сайте «Платформа для социальной журналистики» отрывка из российского сериала «Игра. Реванш», где герой убивает полковника ФСБ, обвинив его в нарушении воинской присяги СССР. Марков сопроводил видео комментарием, в котором предложил читателям взять показанное «на вооружение» и настаивал на том, что «защита социалистического Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР». Среди наказанных за призывы к терроризму оказались как минимум 5 человек, уже лишенных свободы.

В некоторых случаях эта статья сочеталась с иными общеуголовными статьями УК, включая убийство, изготовление взрывчатки, вовлечение несовершеннолетнего в террористическую деятельность и т.д.

 

 

Рис. 3. Наказания осужденным за высказывания в 2019 году

 

Те, кто понес наказания за публичные высказывания, были наказаны следующим образом:

• 50 человек были приговорены к лишению свободы;
• 46 были осуждены условно без каких-либо дополнительных санкций;
• 4 приговорены к различным штрафам;
• 1 к обязательным работам;
• 1 направлен на принудительное лечение.

Число приговоренных к лишению свободы оказалось чуть выше, чем годом ранее (в 2018 году мы писали о 49 людях).

Некоторые получили сроки по совокупности с обвинением не за высказывания (это могли быть грабежи, насилие, поджоги, грабежи, хранение наркотиков) или с учетом неотбытых сроков. 5 человек были осуждены повторно, что всегда сильно увеличивает риск лишения свободы. 5 человек уже находились в заключении, и у них увеличился срок. Предсказуемо строже были наказания по ст. 205² УК, относящейся к антитеррористическим[17].

Однако 7 человек получили сроки без перечисленных выше обстоятельств (или, возможно, в каких-то случаях мы о них не знаем). Мы можем судить о содержании публикации, ставшей предметом судебного разбирательства, только у одного из них. Твит блогера Владислава Синицы стал широко известен и привлек внимание общественности. В ответ на вопрос другого пользователя о том, зачем люди деанонимизируют сотрудников росгвардии и полиции, Синица предупредил «доблестных защитников правопорядка», что однажды недовольные жесткой антимитинговой политикой горожане пришлют им «вместо ребёнка по почте <...> компакт-диск со снафф-видео». Суд счел эту реплику возбуждением социальной ненависти с угрозой применения насилия, и 3 сентября приговорил блогера по ч. 2 ст. 282 УК к 5 годам колонии общего режима[18]. Безусловно, этот твит является агрессивным, но приговор к лишению свободы мы считаем чрезмерным.

Что касается материалов, которые публиковали остальные осужденные, то мы ничего не знаем об их содержании, кроме общих слов пресс-релизов прокуратур и следственных комитетов («призывы к экстремистской деятельности в отношении представителей Кавказа и Средней Азии»). Мы можем только предполагать, что большинство осужденных не были широко известными и не вели массовой агитации, поэтому реальное лишение свободы было в части случаев неоправданно жестоким наказанием.

Ситуация по сравнению с прошедшим годом в абсолютных цифрах улучшилась: в 2018 году мы писали о 12 таких осужденных, в 2017 году – о 7, в 2016 году – о 5, в 2015 году было больше всего таких людей – 16, а в 2013 и 2014 годах – по 2[19]. Однако если посчитать долю приговоренных к лишению свободы «только за слова» (без перечисленных «отягчающих обстоятельств») от общего количества осужденных за высказывания в эти годы (без учета явно неправомерных приговоров), то картина изменится, и 2019 год выглядит антирекордным для нашей статистики: в 2019 году доля таких людей составила 6,8 % от общего числа, в 2018 – 5,5 %, в 2017 – 2,8 %, в 2016 – 2 %, в 2015 – 6,5 %, в 2013 и 2014 годы – чуть больше 1 %.

 

 

Рис. 4. Динамика приговоров к лишению свободы «только за слова»: в абсолютных цифрах и в процентах

 

Доля условных приговоров в 2019 году немного уменьшилась – 44 % (46 из 103) вместо 48,6 % (93 из 192) годом ранее. Доля остальных осужденных, приговоренных к наказаниям, не связанным ни с реальным, ни с условным лишением свободы, то есть к штрафам или обязательным работам, также продолжает снижаться уже четвертый год.

