24 июня 2016 года в третьем чтении Государственная Дума все же приняла  закон  «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности».

Сказать, что принятый в завершении работы Думы закон вызвал недоумение специалистов, значит не сказать ничего. По сути, в утвержденной редакции указанный нормативно-правовой акт противоречит интересам Российской Федерации, так как нарушает фундаментальные права ее граждан (как минимум нескольких миллионов законопослушных россиян, исповедующих различные формы протестантизма) и не соответствует действующей Конституции Российской Федерации.

Так, принятый закон вносит дополнения в закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» в виде Главы III¹, которая содержит определение миссионерской деятельности: «Миссионерской деятельностью признается деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в состав участников (членов, последователей) религиозного объединения, осуществляемая непосредственно религиозными объединениями либо уполномоченными ими гражданами и (или) юридическими лицами публично, при помощи средств массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» либо другими законными способами».

Таким образом, миссионерская деятельность, по сути, является известным российскому праву «распространением религиозных убеждений», право на которое гарантировано ст. 28 Конституции РФ и ст. 3 закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

В Российской Федерации каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

При этом конституционная норма подразумевает формулу именно «каждому», что включает как граждан, так и религиозные объединения. Принятый Государственной Думой закон, приводя «распространение религиозных убеждений» и «миссионерскую деятельность» как синонимичные понятия, наделяет этим правом только религиозные объединения, но не граждан.

В этой связи возникают закономерные вопросы:

1)    Если гражданин будет распространять свои «религиозные убеждения», будет ли это являться осуществлением им «миссионерской деятельности»?

2)    Если гражданин «распространяет религиозные убеждения» и призывает разделить их, включая его религиозную практику, состоящую в том числе в посещении богослужений определенного религиозного объединения, является ли он при этом миссионером этого религиозного объединения, если сам не является его членом, но ассоциирует себя с ним?

3)    Почему индивидуальная свобода вероисповедания гражданина связывается законодателем с его членством в религиозном объединении? А если гражданин хочет воспользоваться своей свободой вероисповедания, распространяя свои убеждения, но членом объединения себя не считает, или не хочет связывать себя формальным членством, но богослужения религиозного объединения посещать хочет?

4)    Если распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) конкретного религиозного объединения, проводится не в целях вовлечения указанных лиц в состав участников (членов, последователей) этого религиозного объединения, как это определить? Так, проповедь Евангелия, которая является фундаментальной частью практики большинства протестантских конфессий, в какой именно момент перестает быть распространением религиозных убеждений и становится миссионерской деятельностью? Тот, на кого направлена проповедь, должен сразу изъявить желание стать членом религиозного объединения, или может принять такое решение спустя годы? А если у религиозного объединения нет цели сделать человека членом своей организации, только последователем своей религии в целом?

5)    Если распространение информации о своем вероучении заключается в распространении общедоступных религиозных текстов (например, Библии) это уже «миссионерская деятельность» или еще нет? Для протестантов важно в первую очередь распространять именно «Слово Божие».

6)    А если религиозное объединение распространяет информацию (например о христианской вере), а лица, которые эту информацию получают, принимают решение стать членами другого (похожего) религиозного объединения, – «миссионерская деятельность» будет иметь место или нет?

7)    Кто будет контролировать и определять, была ли «миссионерская деятельность» и кем в конкретном случае (гражданином или членом объединения) были совершены миссионерские действия и какие? Как подобный контроль будет соответствовать праву граждан на охраняемую законом «религиозную тайну»[1] и праву на частную жизнь, гарантированную Конституцией РФ?

