Под ред. Александра Верховского

Резюме

Проявления радикального национализма : Насилие : Публичная активность ультраправых : Ксенофобная пропаганда и выборы : Экспансия национализма в общественную жизнь

Противодействие радикальному национализму : Законотворчество : Уголовное преследование : Гражданские дела и административное преследование : Федеральный список экстремистских материалов

Приложения. Статистика преступлений и наказаний

РЕЗЮМЕ

2009 год стал годом существенных изменений как в действиях радикальных националистов, так и в реакции на проявления расизма и ксенофобии в стране[1].

Главным итогом 2009 года стало очевидное сокращение количества жертв расистского и неонацистски мотивированного насилия - впервые за шесть лет систематических наблюдений, которые осуществляет Центр "СОВА". Не в последнюю очередь это - заслуга правоохранительных органов, которые во второй половине 2008 и в 2009 году ликвидировали крупнейшие и наиболее агрессивные ультраправые группировки в Московском регионе. Впрочем, несмотря на все усилия, размах ксенофобного насилия по-прежнему остается устрашающим, охватывая большинство регионов России, его жертвами становятся сотни людей.

Беспрецедентно выросла в 2009 году активность вандалов-расистов. Вандализм в 2009 году имел в первую очередь идеологический, а не (анти)религиозный характер.

Ультраправые группы все охотнее и активнее переходят к антигосударственному террору. Своей задачей они ставят дестабилизировать деятельность государственных органов, усилить недоверие к ним со стороны населения, парализовать активность общественных организаций, работающих в области противодействия расизму и ксенофобии. Конечной целью этих действий апологеты ультраправого террора видят "национальную революцию" и установление неонацистского режима в России.

Заметным образом в 2009 году изменилась публичная деятельность ультраправых групп. Они все чаще отказываются от открытой расистской пропаганды, предпочитая ей социальную риторику, в частности, близкую к риторике официальной патриотической пропаганды - борьба с алкоголизмом, призывы заниматься спортом. Расистская пропаганда становится уделом закрытых мероприятий и дискуссий "для своих". Привлечение же новых активистов происходит за счет символических акций и субкультурной (особенно концертно-продюсерской) деятельности.

Практически полный провал потерпели в 2009 году попытки использования "кондопожской технологии" (перевод бытовых конфликтов в этническое русло), и надо ожидать, что вскоре ее использование сойдет на нет.

Основными действующими лицами среди легальных организаций русских националистов в 2009 году были "Русский образ" и Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), жестко конкурирующие между собой. При этом ДПНИ сейчас позиционирует себя как оппозиционное движение, а "Русский образ" - как союзник властей.

Сохраняются основные тенденции экспансии национализма в общественную жизнь. Ксенофобная пропаганда неизменно проявляется как атрибут электоральной борьбы большинства официальных партий (включая "Единую" и "Справедливую Россию"). Прокремлевские молодежные движения по-прежнему практиковали перехват лозунгов ультраправых групп; государственные чиновники разного уровня (особенно правоохранители) зачастую не только использовали ксенофобную риторику в публичных выступлениях, но иногда сами являлись инициаторами дискриминационных кампаний. Впрочем, следует отметить, что эти тенденции, сложившиеся в прежние годы, заметно ослабли во второй половине 2009 года.

В 2009 году заметно изменилась практика правового противодействия праворадикалам.

Крайне медленно, но все же идет процесс уточнения законодательства - в частности, в 2009 году было урегулировано несколько спорных моментов, связанных с вынесением СМИ антиэкстремистских предупреждений.

Существенно активизировалась и качественно улучшилась практика преследования расистского насилия. Растет количество процессов, по которым все чаще привлекаются не расисты-одиночки, а группы, осуществляющие систематические расистские нападения. В квалификации насильственных преступлений используется практически весь спектр возможностей, предоставленных Уголовным кодексом. Сокращается число условно осужденных за насилие. Активизировалось преследование за ксенофобно мотивированный вандализм.

При этом государство практически отказалось от лишения свободы в качестве наказания за расистскую пропаганду, не связанную с насилием.

Проблемы, связанные с преследованием ультраправых, в основном остаются теми же, что и в прежние годы. Юридическое качество преследования расистской пропаганды не улучшается (причем речь идет о санкциях как против людей, так и против изданий и организаций, пропагандирующих ненависть). Многие действительно опасные пропагандисты остаются практически безнаказанными. Государство по-прежнему сосредоточивает основное внимание на мелких преступлениях и иных деяниях, которые в реальности практически не играют роли в продуцировании ксенофобных настроений и действий (преследования интернет-болтунов и граффитистов, предупреждения библиотекам за хранение экстремистских материалов и т.п.). Почти не расширяется практика преследования за создание экстремистского сообщества. Никак не решаются правовые проблемы, связанные с осуществлением запрета на распространение экстремистских материалов. Все это создает обширное поле для злоупотреблений законодательством и дискредитирует имеющуюся практику противодействия преступлениям ненависти и расистской пропаганде.


ПРОЯВЛЕНИЯ РАДИКАЛЬНОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Насилие

2009-й стал первым годом за более чем шестилетнюю историю наших наблюдений, когда количество инцидентов, связанных с расистским и неонацистски мотивированным насилием, существенно сократилось, хотя уровень его и остается устрашающе высоким. Так, по предварительным данным, в 2009 году в таких инцидентах погибло не менее 71 и было ранено не менее 333 человек. В 2008 году погибло не менее 109 и было ранено не менее 486 человек[2]. Данные за прошедший год - далеко не окончательные, но даже сейчас очевидно, что дело не в их неполноте, а в реальном изменении ситуации.

В 2009 году инциденты были зафиксированы в 40 регионах России (в 2008 году - в 47). В основном нападавшие были ультраправыми, однако, как и в прошлые годы, были зафиксированы также нападения со стороны кавказских националистов и бытовое ксенофобное насилие.

Основными жертвами ксенофобной агрессии по-прежнему остаются уроженцы Центральной Азии (29 погибших и 68 раненых) и Кавказа (11 погибших, 47 раненых), но, как и раньше, практически никто не застрахован от того, что может стать жертвой неонацистов.

Основными центрами насилия, как и ранее, остаются Московский регион (город и область), где погибло 38 и был ранен 131 человек (в 2008 году - 60 и 217 человек соответственно) и Петербург с Ленинградской областью, в котором насчитывается 8 погибших и 36 раненых (в 2008 году - 15 и 39 человек соответственно). Третье и четвертое места в рейтинге городов с расистским насилием второй год подряд оспаривают между собой Нижегородский и Свердловский регионы. Так, в Нижнем Новгороде в 2009 году погибло не менее 6 и было ранено не менее 21 человека (в 2008 году - 2 и 16 человек соответственно), а в Екатеринбурге и Свердловской области в 2009 году погиб один и пострадало не менее 21 человека (в 2008 году - 4 и 16 соответственно). Лидерство этих четырех регионов неудивительно, так как мы считаем, что именно их можно с уверенностью характеризовать как регионы с устойчивым и многочисленным ультраправым подпольем[3].

Сравнение данных по насилию совершенно очевидно показывает, что полуторакратное сокращение количества жертв насилия произошло в первую очередь из-за того, что в Москве правоохранительные органы разгромили или рассеяли наиболее организованные и жестокие неонацистские группировки (в первую очередь - сеть Национал-социалистического общества, НСО), осуществлявшие систематическую насильственную и террористическую деятельность. На счету каждой из задержанных в 2008-2009 гг. неонацистских банд - взрывы, десятки нападений и убийств. Именно в Московском регионе произошло двукратное сокращение нападений, что, соответственно, повлияло на общероссийскую статистику. В остальных городах существенного изменения ситуации мы не наблюдаем.

Кроме того, не отрицая улучшения ситуации в Москве, мы далеки от мысли, что в целом по стране снижение количества нападений столь разительно, как показывает наша статистика. Причины, которые заставляют нас так думать, мы излагали (почти все) еще в докладе за 2008 год.

