В конце ноября 2013 года был опубликован тематический номер журнала «Pro et contra» «Церковь, государство и общество в странах восточного христианства» (2013. № 5).
Несколько статей сборника посвящены российской ситуации.
Николай Митрохин в статье «Церковь, этнонационализм и государство» (С. 6-16) ставит вопрос о верификации данных, полученных в результате массовых социологических опросов на предмет религиозности и доверия к Церкви, а также оценивает некоторые политические тенденции представителей церковной структуры.
«Социология массовых опросов по религиозной тематике полностью дискредитирует себя, когда ее результаты становится возможным сравнить с реальными данными по посещаемости храмов, — пишет он. — Они оказываются примерно в десять раз ниже, чем респонденты называют социологам». Именно «оценка посещаемости храмов (с учетом таких факторов, как сезонность и церковный календарь)» и может быть «реальным способом оценки» численности верующих, считает Н. Митрохин.
Кроме того, православное большинство и высокий процент доверия россиян в Церкви еще не означает «готовность избирателей посещать храмы или голосовать на следующих выборах так, как скажет патриарх» — это лишь «малозначимое и плохо конвертируемое в текущей политической или экономической ситуации выражение симпатии, за которым никогда не последует никаких действий (например, массовых митингов в поддержку религиозного образования в школах)».
«Руководители церквей знают, что эта симпатия и доверие будут существовать ровно до того момента, когда вся эта масса людей пойдет в храмы и увидит, что в действительности там происходит. Поэтому крупные церкви, с удовольствием “торгуясь” с властями, используя в качестве аргумента большой процент православных или высокий индекс доверия, похоже, смирились с тем, что основная масса населения уже никогда не станет реальными прихожанами», — сказано в статье.
Анализируя политические тенденции современного православия, Н. Митрохин подчеркивает, что «при всей разнице во взглядах отдельных священников и епископов в целом в церковной среде на постсоветском пространстве и во многих странах бывшего советского блока (например в Польше), безусловно, доминируют этнонационалистический и временами имперский дискурс, пафос и убеждения».
Статья Бориса Дубина «РПЦ: церковь как символ желаемой целостности» (С. 31-39) посвящена проблемам «социального символизма», конструированию коллективной идентичности россиян, в том числе с помощью религии (для России — православия как религии большинства и религии власти).
«В конструкции коллективной идентификации за нулевые годы соединились несколько принципиальных моментов, — пишет он, — апелляция к целому, а значит, к тотальному, безальтернативному и внеисторическому; символическое воплощение этого целого — “держава” (эта держава то ли была, то ли будет, но только она скрепляет всех в “большое мы”, [но] другой скрепы, кроме сконструированного образа “советского”, не нашлось); советское как державное соединилось в данном случае с православным, так что сегодня одно, можно сказать, означает другое; православная церковь представляет здесь государство, иерархию единоначальной власти, венчающей объединенное ею целое, но без потенциальной репрессивности властей (церковь в данном случае — образ единства без реального единения, армия — образ силы без реальной власти)».
Он также поднимает вопрос о «фиктивной» значимости доверия к Церкви россиян: «Сравнительно новый, симфонический, образ власти и государства существует для населения исключительно в символическом залоге, как фикция: население не может повлиять на власть, а власть от него, со своей стороны, ничего и не требует, кроме пассивного одобрения (демонстрация принадлежности без участия, принятие и одобрение без доверия), ровно так же население относится к церкви и точно так же оно понимает православную веру — это демонстрация согласия без интереса и понимания, без реального сплочения и деятельной вовлеченности».
«Обобщая, — продолжает Б. Дубин, — можно сказать, что коллективное сознание в сегодняшней России работает как некое устройство, переводящее стрелки с одного символа желаемой целостности на другой: Россия — это страна особого уклада, во главе стоит единственный вождь, ее единство воплощает православная церковь и т. д. <...> Процедура перевода с одной целостности на другую представляет собой акт коллективного самообоснования и вместе с тем обоснования неизменности и безальтернативности нынешней власти».
«Массовое православие в сегодняшней России — один из элементов нашей особости, исключенности из общего порядка, исключительности самооценок и претензий. Это проекция закрытости социума, демонстративный отказ от коммуникаций — как внутри, так и вовне — с другими», — резюмирует автор.
С текстом статьи Александра Верховского «Русская православная церковь как церковь большинства», опубликованной в том же сборнике, можно познакомиться на нашем сайте в разделе «Публикации».