Из дополнительных наказаний в 2019 году нам известны следующие запреты: занимать руководящие должности (2), занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления (3), участвовать в работе общественных организаций (4), заниматься общественной деятельностью (2). Также были и дополнительные наказания, связанные с интернетом, такие как запреты размещать материалы в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования, включая интернет (3), запреты на администрирование сайтов в интернете (15) и запреты на использование интернета (8). Последняя мера нам кажется явно избыточной, потому что трудно представить себе современную повседневную жизнь без использования интернета. Кроме того, непонятно, как проверяется исполнение этого запрета.

Как обычно, подавляющее большинство приговоров было вынесено за материалы, размещенные в интернете – 85 из 98, что составило 86 %, а годом ранее – 94 %, то есть общее снижение числа приговоров не коснулось высказываний офлайн.

 

Материалы эти были размещены:

• в социальных сетях – 64 (в том числе «ВКонтакте» – 41, Twitter – 2; Instagram – 1; «Одноклассники» – 2, неуказанные социальные сети – 19[20]);
• в мессенджерах (из них Telegram – 1) – 3;
• в видеоканале (вероятно, YouTube) – 1;
• в интернет-СМИ – 2 (комментарии к статьям в интернет-СМИ);
• не указывалось, где именно в интернете – 14.

 

Речь идет о следующих типах материалов (на одном и том же аккаунте и даже на одной странице могли располагаться материалы разного типа):

• видеоролики – 28;
• изображения (рисунки) – 12;
• фотографии – 5;
• аудио (песни) – 9;
• тексты – 22;
• реплики, комментарии (в социальных сетях и на форумах) – 8;
• администрирование ультраправых групп – 2;
• неизвестно – 15.

 

Такое распределение по обоим спискам остается примерно одинаковым последние восемь лет[21]. И о качестве такого правоприменения мы неоднократно высказывались ранее (см. предыдущие годовые доклады по этой теме).

Приговоров за высказывания вне интернета оказалось даже немного больше, чем годом ранее: 13 против 11 в 2018 году. Они распределились следующим образом:

• выкрики в ходе нападения – 3;
• выкрики в ходе футбольного матча – 1;
• граффити – 3;
• рассылка по почте – 1[22];
• осужденным за агитацию в камере – 5.

Сомнения в правомерности у нас вызывают только приговоры, вынесенные за пропаганду терроризма людям, которые находятся в местах лишения свободы, если мы не знаем собственно содержания обвинений (в колонии или тюрьме легче сфабриковать доказательства[23]). Конечно, среди заключенных встречается немало людей, склонных к насилию, поэтому возбуждение ненависти среди них, безусловно, опасно. Однако совершенно непонятно, учитывался ли ключевой для статей о высказываниях параметр размера аудитории: в большинстве случаях о размере аудитории ничего не сообщается. Иногда аудитория точно была очень узкой: агитация велась в камере, где содержится всего несколько человек[24].

В прошедшем году мы впервые за несколько лет столкнулись с практикой возбуждения уголовного дела за отправку письма по почте. Сторонник «Союза славянских сил Руси» (подробнее об организации см. в разделе «Запрещение организаций как экстремистских») и «глава Свердловской области РСФСР» Андрей Злоказов в конце февраля 2016 года направил руководящему составу войсковых частей Министерства обороны и Росгвардии «приказ» с «призывами к революции» от «командующего вооруженными силами Свердловской области». Это письмо вызвало серьезные сомнения в психической адекватности «гражданина СССР», и тот был отправлен на принудительное лечение. В правомерности приговоров за выкрики в ходе нападений или на футбольных матчах у нас нет сомнений. Однако мы сомневаемся в необходимости именно уголовного преследования за единичные граффити на зданиях.

За участие в экстремистских сообществах и запрещенных организациях

В 2019 году мы знаем о 6 осужденных по ст. 282¹ УК («Организация экстремистского сообщества») и о 3 осужденных по ст. 282² («Организация деятельности экстремистской организации») УК без учета неправомерных приговоров, которых в прошедшем году было гораздо больше (мы сочли неправомерными 12 приговоров против 40 человек[25]). В 2018 году мы писали о 6 приговорах против 14 человек по ст. 282¹ и ст. 282² УК.

Статья 282¹ УК в 2019 году во всех известных нам приговорах была применена к создателям и участникам ультраправых группировок и националистических организаций.