Во-первых, мы сталкиваемся с едва ли не полным отсутствием информации об инцидентах, особенно в регионах. В части случаев это связано с ограничениями на подачу интересующей нас информации, в части - со снижением интереса СМИ к нападениям на почве ненависти.

Во-вторых, ограничения нашей методики все более заметно влияют на статистику. Дело в том, что во многих случаях мы судим о наличии мотива ненависти по косвенным признакам. При этом мы стремимся максимально исключить из учета сомнительные эпизоды. В частности, в случае сомнений мы традиционно не включали в статистику нападения, в которых явно присутствовал хулиганский или корыстный мотив, в которых использовалось огнестрельное/травматическое оружие или взрывчатка, если у нас не было определенных сведений, что это именно преступление по мотиву ненависти. Но в последнее время использование взрывчатки и огнестрельного/травматического оружия встречается все чаще, и все чаще расистские нападения сознательно маскируются под бытовое хулиганство и корыстные преступления

Террористическая деятельность

Особенное развитие в 2009 году получила тенденция к преступлениям с использованием взрывчатки или поджога. Количество взрывов и поджогов стремительно растет, что само по себе является очень опасным. И размах террористической деятельности ультраправых таков, что опасность ее прямо признана государством: в обнародованной 11 марта 2009 г. справке Национального антитеррористического комитета она была названа второй после угрозы, исходящей от террористов, действующих на Северном Кавказе[4].

Неонацистский террор постепенно утрачивает сугубо расистскую (как, например, это было в случае взрыва на Черкизовском рынке в Москве) направленность, все отчетливее становясь политическим, антигосударственным. Объектами террора становятся государственные учреждения, милицейские участки, военкоматы, квартиры сотрудников правоохранительных органов. Так, например, в 2009 году было совершено не менее пяти поджогов только помещений правоохранительных органов (в Москве, Нижнем Новгороде и Чебоксарах), в Новосибирске была совершена попытка поджога квартиры одного из сотрудников милиции, занимающегося расследованием расистских преступлений, в Самаре - взрыв поста ГИБДД. К счастью, ни в одном из этих случаев люди не пострадали. Практически все эти инциденты можно с большой долей уверенности отнести на счет ультраправых активистов.

Такое изменение направленности насильственных действий неонацистов неудивительно - ведь с 2008 года они впервые за долгие годы стали подвергаться действительно ощутимому и систематическому давлению со стороны государства - о чем свидетельствуют многочисленные задержания, аресты и суды (см. ниже). Соответственно, для ультраправой среды, ранее не обращавшей внимания на государство и даже рассчитывавшей в той или иной степени на поддержку и сотрудничество, именно оно постепенно становится главным врагом.

Координация преступлений становится все более примитивной: призывы принять участие в насильственных акциях в определенный день просто размещаются на популярных неонацистских ресурсах. Так, после гибели в следственном изоляторе одного из лидеров НСО Максима Романова (Базылева) несколько ультраправых сайтов открыто призвали к организации насильственных "акций памяти" неонациста, назначив на 5 мая так называемый День гнева. Призыв этот, на наш взгляд, был ничем иным, как талантливым пиар-ходом карликовой группы неонацистов: российские медиа разрекламировали гипотетическую акцию гораздо шире, чем смогла бы сама группа, и в результате 5 мая и накануне было зафиксировано не менее четырех инцидентов, к которым, скорее всего, причастны неонацисты. Сами же активисты расистских группировок заявили о причастности практически ко всем насильственным инцидентам, зафиксированным в этот день: от откровенно криминальных убийств до поджогов, возможно, и не имевших места в реальности (всего не менее 10 эпизодов).

Всего же в 2009 году нами было зафиксировано не менее 20 террористических атак, в которых как минимум один человек был убит и еще двое получили серьезные увечья. Причем в эту статистику не включены случаи, когда неонацисты оказывали вооруженное сопротивление при задержании. Самым известным инцидентом такого рода в 2009 году стало задержание в начале сентября экс-активиста НСО Сергея Маршакова, который просто расстрелял сотрудника ФСБ, пришедшего в его квартиру с оперативной проверкой.

Сами ультраправые в течение 2009 года взяли на себя ответственность не менее, чем за полсотни поджогов, взрывов или ложных минирований. Самым известным из них стало заявление группы, называющей себя "Combat 18 - Ингерманландия", об ответственности за подрыв "Невского экспресса" 27 ноября 2009 г., в результате которого погибли 26 человек и еще около 100 получили ранения. Впрочем, еще раз повторим, что в подавляющем большинстве случаев причастность ультраправых к подобным акциям, а иногда и сам факт осуществления последних, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.

Переход к антигосударственному террору может иметь разные мотивации. Он может быть местью властям, как вышеупомянутый "День гнева". Он может быть формой давления на них. Этот вариант был заявлен в конце 2008 года карликовой ультраправой группой, которая не только убила уроженца Центральной Азии, но и подбросила его голову в районную управу и распространила письмо с фотографией отрезанной головы убитого и угрозами перенести террор на чиновников, если они не будут изгонять иммигрантов.

Наконец, целью террора может быть максимальная дестабилизация государственной системы и паника в обществе, что, по мнению теоретиков этого террора, должно привести к неонацистской революции и в конечном итоге - к установлению "белой власти".

Одним из элементов такой дестабилизации являются ксенофобные провокации, апеллирующие к антикавказским и антиисламским настроениям в обществе. Так, в начале 2009 года в ультраправом сегменте русскоязычного интернета начали активно распространяться инструкции по организации таких провокаций. Суть их сводится к тому, что неонацисты подкидывают муляжи взрывных устройств, которые сопровождаются текстами, написанными якобы от имени мусульман или выходцев с Кавказа. По замыслу провокаторов, подобные акции должны привести к дискриминационным действиям спецслужб против проживающих в городе уроженцев Кавказа и мусульман (проверки предприятий, им принадлежащих, массовые задержания и обыски). Расчет делается также на то, что эти инциденты и антикавказские/антиисламские стереотипы и истерия будут тиражироваться СМИ. Подобные провокационные действия - не новшество: на протяжении последних нескольких лет мы регулярно фиксируем появление провокационных граффити, сделанных якобы кавказскими националистами или исламистами, однако на поверку оказывающихся делом рук самих ультраправых, которые пытаются сделать себе на этом пиар. Однако именно с января 2009 года подобные провокационные инструкции начали распространяться как прямое руководство к действию. Позже они были подкреплены теоретическими текстами, определяющими имитацию взрывных устройств как один из способов дестабилизации государственной системы.

Угрозы общественным активистам и участникам антирасистских процессов

Еще одним элементом антигосударственной дестабилизации, помимо собственно террористических действий, стали угрозы расправы над общественными активистами, государственными чиновниками, представителями судебной власти и т.п.

2009 год начался убийством известного общественного деятеля, адвоката и антифашиста Станислава Маркелова и журналистки "Новой газеты" Анастасии Бабуровой, расстрелянных в центре Москвы 19 января. Уже тогда версия о причастности к убийству неонацистов рассматривалась следствием как одна из рабочих. А в ноябре были задержаны двое подозреваемых в причастности к этому преступлению - Никита Тихонов и Евгения Хасис. Оба они были в разной степени причастны к деятельности ультраправой организации "Русский образ", которая в 2009 году была наиболее динамично развивающейся ультраправой группой. Н. Тихонов был одним из основателей "РО", а Е. Хасис - сотрудником одного из проектов организации - "Русского вердикта" (см. о нем ниже). Мы не уверены, что именно Тихонов и Хасис и вообще кто-то из ультраправых совершил это преступление, но нельзя было не заметить бурной радости в ультраправых кругах в связи с гибелью Маркелова.

Начало 2009 года ознаменовалось новыми угрозами убийством в адрес руководителей Центра "СОВА", причем в одном из писем прямо говорилось, что тактика отдельных убийств "инородцев" в медийном, пропагандистском плане гораздо менее эффективна, нежели убийства публичных гражданских активистов и журналистов.