8)    В чем разница между распространением «публично, при помощи средств массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»? Распространение через СМИ и Интернет – это всегда публично или нет? Так, по аналогии ст. 280.1 УК РФ подразумевает наказание за «публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», а отдельный состав за те же деяния, совершенные с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»). Означает ли эта норма, что религиозное объединение, которое имеет «официальную страницу» в сети «Интернет», занимается миссионерской деятельностью? Но российское законодательство не имеет понятия «официальный ресурс организации в сети Интернет». Все зависит от того, кто является арендатором конкретного доменного имени. А если доменное имя приобрело физическое лицо, которое не является членом религиозного объединения, но симпатизирует ему и распространяет информацию о нем на добровольных началах и по своему внутреннему убеждению?

9)    Что такое распространять «другими законными способами»? Если верующий крестится в подъезде, заходя в лифт, или демонстрирует религиозную атрибутику в одежде или поверх ее (хиджаб, платок, ряса священника, ношение креста) – это будет «миссионерской деятельностью»? И в какой момент это будет определено как совершенное им как членом религиозного объединения? Произошла ли «миссионерская деятельность» в момент демонстрации или после того, как сосед, увидевший священника в рясе, станет членом религиозного объединения? А если сосед станет членом другого религиозного объединения, но с похожим учением?

Принятый закон излагает ч. 3 ст. 17 Жилищного кодекса РФ в следующей редакции: «Не допускается осуществление в жилых помещениях «миссионерской деятельности», за исключением случаев, предусмотренных статьей 16 Федерального закона от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Ч. 2 ст. 16 настоящего Федерального закона, которая подразумевает, что богослужения, другие религиозные обряды и церемонии беспрепятственно совершаются: в зданиях и сооружениях, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве для осуществления их уставной деятельности; в помещениях, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве для осуществления их уставной деятельности.

А кто будет определять, что является «религиозным обрядом и церемонией» а что «миссионерской деятельностью»? Так, для протестантов и обрядом и религиозной церемонией является публичная проповедь Евангелия и призыв к покаянию и принятию веры. Это особенности вероучения большинства протестантских конфессий.

Для осуществления религиозным объединением «миссионерской деятельности» в жилом помещении, в соответствии с текстом закона, достаточно иметь договор аренды с собственником помещения. Если же собственник помещения распространяет свои религиозные убеждения, которые аналогичны убеждениям религиозного объединения, установить, когда он делает это индивидуально, а когда от лица объединения, очевидно, не представляется возможным. Кроме того, собственник-арендодатель может симпатизировать религиозному объединению, но отнюдь не быть его членом.

Абсурдно в этой связи положение ст. 22 принятого закона, которая дополняет ч. 3² ст. 17 Жилищного кодекса РФ: «Перевод жилого помещения в нежилое помещение в целях осуществления религиозной деятельности не допускается». Предположим, гражданин передал в собственность религиозной организации свой дом, имеющий статус жилого помещения. Осуществлять религиозную (включая миссионерскую) деятельность в таком доме возможно в соответствии со ст. 16 «О свободе совести и о религиозных объединениях», а перевести его в нежилое нельзя.

Ст. 24² принятого закона определяется порядок      осуществления «миссионерской деятельности»: «Граждане, осуществляющие «миссионерскую деятельность» от имени религиозной группы, обязаны иметь при себе решение общего собрания религиозной группы о предоставлении им соответствующих полномочий с указанием реквизитов письменного подтверждения получения и регистрации уведомления о создании и начале деятельности указанной религиозной группы, выданного территориальным органом федерального органа государственной регистрации».

«Миссионерскую деятельность» от имени религиозной организации вправе осуществлять руководитель религиозной организации, член ее коллегиального органа и (или) священнослужитель религиозной организации.

Иные граждане и юридические лица вправе осуществлять «миссионерскую деятельность» от имени религиозной организации при наличии у них документа, выданного руководящим органом религиозной организации и подтверждающего полномочие на осуществление «миссионерской деятельности» от имени религиозной организации. В данном документе должны быть указаны реквизиты документа, подтверждающего факт внесения записи о религиозной организации в единый государственный реестр юридических лиц и выданного федеральным органом государственной регистрации или его территориальным органом.

