Обозреватель издания Антон Чаблин отмечает, что «большинство регионов страны от таких документов уже отказались, поняв, что регулировать работу миссионеров "на бумаге" невозможно».

Появляться такие законы стали с середины 1990-х гг., когда появилось много религиозных организаций, в основном протестантских или новых религиозных движений, что, по словам автора, «вызвало недовольство РПЦ, которая теряла монополию на истину».

Первой областью, где попытались регулировать деятельность зарубежных миссионеров, стала Тульская. Затем многие регионы пытались делать то же, но действовали такие нормативные акты, как правило, недолго: «в Саратове он действовал всего полгода, в Пскове – год, в Томской и Рязанской областях – лишь полтора года».

Из северокавказских республик антимиссионерский закон действовал только в Ингушетии в 2000-2003 годах.

В некоторых регионах, например, в Краснодарском крае и в Калмыкии разработанные законопроекты о миссионерской деятельности так и не были приняты. При этом в Калмыкии республиканская прокуратура сочла законопроект противоречащим Конституции и направленным на ущемление свободы совести. А в Удмуртии уже принятый закон был отменен решением суда.

В основном антимиссионерские нормативные акты касались деятельности иностранных проповедников, которые для ведения миссионерской деятельности должны были получать разрешение сроком на один год. Кроме того, как отмечает А.Чаблин, «даже порядок миссионерских проповедей жестко регламентировался: например, проводить встречи в учебных заведениях можно было, только заручившись согласием родителей детей. Нарушение этих условий каралось административными штрафами, и немалыми».

Сегодня такие законы действуют в шести российских регионах: Белгородской, Костромской, Курской, Смоленской и Воронежской областях, а также в Еврейской автономной области.

Аналогичный законопроект недавно был разработан и в Ставропольском крае. Обозреватель «Открытой» полагает, что власти Ставрополья взяли за образец именно закон ЕАО, который регулирует деятельность не только иностранных миссионеров, но и приехавших из других российских регионов, а органом, ответственным за выдачу разрешений на миссионерскую деятельность здесь является областное Управление внутренних дел.

«Очевидно, что главная цель закона – отсечь вовсе не протестантских пасторов, а исламских эмиссаров, которые уже много лет ведут деструктивную работу на востоке края. Но в борьбе против них никакой закон не поможет!» - считает автор. По его мнению, гораздо более эффективными мерами по борьбе с исламскими радикалами на Ставрополье должны стать создание собственного медресе и соглашение с Казанским исламским университетом о подготовке имамов.