"НГ-Религии" обратились к ряду представителей российских религиозных организаций и известных политологов с просьбой высказать свое мнение о роли религиозного фактора в предвыборной борьбе.

По мнению представителя ОВЦС МП РПЦ прот. Всеволода Чаплина, участие священнослужителей в предвыборной агитации в последнее время - в отличие от начала 90-х гг. - стало редкостью: "...сейчас мне не известно ни одного случая участия священнослужителей в предвыборной кампании той или иной политической партии". Он также подчеркнул, что подобная практика запрещена как светским законодательством, так и решениями Архиерейских Соборов. В то же время, заметил прот. Всеволод, "само по себе присутствие в политических дебатах ссылок на христианские нравственные ценности вполне закономерно". Однако при этом "совершенно некорректно использовать в политической борьбе религиозную символику и священнослужителей. Тем более, если это делается фальшиво".

Примерно в том же духе высказался и глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин: "Мне неизвестны случаи предвыборной агитации со стороны муфтиев. По нашим правилам никто из них не имеет права баллотироваться на выборах или вести предвыборную агитацию в качестве духовного лица. <...>
Вообще религиозный фактор играет весомую роль во время предвыборной борьбы. Верующие-мусульмане доверяют своим духовным наставникам и обращаются к ним за советом, кого поддержать на выборах".

По словам Берла Лазара (ФЕОР), "использовать иудаизм в качестве предвыборного фактора бесполезно. В первую очередь потому, что еврейская община России крайне отрицательно относится к использованию религии в предвыборной кампании. <...> Единственное, о чем мы постоянно говорим, - человек обязательно должен голосовать, поскольку таким образом он обеспечивает свое будущее". При этом Берл Лазар признал эффективность использования религиозного фактора в политике.

Представитель Буддийской традиционной Сангхи России Санжай-лама заявил, что ему не известны случаи непосредственного участия буддийского духовенства в предвыборных кампаниях. "Если такие случаи появятся, Буддийская традиционная Сангха будет реагировать на них в зависимости от конкретной ситуации," - сказал он.

Игорь Бунин (Центр политических технологий) отметил, что религиозные деятели обычно поддерживают представителей власти, поскольку в материальном отношении зависят от государства. Что касается рядовых верующих, то, по его мнению, их "политические предпочтения... во многом зависят от степени их воцерковленности. Те, кто регулярно посещает богослужения, чаще всего голосуют за коммунистов. Верующие, менее интегрированные в церковную жизнь, как правило, настроены более демократично". Светские политики используют религиозный фактор, но в их кампаниях он играет скорее второстепенную роль. "Единственная партия, которая активно использует религиозный фактор, - это Народная партия," - сказал И. Бунин.

Сергей Марков (Институт политических исследований) считает, что "идеалом является рациональный политик, который дружит с церковными иерархами, получая от них одобрение своей деятельности". Это обусловлено, с одной стороны, тем, что "в условиях постсоветского нравственного распада Церковь является единственным общественным институтом, который может выступать в качестве морально легитимной структуры", а с другой - тем, что "избиратели не любят крайностей. Они, конечно же, не хотят, чтобы в парламенте сидели священники".

Андрей Рябов (Московский центр Карнеги) отметил эффективность методов косвенного использования религиозного фактора в предвыборных кампаниях и подчеркнул, что слишком активная его эксплуатация "не позволяет серьезно расширить электорат" партии.

По мнению Дмитрия Фурмана (Институт Европы РАН), тот факт, что прямая агитация священнослужителей незаконна, делает маловероятным ее поощрение со стороны Церкви. Но даже если это и произойдет (например, перед выборами президента), это серьезно не повлияет на ситуацию, поскольку "в нашей стране с периодичностью раз в месяц посещает храм не более 7% населения". Кроме того, политическое влияние Церкви вообще невелико, так как "у нее нет собственной политической программы".