Научный сотрудник Центра изучения Восточной Европы при Бременском университете Николай Митрохин прокомментировал для Центра «Сова» заявления XVIII Всемирного русского народного собора, давшего определение русской идентичности и предложившего идеологическую модель «вера - справедливость - достоинство - солидарность – державность».
Чтобы обсуждать «Декларацию русской идентичности», принятую Всемирным русским народным собором, надо понимать, кто эти люди и почему они обращаются к русской нации. ВРНС выглядит солидно, но непонятно, насколько он уполномочен представлять русских: участников собора никто не выбирает. В равной степени непонятно, к кому они обращаются – вряд ли кто-то запрашивал у них определение русской нации.
Если посмотреть на текст документа, становится ясно, что взявшиеся давать определения люди не владеют терминологией: в первых же предложениях используются в одинаковом значении слова «народ», «нация» и «национальность». Авторы документа для описания феномена этничности используют набор терминов, применявшийся в Советском Союзе до начала 1990-х годов.
Не владея научным инструментарием, участники ВРНС ставят перед собой сложную задачу – описать русских, с одной стороны, как гражданскую нацию, с другой - как этническую общность. Я бы сказал, что с задачей этой они не справляются.
Впрочем, авторы «Декларации», по-видимому, и не стремились доказать что-либо логически. Они приходят к очевидным выводам, популярным в кругу русских националистов уже три десятилетия. В рамках этой декларации они определяют как русских всех, кто говорит по-русски, поддерживает русскую культуру, не уточняя, что это такое, и придерживается православной веры. Сразу возникает вопрос: насколько человек, еще в прошлом году посещавший православную церковь, а ныне перешедший в католическую или баптистскую, но отвечающий всем прочим критериям «русскости», может считаться русским? Как в этой ситуации быть со старообрядцами, которые, будучи православными, не придерживаются тех же взглядов на православие, что и структуры Московской Патриархии? И как быть людям неверующим или агностикам?
Кроме того, интересно, почему при поддержке ВРНС российский МИД разворачивает ажиотажную охоту за так называемыми русскими детьми, имеющими иностранное гражданство и часто не говорящими по-русски, которых стараются забрать у приемных родителей по всей Европе и вернуть на территорию России? Или почему русские националисты считают русскими потомков аристократических семей – эмигрантов начала ХХ века, проживающих в Европе и зачастую вообще не говорящих по-русски?
Данная декларация является типичной для ВРНС пустышкой, документом, который обсуждается в течение нескольких дней после его приема в СМИ и забывается. Сегодня никто, кроме участников предыдущих соборов, не может вспомнить велеречивые декларации, принимавшиеся в прошлые разы.
Другой занятный документ - «Соборное слово» ВРНС – примечателен тем, что, кажется, впервые участники собора солидаризировались с советским прошлым, призвав создать синтез «религиозных идеалов Древней Руси, государственных и культурных достижений Российской Империи, социальных императивов солидарности и равенства, провозглашенных в советском обществе, справедливое стремление к осуществлению прав и свобод граждан в постсоветской России».
По духу «Соборное слово» скорее нью-эйджевский агитационный текст, авторы которого, прикрываясь православной традицией, довольно радикально ее перерабатывают в соответствии с некими политическими задачами. Данный синтез пытаются использовать в борьбе с чрезмерно преувеличенными проблемами сегодняшнего дня, например, с региональным – сибирским и поморским – сепаратизмом.
Сложно представить, что такие тексты могут быть восприняты кем бы то ни было как руководство к действию. Политическое значение принятых ВРНС документов соответствует политическому значению этой организации, которое до сего дня было не велико.