В Перми были вынесены два приговора членам группы «PNZS» («Пермская нацистская команда», Perm nazi squad)[26] за граффити на стене здания прокуратуры Пермского края и за поджог здания, где находилась общественная приемная «Единой России» (правда, по ошибке злоумышленники подожгли не саму приемную, а находящийся в этом же здании Государственный институт развития образования Пермского края). По совокупности ст. 282¹ УК и ст. 167 УК они были приговорены к различным срокам лишения свободы.

На Дальнем Востоке были осуждены организатор и участник группы «Штольц»[27]. Двое членов группировки по совокупности ст. 282¹ УК с целым рядом статей УК, включая ст. 105 УК («Убийство»), были приговорены к длительным срокам лишения свободы[28].

В Москве политтехнолог и выдвиженец в Мосгордуму от КПРФ Петр Милосердов по ст. 282¹ УК получил 2,5 года колонии общего режима. Милосердова обвиняли в том, что он состоял в экстремистском сообществев Казахстане, созданном экс-лидером запрещенных ультраправых организаций Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и «Русские» Александром Беловым[29]. В деле о создании этого сообщества фигурируют, среди прочего, встреча с представителями местного казачества и семинар, который проводился в санатории на озере Иссык-Куль в Киргизии, подготовка к проведению на территории Казахстана «Русского марша», но какова во всем этом была роль Милосердова, осталось нам непонятно.

Весь год продолжалось, но до сих пор не дошло до приговора печально известное дело «Нового величия»[30], по происхождению отчасти связанного с националистическим сектором оппозиции. Это дело приходится упомянуть, поскольку оно, помимо внедрения в группу сразу нескольких провокаторов, примечательно тем, что участникам, насколько сейчас можно судить, не удалось вменить ни одного «преступления экстремистского характера», что ставит под сомнение само применение ст. 282¹ УК.

Как и годом ранее, ст. 282² была применена к сторонникам украинских организаций. В Ставрополе суд приговорил к лишению свободы двоих предполагаемых активистов запрещенной ультраправой организации Misanthropic Division[31], они были признаны виновными также в приготовлении покушения на жизнь сотрудников правоохранительных органов. В Самаре суд приговорил футбольного фаната к 2 годам и 1 месяцу колонии общего режима за то, что он во «ВКонтакте» и лично агитировал присоединиться к нему и ехать в Украину воевать на стороне запрещенной[32] в России организации «Правый сектор». Ранее фанат был судим по ст. 213 УК («Хулиганство») и по ст. 116 УК («Нанесение побоев»).

Некоторые националистические организации были ранее запрещены как террористические, однако мы не знаем о применении в 2019 году ст. 205⁵ УК («Участие в деятельности террористической организации») по отношению к боевым ультраправым. Применительно к ним нам также неизвестны дела по ст. 205⁴ («Участие в деятельности террористического сообщества»), хотя приговоры по этой статье в 2019 году были (9 человек за первые полгода).

Однако в целом, по данным Верховного суда, только за первую половину 2019 года статьи об участии в экстремистских или террористических сообществах и о продолжении деятельности организаций, которые были запрещены как экстремистские или террористические (ст. 282¹, 282², 205⁴, 205⁵), фигурировали в приговорах у 100 человек. Так как, суммируя данные нашего доклада и доклада о случаях неправомерного применения антиэкстремистского законодательства[33], мы получим значительно меньшую цифру, совсем нельзя исключать, что среди неизвестных нам осужденных по этим статьям есть и радикальные националисты, вероятно, в первую очередь по ст. 282².

Федеральный список экстремистских материалов

В 2019 году Федеральный список экстремистских материаловпополнялся куда медленнее, чем годом ранее: список обновился 26 раз (годом ранее – 38 раз), в него было добавлено 193 пункта (годом ранее – 466), и он вырос с 4811 до 5004 позиций[34].

Таким образом, пополнение списка в 2019 году приостановилось, но, к сожалению, размер этого документа уже таков, что работать с ним невозможно.

