Российское общество - переходное, и далеко не все в нем устоялось. Демократические преобразования, осуществленные в стране в последние 15 лет, сопровождались религиозным возрождением, обострением внутриконфессиональных и межконфессиональных противоречий, что негативно влияет и на формирование общегражданского согласия.

Любым идеологиям присуще стремление к максимальному расширению своего влияния на население, нередко сопряженное с вытеснением других идеологий. Религиозная идеология не составляет в этом отношении исключения. Поскольку за религиями стоят людские массы, то идеологическое противостояние в истории подчас перерастало в силовое, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Государственная поддержка одной из борющихся сторон приводила к ужесточению и углублению противоборства.

Российский опыт, как и опыт многих других стран, показывает, что любая религиозная (конфессиональная) общность пока пребывает в меньшинстве или подавляется государством, выступает за равенство религий, за сотрудничество с другими религиозными общностями в самых различных областях и на самых различных уровнях. Однако, освободившись от засилья власти, а тем более превратившись в большинство, да еще такое, в котором власть нуждается, такая общность (в большей мере ее лидеры) отказывается от былых призывов к обеспечению юридического равенства конфессий, к сотрудничеству с другими религиозными общностями на паритетных началах, что вызывает негативные настроения среди конфессиональных, а следовательно, и среди этнических меньшинств.

Десятки российских народов воспринимают определенные вероисповедания как свои национальные религии (русские - православие; татары, башкиры, аварцы, даргинцы, кумыки и многие другие народы Северного Кавказа - ислам; буряты, калмыки, тувинцы - буддизм). Их образ жизни, традиции, обычаи, менталитет сформировались под сильным влиянием соответствующих религиозных учений, обрядов, предписаний. В результате, в этнически ориентированном сознании эти народы представляются как этноконфессиональные общности. Малейшее проявление конфессионального неравноправия этим сознанием расценивается как покушение на права этнической группы, как ущемление национального достоинства, что стимулирует поиск путей к организованной самозащите.

Стремясь окончательно изжить многовековую практику деления религиозных организаций на привилегированные и лишенные привилегий, молодое постсоветское российское государство провозгласило принципы свободы совести и свободы вероисповедания, отделения религиозных объединений от государства и их равенства перед законом. Тем самым были созданы предпосылки для введения неизбежной идейной конкуренции между религиями и конфессиями в цивилизованные рамки.

Принимая во внимание исключительную значимость принципов отделения религиозных объединений от государства и их равенства перед законом для социально-политической стабильности и консолидации общества, эти предпосылки были закреплены в главе Основного закона, содержащей основы конституционного строя России. А основам конституционного строя, как известно, не может противоречить ни одна правовая норма, включая положения самой Конституции, содержащиеся в других главах.

Однако именно эти демократические принципы подвергаются усиленным нападкам определенных групп политиков, ученых и религиозных деятелей. Дополнительный импульс стремлению этих кругов найти какое-то обоснование для своих предложений о необходимости разделения конфессиональных общностей и религиозных объединений на более и менее привилегированные могло дать положение, содержащееся в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви". Церковь, говорится в этом документе, "...вправе ожидать, что государство при построении своих отношений с религиозными объединениями будет учитывать количество их последователей, их место в формировании исторического, культурного и духовного облика народа, их гражданскую позицию" [1] (выделено в документе - А.Н.).

Уже подготовлено несколько законопроектов, направленных на введение в стране "титульной религии", поставленной в преимущественное положение по сравнению с другими религиями и конфессиями. Одновременно раздаются голоса, в том числе и чиновников государственного аппарата, предлагающие республиканским властям установить "приоритетные отношения" с религиозными объединениями "титульных этносов". Если подобные предложения будут реализованы, чьи-то амбиции будут удовлетворены, но как это скажется на этноконфессиональных отношениях? Следует подумать и об этом.

Обоснованное недовольство религиозных и этнических меньшинств вызывает возрождение во многих районах России практики вмешательства духовенства РПЦ в правовые вопросы строительства молитвенных помещений для конфессиональных меньшинств, запрещенной еще Екатериной II. Комментируя факты отказа властей предоставить земельные участки для строительства мечетей ссылками на мнение иерархов Русской православной церкви, председатель Совета муфтиев России муфтий Р. Гайнутдин заявил недавно: "Чиновники не хотят ссориться с Церковью. Но возникает вопрос: неужели власти и Церковь может поссорить желание исламской общины действовать официально? Неужели власти хотят, чтобы мусульмане собирались где-то подпольно для отправления своих религиозных обрядов?" [2] Аналогичные протесты неоднократно делали представители различных протестантских церквей России.

