Мы публикуем комментарий религиоведа Константина Михайлова, посвященный ситуации вокруг фильма Алексея Учителя «Матильда».
Вокруг не вполне исторической мелодрамы закручивается совершенно настоящая история в духе не то политического триллера, не то плутовской комедии. Депутат, обвиняемый многими в измене присяге, ссорится с министром культуры, столь же часто обвиняемым в плагиате. Из ниоткуда возникает доселе неизвестная специалистам православная организация, на поверку оказывающаяся едва ли не конторой «Рога и копыта». В год столетия революции крестные ходы выходят в Петербурге против фильма о царе и его любовнице. А самого фильма еще никто толком и не видел. Все это выглядит смешно. Но нам не до смеха: до сих пор все шутили, что наше будущее - отец Звездоний из Войновича, а оказалось, что перечитывать нужно было «Трудно быть богом».
Об истории «Матильды» написано сейчас столько, что сложно добавить к этому что-то принципиально новое. Нет, думаю, необходимости напоминать ни о том, как развивались события, ни об их действующих лицах. Комментарий тут не поспевает за новостями: я начал писать этот текст утром, а днем узнал о задержании лидера «Христианского государства». Так что стоит, мне кажется, задаться (хотя бы конспективно) более общими вопросами. Что сделало историю с «Матильдой» возможной? Кому она выгодна? Может ли она быть результатом того или иного плана? Можно ли ее контролировать?
Последовательность событий прекрасно восстанавливает, как мне кажется, Станислав Минин в своей колонке в «Независимой газете» - да и многие другие пишут о том же. Срывы православных концертов и атаки на гей-парады перетекли в разгромы выставок и уличные нападения. Опричные братства, под видеозапись уничтожающие журналы и книги, выросли в боевые отряды, в полном согласии с Гейне берущиеся теперь за людей. Все это пока не выглядит серьезно. Говорить о православном терроризме рановато, о «христианском государстве Московском и Всея Руси» тем более, но есть ощущение, что точка невозврата пройдена.
При этом очень много говорится о властях, которые выпустили православных активистов, как джинна. И в этом много истины. Конечно, действия властей в 2012 году стали основной причиной нынешних событий. Но в то же время, как мне кажется, есть еще по меньшей мере две силы, сыгравшие большую роль в становлении нынешнего православного экстремизма: Церковь и медиа.
На протяжении многих лет и оппозиция, и власти в равной степени находились под влиянием популярного мифа о том, что Церковь превратилась в государственное ведомство, послушную часть аппарата. Голоса религиоведов и немногих грамотных журналистов, замечавших, что речь не столько о подчинении, сколько о взаимовыгодном сотрудничестве и временном совпадении курса, не привлекали внимания. Сейчас все мы можем убедиться в их правоте. Экстремизм, неуместный и неудобный для властей, ставящий их в положение заложников собственной идеологической политики (которой никто и не собирался следовать всерьез), оказывается чрезвычайно выгоден Русской православной церкви. Неслучайно так вяло реагирует сейчас священноначалие на деятельность протестующих против “Матильды”. Их едва ли сильно заботит образ Николая II, канонизированного, как всем известно, ради поглощения РПЦЗ. Но многотысячные крестные ходы, боевики, готовые взяться за дубины, если не за взрывчатку, ежедневные публикации - все это делает патриархию и епископат сильнее, авторитетнее и весомее в политической сфере. Более того, у них есть теперь новое средство влияния. В условиях повышенной чувствительности православной публики, священноначалие в любой момент может раздуть новый скандал. Беда в том, что влияние это одностороннее: раздуть-то они его смогут. Но вот потушить едва ли.
