Обозреватель "НГ-Религий" Ольга Квирквелия задается вопросом о том, как вообще можно установить, были ли в данном конкретном случае оскорблены чувства верующих. И как при этом быть с чувствами неверующих?

Поводами для написания этой статьи стали три события: во-первых, внесение депутатом ГД Александром Чуевым законопроекта об установлении уголовной ответственности за "оскорбление чувств и убеждений граждан в связи с их отношением к религии"; во-вторых, скандал, разгоревшийся в связи с выставкой "Осторожно, религия!"; в-третьих, дискуссия вокруг открывшейся 3 апреля в "Айдан-Галерее" выставки фотохудожника Рауфа Мамедова, который использовал в качестве моделей для создания образов Адама, Евы, Христа и Богоматери людей, больных шизофренией и синдромом Дауна.

По мнению О. Квирквелия, принципиальными в данном случае являются два обстоятельства. Прежде всего - что такое оскорбление? "Слово "оскорбление" - однокоренное со словом "скорбь", - замечает она. - Оскорбить - значит заставить кого-то скорбеть. Именно скорбеть, а не гневаться, возмущаться, бить окна". Второй важный момент - было ли нанесение оскорбление сознательным и целенаправленным? А если не было, но кто-то все же оскорбился, - как быть тогда? "Есть люди (и их немало), - пишет О. Квирквелия, - которых оскорбляют планы введения школьного предмета "Основы православной культуры", деления вероисповеданий на традиционные и прочие, празднование религиозных праздников одной группы населения как государственных и т.п. Кого судить будем?"

Приведя несколько высказываний верующих и неверующих людей, которые не увидели ничего оскорбительного в работах Р. Мамедова, автор отмечает, что "нравственность не связана напрямую с вероисповеданием", и задается несколькими риторическими вопросами: "Так судить или нет? Запрещать или нет? Если исходить из наличия намерения, то Рауф Мамедов не собирался никого оскорблять. И как запретить что-то, что одни считают оскорбительным, а другие - глубоко нравственным? Почему последние должны быть лишены возможности увидеть (услышать, прочитать) то, что их отнюдь не повергает в скорбь? Может, если кто-то оскорбился, то это его проблемы?"

По ее мнению, "основным - и, возможно, единственным - критерием могло бы стать место (или обстоятельство) нанесения оскорбления. Если это происходит в культовых местах и с оскорблением культовых предметов - это да, это нехорошо. А вот на "нейтральной территории" каждый волен видеть мир в соответствии со своими убеждениями и показывать его остальным".

В заключение О. Квирквелия обращает внимание на проблему оскорбления чувств и защиты прав неверующих: "...как быть с атеистами? Как защитить их права? Что считать их "религиозными символами"? А ведь оскорбления в адрес людей неверующих стали уже признаком хорошего тона".

Замечания О. Квирквелия перекликаются с комментариями по поводу упомянутого законопроекта А. Чуева, опубликованными на сайте "Грани.Ру". Автор этих комментариев обращает внимание на множество проблем, которые неизбежно возникнут при попытке применения на практике предложенных А. Чуевым норм: "Во-первых, кто будет определять, какие религии и религиозные течения защищать? А нужно ли защищать секты? А религиозных экстремистов, которые без веры не видят жизни ни для себя, ни для других, тоже защищать? Уже это направление - выбор подзащитных религий - золотая жила, особенно перед выборами.
Во-вторых, следует ли из этого закона, что чувства атеистов никто защищать не будет? Да оно и правильно - какие у этих атеистов могут быть чувства?
В-третьих, не будет ли этот закон ущемлять права граждан на получение информации? Будет именно так, если им запретят смотреть передачи про восстановление облика Христа и рассматривать карикатуры Жана Эффеля.
В-пятых, непонятно, как поступать с учеными, которым научное любопытство велит пытаться восстанавливать облик Христа. Запрещать им браться за подобные направления или отменять результаты защиты диссертации? А на телеканалах и радиостанциях вводить цензуру?
Вообще непонятно, по каким критериям можно определять оскорбительность картины, научного исследования, стихотворения, когда всегда может найтись человек, который сочтет это произведения оскорбительными. Лично знаю человека, который считает "Сикстинскую мадонну" богопротивной мазней".