Призывая дать законные привилегии религиозным объединениям большинства, иные политики и религиозные деятели ссылаются на опыт некоторых европейских стран, в частности Великобритании. Но они почему-то умалчивают, что там главой церкви является монарх, а парламент, состоящий из людей различных вероисповеданий и неверующих, имеет решающее слово в вопросах вероучения. Не такое ли привилегированное положение Англиканской церкви привело к тому, что в 90-е гг. ХХ в. доля ее последователей в составе населения страны сократилось с 41,5% до 27%.

Заданность на обоснование необходимости привилегированного положения конфессиональной общности большинства побуждает ее сторонников, помимо прочего, полностью игнорировать соответствующие положения социальных концепций других конфессиональных организаций страны. Между тем в документах мусульманских, иудаистских, протестантских организаций России речь идет о полной поддержке конституционных положений о свободе совести, об отделении религиозных объединений от государства и их равенстве перед законом, Более того, религиозные организации конфессиональных меньшинств высказываются за то, чтобы государство последовательно проводило линию на равное отношение к различным религиям (конфессиям). К примеру, в "Основных положениях социальной программы российских мусульман", разработанных Советом муфтиев России, говорится: ":Мир согласия; в приложении к современной Российской Федерации означает со стороны государства соблюдение следующих прав человека: свобода вероисповедания, равенство религий перед законом и институтами государства...". Аналогичное положение содержится в "Основах социально концепции иудаизма в России", подготовленных Конгрессом еврейских религиозных организаций и объединений в России.

Что касается протестантских религиозных организаций, функционирующих в стране, то они идут еще дальше. Так, "Основы социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня в России", исходя из конституционного принципа равенства религиозных объединений перед законом, выражают убежденность в том, что "земные власти не имеют права принимать законы..., дающие преимущества какой-либо конфессии", и подчеркивают, что "всякий раз, когда духовные руководители добивались усиления позиций своей деноминации с помощью гражданских властей результат, в конечном счете, был трагичным".

В подобных декларациях учтен не только исторический опыт и выражено стремление содействовать гармонизации межконфессиональных отношений и упрочению законности в стране. В них можно усмотреть и справедливое истолкование конституционных положений о равенстве религиозных объединений перед законом и свободе совести. Если Конституция каждому гарантирует равное право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию, то значит, государство одинаково (нейтрально) относится ко всем религиям, и все они перед государством и его законами равны.

Кстати, не так давно, в начале демократических преобразований в стране, Русская православная церковь придерживалась схожей позиции. В обращении Архиерейского собора Русской православной церкви от 4 апреля 1992 г. говорилось: "Мы твердо стоим за право каждой личности на религиозное самоопределение, за равенство всех религий перед законом и не стремимся ограничивать чей-либо вероисповедный выбор" [3].

Равенство религиозных объединений перед законом, прежде всего, означает их равенство в правах и обязанностях. Государство обязано одинаково защищать права всех законно действующих религиозных организаций независимо от их конфессиональной принадлежности. Деление религиозных объединений "по сортам" в большей или меньшей степени затрагивает права граждан, входящих в их состав. В конечном счете, ущемленными оказываются права меньшинств, что противоречит не только Конституции РФ, но и положениям международных документов, подписанных Россией, и ориентирующих государства проявлять особую заботу о национальных и религиозных меньшинствах, их правах и свободах.

Президент Российской Федерации, будучи гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина, неизменно напоминает чиновникам и всем членам общества о верховенстве закона, о строгой обязательности выполнения его норм всеми - от рядового гражданина до политических деятелей самого высокого ранга. "Действия любых властей, в том числе и региональных, и федеральных, должны находиться в строгом соответствии с законом, - говорил В.В. Путин на пресс-конференции в Москве 24 июня 2002 г. - Огромная опасность для такой страны, как наша, - в разжигании межнациональной и межконфессиональной розни. Мы должны избавиться с вами и всех других избавить от всякого национального чванства и великодержавного шовинизма. Мы должны сделать так, чтобы любой представитель самой маленькой национальности чувствовал себя в России комфортно, как дома, и сказал бы: :Это моя страна, это мой дом, моя крепость;" [4].