С июня 2009 года систематическим угрозам подвергается руководитель Ростовской общественной организации "Молодая Европа" Константин Баранов, выступивший с протестом против проведения в Ростове-на-Дону ультраправых концертов. Руководимая им организация несколько раз становилась жертвой провокаций и попыток дискредитации в ростовских медиа. В июле 2009 года в Петрозаводске было совершено нападение на руководителя регионального отделения Молодежного правозащитного движения (МПД) Максима Ефимова. Продолжаются угрозы от имени ультраправых в адрес руководителя Рязанской школы прав человека Софии Ивановой, директора Новороссийского комитета по правам человека Вадима Карастелева. В сентябре письма с угрозами расправы поступили в адрес активистов Московского бюро по правам человека.

Однако не только общественные активисты становятся объектом угроз. Регулярным угрозам и оскорблениям со стороны неонацистов из "группы поддержки" обвиняемых подвергаются участники процесса над группой Боровикова-Воеводина, который идет в Петербурге. В ультраправом интернете активно обсуждалась возможность физической расправы над судьей, рассматривавшей дело лидера ДПНИ Александра Белова. В связи с делом Владимира Макарова, осужденного за расистское убийство, на неонацистских ресурсах были опубликованы данные присяжных, вынесших обвинительный вердикт. И это не все известные нам примеры.

Противостояние радикальных молодежных групп

По-прежнему одним из главных объектов насилия со стороны ультраправых являются представители молодежных субкультур, левых и молодежных антифашистских групп. В 2009 году эта категория жертв составила 22═% от всех известных нам пострадавших (5 человек были убиты и не менее 77 ранены).

Отметим, что зачастую неонацисты не разделяют эти свои жертвы по политическим и субкультурным пристрастиям, воспринимая их всех как "предателей идей белой расы" и "антифашистов".

Систематическими стали нападения ультраправых на концерты групп, которые считаются антифашистскими. Особенно ярко это видно на примере Северо-западного региона, в первую очередь Санкт-Петербурга, где свидетели отмечают подготовленность и скоординированность действий нападавших, а также систематическое использование ими травматического оружия. Пострадавшими в таких нападениях становятся десятки людей. Так, в Мурманске 31 мая ультраправыми футбольными хулиганами были атакованы около 30 посетителей и участников концерта в поддержку новосибирского художника Артема Лоскутова[5]: помещение было блокировано, посетителей забрасывали пустыми бутылками и обливали слезоточивым газом, а выбегавших на улицу людей уже поджидали вооруженные и численно превосходящие неонацисты. В Мурманске в посетителей антифашистского концерта была брошена граната, в Нижнем Новгороде вместе с расходившимися зрителями панк-концерта пострадали и случайные люди. Всего же в 2009 году мы зафиксировали не менее 13 нападений на концерты в 8 регионах страны, и, скорее всего, это лишь малая часть от реального количества инцидентов.

Но, безусловно, основное внимание в этой сфере было привлечено к убийствам лидеров антифашистских групп. От случайных нападений на произвольных "антифашистов" неонацисты очевидно перешли к целенаправленному террору, и это стало логическим развитием практики систематических угроз, обнародования персональных данных активистов антифашистского движения на неонацистских сайтах, которая в течение многих лет практически не привлекала внимания правоохранительных органов.

Так, в 2009 году при схожих обстоятельствах были убиты известные в своем кругу активисты антифашистского движения Илья Джапаридзе и Иван Хуторской (Костолом) [6]. При этом картина обоих убийств сходна с убийством Федора Филатова (Федяя) в октябре 2008 года. Всех троих убийцы подстерегали около домов, где жили погибшие, или в подъезде. Нападение было молниеносным, использовались ножи и/или травматическое оружие.

Столь тщательно организованные убийства являются элементом идущей уже несколько лет на улицах российских городов скрытой войны молодежных группировок ультраправого и радикального антифашистского толка. Упомянутые убитые антифашистские активисты были заметными фигурами этой уличной войны. Никаких эффективных действий со стороны государства, способных ослабить это противостояние, пока не видно. Обе стороны склонны обвинять государство в покровительстве противнику, но, насколько мы можем судить, ситуация не симметрична. По крайней мере, антифашистски ориентированному молодому человеку слишком легко указать факты покровительства представителей государства активистам ультраправых групп, а иногда и прямого сотрудничества с ними, а также случаи чрезмерно жесткой реакции на любые действия левой и антифашистской молодежи[7]. Трудно сказать, насколько наблюдаемая асимметрия в отношении властей к радикальным группам является осознанной политикой, но эта политика пока только способствует ожесточению уличного противостояния.

Религиозно мотивированное насилие

Религиозно мотивированное насилие по-прежнему несравнимо менее распространено, чем иные рассматриваемые нами формы преступлений ненависти. Инциденты, связанные с таким насилием, единичны и количество их не растет. В 2009 году нами было зафиксировано несколько угроз убийством и нападений на Свидетелей Иеговы, в результате которых пострадало, как минимум, два человека. Летом в Ростовской области во время одного из "антисектантских" митингов толпа, состоявшая преимущественно из представителей казачества, при участии чиновника местной организации попыталась штурмовать здание молитвенного дома Свидетелей, но, к счастью, никто из людей не пострадал - в результате инцидента был сломан только забор. Все эти инциденты, безусловно, напрямую связаны с организованной кампанией травли, которой подвергаются адепты этого вероучения по всей стране.

Но самым громким преступлением, которое с большой долей вероятности можно отнести к мотивированным религиозной ненавистью, стало убийство московского священника Даниила Сысоева, который был известен своей миссионерской деятельностью среди мусульман и бескомпромиссной полемикой с исламом. Преступление было совершено 19 ноября - в храм вошел человек в маске и, поинтересовавшись у прихожан, кто является Даниилом Сысоевым, в упор расстрелял священника и ранил еще одного человека - регента храма. А буквально через три недели был жестоко избит еще один священник этого же храма.

Бытовое ксенофобное насилие

Мы традиционно мало знаем о проявлениях бытового ксенофобного насилия со стороны людей, явно не принадлежащих к ультраправым группировкам. Это неудивительно: ведь такие инциденты практически не попадают в поле зрения СМИ, лишь иногда о них можно узнать из частных сообщений или если дело дошло до уголовного преследования. С уверенностью можно говорить, что уровень такого насилия не спадает. Ежегодно мы фиксируем около десятка насильственных инцидентов, в которых бытовые конфликты мотивированы откровенно расистскими установками. Так, например, в феврале поводом для нападения на граждан Конго в московском маршрутном такси стало то, что они разговаривали друг с другом по-французски: один из пассажиров спровоцировал драку, потребовав разговаривать по-русски.

Традиционно большое количество инцидентов приходится на 2 августа - день Воздушно-десантных войск, который отмечается массовыми драками пьяных ветеранов-десантников, в том числе и откровенно расистского характера. 2 августа 2009 г. нами было зафиксировано не менее одного погибшего и 6 раненых - без учета двух массовых драк, произошедших в Нижнем Новгороде и Подмосковье.

Впрочем, ксенофобия со стороны расистски настроенных милиционеров и военных проявляется не только в день ВДВ. Так, в июле 2009 года под Сочи офицер одной из воинских частей устроил расистский дебош, оскорбляя владельцев магазина, в котором ему сделали замечание, а в сентябре в Подмосковье милиционеры избили уроженца Армении, сопровождая избиения расистскими ругательствами и оскорблениями.

Вандализм

Непременным атрибутом ксенофобных настроений и активности ультраправых группировок остается вандализм[8]. Причем, как и для насильственных преступлений, структура его существенно меняется по сравнению с предыдущими годами.

В 2009 году нами было зафиксировано не менее 141 акта вандализма в 50 регионах России (в 2008 году их было 87 в 41 регионе). И такой рост является беспрецедентным за все годы наблюдения.

