17 ноября 2020 года Конституционный суд РФ опубликовал текст постановления по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 2 Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».Инициатором рассмотрения этого дела в Конституционном суде была тверская община Церкви Божией Матери «Державная» («богородичники»), которой в 1996 году в Твери было передано безвозмездно в аренду на пять лет нежилое помещение («красный уголок»), площадью более 100 кв. м. В 1997 году договор был продлен до 2011 года. За это время помещение было отремонтировано, реконструировано и «принято в эксплуатацию» как храм новомучеников российских (площадь помещения увеличилась до 200 кв. м).
В 2011-м и в 2013-м годах община обращалась к местным властям с заявлением о передаче ей храма на основании закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Власти отказывали на том основании, что в том же помещении находятся и другие службы, например, мастерские и квартальный теплоузел, то есть, несмотря на реконструкцию, здание не стало целиком «имуществом религиозного назначения». В мае 2015 года был заключен новый договор аренды, который был прерван Департаментом управления имуществом и земельными ресурсами администрации Твери. 1 ноября 2016 году общине было предложено покинуть помещение. В марте 2020 года помещение храма было передано в безвозмездное пользование православному приходу храма Лазаря четверодневного Кашинской епархии.
Конституционный суд пришел к выводу, что из положений рассматриваемого закона «однозначно не следует правовой режим помещений в муниципальном здании, которые изначально не имели религиозного назначения, но на день вступления в силу данного федерального закона длительное время находились в безвозмездном пользовании религиозной организации и с согласия собственника реконструированы (достроены) ею под размещение, по сути, нового культового сооружения (храма), что порождает неопределенность в вопросе о правомерности изъятия таких помещений из пользования религиозной организации (прекращения сложившихся правоотношений), их передачи другой религиозной организации на тех же основаниях (в безвозмездное пользование)».
При этом суд отмечает, что «действующее правовое регулирование не гарантирует религиозным организациям оформления прав на такое имущество и позволяет собственнику изымать имущество из многолетнего пользования, независимо от того, какие средства вложены ею в перестройку (в новое строительство) и какое духовное значение придается данному месту религиозного поклонения гражданами, исповедующими данную религию». Кроме того, арбитражные суды рассматривали документы тверской общины, исходя из «диаметрально противоположных позиций в вопросе о нормативном содержании оспариваемого законоположения».
Суд пришел к выводу, что «п. 1 ст. 2 Федерального закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности" не соответствует Конституции РФ, ее статьям 19 (ч. 1 и 2), 28 и 55 (ч. 3) в той мере, он не позволяет однозначно решить вопрос о том, распространяется или нет установленный данным законом порядок передачи имущества <…> на помещения в здании, находящемся в муниципальной собственности, реконструированные религиозной организацией с согласия собственника <…>, и создает неопределенность в вопросе о механизме защиты законных интересов религиозной организации после изъятия такого имущества из ее пользования».
Конституционный суд предписывает федеральному законодателю «принять меры по устранению выявленной неопределенности правового регулирования».
В то же время в данном положении Конституционного суда отдельно говорится о том, что пересмотр дела тверской общины не может привести к изъятию храма у местной епархии, а только к компенсации понесенных расходов, поскольку «может глубоко задеть чувства верующих, приведет не только к затрагиванию законных интересов религиозной организации, но и к существенному нарушению прав ее членов», и «то обстоятельство, что заявитель сам находился в положении лишившегося возможности пользоваться такого рода объектом не дает оснований для другого вывода».