Диссонанс в межконфесиональные отношения вносит активность определенных кругов, выступающих за введение в государственных и муниципальных образовательных учреждениях преподавание религии. Некоторые называют этот курс "Основами православной культуры". Опасаясь дальнейшего обострения межконфессиональных и межнациональных отношений, многие ученые, политики и религиозные деятели решительно выступают против таких начинаний. Определенно против высказался, например, президент Татарстана М. Шаймиев. Главный его мотив: такое нововведение противопоставит людей разных вероисповеданий и национальностей по религиозному признаку. В самом деле, в школах Татарстана примерно половина учеников из семей мусульман, другая - из семей христиан.

Возможное разделение учащихся государственных и муниципальных образовательных учреждений на группы по вероисповедному признаку или создание целых школ по сходному признаку, как предлагают некоторые политики, имело бы не менее негативные последствия. Во многих населенных пунктах это означало бы разделение учащихся еще и по национальному признаку. Результатом стало бы не воспитание толерантности, а дальнейшее обострение межконфессиональных и межнациональных отношений. По аналогичным соображениям власти Москвы также решительно выступили против преподавания курса "Основы православной культуры" в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Общественность столицы высказывается за преподавание в общеобразовательной школе курсов типа "Основы религиоведения", "Основы мировых религий" или "История мировых религий".

Такой подход вполне понятен: если все религиозные организации имеют один правовой статус, а страна является многонациональной и поликонфессиональной, то, очевидно, детям в школе нужно давать знания не об одной конфессии и ее роли в общественной жизни, а хотя бы об основных религиях, существующих в мире.

Государственная система образования, кроме всего прочего, призвана формировать у подрастающих поколений высокую культуру межнационального и межконфессионального общения, которая включает в себя осознанную необходимость проявлять чуткость и такт в отношении людей любой национальности и мировоззренческой ориентации, уважительное отношение к их национальному достоинству, языку, этническим и религиозным традициям, культурным ценностям. Все учебные дисциплины социально-гуманитарного цикла должны способствовать решению этой задачи.

Очевидно, наиболее приемлемый путь - активное введение в государственных и муниципальных образовательных учреждениях курсов религиоведения и этнологии. Невежество в этих вопросах является одним из важных факторов, способствующих росту ксенофобии. В РУДН первокурсникам я обычно задаю вопрос: кто в школе в какой-либо форме изучал вопросы, касающиеся религий (основы религиоведения, историю религий или другой подобный предмет)? Из 100-200 студентов, находящихся в аудитории, обычно поднимают руки 2-3 человека. В последнее время 1-2 человека сообщают, что ходили в воскресную школу. Вот и всё.

Формированию толерантного сознания мешает не только невежество в религиоведческих и этнологических вопросах, но и представления об исключительности своего этноса, его верований и традиций. Оно может вызывать высокомерное, пренебрежительное отношение к этнокультурным и религиозным ценностям других народов.

Можно привести в этом отношении следующий пример. Петербургские ученые провели опрос учащихся старших классов 11 школ и установили, что в тех негосударственных школах, где преподается религия на основе христианства, резко возрастает (с 5-8% в обычных школах до 30-70%) количество тех, кто на вопрос, чем отличается христианство от других религий, отвечают: "Тем, что это истинная религия". В ответах учащихся таких школ чаще встречается недоброжелательность и презрение в отношении неверующих [5].

Если одних идеи, содержащиеся в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви", вдохновляют на разработку предложений, направленных на предоставление по закону привилегий для РПЦ, то других они побуждают идти гораздо дальше: трудиться во имя прихода к власти в России православного правящего класса. Одним из свидетельств может служить решение об учреждении Корпорации православного действия (КПД).

Основателями Корпорации стали 24 мирянина и священника. Среди представителей православного духовенства в числе учредителей мы видим известного проповедника дьякона Андрея Кураева и ряд других. Целью КПД является ни больше, ни меньше, "создание условий для формирования новой православной элиты России, которая в ближайшие годы должна прийти на смену элите 90-х годов ХХ века - элите американского проекта" [6].