Подавляющее большинство актов вандализма в 2009 году носило ярко выраженный идеологический характер: осквернение мемориалов советским воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, памятников Ленина, организованные акции по массовому нанесению неонацистских граффити и т.п. - 76 эпизодов. В 2008 году подобных случаев было 26. При этом мы не включали в статистику единичные случаи обнаружения свастик на зданиях или заборах. Второе место по количеству атак вандалов занимают еврейские объекты - 22 инцидента (в 2008 году - 24). Затем идут православные объекты - 15 инцидентов (в 2008 году - 20), и объекты Свидетелей Иеговы - 12 (в 2008 году - 1 инцидент[9]). На мусульманские объекты приходится 7 инцидентов (в 2008 году - 6), по 4 - на армянские и протестантские объекты (в 2008 году - 2 и 6 инцидентов соответственно), и единожды был осквернен католический храм.

Сравнение активности вандалов с предыдущими годами показывает, в первую очередь, устойчивый (начиная с 2007 года) рост активности неонацистов, осуществляющих массовые скоординированные граффити-акции. В 2009 году это было связано преимущественно с граффити- и стикер-активностью "Русского образа" и существующего в тесном симбиозе с ним "Сопротивления" Романа Зенцова (см. о нем ниже). На них приходится примерно половина всех акций, причем они охватывают около двух десятков российских городов. Так, например, в ночь с 31 мая на 1 июня "Русский образ" провел граффити-акцию не менее чем в 6 регионах. Формально акция была посвящена протесту против абортов, однако реально лозунги часто носили расистский характер.

Уже третий год подряд мы видим сокращение количества антисемитских действий вандалов, а также стабильность в антиисламских проявлениях.

Несколько снизился уровень агрессивности вандалов, мотивированных религиозной ненавистью. Подавляющее большинство нападений на религиозные объекты были связаны с граффити, разрушением захоронений и битьем стекол. В 2009 году было зафиксировано 12 взрывов и поджогов культовых религиозных объектов, что составило 21═% от общего количества религиозно мотивированного вандализма. В 2008 году было 19 поджогов и взрывов - то есть 31═% от общего количества нападений на культовые объекты. Возможно, это связано с тем, что активность "подрывников" в 2009 году была переключена на государственные объекты. Наиболее агрессивны вандалы по отношению к православным храмам - 5 поджогов и 1 попытка подрыва (в декабре самодельное взрывное устройство было брошено в окно православной часовни во Владимире).

География и интенсивность вандализма во многом совпадает с географией и интенсивностью расистского насилия. Так, в лидерах (хотя и не столь безусловных, как по насильственным действиям) по количеству акций вандализма в 2009 году, помимо Московского и Петербургского регионов, мы видим все те же Нижний Новгород и Екатеринбург (по 8 акций в каждом из регионов). Впрочем, жесткой зависимости все же нет, и зачастую интенсивность вандализма обусловлена очень субъективными причинами. Так, например, одним из "лидеров" 2009 года по активности вандалов является Тверская область - не менее 9 акций, шесть из которых с большой долей вероятности осуществлены одним человеком: в течение нескольких месяцев систематически осквернялись еврейские могилы на одном из тверских кладбищ. Очень активны вандалы в Калининграде (не менее 5 зафиксированных инцидентов), где существуют автономные неонацистские группы, ассоциированные с "Сопротивлением" Р. Зенцова.

Публичная активность ультраправых групп

Публичная деятельность ультраправых групп проходила под знаком так не преодоленного до конца кризиса, который был зафиксирован расколом Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) в 2008 году.

Предлагаемый обзор деятельности ультраправых групп не охватывает, по понятным причинам, деятельность автономных группировок, составляющих, видимо, основную массу российских праворадикальных активистов. Между тем количество ультраправых "автономов" растет, изменяются и их субкультурные предпочтения: например, с наци-скинхедами начинает активно (вплоть до физического насилия) конкурировать нацистское крыло "Straight Edge" [10]. Безусловно, организации, действующие в легальном поле, гораздо лучше знакомые с реальной ситуацией в ультраправой среде, не могут не учитывать изменяющуюся ситуацию в ней.

Изменение риторики и тактики

Совершенно очевидным стало изменение риторики и тактики основных идеологов и ультраправых групп, стремящихся не стать маргинальными в условиях, когда новое поколение российских ультраправых гораздо радикальнее тех, кто начинал свою деятельность в первой половине 2000-х, а то и в 90-х. Понимание "ветеранами" того, что ультраправая среда стремительно меняется, было, вероятно, наиболее четко обозначено экс-лидером НДПР Александром Севастьяновым: в марте 2009 года он опубликовал текст, фактически являющийся апологией ультраправого террора.

Но ультраправые идеологи ограничены современными политическими условиями и все более реальной опасностью уголовного преследования за ксенофобную и/или антигосударственную пропаганду, так что они вынуждены искать новые формы публичной, легальной активности.

Наиболее ярко эту тенденция в 2009 году отразилась в деятельности "Русского образа" и - к концу года - существующего почти в полном симбиозе с ним петербургского движения "Сопротивление", возглавляемого известным борцом-миксфайтером Романом Зенцовым. Для успешного развития требовались связи и со статусными политиками, и с ультраправыми группировками. И то, и другое было у "Русского образа" [11]. Соответственно, представители организации в публичном пространстве выступали с "патриотических" позиций, находящихся в русле официозной пропаганды, и одновременно на субкультурном уровне - через ультраправые концерты, презентации, массированные граффити-акции, ксенофобные шествия - устанавливали относительно прочные связи с наиболее радикальными группировками, включая наци-стрейт-эйдж.

Удачным тактическим союзом стал союз "РО" с "Сопротивлением" - Зенцов давно известен в ультраправой среде как тренер и сторонник Славянского союза (СС) Дмитрия Демушкина, но более широкому кругу до недавнего времени он, скорее всего, не был известен вовсе. Имеющийся у него титул экс-чемпиона мира был для чиновников, вряд ли знавших о его пристрастиях и биографии[12], достаточной рекомендацией для того, чтобы патронировать организуемые им соревнования, которые к тому же проходят под лозунгом борьбы с алкоголизмом и "за здоровый образ жизни", то есть в русле официальной антиалкогольной кампании. Идеологическая составляющая этих мероприятий остается при этом за кадром.

Зенцов является прекрасным рекрутером для ультраправых организаций, так как может обращаться к молодежи самого разного толка. Его выступления можно увидеть и на страницах газеты НБП, и на сайте "Молодой гвардии :Единой России;" (МГЕР).

Коалиция позволяет действовать под разными брендами в зависимости от обстоятельств. Например, после ареста близких к "Русскому образу" Н. Тихонова и Е. Хасис на первый план вышло "Сопротивление"; отсутствие конкуренции между "Сопротивлением" и ДПНИ ("РО" конкурирует с ДПНИ очень жестко) позволило первому, а вместе с ним и другим сторонниками "РО", принять участие в "Русском марше" в Люблино.

Количество региональных отделений "РО" и "Сопротивления" быстро растет. И это - повторение пути ДПНИ в 2002-2004 оды: рост происходит за счет перехода активистов из других организаций или переориентации целых групп, а не за счет появления новых людей (не считая естественной поколенческой ротации). "РО" прилагает для этого гораздо больше усилий, чем это в свое приходилось делать ДПНИ, поскольку ДПНИ росло в ситуации полного развала ультраправых организаций, а "РО" сейчас приходится конкурировать с ДПНИ и СС. В частности, регулярно проводимые массированные и продолжительные стикер- и граффити акции не просто декларируют лозунги, а еще и призывают посетить интернет-ресурсы организации.

"РО" и в других отношениях следует по пути, проторенному ДПНИ и другими предшественниками. Например, коалиция "РО"/"Сопротивление" старательно культивирует представление о том, что она работает под прямым покровительством государственных структур (хотя реальная ситуация, конечно, сложнее). В частности, "РО" активно пиарит любые мероприятия с участием государственных чиновников и сотрудников правоохранительных органов, в которых так или иначе принимают участие активисты организации. И, безусловно, наибольшим успехом "РО" как в пиаре, так и в реальной коммуникации с властями, стало то, что организация сумела провести концерт группы "Коловрат" в центре Москве 4 ноября[13].