Тематически пополнения распределились следующим образом:

• ксенофобные материалы современных русских националистов – 120;
• материалы иных националистов – 7;
• материалы исламистских боевиков и иные призывы политических исламистов к насилию – 16;
• иные мусульманские материалы – 3;
• иные мирные верующие – 1;
• иные материалы украинских СМИ и интернета – 4;
• антивластные материалы, подстрекающие к беспорядкам и насилию (включая тексты Бориса Стомахина) – 6;
• материалы с произведениями классиков фашизма и неофашизма – 8;
• гомофобные материалы – 9;
• пародийные материалы, запрещенные как серьезные – 1;
• мирные оппозиционные сайты – 2;
• радикальные антихристианские сайты – 1;
• материалы, по нашему мнению, созданные людьми в измененном состоянии сознания – 4;
• неидентифицированные материалы – 11.

Как минимум, 157 пунктов из 193 – материалы из интернета (годом ранее – 402 пункта из 466). Это разного рода видео- и аудиоролики, картинки, по большей части из социальных сетей. Материалы вне интернета – это книги националистов, классиков фашизма, мусульманских авторов, газеты.

Однако зачастую бывает, что материалы описаны так, что понять, откуда они взяты, вообще невозможно. Вот, например п. 4896 описан так: «Информационный материал, представляющий собой комбинацию текста: “Осторожно! Разносчики толерантности” и рисунка, на котором изображены два бегущих получеловека с задней частью животного, на котором нарисован символ “звезда Давида”, один из них в руках держит портфель, а на голове другого надета маленькая шапочка». В этом пункте приведено подробное описание, чего не скажешь о соседнем. Видеоролик под п. 4897 описан просто как «Короли Ислама», и под таким названием, например на YouTube, выдается огромное количество видеороликов самого разного содержания.

Из доклада в доклад мы перечисляем все недостатки списка, и они не меняются[35]. Помимо кое-как описанных материалов со всевозможными ошибками и описками, туда добавляются одни и те же пункты с разными выходными данными или опубликованные по разным адресам в интернете. 2019 год не стал исключением. Так добавленный в п. 4886 аудиофайл «Calvados – Жидовская свобода», признанный экстремистским решением Центрального районного суда Хабаровска 28 февраля 2019 г., дублирует п. 4822, тогда этот же файл был признан экстремистским решением Ленинского районного суда Перми 21 ноября 2018 г. А восемь раз добавленные в список разные издания книги Л. Маслова «Откровения людям нового века. Толкование откровений» (пп. 4875–4882) уже признавалось экстремистским Таганрогским судом 22 августа 2014 г. (п. 2832).

Всего к концу 2019 года таких повторов в списке было 246.

И по-прежнему материалы признаются экстремистскими явно неправомерно. В 2019 году их было добавлено не менее пяти.

Запрещение организаций как экстремистских

В 2019 году в Федеральный список экстремистских организаций, публикующийся на сайте Минюста, было добавлено 4 организации (годом ранее – 7 организаций). Все они очень разные.

1. Объединение футбольных болельщиков ФК «Камаз» «Автоград Крю»» (другие названия – Autograd Crew, Kamaz Ultras, Blue White Crew)[36]. Оно существовало в Набережных Челнах с 2008 года, включало 15–20 активных участников и около 200 сторонников, придерживающихся ультраправой идеологии; некоторые его члены привлекались к административной и уголовной ответственности.

2. Общественное объединение «Курсом Правды и Единения» (Российское общенародное движение «Курсом Правды и Единения», Всероссийская политическая партия «Курсом Правды и Единения», Политическая партия «Курсом Правды и Единения»)[37]. КПЕ – это объединение последователей лидера Концептуальной партии «Единение» генерала Константина Петрова, партия которого основана на парарелигиозной Концепции общественной безопасности России (КОБР) «Мертвая вода», имеющей довольно радикальный националистический компонент[38]. (Интересно, что в списке приведено подробное описание флага и эмблемы организации. Подобное описание символики ранее применялось только к партии «Воля».)

3. Общественное объединение «Союз Славянских Сил Руси» (другие наименования – «Союз Советских Социалистических Республик», «СССР»)[39]. Эта экзотическая организация, созданная врачом-стоматологом Сергеем Тараскиным, имеет фантасмагорическую идеологию, содержащую как отсылки к Библии (в весьма специфическом ее прочтении), так и рассуждения о космосе, вселенной и т.п. «СССР» использует антисемитскую риторику и продвигает идею мирового еврейского заговора, который ведет человечество к гибели посредством различных методов, среди которых – производство генетически модифицированных продуктов и излучение от средств связи. Несколько активистов «СССР» привлекались к уголовной и административной ответственности (см. в том числе в главе «Преследования за высказывания»).