Интересы РПЦ и власти разошлись, и конфликт этот пока что поворачивается в пользу Церкви. Способствует этому и пассивность общества, готового испугаться тени, и слабость властей. Годы автократического отсева сколько-то самостоятельных политиков и отсутствия реальной конкуренции закономерно привели к формированию целого поколения - поколения неумелых. На их фоне даже Поклонская смотрится фигурой. Столкнувшись с реальным, непредсказуемым общественным конфликтом (будь то митинг мусульман у посольства или православный экстремизм), чиновники и парламентарии столбенеют, пропуская удары. Выступления Мединского о «Матильде», арест лидера «Христианского государства» - все это шаги, может быть, и разумные, но запоздавшие на недели в условиях, когда события накаляются с каждым днем. Отчасти, конечно, это связано еще и с тем, что власти сами себя загнали в патовую ситуацию. Сейчас для устранения конфликта нужно пойти на радикальные нарушения той идеологии, которая формировалась последние пять лет. Но нет никого, кто рискнул бы отдать соответствующие инструкции. Да и в исполнителях уверенности больше нет.
Самое неприятное в нынешней православной активности - неприятное и для властей, и для граждан, - в том, что у этой активности нет ни центра, ни плана. В России все немного помешаны на теориях заговора. Власти бредят оранжевой революцией, оппозиция по привычке демонизирует спецслужбы, воображая заплывшую жирком бюрократическую организацию способной к сложным интригам. Церковный люд верит в тайный заговор, руководящий информационными атаками, а антиклерикалы прозревают тонкую стратегию там, где нет ничего, кроме мелких епархиальных дрязг. Но в современном мире такие изыски редки. История «Матильды», как постепенно становится понятно, - это результат стечения обстоятельств и деятельности разрозненных акторов, каждый из которых преследует свои собственные интересы. Бороться с ними совершенно невозможно: какие угодно оргвыводы в адрес Поклонской не заставят замолчать церковных ультраконсерваторов, санкции в адрес «Христианского государства» не заденут «Сорок сороков». Точечные решения и избирательные репрессии, столь любимые российскими властями, ситуацию уже не решат, да и вообще репрессии тут бесполезны, а нужна планомерная и тяжелая работа, которой никто не хочет и, по-видимому, не может заниматься.
Бессистемная и бесцельная (потому что никто не планирует вперед) деятельность активистов во всем их многообразии - от Поклонской до конкретных террористов-неудачников - приносит пользу им самим. Политические очки, самоудовлетворение, моральное оправдание желанию почесать кулаки. Косвенно она приносит пользу и Церкви, по уже описанным выше причинам, и - вместе с рисками - режиссеру Учителю, историческая картина которого стала главным фильмом года, если не десятилетия. Но главным ее выгодополучателем стали, как обычно, средства массовой информации.
Речь, конечно, тоже не о заговоре или чем-то подобном: СМИ просто выполняют свою работу. Но именно их внимание - та питательная почва, на которой растут организации православных экстремистов. Именно так «Божья воля» из компании чудаков, протестующих против орального секса, превратилась в известное движение. На тех же волнах попыталось подняться и «Христианское государство» - с той поправкой, что в виртуальном мире медиа и само «государство» оказалось симулякром. Справедливо упрекнуть здесь СМИ можно только за то, что, кажется, одна «Медуза» задалась вопросом об истинной природе того, о чем писала. Но даже она, кажется, попыталась увидеть за самодеятельностью правых консерваторов-авантюристов больше, чем она из себя в действительности представляет.
СМИ вряд ли изменятся (и это, скорее, хорошо). Церковь едва ли откажется от своих новых возможностей. Экстремисты, почувствовавшие вкус крови, не захотят возвращаться к прежней вегетарианской диете, а церковные и светские консерваторы, как совершенно правильно отмечает Баунов, все настойчивей будут требовать от властей не только формального, но и реального следования идеологическим заявлениям. Между тем власти едва ли обнаружат в себе умение развязывать запутанные узлы и продолжат их рубить. Следствия этого несложно предугадать: за смесью комедии и триллера нам придется наблюдать еще очень долго. И даже если в ближайшее время - например, после выхода «Матильды» - ситуация на какое-то время устаканится, это будет только затишьем. Православный экстремизм едва ли перерастет в настоящий организованный терроризм - и паниковать тут не стоит. Но нерешенные проблемы еще много раз дадут о себе знать. И рано или поздно в мире фальшивых православных организаций и псевдоказаков появится кто-то, готовый к настоящему насилию. Кто-то один, но больше и не нужно.