Не менее тщательно создается образ "РО" как организации, оказывающей юридическую и финансовую поддержку неонацистам, находящимися под следствием или в заключении[14]. Для этого предназначен проект "Русский вердикт". Анализ практики "Русского вердикта" показывает, что защита эта неэффективна. Однако информационное сопровождение дел, информационные утечки в СМИ, которые организуются при помощи дружественных организации журналистов, и тому подобные акции пока позволяют маскировать реальную юридическую неэффективность проекта.

Группы, конкурирующие с "РО", оказались в 2009 году в более сложной ситуации именно потому, что, в отличие от последнего, имели очень сильную инерцию. Ни ДПНИ, ни СС, ни другие сотрудничавшие с ними организации после жесткого конфликта с властями на "Русском марше" 2008 года так и не смогли преодолеть имидж жестко преследуемых и обреченных на маргинализацию. Они погрязли в целом ряде уголовных процессов и испытывали все более явный кадровый голод (люди переходили, в частности, и в лагерь "РО").

Попытки изменения тактики действий и лозунгов этих групп наиболее стали заметны во второй половине 2009 года, носили разнонаправленный характер и были неуспешны.

СС в течение всего года пытался организовать пиар-кампанию в поддержку милиционеров ОВД "Митино" [15]. Поддержка милиционерам оказывалась на том основании, что они страдают "от кавказцев", а целью кампании было установление связей с правоохранительными органами, возможность распространения среди милиционеров неонацистских идей. Однако инициатива эта явно не находит широкой поддержки в ультраправой среде, так как основным трендом, как уже отмечалось выше, в настоящее время является противостояние государству в целом и милиции в частности. Наоборот, поддержка милиционеров активизировала давнюю дискуссию о том, является ли Демушкин агентом спецслужб.

Не удалась и попытка радикализовать лозунги, под которыми выступает СС. Сначала тексты информационных ресурсов организации стали приобретать все более яркую антигосударственную направленность. А 4 ноября во время "Русского марша" в Люблино Демушкин выступил с речью, в которой призвал едва ли не к вооруженному восстанию против существующего режима. Рассчитывал ли он на возбуждение против него уголовного дела (то есть приобретения ореола "политического заключенного") или на лояльность со стороны более радикальных активистов, непонятно. Но никакого заметного успеха и резонанса и эта тактика не принесла.

Неэффективной оказалась и попытка коалиции во главе с ДПНИ подчинить себе ситуацию, возникшую в связи с крайне непродуманным закрытием Черкизовского рынка Москвы. Движение стало первой политической группой, которая практически сразу начала играть на недовольстве москвичей, связанным с перемещением рыночных торговцев на другие торговые точки, особенно в торговый центр "Москва" в Люблино.

Протест самих жителей явно не был связан с ксенофобией: они были возмущены наплывом автотранспорта, повышением уровня шума и т.п. Однако ДПНИ решило повторить не раз удававшийся ранее ход - перевести социальный конфликт в этническое русло: появились слухи о массовых изнасилованиях "русских женщин" "мигрантами", рассказы о "китайской угрозе" и т.п. Митинги и другие протестные акции, постоянными участниками которых, помимо жителей района, были мобилизованные активисты ДПНИ и наци-скинхеды, в конце лета - начале осени проходили едва ли не ежедневно. Однако после того, как мэрия запретила оптовую торговлю в "Москве", митинговая активность пошла на спад, а инициативная группа жителей района публично назвала ошибкой сотрудничество с ультраправыми организациями, подчеркнув его неэффективность. Коалиции ультраправых во главе с ДПНИ пришлось некоторое время искусственно поддерживать панические настроения, поскольку необходимо было обеспечить массовость уже запланированного в Люблино "Русского марша".

К концу года ДПНИ неоднократно пыталось спровоцировать конфликтные ситуации под видом протеста против возрождения Черкизовского ранка и в других районах Москвы и Подмосковья, однако все они были неудачны. Где-то людей просто не удавалось собрать на митинг, а там, где ситуация вызывала реальное беспокойство, местные жители сразу заявляли о неготовности сотрудничать с ультраправыми и о провокационности их действий.

Провоцирование конфликтов и публичные мероприятия

Неуспешность провоцирования массовых конфликтов с помощью "кондопожской технологии" стала в 2009 году очевидной. Еще в 2008 году мы отмечали, что такие провокации становятся все менее и менее эффективны в первую очередь из-за того, что они уже не являются неожиданными и понятны методы реагирования на подобные ситуации.

В 2009 году было предпринято несколько попыток спровоцировать конфликты, однако все они оказались неудачны. Наиболее известными из них стали слухи о якобы "межэтнической" драке в Знаменске Астраханской области и "Письмо солдат Алейской дивизии", в котором утверждалось, что призывники с Кавказа терроризируют "русских солдат". Однако дальше массового распространения в интернете копий текстов о Знаменске и Алейске дело не пошло. Можно предположить, что в 2010 году использование этой технологии сойдет на нет.

Публичные мероприятия ультраправых групп тоже были не очень удачны. Разве что традиционно всероссийский и массовый характер носил "Русский марш", который в 2009 году прошел не менее чем в 12 регионах России, но в 2008 году - не менее чем в 19 регионах. В Москве в марше приняли участие около 3,5 тысяч человек и около 2 тысяч зрителей пришло на концерт "Коловрата", организованного на Болотной площади, но часть посетителей этих мероприятий совпадала. Таким образом, география "Русского марша" сократилась, но в Москве впервые удалось заметно (примерно на треть) повысить его массовость.

Митинги и пикеты, организуемые по менее значимым событиям в Москве или других городах, как правило, не собирали большого количества участников и не имели большого общественного резонанса. Единственным исключением стало имевшее всероссийский характер празднование 1 мая. В Москве митинг ДПНИ и СС собрал 200-300 человек, а шествие, организованное в тот же день "РО" - 350-400. Всего же первомайские митинги и шествия прошли не менее чем в 7 регионах.

В 2009 году новое воплощение получила всероссийская акция "солидарности с политзаключенными", впервые проведенная ДПНИ еще в январе 2007 года. С того времени организовать подобное мероприятие во всеросссийском масштабе не удавалось, и оно после нескольких неудачных попыток постепенно сошло на нет. "РО" стал инициатором возрождения акции в новом формате. 25 июля[16] 2009 г. организация объявила "Днем солидарности с правыми политзаключенными". Не менее чем в 12 регионах страны прошли различные акции праворадикалов, в том числе и насильственные. Однако эти акции были рассчитаны не на массовость, а на демонстрацию ультраправой солидарности под эгидой "РО" (граффити и растяжки с выражением солидарности с заключенными неонацистами, сбор денег и т.п.).

Партийное строительство

Совершенно очевидно, что основными действующими лицами среди легальных групп русских националистов на сегодняшний день являются "Русский образ" и ДПНИ, а партийное строительство не ведет к радикальному изменению поведения этих или других групп, однако мы отметим несколько организационных мероприятий, без которых обзор активности ультраправых был бы неполным. 2009 год оказался богат на такие мероприятия (особенно осенью).

Впервые с 2007 года была предпринята попытка создать официальную партию русских националистов. В настоящее время в России такой партии нет: бабуринский Народный союз добровольно отказался от этого статуса в декабре 2008 года.

Проект был анонсирован еще в мае 2009 года. Однако подготовительный период затянулся, и учредительный съезд партии "За нашу Родину" состоялся только 4 ноября. Базой для идеологических документов будущей партии стала, по всей видимости, "Русская доктрина" (ее разработчики вошли в оргкомитет партии). Кроме того, фигура председателя ЦИК новой партии Михаила Лермонтова обозначает идеологическую близость новообразования к Народному собору Олега Кассина (в котором М. Лермонтов является заместителем председателя). Впрочем, наиболее известные лица, причастные к созданию партии - политологи Валерий Аверьянов и Сергей Кара-Мурза, режиссер Николай Бурляев и другие - в руководство не вошли. Заметного количества активистов у предполагаемой партии явно нет, как и надежд на регистрацию.

