Игоря Максимова обвиняют в реабилитации нацизма и оскорблении чувств верующих: в трапезной храма были обнаружены стилизованные под иконы изображения, на которых фигурировали украинские националисты.
24 апреля 2024 года Куйбышевский районный суд Омска отправил под домашний арест 57-летнего Игоря Максимова, служителя местного грекокатолического храма Покрова Пресвятой Богородицы. Областное управление Минюста направило в областной суд административный иск о ликвидации прихода как религиозной организации из-за грубых и неустранимых нарушений.
Накануне Максимов был задержан, выяснилось, что против него возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 354.1 УК РФ (реабилитация нацизма) и ч. 2 ст. 148 УК (оскорбление религиозных чувств верующих, совершенное в местах, предназначенных для богослужений). Ему было предъявлено обвинение в том, что он «являясь служителем местной религиозной организации» «ранее разместил в трапезной стилизованные под иконы “Святой Богородицы” изображения пособников нацизма (С. Бандера, Р. Шухевич, И. Слипый), доступные для обозрения неопределенному кругу лиц».
Как следует из сообщения Telegram-канала SHOT, «иконы» с изображениями Бандеры, Шухевича и одного из лидеров Украинской грекокатолической церкви Иосифа Слипого, сотрудничавшего в годы Второй мировой войны с немецкими оккупационными властями, были изъяты из храма в прошлом году после обращения посетителей храма в полицию. Максимов тогда сообщил, что повесил их в храме «по повелению главы Украинской грекокатолической церкви Святослава Шевчука». С Максимовым тогда была проведена профилактическая беседа, а дело было возбуждено, по-видимому, лишь в апреле 2024 года.
В пресс-релизе ФСБ о задержании Максимова говорится, что «по месту жительства задержанного и его сподвижников, а также на территории прихода проведены следственные действия», «изъяты средства вычислительной техники и связи, печатные материалы, оправдывающие деятельность украинских националистических организаций, действовавших в период Второй мировой войны». Ведомство также утверждает, что Максимов «во время богослужений распространял среди прихожан идеи исключительности одной религии над другой, превосходства украинского народа над русским», однако обвинений в возбуждении ненависти следствие ему не предъявило.
В СМИ утверждалось, что Максимов является священником или даже настоятелем прихода. Однако, по другой информации, он учился в семинарии, но рукоположен не был.
Мы считаем неправомерным обвинение, предъявленное Максимову по ч. 2 ст. 148 УК. С нашей точки зрения, неопределенное понятие «оскорбление религиозных чувств верующих», введенное в состав ст. 148 УК, не имеет и не может иметь четкого юридического смысла. В случаях, когда те или иные высказывания возбуждают ненависть к последователям какого-либо вероисповедания, такие действия можно квалифицировать по ст. 20.3.1 КоАП, в противном случае необходимости во вмешательстве правоохранительных органов нет.
Обвинение по ч. 1 ст. 354.1 УК представляется нам сомнительным. Напомним, ч. 1 этой статьи карает за «отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, о ветеранах Великой Отечественной войны, совершенные публично». Но ни Бандера, ни Шухевич, ни Слипый не были осуждены в рамках Нюрнбергского трибунала. Имя Бандеры звучало в ходе процесса — в частности, в показаниях одного из руководителей абвера Эрвина Штольце, однако сам абвер не был признан преступной организацией. Кроме того, вывешивание стилизованных «икон» с деятелями украинского националистического движения можно воспринимать как признание важности их роли в истории Украины или одобрение, но никаких фактов, установленных в Нюрнберге, это деяние, очевидно, не отрицает и не оправдывает установленные трибуналом преступления. Согласно действующему законодательству, демонстрирование портретов Бандеры и Шухевича как лидеров ОУН подпадает под действие ст. 20.29 КоАП о распространении экстремистских материалов.
Неясно также, почему нарушения прихода Минюст счел неустранимыми и настолько грубыми, чтобы добиваться его ликвидации.