4. Языческое религиозное объединение «Каракольская инициативная группа» (другие названия – «Ак-Дян», «JAНЫ АЛТАЙ»-ДВИЖЕНИЕ», «Ак Jан», «Алтай Jан Ак Jан», «Белая Вера», «Алтай Дян Ак Дян», «Алтайская вера Белая вера»)[40]. Последователи этого движения, по данным прокуратуры, ставят своей целью «приведение всех алтайцев к своей вере, ликвидацию буддийских организаций, сокращение количества православных храмов, часовен, поклонных крестов, а в идеале – полное очищение от них Республики Алтай».

Таким образом, на 1 февраля 2020 г. список включает 74 организации[41], деятельность которых запрещена в судебном порядке и ее продолжение карается по ст. 282² УК («Организация деятельности экстремистской организации»).

Помимо этого, в 2019 году обновился и список организаций, признанных террористическими, который публикуется на сайте ФСБ. За год туда были добавлены две организации – «Сеть» (п. 30)[42] и «Катиба Таухид валь-Джихад»[43] (п. 31) (годом ранее тоже было добавлено две организации).

 

Другие административные меры

Преследование за административные правонарушения

Рис. 5. Осужденные за высказывания по уголовным и административным статьям. Данные Верховного суда

 

Количество наказанных по административным «экстремистским» статьям в 2019 году выросло, что видно и по нашим (весьма неполным) данным, и по данным Верховного суда за первую половину года. Данные ниже мы приводим без учета решений, которые считаем явно неправомерными[44].

 

С принятием в 2018 году поправок[45], которые ввели механизм административной преюдиции к ч. 1 ст. 282 УК, в административном кодексе появилась новая ст. 20.3.1 КоАП («Возбуждение национальной ненависти») с составом, тождественным составу ч. 1 ст. 282 УК. И 24 января в Саратове было вынесено первое известное нам постановление по этой статье: Кировский районный суд назначил местному жителю пять суток административного ареста за ксенофобные публикации в соцсети «ВКонтакте».

Всего за год мы знаем о 125 привлеченных по этой статье. По данным Верховного суда, только в первой половине 2019 года были наказаны 158 человек[46].

Если сложить количество уголовных приговоров и административных решений о возбуждении ненависти, как по нашим данным, так и по данным Верховного суда за рассматриваемый период, можно сделать вывод о снижения уровня преследований с формулировкой «возбуждение ненависти». Это снижение наметилось еще в 2018 году.

По нашим данным, большая часть была наказана за ксенофобные публикации разного рода в социальных сетях (в том числе во «ВКонтакте», в «Одноклассниках» и в Twitter) с призывами к нападениям и депортациям цыган, уроженцев Кавказа, Средней Азии, евреев, «неславян» в целом, «жителей Республики Алтай», русских и некоторых других групп. В числе наказанных за расистские публикации оказался и фанат ЦСКА Андрей Малосолов, опубликовавший твит, в котором он назвал бывшего игрока «Спартака» бразильца Луиса Адриано обезьяной. Несколько человек были оштрафованы за публикации, возбуждающие религиозную ненависть, включая лозунги с призывами к насилию над священнослужителями и верующими и призывающие их «убираться». Еще несколько человек были наказаны за гомофобные посты, а один человек в Нижнем Новгороде был арестован на 7 суток за женоненавистнические посты в группе «Антифеминистский левый фронт» во «ВКонтакте».

Как обычно, наказанных за деяния офлайн оказалось в разы меньше, чем онлайн. Один человек получил 10 суток административного ареста за устные ксенофобные оскорбления. Два человека были оштрафованы за расклейку листовок на домах. Владелец булочной заплатил штраф за повешенную перед входом в свой магазин табличку с надписью «П*******м [геям] вход воспрещен».

Большинство было оштрафовано, шесть человек были приговорены к обязательным работам, 14 – к административным арестам. Среди последних был и известный тюменский блогер и публицист Алексей Кунгуров, он был арестован за публикацию в своем блоге в «Живом журнале» поста «Допустимо ли называть русский народ г****м».