11 июля 2009 г. состоялся второй всероссийский съезд ДПНИ, который продемонстрировал резкое сокращение численности организации. Съезд формально закрепил смену руководства Движения - добровольно (в связи с уголовным преследованием) ушедшего Александра Белова на посту Национального совета ДПНИ сменил не имеющий опыта публичной политики Владимир Ермолаев. Сам по себе уход А. Белова (пусть даже и формальный) из руководства организации стал очевидной потерей для ДПНИ, ситуация в котором и так тяжелая. И можно предположить, что частично провал ДПНИ при провоцировании конфликтов, связанных с закрытием Черкизовского рынка, связан именно с отсутствием А. Белова: ни Владимир Тор, ни Владимир Басманов, ни тем более В. Ермолаев не могут его заменить в качестве митингового оратора.

И наконец, осенью началась необъяснимая бурная активность в среде ветеранов русского националистического движения - возобновила свою деятельность Народная национальная партия (ННП) Александра Иванова (Сухаревского), Александр Баркашов попытался создать новую организацию, объединив вокруг себя ветеранов событий октября 1993 года, и наконец, попытавшись объединиться, в очередной раз раскололся Союз русского народа[17].

Ультраправые в поисках коалиций

В 2009 году после довольно длительного перерыва возобновилось публичное сотрудничество запрещенной, но ничуть не утратившей активности Национал-большевистской партии (НБП) и ультраправых организаций. Пока это сотрудничество не носит систематического характера и выглядит как осторожное зондирование общего поля деятельности[18].

С одной стороны, НБП демонстрирует заинтересованность в сотрудничестве с ДПНИ - в качестве гостей нацболы присутствовали на летнем съезде организации Белова, в Нижнем Новгороде в первомайском шествии и митинге приняли участие нацболы, местное отделение ДПНИ и активисты "Straight Edge".

С другой стороны, НБП явно заинтересовано в контактах с "Сопротивлением" Романа Зенцова, поскольку последняя группа, повторим, не декларирует четких идеологических установок, ориентируясь лишь на абстрактную ксенофобию и обоснованную ею оппозиционность государству. Летом основной информационный ресурс НБП опубликовал развернутое интервью Зенцова, а осенью в Петербурге был проведен совместный пикет против использования в правоприменительной практике ст. 282 УК.

Впрочем, пока неясно, насколько устойчива эта тенденция сближения нацболов-лимоновцев с ультраправыми.

Как и в прежние годы, ультраправые находят союзников и в рядах политических организаций не националистического толка. И эти организации закрывают глаза на такое союзничество.

Речь, в первую очередь, идет о члене Бюро федерального Политсовета движения "Солидарность" Сергее Жаворонкове, не только выказывавшего симпатии ДПНИ, но и участвовавшего в "Русском марше" 2009 года, и о лидере саратовской "Солидарности" Денисе Чукове, который уже много лет сотрудничает с ультраправыми группами (прежде всего с ДПНИ), а с середины 2009 года еще и официально возглавляет отделение РОД (Константина Крылова) в Саратове. Жаворонков и Чуков - вероятно, не единственные активисты в "Солидарности", близкие к ультраправым группам[19]. Об этом косвенно свидетельствуют рассуждения одного из лидеров РОД Наталии Холмогоровой, рассматривающей как значимую группу и потенциального союзника то крыло "Солидарности", одним из представителей которого является Жаворонков[20].

Ксенофобная пропаганда и выборы

Ксенофобная пропаганда по-прежнему является одним из инструментов избирательной кампании. Ультраправые организации, отдающие себе отчет в бесперспективности электоральных притязаний "несистемных кандидатов", рассматривают выборы как серьезный пиар-ресурс, а кандидаты/партии, реально претендующие на мандаты, используют ксенофобную пропаганду как дополнительное средство приобретения популярности.

Ультраправые на выборах

Наиболее заметными, хотя и неудачными, были попытки ультраправых участвовать в выборах Мосгордумы, которые состоялись 11 октября 2009 г. Полковнику Владимиру Квачкову и формальному лидеру ДПНИ Владимиру Ермолаеву не удалось зарегистрироваться. Довольно странной была попытка Российского общенародного союза (РОС) С. Бабурина зарегистрировать на московских выборах свой партийный список. Разумеется, она потерпела неудачу, так как организация не является политической партией. Так что попытку сыграть на якобы политическом преследовании в случае РОСа можно считать всего лишь непродуманным пиар-ходом[21].

Избирательные кампании как повод для самопиара ультраправых использовались и в других регионах России. Наиболее примечательной, пожалуй, стала акция Союза славян Дальнего Востока (ССДВ): в преддверии выборов в городскую думу Владивостока[22] активисты ССДВ, одетые в футболки с символикой "Единой России", расклеили в разных точках города плакаты, рекламирующие организацию,. ССДВ заявлял о намерении выдвинуть своих кандидатов на выборах, но не сделал этого.

Самым значимым поражением ультраправых следует считать то, что лидер Русского общенационального союза (РОНС) Игорь Артемов не сумел переизбраться в депутаты Законодательного собрания Владимирской области[23], депутатом которого он был уже много лет. Не вполне понятно, связано ли это с использованием административного ресурса или с тем, что Артемов наконец утратил популярность в регионе.

Электоральное сотрудничество ультраправых с КПРФ было для первых более успешно, чем их самостоятельные попытки. По крайней мере, активистам праворадикальных организаций удавалось зарегистрироваться в качестве кандидатов. В частности, не менее двух активистов ДПНИ баллотировались по спискам КПРФ на местных выборах в Петербурге[24] (само ДПНИ-Петербург заявляло о 20 кандидатах).

В качестве кандидатов от ЛДПР на выборах в Мосгордуму были зарегистрированы два откровенно ультраправых кандидата - Алексей Иванов, радикальный неоязычник, и Сергей Иванов, в свое время как депутат Государственной Думы открыто сотрудничавший с НСО Дмитрия Румянцева[25].

Никто из них не был избран, но в существующих условиях сама возможность длительной предвыборной пропаганды является немаловажной.

Ксенофобная пропаганда со стороны политических партий

Ксенофобия является для ЛДПР и КПРФ традиционным электоральным ресурсом, и 2009 год не стал исключением, в частности, в ходе избирательной кампании по выборам в Мосгордуму[26]. В случае с КПРФ, пожалуй, стоит отметить, что одной из основных причин смены руководителя Петербургского горкома КПРФ Владимира Федорова в январе 2009 года, то есть накануне выборов, было названо непонимание им "русского вопроса". Да и в целом КПРФ все чаще стала возвращаться к этому "вопросу", вплоть до включения его в проект новых программных документов партии[27].

Менее заметной была электоральная борьба в регионах или на местном уровне, которая, однако, примечательна тем, что в ней ксенофобная риторика использовалась в качестве рекламы "Единой России" или "Справедливой России". Отметим лишь два скандала, которые любопытны потому, что дела о ксенофобной пропаганде рассматривались в суде.

Избирательная кампания кандидата на пост главы администрации поселка Тучково (Московская область) от "Справедливой России" Виталия Устименко[28] строилась, в частности, на открытой антиармянской пропаганде. Дело дошло до попыток через суд добиться снятия кандидата с выборов и требований от прокуратуры возбудить против него уголовное дело по ст. 282 УК - в исковом заявлении указывались две встречи с избирателями, на которых Устименко обвинял армян в педофилии, коррупции, торговле наркотиками и т.п. Впрочем, ни суд, ни прокуратура не усмотрели в этих выступлениях нарушения законодательства. А за одну из антиармянских публикаций в поддержку Устименко местная газета получила предупреждение от Роскомнадзора, но не за ксенофобию а за... "указание на место приобретения наркотиков" (то есть де-факто ведомство согласилось с правдивостью ксенофобных заявлений) [29].