Вышеуказанные правила не распространяются на «миссионерскую деятельность», предусмотренную п. 2 ст. 24¹ настоящего закона.

Непонятно, как в данном случае быть с правами граждан, которые не принадлежат ни к религиозной группе, ни религиозной организации, но религиозные убеждения распространяют и призывают стать членом той или иной конфессии, подразумевая, очевидно, местную церковь. Однако они не действуют от лица конкретной религиозной организации и никто их не уполномочивал, но они имеют, например, убеждение, что человеку «для спасения» необходимо начать посещать богослужения конкретной церкви. Данное убеждение является внутренним религиозным убеждением гражданина, беспрепятственное распространение которого гарантирует ему Конституция РФ.

Между тем, право граждан рассматриваемым законом связывается с деятельностью религиозной организации. И, по сути, происходит попытка введения некоего религиозного «крепостного права». Может ли при этом религиозная организация отвечать за все действия граждан, которые в той или иной мере связывают свою веру с верой, исповедуемой религиозной организацией? Очевидно, что нет. В уставе каждой религиозной организации говорится, что организация не отвечает по обязательствам своих членов, а члены – по обязательствам организации. Иначе пришлось бы декларировать, что члены религиозной организации суть одно, но этого не может быть. Даже Семейный кодекс РФ, предусматривающий особый статус супругов, тем не менее, проводит различие между гражданами, вступившими в брак, чего не делает принятый закон.

Аналогичную проблему принятый закон создает и для иностранных граждан и лиц без гражданства, законно находящихся на территории Российской Федерации, которые теперь вправе законно осуществлять «миссионерскую деятельность» только: от имени религиозной группы – только на территории субъекта РФ, в котором расположен территориальный орган федерального органа государственной регистрации, выдавший письменное подтверждение получения и регистрации уведомления о создании и начале деятельности указанной религиозной группы; при наличии документа, указанного в п. 1 настоящей статьи; от имени религиозной организации – только на территории субъекта или территориях субъектов РФ, в соответствии с территориальной сферой деятельности указанной религиозной организации при наличии документа.

Иностранные граждане, въехавшие на территорию Российской Федерации по приглашению религиозной организации, в соответствии со ст. 20 настоящего закона вправе осуществлять миссионерскую деятельность только от имени указанной религиозной организации на территории субъекта или территориях субъектов РФ в соответствии с территориальной сферой ее деятельности при наличии документа.

Почему право иностранных граждан и лиц без гражданства распространять свои религиозные убеждения, гарантированные Конституцией РФ, связано с принадлежностью к религиозному объединению? Для любого протестанта важно ежедневное свидетельствование о своей вере, распространение убеждений. Получается, что конституционное право иностранного гражданина или лица без гражданства распространять свою веру, оказавшегося на территории России, во время путешествия в другой регион (например, в поезде или самолете) больше не действует, а по приезде связано с «крепостным» религиозным объединением, к которому он приписан?

Вызывает серьезную озабоченность и ст. 11 принятого закона, которая дополняет Кодекс РФ об административных правонарушениях частью 3, подразумевающей ответственность за осуществление религиозной организацией деятельности без указания своего официального полного наименования, в том числе выпуск или распространение в рамках миссионерской деятельности литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов без маркировки с указанным наименованием или с неполной либо заведомо ложной маркировкой.

Если по поводу маркировки продукции все более или менее понятно, то как быть с «осуществлением религиозной организацией деятельности без указания своего официального полного наименования»? Каким образом и где именно религиозная организация обязана указывать свое официальное полное наименование? Например, при проведении богослужения в арендованном помещении должен ли это быть баннер на двери, или священники должны прикреплять соответствующие бейджи (наклейки) к облачениям во время совершения обряда, с указанием полного наименования своей местной религиозной организации (или, может быть, централизованной религиозной организации, или и той и другой)?

Вышеприведенные существенные недостатки принятого закона выявляют, по сути, его несостоятельность как противоречащего Конституции РФ.