Нам известно о 153 людях, привлеченных в 2019 году к ответственности по ст. 20.3 КоАП («Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами»), из них трое были несовершеннолетними. (В 2018 году мы писали о 133 осужденных по этой статье.)

А вот по статистике Верховного суда, по ст. 20.3 КоАП за первое полугодие 2019 года санкции были наложены 1388 раз (5 – в отношении юридических лиц, 1 – в отношении должностного, 3 – в отношении предпринимателей без юрлица, 1379 – в отношении иных физических лиц). Если вспомнить, что за весь 2018 год санкции по этой статье налагались 1652 раза[47] и предположить, что второе полугодие принципиально не отличалось от первого, мы видим очень резкий прирост числа наказанных по этой статье в отличие от небольшого снижения, наблюдавшегося в 2017–2018 годах. Этот рост, заметим, происходил на фоне идущего обсуждения сужения состава ст. 20.3, который скоро вступит в силу[48]. Мы не знаем причин такой динамики, но стоит обратить внимание на информацию о закупках правоохранительными органами компьютерных систем поиска в социальных сетях[49]. Если эти системы уже заработали, то в первую очередь, конечно, должен был сильно облегчиться поиск запрещенных символов: найти «подозрительный» текст тоже легко, но потом его все же надо анализировать, а вот найденный символ пока противозаконен, как известно, вне зависимости от контекста.

Большинство известных нам наказанных по ст. 20.3 выкладывали изображения нацистской символики и, в нескольких случаях, символики таких запрещенных организаций, как ИГИЛ, «Джебхат ан-Нусра», «Артподготовка», украинских организаций «Правый сектор» и «Свобода» в социальных сетях и месенджерах: в подавляющем большинстве – во «ВКонтакте», два случая в «Одноклассниках», один – в Facebook и один – в WhatsApp.

За деяния офлайн наказанных вновь оказалось гораздо меньше. Три человека были наказаны за граффити с нацистскими символами на стенах жилых домов, один человек – за наклейку с нацистским символом на стекле машины. Двое молодых людей и девушка – за то, что въехали 18 мая 2019 г. во время «Открытия мотосезона 2019» в Читу в форме солдат вермахта с копией немецкого пулемета на немецком мотоцикле времен Второй мировой войны. Хоругвеносец Дмитрий Антонов пришел 4 ноября 2019 года на «Русский марш» в форме с «Мертвой головой» (Totenkopf, символ 3-й танковой дивизии СС)[50]. В число наказанных за демонстрацию символики попал и лидер группы «Коррозия металла» Сергей (Паук) Троицкий, которого Измайловский районный суд Москвы оштрафовал за выступление на одном из концертов в конце 2018 года в костюме, напоминающем форму солдат вермахта.

Количество заключенных, наказанных за демонстрацию собственных татуировок с нацистскими символами, уменьшилось. В 2019 году, по нашим данным, таковых было 29 человек (годом ранее – 53 человека), еще 10 человек демонстрировали свои татуировки на свободе.

Большинство правонарушителей было оштрафовано на суммы от 1 до 3 тысяч рублей. К административным арестам (от 3 до 10 суток) было приговорено 10 человек.

Нам известно о 198 людях, наказанных по ст. 20.29 КоАП («Производство и распространение экстремистских материалов»), трое из них – несовершеннолетние (в 2018 году мы писали о 210 людях).

Согласно статистике Верховного суда, по ст. 20.29 КоАП в первом полугодии 2019 года санкции было наложено 865 санкций (три – в отношении юридических лиц, шесть – в отношении должностных, восемь – в отношении предпринимателей, не образующих юрлицо, 848 – в отношении иных физических лиц), в 2018 году таковых было зарегистрировано 1964[51]. Таким образом, по этой статье существенной динамики мы не видим.

Большая часть выплатила небольшие штрафы. Шесть человек из известных нам были подвергнуты административным арестам. Среди арестованных по ст. 20.29 КоАП оказался координатор костромского отделения партии «Правый блок» Степан (Святывода) Разин, которого Свердловский районный суд города Костромы арестовал на пять суток за публикации в интернете неких экстремистских материалов.