А несколькими месяцами ранее предвыборный скандал разразился в Волгоградской области. Во время избирательной кампании на пост главы администрации города Калач-на-Дону кандидат от "Единой России" Алексей Гавшин выпустил листовку, в которой говорилось, что в случае его избрания в его команде "будут работать только местные люди коренной национальности", а также, что он не позволит строить на подведомственной ему территории мечеть ("Мечети нет и не будет") [30]. Конкуренты из "Справедливой России" немедленно подали в суд, требуя отстранить Гавшина от участия в выборах, но безуспешно (впрочем, Гавшин на выборах проиграл). Однако показательны комментарии к этому скандалу, сделанные "единороссами": они утверждают, что листовка не носила ксенофобного характера, а ее содержание было ответом на "черный пиар" "Справедливой России", утверждавшей как раз, что "Гавшин будет строить мечети и у власти при нем будут все нерусские". Таким образом, на примере избирательной кампании в Калаче-на-Дону мы видим, что на местном уровне обе пропрезидентские партии в электоральных целях могут играть на ксенофобных настроениях избирателей.

Экспансия национализма в общественную жизнь

Деятельность прокремлевских молодежных групп

Поскольку деятельность прокремлевских групп не воспринимается обществом как самостоятельная, антимигрантские и иные ксенофобные акции и публикации, исходящие от них, легитимируют ксенофобию в качестве популистского тренда государственной политики.

В 2009 году эту область деятельности прокремлевских молодежных объединений можно охарактеризовать как продолжение попыток перехвата лозунгов ультраправых групп, начатых в 2007-2008 годы. Такая политика всегда является рискованной, но иногда эти попытки принимали прямо скандальный характер. И это, похоже, заставило руководство этих объединений уже в первой половине года несколько скорректировать политику.

Первый из таких скандалов разразился в феврале, когда на официальном портале МГЕР была опубликована статья, посвященная ревизии Холокоста. Ее автором был известный ультраправый активист Никита Томилин, ставший к тому моменту членом МГЕР[31] и уже успевший опубликовать на том же портале несколько статей, обосновывавших откровенно ксенофобными тезисами антимигрантскую акцию молодогвардейцев "Наши деньги - нашим людям" [32]. Ревизионистская позиция Томилина была явно не чужда целому ряду активистов МГЕР, потому что еще несколько дней (до момента, когда со всех ассоциированных с МГЕР ресурсов были удалены не только статья о Холокосте, но и вся дискуссия вокруг нее) на сайте МГЕР появлялись комментарии, поддерживающие и оправдывающие позицию автора.

Сама акция "Наши деньги - нашим людям" уже в начале 2009 года сошла на нет, хотя официально не прекращалась. Более того, в марте 2009 года активисты МГЕР заявляли, что готовы ее продолжать в сотрудничестве с ФМС[33]. Последний всплеск активности в рамках акции был 19 января, когда в нескольких городах молодогвардейцы провели антимигрантские пикеты на вокзалах, встречая поезда из Центральной Азии плакатами, на которых, в частности, был лозунг "Нелегал = вор". Анонс акции, начавшейся еще осенью 2008 года, содержал призыв выслать всех трудовых мигрантов из России вне зависимости от их статуса[34] (акция протеста против действий МГЕР, которую попытались провести московские антифашисты, была разогнана милицией).

Второй скандал разразился в Хабаровске после того как прокуратура обратила внимание на деятельность местного отделения МГЕР, пытавшегося в 2008 году сорвать праздник индийской культуры, раздавая крайне ксенофобные, на наш взгляд, антикришнаитские листовки. История с признанием листовки экстремистским материалом еще не завершена[35], однако для МГЕР были и иные последствия. Во-первых, само Хабаровское отделение получило (и, на наш взгляд, вполне обоснованно) антиэкстремистское предупреждение прокуратуры и, во-вторых, было возбуждено уголовное дело по факту ксенофобных призывов, в ходе которого выяснилось, что некоторые из активистов хабаровского МГЕРа одновременно являются членами ультраправых организаций.

Осенью 2009 года уже движение "НАШИ" попыталось перехватить бренд "Русский марш". В принципе, идея "НАШИХ" была в том, чтобы провести под тем же названием не ксенофобное мероприятие, альтернативное акциям ультраправых. Результат, надо признать, этому намерению не соответствовал. Антифашистски настроенные общественные деятели выражали возмущение по поводу легализации самой идеи "Русского марша" со стороны окологосударственных структур. В стане ультраправых царило откровенное ликование, так как "Русский марш", организуемый "НАШИМИ", был воспринят, во-первых, как реальное признание доминирования этнонационализма как общественного настроения и, во-вторых, как возможность использовать в собственных целях искусственную массовость прокремлевского мероприятия. В результате скандала "НАШИ" переименовали акцию, которая стала называться "Все свои" и именно так рекламировалось в СМИ (хотя в конце концов на сцене наряду с баннером "Все свои" все равно был размещен баннер "Русский марш"). Впрочем, особого резонанса в СМИ оно не вызвало, так и не составив конкуренцию акциям ДПНИ и "Русского образа".

Не прекратило антимигрантской пропаганды и подмосковное движение "Местные", деятельность которого неоднократно вызывала обращения в прокуратуру и требования привлечь ее активистов к ответственности, в том числе и за расизм[36]. В 2009 году с официального сайта движения были убраны все упоминания о ксенофобных акциях группы[37]. Все отчеты о них были перемещены в блогосферу, где создано несколько ресурсов, прямо позиционирующих себя как антимигрантские проекты "Местных". По содержанию ресурсы практически ничем не отличаются от информационной ленты ДПНИ, избирательно публикуя лишь те сообщения о преступлениях, в которых упоминается предполагаемая этничность правонарушителей.

Но если ДПНИ "Местные" своим союзником не называют, то "Русский образ" прямо был заявлен единственным информационным партнером в одном из "патриотических" проектов движения, ставящим своей целью противодействие "латентным формам не традиционных обычаев нашего (имеется в виду русского - Г.К.) народа" [38].

Впрочем, после скандалов прошлых лет в своих антимигранских акциях "Местные" начали использовать символику, ксенофобный смысл которой очевиден только при знании всего контекста. Например, на растяжках используется знаменитый расистский плакат Швейцарской народной партии с изображением белых овец, выталкивающих черную, а антимигрантские стикеры сделаны в стилистике борьбы с агрессивными космическими чудовищами (к которым, по смыслу стикера, очевидно, приравниваются нелегальные мигранты). Эти наклейки появились в Москве в декабре 2009 года и стали поводом для очередного обращения в прокуратуру по поводу деятельности "Местных", на этот раз со стороны партии "Яблоко" [39].

Ксенофобная риторика правоохранителей

Еще в большей степени, чем деятельность молодежных прокремлевских групп, легитимируют ксенофобию заявления официальных представителей государства. В 2009 году в этом качестве выступали, в первую очередь, сотрудники правоохранительных органов. Мы неоднократно подчеркивали, что не считаем большинство подобных заявлений представителей милиции и иных спецслужб идеологически мотивированными, скорее речь идет о непрофессионализме и непродуманности. Однако от этого негативный эффект слабее не становится.

Эти выступления находились в русле антимигрантской кампании, начавшейся в октябре 2008 года в связи с экономическим кризисом. В качестве "экспертов-правоохранителей" иногда выступали люди, которым по должности не должно быть дела до общекриминальной статистики, такие например, как начальник управления Пограничной службы ФСБ России генерал-майор Валентин Летуновский[40].

Некоторые надежды на ослабление интенсивности ксенофобной риторики появились в первые месяцы 2009 года, когда представители правоохранительных структур (в первую очередь ФМС) начали обращать внимание на некорректность освещения журналистами ситуации с преступностью, стали напоминать, что в целом удельный вес преступлений, совершенных иностранцами на территории России, остается в пределах 3-4═% от общего количества. Однако это был лишь кратковременный период, и к тому же единообразия в заявлениях силовиков не было.

Пиком антимигрантской риторики представителей правоохранительных органов, судя по всему, стало неоднократно воспроизведенное российскими медиа майское интервью начальника Следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина, представлявшего разрозненные и явно экзотические криминальные эпизоды, связанные с иностранными гражданами на территории России, как цельную, динамично развивающуюся и абсолютно апокалиптическую картину "мигрантской преступности" [41]. Впрочем, с лета 2009 года антимигрантская риторика правоохранительных органов пошла на спад.