Лидеры КПД намерены для начала наращивать активность по внедрению в школьный курс "Основ православной культуры", работать по созданию ежедневной газеты, и специальной радиостанции. Речь идет также о православном телевизионном канале "Держава".

Создав многообещающий проект, направленный на формирование православной элиты (как культурной и религиозной, так и политической), идущей на смену нынешней российской "элите американского проекта", его инициаторы дают пример для подражания последователям других религий. А это чревато усилением противоречий, межрелигиозных и межнациональных.

Осмотрительной политической элите национальных республик удалось удержать своих лидеров от следования примеру глав некоторых субъектов федерации, поспешивших после своего избрания испросить публично благословения у иерархов Русской православной церкви. Хотя давление, скажем, исламской общественности в ряде регионов было достаточно ощутимым. Хотелось бы надеяться, что и на этот раз интересы сохранения социально-политической стабильности и консолидации многонационального и поликонфессионального общества возьмут верх над религиозно-политическими амбициями.

Говоря о проекте "Корпорация православного действия", небезынтересно проследить, каким образом обосновывается необходимость формирования православной государственной и общественной элиты. Предоставим слово известному православному богослову.

"Малое присутствие молодежи в православных храмах не было бедой для Церкви в прошлые века. Наш "дом престарелых" охраняло сильное православное государство, - пишет Андрей Кураев. - Сегодня у нас нет такой защиты. И с устрашающей правдивостью звучат слова одного русского мужика. Он живет в Саратове, прошел Афганистан, а в Церковь так и не пришел, но как-то точно подметил: "У меня есть друзья татары, есть русские друзья. Я бываю в их мечетях, захожу и в наши храмы. Но смотрите: у них в мечетях стоят молодые, вдобавок мужики, а у нас - женщины, вдобавок старушки. Мы проиграем". Надо еще помнить, что ислам не признает отделения религии от политики, - продолжает богослов. - У мусульман есть тяга к политическому активизму. Коран ориентирует их на обретение политической власти. Мы же с нашим рефреном о том, что "мы вне политики" рискуем однажды опять стать жертвами политики - на этот раз уже российско-мусульманской. Боюсь, что скоро для защиты наших детей от очередных школьных экспериментов мы должны будем идти на прием к мусульманским депутатам Госдумы. Не может быть православной России без православной элиты" [7].

Пропаганда подобных идей не может не способствовать усилению межрелигиозных и межэтнических противоречий, возрастанию дезинтеграционных процессов в обществе. В том же направлении действует и пропаганда идей исламизации ряда республик в составе России, выдвигаемых экстремистски настроенными мусульманскими фундаменталистами.

В книге "Возобновление истории: человечество в XXI веке и будущее России" Ю.М. Лужков пишет: "Единственная национальная идея сегодня - это сам по себе призыв сохранить Россию". И такая постановка вопроса созвучна мысли Р.Г. Абдулатипова о Конституции РФ как о национальной идее. Стремиться осуществить записанное в Основном законе страны - это и есть призыв сохранить Россию и сделать ее могучей и процветающей державой, в которой комфортно живется людям любых национальностей и мировоззренческих ориентаций. Речь идет о необходимости добиваться реализации положений Конституции о правовом социальном федеративном государстве многонационального народа России, обеспечить неукоснительное выполнение конституционных принципов отделения религиозных объединений от государства и их равенства перед законом, что является важным условием общегражданского согласия.



[1] Церковь и мир. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2000. С. 56.
[2] Недумов Олег. Мусульмане спасают имидж страны // НГ-Религии. 2003. 19 февраля.
[3] Журнал Московской Патриархии. 1992. № 6. С. ХIII.
[4] 28 декабря 2003 г., отвечая третий раз в прямом эфире на вопросы граждан России, В.В. Путин твердо заявил: "Я против того, чтобы кто бы то ни был и какими бы благими соображениями он ни руководствовался, нарушал Конституцию нашей страны".
[5] Непрерывное гуманитарное образование (научные исследования). СПб. 2002. Вып. 1. С. 75-76.
[6] Акопов П. Крестная сила // Политический журнал. 2004. № 30. С. 51.
[7] Там же С. 60.