Предметом правонарушения в подавляющем большинстве случаев были материалы националистов, такие как песни популярных у неонацистов музыкальных групп («Коловрат», «Хук справа!», «Московские бритоголовые», «Русский стяг»); видеоролики «Формат 18»; неонацистская книга «Белый букварь»; видеоролики с речью лидера ЛДПР Владимира Жириновского «Россия для русских»; с речью бывшего главного редактора газеты «Дуэль» сталиниста Юрия Мухина; подстрекательское выступление на Всероссийском офицерском собрании бывшего члена Инициативной группы по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ») Кирилла Барабаша; неоязыческий фильм «Игры богов». Републикаторов наказывали и за мусульманские материалы, такие как песни барда вооруженного чеченского сопротивления Тимура Муцураева, аудиоролики запрещенной организации «Хизб ут-Тахрир», исламская книга XVI века «380 больших грехов» Ибн Хаджара аль-Хайтами и за другие материалы.

Некоторые были наказаны за распространение экстремистских материалов и вне интернета. В Великом Новгороде оштрафовали местного жителя, который раздавал некие запрещенные книги. В Башкортостане были оштрафованы два владельца книжных магазинов, где тоже продавались неназванные запрещенные книги. В Магнитогорске наказали администратора магазина, продававшего футболки с запрещенной символикой батальона «Азов». В Калининграде был оштрафован гражданин Латвии, решивший подарить областной детской библиотеке 11 книг, в том числе содержащих фрагменты уже упоминавшегося «Белого букваря». В Челябинской области и Ямало-Ненецком автономном округе были оштрафованы имамы молельных комнат, в которых обнаружили религиозную литературу из Федерального списка.

Правоохранители постепенно вычитывают в списке новые названия, так что, по сравнению с предыдущими годами, перечень используемых пунктов из списка стал более разнообразным. Однако если учесть, что в прошедшем году список перевалил уже за пять тысяч пунктов, перечень этот сотрудникам правоохранительным органам еще изучать и изучать, и поле для применения этой административной статьи остается очень широким.

Не менее 20 человек в 2019 году были привлечены к ответственности по ст.ст. 20.3 и 20.29 КоАП одновременно. Все они были оштрафованы.

Говоря о наказаниях по административным статьям в целом, отметим, что сохраняется практика конфискации «орудий совершения преступления» (ноутбуков, планшетов, телефонов и т.д.), стоимость которого многократно превышает суммы выплаченных штрафов.

Выше речь шла лишь о тех решениях, которые мы считаем более или менее правомерными. Однако мы знаем как минимум еще 9 случаев неправомерного наказания по ст. 20.3.1 КоАП, 31 – по ст. 20.3 КоАП и 59 случаев по ст. 20.29 КоАП. Таким образом, на 476 правомерных решений приходится 99 неправомерных, и доля неправомерных решений (около 20 %) почти в два раза выросла по сравнению с тем, что было годом ранее: 46 неправомерных решениях против 357 правомерных (то есть 11,5 %).

Блокировки в интернете

Все активнее используется судебный механизм блокировок доступа к запрещенным (или иным предположительно «опасным») материалам через включение их в Единый реестр запрещенных сайтов. Мы не можем сказать, сколько ресурсов оказалось в 2019 году в реестре именно «за экстремизм»: несомненно, это лишь небольшая доля от многих десятков тысяч блокировок в год, полной информацией обладает только Роскомнадзор. Некоторые данные можно найти на сайте «Роскомсвободы»[52], и анализ этих данных только за январь-апрель позволил выявить около 900 таких ресурсов[53] (против чуть более 600 за весь 2018 год; впрочем, мы каждый год не уверены, что видим все такие случаи).

Судя по этим девяти сотням, идеологический спектр ресурсов, оказавшихся за год в Едином реестре «за экстремизм», мало изменился. Большая часть – это материалы русских националистов (78 %), от ксенофобных песен до книг известных националистических авторов; материалы исламистских боевиков – от видеороликов ИГИЛ до песен Тимура Муцураева (7 %); мирные мусульманские материалы (4 %). Помимо этого, в небольшом количестве присутствуют ссылки на труды классиков фашизма (3 %); ресурсы, связанные с Украиной, – от крайне радикальных (менее 2 %) до вполне мирных публикаций украинских СМИ (1,5 %); пародийные материалы, запрещенные как серьезные (2 %). Доля остальных материалов – иных националистов, православных фундаменталистов, подстрекательских или не радикальных оппозиционных сайтов – в сумме оказалась около 2,5 %.