Отдельно стоит выделить информационные антицыганские кампании, которые с подачи правоохранительных органов прошли в нескольких регионах России.

Так, в мае в Ростовской области всплеск антицыганских публикаций был отмечен одновременно с информационной кампанией, анонсирующей открытие регионального Центра анализа наркотрафика (структуры Госнаркоконтроля). А в ноябре в Кировской и Московской областях региональные ГУВД распространили официальные заявления, в которых мошенничество как вид преступления напрямую связывался с цыганами[42]. В Кирове это спровоцировало резкий рост антицыганской пропаганды в СМИ[43].

Иное

Как всегда, повышенное внимание общественности привлекают факты прямой связи или сотрудничества представителей государства с ультраправыми активистами или проникновение известных ксенофобов в статусные (пусть даже и формально общественные) структуры.

К сожалению, довольно распространенной является ситуация, когда ультраправые предлагают государству свои услуги в качестве дружинников. На практике почти невозможно отследить случаи, когда статус дружинника они получают как "обычные граждане". Но иногда сотрудничество является и более официальным. Так, например, в конце июня 2009 года ультраправая организация Республики Коми "Рубеж Севера" заявила о начале патрулирования в качестве дружинников, по согласованию с местными властями, улиц столицы региона Сыктывкара.

Довольно сильное возмущение вызвали сообщения о том, что ГУВД Москвы собирается сформировать некую "молодежную" секцию при своем Общественном совете, куда, помимо прочих, планировалось включить и представителей откровенно неонацистских групп, в частности, СС. Впрочем, вероятно, под влиянием всеобщего возмущения, проект был заморожен.

Регулярными являются скандалы, связанные с выявлением ксенофобных (прежде всего антисемитских) учебных пособий в вузах. В 2009 году это случилось с учебным пособием Василия Дрожжина "История отечественного государства и права 1985-1991 гг.", использовавшегося в Петербургском университете МВД.

В некоторых случаях государственные чиновники либо провоцируют агрессивные действия своими непродуманными заявлениями, либо даже участвуют в них. Так, после того как мэр Златоуста (Челябинская область) выступил с резкими заявлениями в адрес Свидетелей Иеговы, возобновились акты вандализма в отношении Зала Царств (молитвенного помещения) Свидетелей. А в Новочеркасске, напомним, заместитель главы администрации города А. Демченко сам принял участие в штурме здания, также принадлежащего Свидетелям.

Но, безусловно, самым скандальным эпизодом 2009 года стало сотрудничество ультраправых из "Русского образа" с депутатом Государственной Думы, лидером "России молодой" Максимом Мищенко. После радикального обновления состава российского парламента он оказался единственным политиком федерального масштаба, не скрывающим своих связей с ультраправым и открыто лоббирующим инициативы "РО" [44]. Однако всеобщее внимание это сотрудничество привлекло только после того как активисты "РО" стали подозреваемыми в убийстве Ст. Маркелова и А. Бабуровой. В ноябре 2009 года офис "России молодой" подвергся атаке радикальных антифашистов, которые мотивировали свои действия именно связями лидера организации с "фашистами" (атакующие ошибочно полагали, что там находится некая "приемная" "РО"). Сам М. Мищенко прервал публичные контакты с "РО" в середине ноября.


ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАДИКАЛЬНОМУ НАЦИОНАЛИЗМУ

Законотворчество

2009 год был небогат на антиэкстремистские законодательные инициативы. Они в основном носили откровенно репрессивный характер и, к счастью, не были приняты. Для того, чтобы дать представление о качестве антиэкстремистского законотворчества, отметим лишь два самых "громких" законопроекта года.

В марте в Госдуму был внесен законопроект "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", инициированный членом Совета Федерации Рустемом Шияновым. Проект предлагал ввести уголовную ответственность за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской символики (в настоящее время эти действия преследуются в административном порядке - ст. 20.3 КоАП РФ). При этом, как и в случае с существующей административной нормой, контекст использования нацистской символики в законопроекте не оговаривался. Впрочем, в октябре 2009 года законопроект был возвращен Р. Шиянову "в связи с несоблюдением требований Регламента Государственной Думы" [45].

6 мая, в преддверии очередной годовщины Победы в Великой Отечественной войне, группа депутатов-единороссов во главе с Борисом Грызловым внесла законопроект "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации (по вопросу установления уголовной ответственности за посягательство на историческую память в отношении событий, имевших место в период Второй мировой войны)".

Инициатива предусматривала введение уголовной ответственности за "реабилитацию нацизма", определение чего было дано настолько нефункционально, что включении его в УК сделало бы практически невозможными исторические дискуссии по спорным вопросам военного периода. Законопроект был инициирован на фоне в очередной раз обострившихся дискуссий со странами, ранее входившими в СССР и социалистический блок,по оценкам событий советского (и прежде всего сталинского) периода, то есть носил ситуативный характер. В результате проект надолго "завис" в парламенте (уже в январе 2010 года законопроект получил отрицательное заключение правительства, и фракция "Единой России" выразила готовность подготовить более качественный документ).

Пожалуй, единственным значимым и, главное, ставшим законом был законопроект, предусматривающий введение ограничения свободы (так называемого домашнего ареста) в качестве наказания за преступления небольшой и средней тяжести[46]. Это, в частности, означает, что теперь возможность домашнего ареста предусмотрена в качестве основного или дополнительного наказания фактически по всем статьям УК РФ, которые наказывают за преступления, совершенные по мотиву ненависти. (Ограничение свободы в качестве наказания и ранее предусматривалось УК, однако ни на одну из "антиэкстремистских" статей УК оно не распространялось.)

Кроме этого, в 2009 году верховные суды вынесли два решения, имеющих принципиальное значение в интересующей нас сфере.

9 июня 2009 г. в связи с оспариванием правомерности ликвидации газеты "Память - Новосибирск" было принято постановление Верховного суда России, ограничивающее возможности неправомерного антиэкстремистского давления на СМИ. Верховный суд России обратил внимание на то, что второе предупреждение газете было вынесено за материал, напечатанный до того, как было вынесено первое. То есть газета не смогла бы "исправиться" в результате предупреждения, даже если бы захотела (собственно правомерность вынесения предупреждений суд под сомнение не ставил). Однако суд исходил из того, что предупреждение является мерой профилактической и ставит перед собой задачу не довести дело до ликвидации издания, а указать редакции на нарушения, которых она, предположительно, не замечает, и удержать от дальнейших противоправных шагов. Таким образом, повторным предупреждением должно считаться не просто второе подряд предупреждение, а лишь то, которое вынесено за материалы, опубликованные уже после того, как редакция получила первое предупреждение, имела возможность исправиться, но не сделала этого.

Подобное решение ВС позволит прекратить практику произвольного вынесения нескольких предупреждений подряд, которая открыто используется для политического давления на СМИ (в частности, именно таким образом были вынесены три предупреждения "Новому Петербургу" и два - "Саратовскому репортеру").

6 октября 2009 г. Президиум Высшего арбитражного суда России рассмотрел вопрос о подсудности дел об оспаривании антиэкстремистских предупреждений, вынесенных СМИ. До сих пор единообразной практики или какой-либо системы в этой процедуре не было - редакции обращались как в арбитражные, так и в суды общей юрисдикции. Поводом для рассмотрения вопроса стал прецедент агентства "УРА.Ру", которое с 2008 года пытается снять два предупреждения (на наш взгляд, неправомерные) за высказывания, оставленные на форуме читателями. Пленум ВАС России постановил, что такие дела полностью относятся к компетенции судов общей юрисдикции[47].

Уголовное преследование

Насилие

В 2009 году в России в 25 регионах России было вынесено не менее 45 обвинительных приговоров за насильственные преступления, в которых был учтен мотив ненависти (в 2008 году таких приговоров было не менее 35) [48]. Всего в этих процессах было осуждено 135 человек[49] (в 2008 году - 118). Таким образом, репрессивная политика против расистских насильственных преступлений серьезно активизировалась.

Наказания распределились следующим образом: