В Санкт-Петербурге передано в суд дело о надругательстве над телами умерших и местами их захоронения, возбужденное после фотосессии на кладбище. Всем четверым фигурантам было предъявлено обвинение и по статье об оскорблении религиозных чувств верующих.

17 июня 2024 года полицейские Санкт-Петербурга в ходе мониторинга обнаружили пост художницы Анны Пантелеевой, рассказывающий о фотосессии на Большеохтинском кладбище. Сама фотосессия состоялась 16 июня.

На опубликованных фотографиях одна из моделей запечатлена с обнаженной грудью, в ошейнике с шипами, связанной и привязанной к кресту.

Проверка по факту фотосессии началась после жалобы Владислава Позднякова, создателя запрещенного как экстремистское сообщества «Мужское государство». Также с жалобой на фотосессию обратился активист и борец с ЛГБТ Тимур Булатов.

Проверяющие пришли к выводу, что Пантелеева вместе с еще с несколькими людьми провели на кладбище «фотосессию с элементами обнажения на фоне захоронения усопших, с использованием христианских символов и атрибутики». 18 июня было возбуждено дело по п. «а» ч. 2 ст. 244 УК (надругательство над телами умерших и местами их захоронения, совершенное группой лиц по предварительному сговору).

18 июня художница пожаловалась на угрозы от сторонников «Мужского государства» и заявила о желании уехать из страны. Пантелеева полагает, что ее преследование связано с действиями художника Виктора Забуги, ее бывшего партнера, которого она обвинила в изнасиловании.

«Если эта съемка кого-то оскорбила, я искренне извиняюсь, — написала художница в своем блоге. — Мы не преследовали такой цели. Делали творческую съемку. Я с уважением отношусь к религии. Сама хожу в церковь. Всем любви и добра. Мы делаем искусство, искренне, от души и сердца — это тоже вера, это тоже религия».

19 июня Красногвардейский районный суд Санкт-Петербурга заключил Пантелееву под стражу на месяц, до 17 июля.

20 июня тот же суд заключил под стражу на такой же срок других участников этой фотосессии: Сергея Евстюхина, Кристину Рожкову и Ярославу Гуменную.

16 августа стало известно, что все четверо фигурантов были освобождены из СИЗО: Гуменная — под подписку о невыезде, остальные трое — под домашний арест.

19 декабря дело поступило в Красногвардейский районный суд Санкт-Петербурга. Объединенная пресс-служба судов города сообщила, что всем фигурантам дела было предъявлено обвинение не только по п. «а» ч. 2 ст. 244, но и по ч. 2 ст. 148 УК (оскорбление религиозных чувств верующих в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний).

В обвинительном заключении говорится, что все четверо «вступили между собой в предварительный преступный сговор, согласовав план совершения преступления и распределив между собой преступные роли» и договорившись «действовать совместно и согласованно, любыми методами и способами для достижения задуманного». Рожкова и Евстюхин должны были выступить в качестве фотографов, а Гуменная и Пантелеева — в качестве моделей. Рожкова, получив предложение Пантелеевой поучаствовать в съемках на кладбище «в стиле шибари», позвала на фотосессию Евстюхина и Гуменную. 16 июня Гуменная «позировала на кладбище в частично обнаженном виде, опутанная веревками и привязанная к могильному деревянному восьмиконечному православному кресту — символу Русской православной церкви, установленному в качестве надмогильного сооружения места захоронения». Пантелеева ее обнимала и вела съемку и сама тоже «позировала на кладбище в частично обнаженном виде, опутанная веревками и привязанная к скамейке, расположенной в непосредственной близи от места захоронения». Евстюхин и Рожкова руководили действиями моделей и вели съемку.

На наш взгляд, преследование участников фотосессии по ч. 2 ст. 148 УК неправомерно. С нашей точки зрения, неопределенное понятие «оскорбление религиозных чувств верующих», введенное в состав ст. 148 УК, не имеет и не может иметь четкого юридического смысла. К тому же неясно, на каких основаниях действия петербуржцев были квалифицированы по ч. 2 ст. 148 УК: в отличие от храма, кладбище не следует считать местом, специально предназначенным для проведения богослужений. Согласно Федеральному закону «О погребении и похоронном деле», «на общественных кладбищах погребение может осуществляться с учетом вероисповедальных, воинских и иных обычаев и традиций».