Стала устойчивой практикой блокировка не конкретных сайтов или страниц, а результатов выдачи поисковиков по ключевым словам («Ссылки на скачивание аудиокомпозиций, найденных поиском по ключевым словам “территория войны”», «список аудиокомпозиций, найденных поиском по ключевым словам “коловрат россия принадлежит нам”») – это более половины известных нам в 2019 году решений. Мы считаем такую практику явно неправомерной: в выдаче по ключевым словам встречаются совершенно разные ресурсы. Например, на слова «Тушинский аэродром» и «Караоке 82» на первых страницах выдачи показываются абсолютно мирные ресурсы, а на слова «Амурские волны» первым делом Google выдает известный вальс.

Количество явно неправомерных блокировок в этом реестре тоже велико. Мы не можем дать количественных оценок, но в 2019 году были заблокированы материалы Свидетелей Иеговы, «Фалунь Дафа», мирные мусульманские материалы и некоторые другие явно не представляющие общественной опасности. Вызывает серьезное сомнение и массовая блокировка материалов партии «Хизб-ут-Тахрир»: она запрещена и какие-то ее материалы вполне могут быть противозаконными, но, по опыту правоприменения в отношении этой партии, легко предположить, что большинство материалов никаких опасных призывов не содержат, а были заблокированы просто по факту принадлежности к этой организации, хотя такой подход не основан на законе.

 

Отдельный реестр по «закону Лугового»[54] предусматривает внесудебную блокировку сайтов с призывами к экстремистским действиям, массовым беспорядкам и ко многим другим. Количество блокировок в этом реестре, осуществляемых прокуратурой, растет куда стремительнее, чем в Едином реестре, и посчитать количество «экстремистских ресурсов» в «реестре Лугового» даже приблизительно у нас уже нет никакой возможности. Мы второй год работаем только с данными, опубликованными на сайте Роскомнадзора.

По данным Роскомнадзора[55], за первые три квартала 2019 года «за экстремизм» было заблокировано таким образом 97 040 ресурсов (данных за весь год пока нет; годом ранее за аналогичный период – 51 892). Сообщается, что это не сами сайты, на которые пришел запрос от Генпрокуратуры (таковых только 369), а «зеркала» этих сайтов, найденные самим Роскомнадзором. Исходя из количества, нам кажется, что это не сами «зеркала» в точном смысле, но и иные сайты с теми же или очень похожими материалами.

Рис. 6. Блокировки материалов в интернете по «закону Лугового» за первые три квартала 2019 года. Данные Роскомнадзора

 

Сам Роскомнадзор выделяет в своих отчетах следующие типы ресурсов:

• более 20 700 материалов с пропагандой ИГИЛ; годом ранее – более 17 тысяч;
• более 14 700 материалов «Хизб ут-Тахрир»; годом ранее – более 17 тысяч;
• более 12 100 материалов запрещенных организаций из Украины («Правый сектор», УНА-УНСО, УПА, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Братство», «Азов»); годом ранее – около 5 тысяч;
• 122 призыва «к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка»; из них 96 в третьем квартале; годом ранее – 728.

Всего это около 47 600 ресурсов. Чем являлись остальные 49 400, Роскомнадзор не уточнял.

Ведомство сообщило, что за первые три квартала с 194 325 ресурсов «противоправная информация» была удалена и блокировки были сняты (возможно, часть их была заблокирована ранее).

 

В этих отчетах поражают растущие год от года количественные показатели внесудебных блокировок. Интересно, что количество заблокированных материалов ИГИЛ и «Хизб-ут-Тахрир» в сумме мало изменилось по сравнению с данными прошлого года за аналогичный период, а вот число заблокированных материалов запрещенных организаций из Украины увеличилось более чем вдвое. Примечательно, кстати, как мало фиксируется ресурсов с призывами к массовым беспорядкам, то есть таких материалов, опасностью которых и объяснялось принятие «закона Лугового»: и в 2019 году таковых было в несколько раз меньше, чем в 2018 году. К сожалению, остается совершенно непонятным, что стоит за этими гигантскими цифрами и какие ресурсы имеются в виду, насколько опасными были опубликованные там материалы и насколько требовалась мгновенная, и потому внесудебная, блокировка. Есть вполне обоснованные подозрения, что при столь больших масштабах ошибки и произвол просто неизбежны.

---